Гэв Торп
Каледор
Часть первая
Наследие Укротителя драконов/Древние соперники/Распря в Нагарите/Самоизгнание Имрика
Глава первая
Гордость Каледора
В самые мрачные годы Ултуана войну с демонами Хаоса возглавили два величайших эльфа всех времен: Король-Феникс Аэнарион-Защитник и пришедший ему на помощь Каледор Укротитель Драконов. Двое владык Ултуана более ста лет сдерживали орды демонов.
Каледор первым понял, что пока мир продувают дикие ветра магии, набеги демонов не прекратятся. Долго и усердно изучал Укротитель Драконов мистические тайны Хаоса и постиг царство нематериального так, как ни один другой смертный. Видя, что магия, поддерживающая демонов на севере, течет в мир из царства Хаоса, Каледор задумал создать огромный портал, который образует над Ултуаном энергетическую воронку и засосет в нее ветра магии. Не раз и не два отстаивал он эту мысль в спорах с Аэнарионом: поскольку оружие и броня эльфийских владык были выкованы той же магией, что поддерживала демонов, Аэнарион опасался, что без нее остров, которым он правит, станет беззащитным.
К согласию по этому вопросу владыки так и не пришли, и, когда убили жену Аэнариона, Вечную Королеву, тот, не слушая предостережений Каледора, отыскал Меч Каина, дабы обрушить его на силы демонов. Король-Феникс превратился в темного и мстительного воина и основал на севере Ултуана королевство Нагарит, правя своими землями из крепости Анлек. Укротитель Драконов оставил попытки вразумить Аэнариона, покинул собственное королевство, названное в его честь Каледором, и обратил свои усилия на создание Великого портала.
Эти двое великих эльфов, бывшие когда-то друзьями, больше полностью не доверяли друг другу. Но в миг величайшей опасности и Каледор, и Аэнарион сыграли в разгроме демонов каждый свою роль. Каледор стал создавать свой портал над островом в водах Внутреннего моря Ултуана. Демоны, увидев его намерения, бросили свои армии на Каледор и его магов. Аэнарион пришел Каледору на помощь и сдержал легионы Хаоса, давая магам время завершить песнопения.
Обоим предстояло пожертвовать собой. Аэнарион победил, но он сам и его дракон Индраугнир были тяжело ранены в битве. Верный принесенному обету, Аэнарион полетел на север, к Оскверненному острову, вернуть Меч Каина на черный алтарь, и с тех пор никто больше не видел ни короля, ни дракона. Каледор и его помощники оказались пойманными порталомих постигло проклятие вечно сражаться там с силами зла.
Так остались без властителей княжество Каледора в горах юга и земли Аэнариона в пустошах севера. Недоверие же между ними не кончилось со смертью основателей, а лишь окрепло. Никто из преемников эльфийских владык не хотел отдавать власть другому, и каждый всю заслугу победы над демонами приписывал себе.
Когда сын Аэнариона Малекит возжелал унаследовать отцовский титул Короля-Феникса, князья Каледора воспротивились этому. Они напомнили эльфам других краев, что Малекит был взращен в темноте и отчаянии и что Укротитель Драконов предсказал: потомки Аэнариона всегда будут нести на себе проклятие Каина Кроваворукого.
Первый Совет князей выбрал Королем-Фениксом Бел Шанаара из Тиранока, дабы ни Каледор, ни Нагарит не взяли величайшую власть в Ултуане. Малекит это решение принял достойно, и каледорцы также поддержали выбор Бел Шанаара.
Под властью нового Короля-Феникса эльфы отстроили свои города и освоили новые земли. За океанами основали колонии, ширилось и крепло влияние эльфийских княжеств. Нагарит и Каледор веками следили, что происходит у соседа и какова его сила. И пусть между двумя этими королевствами был мир, росло и становилось глубже их взаимное недоверие, и князья одной страны обвиняли князей другой в зависти, надменности и своекорыстии.
Поэтому к вести о приближении наггароттских знамен к его лагерю каледорский князь Имрик отнесся с досадой и беспокойством. Командующий армиями Каледора в Элтин Арване, землях к востоку от Великого океана, Имрикприходился Укротителю Драконов внуком, а правящему князю Каледрианумладшим братом.
Момент для появления наггароттов был неподходящий. Имрик и его воины двенадцать дней гнались по диким землям южного Элтин Арвана за бандой свирепых орков и гоблинов и сегодня собирались дать врагам бой.
