Нам пора, сказал Имрик, взглянув на солнце. Время шло к полуднючас назначенной у Короля-Феникса аудиенции. Нехорошо заставлять Бел Шанаара ждать.
Во внешних коридорах дворца было сравнительно тихо: известно было, что Король-Феникс отвел целый день на беседы с приехавшими князьями; эльфов меньшего ранга в этот день не принимали. Пока князья шли к главному залу дворца, немногие эльфы, с которыми они уже были знакомы, кланялись Тириолу и обращались к Имрику с вежливыми банальностями.
Хотя они прибыли раньше времени, у дверей их встретил Палтрейн, дворецкий Бел Шанаара.
Бел Шанаар уже начал давать аудиенции? спросил Имрик.
Входите, как только пожелаете, ответил Палтрейн. Король-Феникс разговаривает сейчас с Атиель и Финуделом, но они заявили, что будут рады вашему присутствию.
Имрик сделал вдох и кивнул Палтрейну, тот сделал знак служителям отворить двери. За ними открылся просторный зал с десятком стрельчатых окон. Его потолок с росписью под весеннее небо поддерживали колонны, исписанные золотыми рунами.
В дальнем конце зала на троне в виде феникса с распростертыми крыльями сидел Бел Шанаар. С его плеч ниспадал длинный плащ из белых перьев с оторочкой из золотого шитья, инкрустированный сапфирами. Король-Феникс был в церемониальной мантии, белой с золотом, вышитой серебряными языками пламени и блестящими рунами. Эльфы, даже очень древние, мало меняются с возрастом, и века существования были написаны на лице Бел Шанаара едва заметными морщинами. Короны Феникса на нем сейчас не было, светлые волосы были убраны назад и перехвачены золотистой лентой с крупным изумрудом на лбу. Ярко-синие глаза смотрели внимательно: король слушал речь Атиели. Она говорила негромко, но великолепная акустика зала доносила до Имрика каждое ее слово.
Они обыкновенные разбойники, говорила Атиель. Приходят через перевалы и угоняют неохраняемые табуны. Красть лошадей Эллирионахудший вид воровства.
Но ты не приводишь доказательств этого разбоя, сказал Бел Шанаар. У вас пропадают табуныи вы немедленно обвиняете наггароттов, хотя куда более вероятное объяснениечудовище с Кольцевых гор. Скажем, дикий гиппогриф или гидра.
И Нагаритне бедная страна, добавил другой князь. Имрик знал, что это Элодир, сын Бел Шанаара. Если наггароттам нужны были бы лошади, они бы их купили.
Не у нас, возразил Финудел. Нам не нравится, как они обращаются со своими табунами. Их спесивость стала невыносимой, а их отношение к животнымна грани жестокости.
Палтрейн сообщил о прибытии князей, и Имрик, Тиринор и Тириол вошли в зал. Остальные прервали разговор и ждали, пока вошедшие подойдут. Палтрейн выполнил официальное представление, хотя все эльфы здесь друг друга знали.
Честь приветствовать в этом зале представителей Каледора, сказал Бел Шанаар, небрежным жестом отпуская Палтрейна. Надеюсь, ваше княжество процветает и Каледриан в добром здравии.
Все как обычно, ответил Имрик. Моего брата беспокоит расцвет сект, заразивший столько областей Ултуана. В Каледоре этих сект нет, но сдерживать ихзадача нелегкая.
А вот здесьте, кто изо всех сил пытался остановить их распространение, но потерпел неудачу, сказала Атиель. И не из-за недостатка желания их ликвидировать процветают эти секты. Их отсутствию Каледор, вероятно, столь же обязан патрулям на нашей общей границе, сколь и бдительности своих вождей.
Никого не собирался обвинять, сказал Имрик. Что случилось, того не переменить. Решать надо, что необходимо делать дальше.
У Имрика есть предложение, и я думаю, его стоит услышать, сказал Тириол.
