Так что Лешка ушел от него немного ожившим, с надеждой в сердце и с солидной пачкой зеленых купюр во внутреннем кармане. Триста тридцать пять штук! Сазонов никогда не держал такой суммы в руках. Как-то не случалось нужды.
Опечаленный Крыс мотался за временным хозяином как нитка за иголкой, не отставая ни на шаг. Лешка даже к банку его за собой притащил. И еле-еле уговорил пса остаться на улице и подождать у дверей.
Крыс рвался за ним и смотрел затравленно. Лешке казалось: бедняга опасался потерять и его.
Лешка по-настоящему сочувствовал бультерьеру и всерьез опасался за его здоровье и психику. Уж слишком пес выглядел несчастным и ко всему безразличным. У него и глаза потускнели. А хвост почти все время стелился по животу.
О чем говоритьКрыс впервые в своей жизни потерял аппетит!
Лешку почему-то это особенно удручало. И пугало. Сазонов даже на рынок завернул, купил собаке телячью вырезку и мозговые косточкилюбимое лакомство. Но Крыс и от них с тяжелым вздохом отвернулся. Лишь руки Сазонову вылизал. Утешая.
Лешка чувствовал себя таким же осиротевшим, как и Крыс. У него буквально все валилось из рук. И время до вечера тянулось невероятно долго. О том же, как переживет вторую ночь, Лешка просто старался не думать. У него начинало сбоить сердце и перехватывало дыхание от одной мыслиТамару все равно не отпустят. Мало ли что могло случиться за эти часы
Лешка подготовил для Гулагинавот мерзавец! плотный полиэтиленовый пакет. Вложил туда перетянутые резинкой десять миллионов рублей ( в долларах), записку с объяснениями и вытребованную в банке справкуНЕВОЗМОЖНО подготовить международные пластиковые карты в течение суток. По объективным и независящим от Лешки причинам.
Сазонов очень надеялсяэтого окажется достаточно.
Потом Лешка с Крысом понуро бродили по череповецким улицам, и погода полностью соответствовала их настроению.
Город словно тонул в сизой мгле. Низко висящие тучи проглотили верхушки деревьев и крыши домов. Резкие порывы ветра поднимали с тротуаров пыль и бросали в глаза прохожим. Воздух казался странно сухим и колючим, дышалось трудно
***
К трем часам дня Тамара едва не сходила с ума.
Тесная, заставленная всяческим хламом клетушка подвала приводила ее буквально в бешенство. Телевизор не успокаивал, а раздражал еще сильнее пришлось его выключить. Почти неслышное сытое урчание холодильника вызывало красные круги перед глазамиТамара с остервенением выдернула шнур.
Она кружила по подвалу, как тигр в клетке, и рычала почти так же. Она не могла больше тут находиться! Просто не могла.
Тамара пнула стул, он отлетел к стене и потерял спинку. Она нехорошо ухмыльнулась и сбросила со стеллажа какое-то барахло. Поплясала на нем, урча от ненависти к подонкам, запершим ее здесь, и приступила к следующей полке.
Недавно аккуратное, чистое помещение стремительно меняло вид. Под ногами Тамары трещали какие-то планки, хрустело стекло и радиодетали, рвалась бумага
Тамара ураганом носилась по подвалу, сметая на своем пути все. При этом сладостно хекала, уничтожая нечто особенно, на ее взгляд, ценное. Радостно хохотала и выкрикивала:
Вот вам!
Скоро она устала, но продолжала занимать себя делом: уныло топталась на каком-то приемнике, превращая его в груду пластмассы и рваных проводов. Поддала ногой попавшийся под ноги старенький репродуктор и внезапно замерла посреди чудовищного развала открыв ротМАГНИТ.
Господи, какая же она дура! Ведь видела этот репродуктор, видела сразу же, когда только-только попала сюда и осматривалась. Как она могла забыть о магните, укрепленном на динамике?!
Усталость мгновенно исчезла. В глазах появился блеск. Тамара хищно потерла руки.