Наггаротты хотят украсть нашу славу, сказал Имрик своим спутникам: самому младшему брату Дориену и двоюродному брату Тиринору.
Они сидели в шатре Имрика, блестя золотом пластин и серебром чешуи доспехов. Герольд, принесший весть о прибытии наггароттов, с тревогой ожидал приказа своего военачальника.
Они рассчитывают украсть у нас победу и эти земли прибрать себе, сказал Дориен. Сделай им выговор за нарушение границ Каледора и отошли прочь.
Тиринор неловко пошевелился на стуле и поднял ладонь, призывая Дориена успокоиться.
Не мудро будет говорить с ними вызывающе, сказал он и обернулся к герольду. Сколько их, ты говоришь?
Двенадцать тысяч, мой князь, ответил тот. Из них четыре тысячи рыцарей. Мы их сосчитали, когда они форсировали Лайтенн.
Придут сюда еще до полудня, сказал Имрик. Всю ночь шли.
Надо подготовить армию и атаковать орков раньше, чем появятся наггаротты, предложил Дориен, вставая. Победу в битве, которая кончилась до их прихода, они не смогут присвоить.
Мы не успеем так быстро подготовиться, ответил Имрик. Ничто меня не заставит начать битву наспех.
Так что же прикажешь нам делать? спросил Дориен. Делить славу с этими хладнокровными убийцами?
Мы покажем, что превосходим их. Имрик жестом подозвал герольда к себе. Скачи к наггароттам и пригласи их князя прийти ко мне.
Гонец поклонился и быстро вышел, оставив трех военачальников Каледора в задумчивом молчании. Имрик терпеливо ждал, скрестив руки, Дориен расхаживал по шатру. Тиринор подошел к столу и налил себе вина, разбавив его водой. Потом он нахмурился и повернулся к Дориену.
Кузен, прошу тебя, сядь, пожалуйста, сказал он резко и сделал глоток вина. Мечешься, как крейсский лев по клетке.
Не нравится мне это, ответил Дориен. Откуда наггаротты узнали о нашей экспедиции, как они так быстро нас настигли? А если тебя раздражает мое поведение, кузен, так никто тебя в шатре не держит. Или не хочешь слишком удаляться от кувшинов с вином?
Прекратить собачиться! От этой негромкой команды двое младших застыли. Дориен, сядь. Тиринор, больше не пей. Армия готовится к битве, а вы тут цапаетесь, как дети. Ждите.
Дориен смирился и сел, перебросив через подлокотник полу алого плаща. Тиринор осушил кубок и поставил его на стол, потом сел на место.
Почему ты так спокоен, кузен? спросил Тиринор. Думаешь, наггаротты будут нашими союзниками?
Нет, ответил Имрик, не шевельнувшись.
Ты им даешь возможность посмеяться над нами. Тиринор взметнул руки вверх. Зачем посылать посольство, обреченное на оскорбление, кузен?
Пусть смеются, ответил Имрик. Следует всегда вести себя достойно.
Будто наггароттам есть дело до нашего достоинства! презрительно фыркнул Дориен. Они в нем усмотрят слабость!
И ты в нем видишь слабость, брат?
Имрик не сводил с Дориена пристального, настойчивого взгляда.
Н-нет, ответил Дориен несколько неуверенно. Я знаю, что мы не слабы.
А только это и важно, закончил Имрик. Что думают наггаротты, меня не волнует.
И эльфы снова замолчали. Снаружи раздавались лязг оружия и доспехов, суета приготовлений к битве. Капитаны строили роты, слышались пронзительные сигналы труб.
Имрик коротал время, раздумывая о будущей битве. Наггаротты пришли не вовремя и отвлекли его. А он не стал бы самым прославленным полководцем Каледора, если бы позволял себя отвлекать. Князь знал, что боевые товарищи считают его грубым до бессердечности, а он считал их мальчишками и горячими головами. Своей жизнью князь был доволен. Ему хватало возможности проявить себя в битве, показать, что он достоин быть наследником Укротителя Драконов. Даже небольшой спор с братом и кузеном вызвал у него раздражение, и он радовался, что до каледорского двора отсюда далеко. Здесь, в колониях, вдали от Ултуана, от его политических интриг и борьбы личных интересов, есть возможность делом составить себе имя.