Его мантия блестела в лучах солнца, льющегося в высокие окна. Повернувшись к Имрику, маг кивнул.
Каждое княжество пыталось в одиночку бороться с этими культамии не смогло, заговорил Имрик и пожал плечами, словно извиняясь перед Финуделом и Атиелью. Похоже, что это проблема Ултуана как целого. А проявлять власть над всем островом можешь только ты, Король-Феникс. Своей властью собери армию из всех стран. Назначь командующего или поведи ее сам и выжги заразу из каждого княжества по очереди.
Король-Феникс и князья ничего не сказаливозможно, ожидая, чтобы Имрик развернул свой план. Но ему нечего было добавить, и он молчал. Наконец Бел Шанаар шевельнулся и подался вперед на троне.
Армию? спросил он тихо, но твердо. Такое ты предлагаешь решение?
Имрик глянул на Тиринора, но на непроницаемом лице кузена ничего не прочел.
Секты представляют угрозу, сказал Имрик, и их нужно уничтожить. Армияэто может быть нецивилизованно, но зато эффективно.
Ни одну болезнь никогда не удавалось вылечить насилием, ответил Бел Шанаар.
Орки и чудовища Элтин Арвана могли бы тебе возразить, не согласился Имрик. Избегать насилияпохвально. Уклоняться от долга защитника Ултуананет.
Поаккуратнее выбирай слова! резко сказал Элодир. Ты обращаешься к Королю-Фениксу; не забывай обетов, которые ты принес перед священным пламенем Азуриана! Каледор пока что часть Ултуана и один из доменов Короля-Феникса.
Свои обеты я не забыл, ответил Имрик столь же горячо, переводя суровый взгляд с Элодира на Бел Шанаара. А помнит ли Король-Феникссвои? Он ведь жил тогда в самые черные дни нашего народа, суровые времена, требовавшие суровых действий. Слишком долго гноятся язвы этих сект.
Такое неуважение непозволительно, заявил Элодир, но Имрик даже не глянул на него, не сводя глаз с Короля-Феникса.
Замолчи, сын, сказал Бел Шанаар. У Имрика есть причина быть недовольным, хотя он решил не сластить горькую пилюлю мягкими словами. Он прав. Я принес обеты защищать Ултуан от всех врагов и опасностей. То, что эту опасность создали мы сами, не делает ее лучше тех, что грозят нам из-за наших границ. Во многих смыслах она куда хуже.
Для многих из этих сект хватит одной демонстрации силы, сказала Атиель. С их предводителями, которые ловят в свои сети неосмотрительных и близоруких, надо разобраться всею строгостью закона. С теми, кто ищет смысла существования или попал в секту по беспечности, им следует показать ошибочность их путей, не наказывая.
Армия вызовет сопротивление, сказал Элодир. Угроза насилия вызовет у сектантов желание себя защитить.
Они уже практикуют насилие, сказал Тириол. Тонкие пальцы мага теребили рукава мантии. Приносят жертвы, отнимают у эльфов жизнь. Из каждой страны приходят слухи о сектах, предпочитающих сражаться и умирать, чем отдавать себя на милость князя и его воинов.
И это насилие будет расти, сказал Бел Шанаар. Сектанты рассеянны, неорганизованны и представляют собой угрозу в большей степени духовную, нежели физическую.
Не согласен, возразил Финудел. Им помогает Нагарит, и я в этом уверен.
Уверен, но доказательств нет, ответил Бел Шанаар. Вы хотели бы, чтобы я целое княжество объявил вне закона на основании слухов?
Не слухов, сказала Атиель, едва сдерживаясь. Мы находили тела убитых табунщиков. Иные исчезали бесследно. А старейшин отдаленных городов запугивают и убивают.
А убитых наггароттових вы находили после этих набегов? спросил Элодир.
Атиель и Финудел молчаливидимо, ответа на этот вопрос у них не было. Элодир покачал головой и посмотрел на отца.