Она потянулась к репродуктору и побледнела: а вдруг магнита там давным-давно нет? Его запросто могли извлечь дети, сама такой была, а уж сколько всего переломала Лелькане перечесть.
Стало страшно. Тамара отступила от репродуктора, как от ядовитой змеи. Ключ к свободе мог обернуться самым страшным в жизни разочарованием.
Тамара подбежала к холодильнику, вытащила апельсиновый сок и в несколько глотков выхлебала чуть не пол-литра. Потом наклонилась и опрокинула себе на шею бутылку с остатками минеральной воды. Заурчала от наслаждения, смочила волосы на затылке и затравленно покосилась на репродуктор. В нем сейчас вся ее жизнь!
Не давая себе возможности подумать, Тамара медленно подошла к почти музейной вещице и с силой ударила ногой. Зажмурилась и потопталась на нем. Через минуту она уже жадно рылась в обломках.
С потолка сыпалась штукатурка. Лампы дневного света испуганно мигали. Тамара торжествующе трубила, потрясая в воздухе вполне приличным магнитом: она была почти свободна!
***
К сожалению, до свободы оказалось далековато. Тамара не ошибалась, думая утром над различными способами выбраться из подвала. Отодвинуть засовсамый трудоемкий из них.
С нее семь потов сошло, пока она буквально по миллиметру двигала его. Проклятая железная полоска постоянно срывалась, магнит тоже, и все приходилось начинать сначала. И опять сначала. И снова сначала.
Лишь к половине седьмого вечера засов сдался, и измученная до предела Тамара смогла открыть дверь. И почти выпала на крошечную площадку.
Она растерянно моргнула: совершенно темно. Настенные бра ее тюремщик предусмотрительно выключил, только из-за спины Тамары падал свет, и можно было хоть немного рассмотреть крутую деревянную лестницу, ведущую наверх.
Тамара замерла, прислушиваясь. Тишина в доме почему-то не успокаивала, а пугала. Неживая, странно гулкая, ее нарушали лишь звуки с улицы.
Судя по всему, вот-вот должна начаться гроза. Тамара даже расслышала дальние удары грома. И ветер разошелся, где-то рядом дрожали стекла.
Тамара нерешительно оглянулась: вернуться назад за плащом? Там в кармане деньги, ключи от квартиры. Да и сам плащ жаль, все-таки Лелькин подарок, довольно дорогая вещь
Тамара поежилась: ни за что. Слишком страшно остаться там навсегда. Чудилосьне успеет она шагнуть назад, как тут же за спиной снова захлопнется дверь и вернется на место засов.
Второй раз ей этот подвиг не повторить!
Решив не спешить, Тамара на цыпочках поднялась в небольшой холл и с облегчением перевела дыханиепо-прежнему никого. Двери в комнаты все так же закрыты, о-о Наверняка закрыта и входная!
Тамара разочарованно застонала: ей этого не вынести, легче повеситься! Главное, ни черта не видно
Она добралась до входной двери, почти не дыша, начала нащупывать замок. И не поверила своему счастьюдверь просто захлопнули, ее можно открыть изнутри.
Тамара мысленно посчитала до десяти, резко распахнула дверь и заплакалаона свободна!
Стояла на крыльце и в голос ревела. Волосы рвал ветер; сосны над головой гудели, их сгибало в дугу; рядом шумело Рыбинское водохранилище; сизые тучи почти царапали брюхом землю; где-то на западе вовсю полыхали молнии, доносились отголоски грома Тамара с наслаждением выла, размазывая по лицу обильные слезы.
Наконец она обессилела, упала на ступеньки и с яростью закричала неизвестно кому:
Что, съели?!
Впрочем, Тамара снова была уверенаона здесь по вине проклятого Баймуратова. Заманившего ее сюда с поистине азиатской хитростью. Но не взявшего в расчет ее волю и стремление к свободе.
Не на такую напал!