Вот такая постоянная грызня и прогнала его в Элтин Арван. Хоть Имрик и был внуком Каледора, он не имел особого желания обладать магическими способностями. Куда больше его интересовало умение владеть мечом и копьем или командовать армиями.
Он разделял недоверие своего народа к наггароттам, но при этом относился к ним с невольным уважением. В военном искусстве с ними не могло сравниться ни одно княжество, в том числе его собственное.
В частности, он восхищался их правителем, князем Малекитом. Имрик никогда бы в этом не сознался, но успехи Малекита были для него предметом зависти и подражания, и к восхищению примешивалась досада: живи Имрик не в одно время с Малекитом, его бы признали величайшим военачальником Ултуана. А такон славен в Каледоре, в нескольких городах колоний, где знают о его экспедициях, но его победы и завоевания начисто тонут в славословиях, возносимых князю Нагарита.
Имрик досадливо скривил губы и мысленно прикрикнул на себя: вопреки всем его намерениям наггаротты все же отвлекли его от приготовлений к битве. Заметив, что он на что-то сердится, Дориен и Тиринор взглянули на своего предводителя с тревогой.
Построить армию, велел Имрик, вставая.
Взяв меч, прислоненный сбоку к креслу, он пристегнул к поясу золоченые ножны. Украшенный шлем взял под мышку. Подметая подолом плаща узорчатые вышитые ковры на полу, Имрик вышел из шатра, а за нимТиринор и Дориен.
Воздух был сыр, небо нахмурилось, тонкий туман закрывал вересковые пустоши, где встали лагерем эльфы. Вымпелы над шатрами вяло повисли в недвижном воздухе, мокрые от ночного дождя. В городке весело раскрашенных шатров адъютанты и оруженосцы носились по поручениям капитанов и рыцарей, роты копьеносцев выстраивались к перекличке на юго-западе лагеря, и по их серебристым доспехам и темно-зеленым щитам стекали капли дождя.
Имрик свернул на восток и зашагал по гати, проложенной через траву и вереск. Впереди наперерез проехал короткой рысью, сверкая рубинами и изумрудами сбруи на белых конях, отряд рыцарей, отсалютовав полководцу опущенными пиками. Имрик ответил поднятой рукой.
Пройдя между шатрами арсенала и цейхгауза, трое князей вышли к полю драконов. Три этих мощных зверя полеживали на полосе каменистого луга, пуская ноздрями клубы пара. Окраска у двух зверей была как у затухающих углей: темно-красная чешуя и оранжевое подбрюшье; у третьего туловище сверху было темно-синее, как сумерки, а ноги и нижняя частьаспидного цвета грифельной доски. Все три зверя повернули на зов Имрика массивные головы на длинных шеях.
Час битвы! крикнул командующий армиями.
Драконы поднялись, порыкивая и отфыркиваясь, медленно моргая желтыми глазами. Самый большой, один из двух красночешуйчатых, расправил крылья и широко зевнул, пустив глоткой клуб дыма.
Вот так сразу? спросило чудище глубоким рокотом.
А ты устал, Маэдретнир? ответил ему Тиринор. Может, предпочел бы храпеть в глубине каледорских гор, как твои родичи?
Бесстыжий эльф, буркнул дракон. Кому-то из нас приходится бодрствовать, чтобы оградить вас от беды.
Может, ты предпочел бы воевать пешком? спросил синий дракон, принадлежащий Тиринору.
Это была драконица Анаэгнир. Она дважды хлопнула крыльями, едва не сбив эльфов с ног воздушной волной.
Из лагеря высыпали молодые эльфы в ливреях дома Имрика, неся князьям драконов резные седла-троны и оружие. Когда сбрую оделинепростая операция, потребовавшая от драконов помощи и терпения, трое князей вскарабкались на спины своих скакунов. Они застегнули ремни вокруг пояса, свесив ноги в поножах по обе стороны драконьих шей. Каждому подали пику в три эльфийских роста, украшенную зелеными и красными вымпелами. Приняв у слуг высокие щиты, князья повесили их на седла.
Слуги отошли на безопасное расстояние, Имрик наклонился к шее Маэдретнира и похлопал рукой по чешуе.
На юго-восток, к армии! скомандовал полководец.
Маэдретнир взмыл в воздух, трава прилегла к земле под мощным взмахом крыльев. Два других дракона взлетели следом, и князья стали кругами набирать высоту над лагерем.