Тамара сделала движение вернуться в дом, но не смогла даже переступить порога. Она панически боялась случайностей. Любых. А уж спуститься в подвал добровольно Никогда! Туда можно отправить лишь ее труп. И то он будет упираться.
Конечно, кожаный плащ ужасно жалко, он почти новый, но Тамара потом обязательно вернется за ним. Чуть позже. Когда разберется с этим подонком Маратом.
Объяснит ему открытым текстомнет у нее никакой фотографии и никогда не было. Как и у Лешки. Так что пусть успокоится и отстанет от них. Или потрясет уборщиц в казино. Если они, конечно, вспомнят, что выметали в тот день.
Тамара хмыкнула: наверняка Баймуратов примет самый невинный вид. Мол, абсолютно не понимает, о чем речь. Как тогда, в казино. Смотрел на дискету будто в первый раз видел. Артист!
Глаза Тамары радостно вспыхнули. Она заметила прямо рядом с дверью вешалку, а на ней кое-какое дачное барахло. Наверное, для рыбалки. Или прогулок вечерами на лодке.
Неважно. Ей сойдет что угодно. Не добираться же до Череповца в одном свитере. Еще не лето, на улице довольно прохладно. Да и гроза вот-вот начнется. Как тот мужик с радикулитом и предсказывалк вечеру.
Суеверно не переступая порога, Тамара с трудом дотянулась до вешалки и брезгливо поморщиласьстарье. В Череповце от нее шарахаться станут. И в автобус не сесть.
Впрочем, черт с ним, с автобусом. Денег у нее все равно нет. Пешком доберется.
Длинный плащ-дождевик с капюшоном Тамара брать не стала. Будет путаться в ногах, а ей бежать нужно, уже почти семь часов. Лешка там наверняка с ума сходит, а о бедном Крысе и подумать страшно. Вторые сутки один! Нет, конечно же, Лешка должен был забрать его из пустой квартиры
А если нет?!
Господи, хоть бы Сазонов не додумался позвонить Зиминым!
Тамаре совершенно не хотелось объясняться с Сергеем. И даже с Лелькой. Расписываться перед ними в собственной глупостивыше ее сил.
Сунуться одной в заброшенный дом даже не в Череповце, в Городище!
На такое и легкомысленная Лелька не пошла бы. Несмотря на свое непомерное любопытство.
Наконец Тамара сдернула с крючка какую-то легкую женскую куртку неопределенного цвета, набросила на плечи и с некоторым сомнением захлопнула дверь.
Отрезав путь к отступлению, Тамара лишь тяжело вздохнула: а что делать? Вдруг хозяева дома ни в чем не замешаны? Она и так подвал разнесла, там неделю убираться придется, не меньше. Не закрыть дверь, еще и обворуют.
Тамара посмотрела на небо и влезла в чужую куртку по-настоящему. Еще и молнию застегнула. Уж слишком тучи впечатляли. Рыхлые, отвратительно темные, низкиебр-р-р! Вот-вот дождь хлынет, ей нужно торопиться.
Тамара погрозила далекому Баймуратову кулаком, пошла к дороге и невольно порадовалась, что не стала вчера одеваться парадно. Джинсы и кроссовкисамая подходящая форма для бега. Она как чувствовала что.
«Враки. Ничего ты не чувствовала».
Тамара выбралась на развилку и на секунду замерла, размышляя.
Если рвануть по так называемой «тропе здоровья», она должна выбраться к Зашекснинскому району минут через сорок. Потом, правда, возникала проблема с транспортом. Без копейки в кармане, да и вид у нее
Этой несчастной плащевке сто лет в обед. Картошку в ней, что ли, копали? Не каждый бомж на такую позарится.
Может, лучше сразу мчаться к Октябрьскому мосту? Времени она потратит больше, где-то часа полтора, зато до Лешки можно добраться пешком. Сейчас только семь, к девяти Тамара точно будет на месте. А если прибавит шагу, то и раньше. Минут на двадцать.
Интересно, что там делает сейчас Сазонов? Наверняка дом переворачивает в поисках проклятой фотографии
ГЛАВА 16
Лешка дом не переворачивал. Ни свой, ни Тамарин. Смирнехонько лежал на диване бок о бок с грустным Крысом и бездумно смотрел в потолокждал.
Время остановилось. Стрелки наручных часов застыли на месте, настенные электронные тоже бастовали, лениво перелистывая секунды. Даже воздух казался уставшему Лешке мертвым, безвкусным, а квартирасовершенно нежилой.
Собственный привычный порядок почему-то раздражал. Книги стояли на полках строго по росту, как солдаты на плацу. Ни одна не валялась на кресле, столе, подоконнике или диванене было на них Томика.
Все вещи, вплоть до носовых платков, находились на отведенных для них Лешкой местах. Аккуратно свернутый плед послушно пристроился в ногах, это только Томик вечно бросала его на спинку кресла. Газеты не летали птицами по паласу, лежали стопкой в шкафу, в прихожей. Квартиру словно выхолостили, обезличили.
Лешка тоскливо вздохнул: обычно он не терпел раздрая. Мысль, что его труд полетит насмарку, едва Томик переступит порог, всегда раздражала. Раньше. Просто он зналЖуржина придет. Не сегодня, так завтра.
Лешка старался не думать, что может случиться с Тамарой. Успокаивал себясам он сделал все, что мог.
Лешка даже попытался связаться с Василием Гулагиным. Его не хотели соединять, секретарша заявилашеф в командировке. В Санкт-Петербурге. Чуть ли не клялась. И номер сотового дать отказалась. Кокетливо грассировала и с придыханием уверялашеф категорически запретил связывать его с кем-либо. Кого нет в специальном списке.
Лешка на всякий случай представился, но это не помогло. Ему с фальшивым сожалением сообщилиего фамилии в волшебном перечне нет.
Понятно, прячется, подонок!
Баймуратову Лешка Сазонов не звонил. Не видел смысла.
Правда, на всякий случай потряс Маликова еще раз. Ванька неохотно подтвердилЗашекснинский район. И именно небольшие особнячки. Так указано в заявке. ПолучалосьБаймуратову выводить его из строя нет нужды. Они не пересекались.
Крыс жалобно заскулил. Лешка нежно потрепал пса и оставил руку на тяжелой, слегка приплюснутой голове. Бультерьер сегодня так и не поел. Лишь воду пил жадно, разбрызгивая ее из миски во все стороны.
Лешка жалостливо покосился на Крыса: бедняга за эти страшные сутки сильно исхудал. Буквально с лица спал. То есть с морды.
Чувствует что-то неладное. Переживает за хозяйку. Заснуть не может. Глазки таращит, в них безысходность и покорность судьбе. Вздыхает так, что у Лешки сердце переворачивается.
Сазонов приподнял голову и встревоженно посмотрел на стол: полиэтиленовый пакет с долларами находился на месте. Компактный и ювелирно запаянный.
Не забыть бы сунуть его во внутренний карманпогода сегодня совсем никуда. Настоящая гроза! С обеда грохочет. И дождь недавно хлынул. Льет как из ведра, стекла дрожат. И на подоконнике уже лужица, ветер бьет как раз в окна.
Впрочем, сверток не промокнет.
Лешка угрюмо фыркнул: надо же какая предусмотрительность. Прямо-таки иезуитская. И на землю швырнуть можно, в дупло под пеньком, даже если там воды полно.
Стрелки часов упорно замерли на половине восьмого. А выходить из дома раньше девяти нет смысла, идти к пляжу минут пятнадцать-двадцать
***
Тамара присела от страха: ветвистая, толстенная молния развалила дерево шагах в двадцати от нее. Дождь хлестал так, что старая береза даже не задымила. Протяжно застонала и уронила часть ствола на дорогу.
Поскуливая, Тамара с трудом перебралась сквозь путаницу ветвей и припустила дальше. Дышала она трудно, мешала вода, потоком стекающая по лицу. То и дело Тамара отплевывалась и отфыркивалась, словно не бежала добрых сорок минут по бетонке, а форсировала кипящую от ливня Шексну.