Отсюда открывался впечатляющий вид на собирающуюся армию. Две тысячи рыцарей выстроились эскадронами по сто, знамена и вымпелы реяли над вересковой пустошью. Слева от них строились в десять рядов роты копьеносцев по пятьсот воинов под своими знаменами каждая, всего девять. Двадцать повозок выстроилось за копейщиками, каждая запряжена четверкой лошадей, на каждойдва мощных стреломета и их расчеты. Лучники встали рядом с копейщикамиоколо трех тысяч эльфов.
В зеленом, красном и серебристом потянулось войско эльфов через мрачную пустошь. На юго-востоке был виден далекий изгиб реки, стекающей с торчащих над горизонтом высоких гор, а почти под ними путь, по которому прошли орки: полоса примятой травы и кустов, петляющая в сторону реки. Дальше, на юге, где встали лагерем зеленокожие, виднелся густой дым, застилающий воды широкой реки.
Маэдретнир лег на крыло и свернул к армии, и тут Имрик услышал далекий крик. Он оглянулсяДориен махал пикой, стараясь привлечь его внимание. Увидев, что брат смотрит на него, Дориен показал на запад. Имрик велел Маэдретниру свернуть направо, желая посмотреть, что заметил Дориен.
Вдоль узкого потока вилась черно-лиловая колоннанаггаротты. Блестела на солнце броня, быстрым шагом ехали рыцари авангарда, пехота старалась не отставать. Имрик заметил еще одно: тень в воздухе над наггароттской армией.
Что это там такое летает над наггароттами? спросил он.
Маэдретнир повернул голову, без малейшего усилия заложил плавную дугу, сворачивая к наггароттской армии.
Грифон со всадником, сказал дракон не без отвращения. Объясним им, что в нашем небе летать не надо?
Подвези меня к ним, велел Имрик.
Маэдретнир взмахнул крыльями и полетел к наггароттам. Имрик оглянулся и увидел, что Дориен с Тиринором летят за ним. Он показал им копьем, чтобы летели к армии. Тиринор тут же послушался и отвернул, Дориен тоже, но очень неохотно.
Вдруг Маэдретнир опустил голову к земле.
Всадник, сказал он.
Имрик посмотрелв сторону каледорского лагеря скакал одинокий эльф на белом коне.
Давай к нему, сказал он. Узнаем, что ответили наггаротты.
Дракон пошел резко вниз. Всадник, увидев князя на драконе, натянул поводья. Маэдретнир приземлился рядом с ним, и конь гонца тревожно заржал. Герольд потрепал его по шее и послал вперед, поближе, чтобы можно было говорить, не крича издали.
Князь наггароттов отклонил приглашение, сообщил он.
Имя у него есть, у этого князя? спросил Имрик.
Его зовут Малдиар, мой князь, ответил герольд. Владыка Атель Торалиена.
Впервые слышу, сказал Имрик. Наверняка из выскочек, которых произвел в князья Малекит перед тем, как исчезнуть в северных пустошах.
Так и есть, мой князь, ответил гонец. Он поручил передать, что наггаротты не подчиняются каледорцам. Прошу прощения, мой князь, но еще Малдиар велел мне сказать вам, чтобы вы отменили нападение на орков, и он заявляет, что лишь у него одного есть право на завоевание этих земель.
Это мы посмотрим, сказал Имрик. Возвращайся к армии и скажи моим капитанам, чтобы готовились выступить.
Как прикажете, мой князь.
Герольд повернул коня, и тот охотно пустился галопом, уносясь подальше от Имрика и его чудовищного верхового зверя.
Полетели знакомиться с Малдиаром, сказал Имрик Маэдретниру.
Грудь дракона сотряслась рокотом, который мог быть смехом, и дракон взмыл в небо. Он понес своего всадника к наггаротту на грифоне, низко парящем над самыми верхушками редких деревьев, торчащих на склоне холма.
Всадник грифонаМалдиар, решил Имрик, заметил приближение каледорского князя и направил своего крылатого коня навстречу Имрику. Когда он приблизился, стало возможно лучше разглядеть и Малдиара, и его зверя. Князь был одет в серебристо-золотистую броню, инкрустированную рубинами. Орлиная голова грифона сверкала синими, черными и красными перьями, сзади он был в черно-белых полосах, а когти имели цвет крови.
Грифон испустил пронзительный птичий крик, Маэдретнир ответил глубоким рычанием и клубом дыма из ноздрей.