В боку ныло, и Тамара упрекнула себя за сидячий образ жизниспортом нужно заниматься. Хоть изредка. Или делать зарядку. Пустьиногда.
Лес потихоньку расступался. Разбитая бетонка сменилась щебенкой, и Тамара едва не подвернула ногу. Попыталась выругаться, но тут же захлебнулась ледяной водой, дождь оказался не по весеннему холодным.
Ни одной машины! Как специально.
Тамара вынырнула к Октябрьскому мосту и покосилась на остановку. Там жались под козырьком несколько человек. Пытались спрятаться от почти стелящегося вдоль земли ливня.
Она рванула было к ним, но стоящая ближе всех женщина до того брезгливо шарахнулась в сторону, что Тамара на секунду оторопела. Потом вспомнила, что успела несколько раз упасть, и уныло улыбнулась, смиряясь с неизбежнымв автобусе ей делать нечего.
Нарываться на скандал при полном отсутствии денег по меньшей мере глупо. Да и неизвестносколько времени придется ждать в такую погоду, минут за тридцать она и пешком до Лешки доберется. Если не снижать темпа. И дождь уже не помеха, мокрее Тамаре не стать при всем желании.
Она трусила по пустынным улицам, кроссовки противно хлюпали, пуская пузыри. С джинсов стекали ручьи. Зато чужая куртка все еще держалась. Тамара не прогадала, наугад вытягивая ее из груды старья.
Сизая, безобразно пошитая, еще советских времен, она совершенно не пропускала воду. Жаль, капюшона у куртки не оказалось. Волосы жалко липли к шее, и с них стекали за шиворот отвратительно холодные струйки.
Тамара с завистью покосилась на дворнягу, та спасалась от грозы в подворотне и проводила девушку подозрительным взглядом.
Прибавить шагу Тамара не смогла. Она и без того еле передвигала ноги. Почему-то все сильнее кололо в боку, порой дыхание перехватывало от острой боли.
Тамара стиснула зубы: она ненавидела Марата Баймуратова. Попадись он сейчас случайно навстречу, разорвала бы его в клочки. Не задумываясь.
Нет, как он мог ТАК поступить с ней? Из-за какой-то паршивой фотографии!
***
В начале девятого Лешка выглянул на балкон и уныло порадовался: дождь кончился как по заказу. Правда, с деревьев срывало ветром частые крупные капли, но это уже мелочь.
Лешка закурил, жадно затягиваясь и всматриваясь в лежащий под ним город. Странно притихший после дождя и безлюдный.
И во дворепусто. Ни одной живой души. Подростки не кучковались под детским грибком. Старушки не занимали скамейки у подъездов. Малыши не возились у горки или качелейпривычная деталь дворового пейзажа.
Где-то на востоке еще погромыхивало, а над Череповцом небо на глазах очищалось. Тяжелые свинцовые тучи стремительно уносило к Вологде.
Лешка неохотно вернулся в комнату. Уложил в карман деньги, застегнул куртку и нерешительно посмотрел на телефон.
Крыс напрягся и мгновенно оказался рядом. Он также не спускал крошечных глаз с аппарата.
Лешка серьезно спросил:
Позвонить?
Крыс рявкнул.
Потом они вдвоем печально слушали длинные гудки, одинаково склонив головы к правому плечу. Тамара трубку не брала.
Что, брат, плохо наше дело? угрюмо пробормотал Лешка.
«Брат» не отозвался. Лешка с изумлением увидел, что горбатый нос бультерьера впервые за долгое время перестал перевешивать хозяина. Пес оторвал голову от паласа, унылые глазки засветились. Какое-то робкое ожидание читалось в них, у Лешки перехватило дыхание.
Крыс обернулся к прихожей и почему-то припал брюхом к паласу. А потом в такой странной позе, на полусогнутых, вернее, чуть ли не ползком, двинулся к входной двери. При этом Крыс недоверчиво повизгивал, длинный голый хвост дрожал, и плыла-плавилась горбатая морда.
У Лешки вдруг закружилась голова. Он ухватился за косяк, а потом бросился следом. Сумасшедшая, дикая надежда внезапно переполнила его. Ноги подламывались, будто их с Крысом поразила одна болезнь. Руки тряслись, во рту разом пересохло, сердце стояло где-то в горле, мешая дышать.
Спотыкаясь о Крыса, Лешка распахнул дверь: никого. Он разочарованно привалился спиной к стене и вытер рукавом совершенно мокрый лоб.
Лешка укоризненно посмотрел на пластающегося по полу бультерьера и пробормотал:
Ложная тревога?
Крыс несмело заскулил: его взгляд был приклеен к лестничному пролету. Лешка присел рядом, потрепал пса по голове и угрюмо пообещал:
Все будет хорошо.
Дверь захлопнуть он не успел. На площадку, едва перебирая ногами, буквально вползла какая-то бомжиха. В безобразной, совершенно мокрой куртке неопределенного цвета. Оставляя за собой цепочку влажных следов. И даже маленьких луж, натекающих с джинсов.
Рассмотреть ее Лешка Сазонов не успел. Крыс пронзительно завизжал и пулей вырвался из-под руки. Мячиком запрыгал вокруг гостьи, и та не протестовала. Тяжело опустилась на пол, протянула руки и счастливо прошептала:
Крысеныш
Лешка не верил собственным глазам: Тамара!
Она жива.
И даже вернулась.
Сама!
Лешка жадно смотрел на нее и мучительно завидовал собаке.
***
Жизни в сумасшедшей девчонке оказалось на троих. Во всяком случае, в себя она пришла довольно быстро. Лешка невольно пожалел об этом. Особенно когда Тамара налетела на него с вопросами.
Не рассказывая о себе и похитителяхЛешка просто не успел потрясти ее как следует, Тамара с пристрастием расспрашивала его самого.
Ее интересовало все. Кто звонил, когда звонил, что говорил, каким тоном, что за голос, мужской ли, с акцентом или нет Тамара требовала, чтобы Лешка не упустил ни слова.
Растерянный Лешка покорно отвечал. Говорил и рассматривал горящие гневом золотисто-карие глаза, бледное лицо с яркими сейчас веснушками, прилипшие к нему влажные темно-русые волосы
Больше всего Лешке хотелось притянуть Тамару к себе. Закрыть поцелуем пухлый рот и дождаться, пока она обмякнет в его руках. Ее глаза станут круглыми, бессмысленными, а потом опустятся тяжелые ресницы, она задышит жарко и неровно, забывая обо всем. А ее руки
Но Лешка не осмелился. Он чувствовал себя виноватым. Это из-за него Тамаре пришлось столько пережить. Из-за его нерешительности и бездеятельности. Если бы он успел отправить ее в Крым к родителям, ничего бы не случилось. А он оттягивал до субботы. Якобы по ее просьбе. На самом делесамому не хотелось с ней расставаться.
В отличие от Сазонова, Тамара кипела и жаждала мести.
Лешка и не помнил, как оказался на кухне и протянул мокрой и взъерошенной Томке полученную бумагу. Ультиматум. По ее требованию.
Они с Крысом рядком стояли у стены и смиренно наблюдали, как Тамара скрипит зубами, внимательнейшим образом изучая документ.
Потом она безжалостно потрошила аккуратный сверток с долларами. Рычала, хекала и помогала себе зубами. Полиэтилен не поддавался, Сазонов все делал на совесть.
Тамара схватилась за нож. Выбрав почему-то самый огромный, Лешка им никогда не пользовался. Почти тесак.
Лешка с Крысом стояли слишком близко к столу. Поэтому попытались отшатнуться, но стена не дала.
Тамара размахнулась. Крыс зажмурился. Лешка схватился за голову, но возразить не успел. Зеленые купюры разлетелись во все стороны.
Тамара подняла одну из них, долго разглядывала, чуть ли не обнюхивала, а потом изумленно протянула:
Что это?
Лешка вежливо пояснил. Тамара подняла следующую бумажку, потом еще одну и еще Крыс оживился и стал помогать.
Лешка же стоял недвижно. Он никак не мог поверитьвсе кончилось. Перед ним Тамара. Целая и невредимая. Как он и мечтал. И никуда не нужно спешить.
Они настоящие? почему-то шепотом поинтересовалась Тамара.
Самые что ни на есть, тускло подтвердил Сазонов.
Тамара недоверчиво покосилась на него, но промолчала. Принялась пересчитывать мятые купюры, беспорядочной грудой сваленные на кухонном столе, но скоро сбилась. Разворошила их и судорожно вздохнула. Затем попыталась загрести все, будто играла с опавшей листвой. Бросила и со странной улыбкой наблюдала, как они падали. Просто бумажки. Только зеленые. Их ужасно много.
Сколько здесь?звонко спросила она.
Десять миллионов рублей. Или триста тридцать пять тысяч долларов.
Лешка постепенно приходил в себя и уже с интересом наблюдал за невозможной девчонкой.
Тамара обошла вокруг стола, тихонько рассмеялась и прошептала:
Десять миллионов.
Лешка крякнул и сжал зубы. Крыс мгновенно почувствовал его настроение и подался поближе к товарищу по несчастью. Расставил пошире кривые лапы и нехорошо оскалился.
Неужели я столько стою? мечтательно пропела Тамара.
К сожалению, Лешка не успел высказать свое мнение, равно как и Крыс. Взгляд Тамары случайно скользнул по настенным часам, и она потрясенно ахнула:
Двадцать минут десятого!
Тут же все смешалось. Тамара в миг забыла о сумасшедшей сумме, пожертвованной на ее спасение Лешкой. Она топала ногами и требовала выследить негодяя, похитившего ее. Сейчас же! Не теряя ни секунды!
Лешка вяло упирался. Крыс поскуливал. Тамара размахивала кулаками и грозилась отправиться на дело сама. Без них. Тем более, она знает место, куда мерзавцы придут за деньгами.
Тамара дважды перечислила понесенный за эти страшные сутки моральный ущерб. Пыталась присовокупить к нему физический и даже материальный. Попутно совала Лешке его опустошенную пластиковую карту и еще пару телефонных в придачу. Вместо долларов. Чтобы зря не рисковать. Ей не терпелось поймать негодяя Баймуратова именно на пустышку. Это обиднее.
Тамара натягивала на себя линялое безобразие, торопливо глотала горячий чай и попутно толкала Лешку в спину. Клялась вернуться в полон своим ходом. Пусть ее возвращают частями, если у некоторых нет совести
Лешка с Крысом и не заметили, как оказались на улице. Лешка держал в руках плоский полиэтиленовый сверточек, перетянутый резинкой,замену десяти миллионам. Крыс грузно трусил следом. Пытался на ходу припомнить: когда что-либо в последний раз перепадало ему в пасть. Терял слюну и томился: перед глазами маячила глупо отвергнутая телячья грудинка. И белоснежные, подсвеченные розовым мозговые косточки. Отвернуться от них?!
Крыс в жизни ТАК не хотел есть!
Тамара летела вперед. К Шексне. Мысленно она уже заламывала руку подлому Марату. Схваченному с поличным. И сдавала его в милицию. Его или тех подонков, которые промышляли похищениями честных российских девушек.
Тамара ни капли не верила в версию Лешки о злокозненном конкуренте. Сазонов ведь не знал о пропавшей фотографии! Как он мог объективно судить?
И Тамара не могла ему рассказать. Иначе пришлось бы признатьсяона встречалась с Маратом. В казино. Специально.
Никогда!
Лучше уж пусть будет этот как его кинднеппинг. Профессионально поставленный. Десять миллионовне шутка.
Припомнив травянистые развалы на кухонном столе, Тамара сбилась с ноги и оглянулась на Лешку. Она до сих пор не могла поверить в подобную щедрость.
Десять миллионов! За нее.
Да он с ума сошел!
ГЛАВА 17
Тамару трясло от злости и возбуждения. Она то и дело косилась на Лешку, дергала за рукав и шипела:
Ты следишь?
Лешка успокаивающе кивал, тогда Тамара начинала приставать к Крысу. Становилась чуть ли не на четверенькидаже недавно прошедший дождь не был помехой,и ее горячечный шепот ввинчивался бедному псу прямо в мозг.
Тамара цеплялась за ошейник, а Крыс опасливо мерцал глазками. Протестовать он даже не пытался. С поистине ангельским терпением внимал сошедшей с ума хозяйке и даже время от времени подтверждающе порыкивал. Едва слышно, впрочем, чем восхищал Лешку.
Лешка давно пересмотрел давнее отношение к братьям нашим меньшим и порой искренне сожалел об этом. К чему осложнять жизнь? Уж слишком расплывчато все выглядело.
Вот сейчасчто на самом деле понимает горбоносое чудище? И понимает ли вообще хоть что-нибудь? Например, где они находятся и почему нужно соблюдать тишину. Насколько Крыс умен?
Глупая Томка уж точно не делает особой разницы между ним и Лешкой. Разве что к псу относится много сердечнее и меньше придирается. Однако несет Уши вянут!
Лешка прислушался и с трудом удержался от смеха.
Томик вполне серьезно упрашивала Крыса не подвести ее. И как только в поле зрения появится проклятый бандюга Впрочем, у Крыса нюх, он должен почуять мерзавца раньше, чем увидит, она ведь не ошибается?
Тамару ужасно беспокоило, что уже почти полночь, сверток с «деньгами» давно на месте, а никто за ним до сих пор не пришел. Не будь Крыса рядом, она бы решилапрозевала негодяя.
Впрочем, ей почему-то казалось: все произойдет именно сейчас. Полночьсамое время для злодеев.
Крыс обеспокоенно пыхтел, пытался вылизать любимой хозяйке лицо и абсолютно со всем соглашался. И вдруг задрожал от страха и почти незнакомого ему охотничьего азартаначиналось! Вот только запах
Крыс припал к земле и злобно заворчал. Лешка напряг зрение. Тамара тихонько взвизгнула, упала ничком. И сплюнула попавшую в рот травинку, ее лицо перекосилось от отвращения. Крыс получил незаслуженный шлепок по толстой заднице, а Лешкараздраженный взгляд.
Стараясь не думать, в каком она виде, Тамара изо всех сил таращила глаза и жалела о не наступивших белых ночах. Еще бы пара-тройка недель
К сожалению, она ничего не видела, хотя Крыс трясся от возбужден, как отбойный молоток. Наверняка что-то чуял. Явно врага, иначе бы так не злился. Может, как раз сейчас тот по-пластунски подбирается к пню? Пока они тут портят зрение.
Тамара заволновалась, пнула Лешку и очень удачно попала кроссовкой по сазоновской лодыжке. В том плане, что Лешке не удалось ее проигнорировать. А то в последнее время у него это здорово получалось.
Ты видишь хоть что-нибудь?
Нет.
Но Крыс чует!
Я не Крыс, нюх не тот.
Все шутишь?
Да как я смею
Убью!!!
Меня?
Нет, папу римского!
До него не дотянешься.
Ах ты
В этот момент Крыс жалобно и даже как-то испуганно заскулил. Лешка с Тамарой разом замолчали. Напряженно замерли и уставились в ночь.
Вопреки всей прочитанной детективной литературе, они ничего не могли рассмотреть. Никаких силуэтов не вырисовывалось на темном небосклоне. Ничто не попало злодею под ногу, ни ветка не хрустнула, ни камушек не загремел, ни песок не зашуршал. С другой стороны, оба могли поклястьсячто-то происходило.