Похоже, что нам не предложено более глубокого проникновения в вопрос, сказал Король-Феникс. И мы не ближе к решению, чем были сутки назад.
Действовать надо, сказал Имрик. Секты расцветают из-за бездействия.
Поспешных решений я принимать не буду, сказал Бел Шанаар. Ситуация становится все более неустойчивой, и я не стану ее усугублять без серьезной причины. Твою позицию, Имрик, я обдумаю. Сейчас приглашаю всех к угощению, а вечером к себе.
Имрик готов был спорить и дальше, но, увидев, что другие уже поклонились и повернулись уходить, понял, что аудиенция окончена. Он поступил так же, решив не рисковать вызвать гнев Бел Шанаара, и не произнес тех резких слов, что рвались наружу.
Выйдя из зала, Тиринор жестом поманил Имрика в сторону от остальных, и они вдвоем нашли свободную комнату недалеко от зала аудиенций. На стенах были изображены пейзажи Тиранока, меняющиеся по кругу от мирных летних берегов до суровых зимних бурь.
В комнате стояли мягкие диваны, возле них столики с фруктами, вином и водой. Тиринор взял кувшин и налил золотистое вино в хрустальный кубок, потом вспомнил и предложил налить Имрику; тот отказался.
Мне нужна ясная голова, сказал он, опускаясь на скамейку, потом взял с блюда яблоко и впился в него зубами. Бел Шанаар слишком осторожен. Но чем больше я буду на него напирать, тем меньшего добьюсь.
Тебя и выбрали за напористость, кузен, возразил Тиринор. Он глотнул вина, закрыл глаза, через секунду открыл их снова. А вино действительно хорошее. Как бы то ни было, но сейчас тебя должен волновать не Бел Шанаар. Главная заботакак примут эти предложения другие делегации. Финудел и Атиель тебя поддержат, тут нет сомнений. Тириол, я думаю, тоже, поскольку он против нашего плана возражений не выдвинул. Тебе нужно убедить остальных.
И как я это сделаю? спросил Имрик, доедая яблоко. Ты же видишь, ни одно княжество не желает брать на себя ответственность.
Тогда покажи им лидерские качества, которых не хватает Бел Шанаару, предложил Тиринор. Что, если ты предложишь возглавить армию?
Вот уж нет, ответил Имрик, не задумываясь.
Почему? Ты прирожденный полководец, тебе принадлежит уважение многих князей, если не их дружба.
Не могу вести воинов других княжеств, сказал Имрик. Я им не верю.
Но ты веришь, что кто-то другой их может повести?
Этот вопрос Имрик оставил без ответа. Его интересовала только безопасность Каледора. А она требовала, чтобы весь Ултуан был очищен от пагубных культов китараев, точно так же, как требовала уничтожения зеленокожих и тех лесных тварей, что угрожали колониям его страны. Эта роль не доставляла ему удовольствия, хотя была предметом гордости. Мысль о прямом подчинении Бел Шанаару ему не нравилась, а перспектива тесного сотрудничества с правителями других княжеств не нравилась еще больше.
Но ты хотя бы будешь говорить с представителями других княжеств? спросил Тиринор, наливая себе второй кубок вина. Если обеспечишь себе их поддержку, у Бел Шанаара не будет иного выхода, как принять наше предложение.
И как я это сделаю? спросил Имрик. Они решат, что Каледор хочет укрепить свои позиции. Им ведь зависть глаза застит.
Тиринор с тяжелым вздохом отставил кубок и скрестил руки на груди.
Ты жалеешь, что приехал сюда? спросил он. Что тебе ни предложи, ты видишь только недостатки. Меня это обескураживает, кузен, и у других будет то же чувство. Ты пробудишь в них отчаяние вместо надежды. Дай эльфам что-то, во что можно верить, на что поло житься. Если ты хочешь добиться успеха, то должен поддержать Бел Шанаара и заставить других поверить, что он может повести за собой народ.
У меня у самого такой веры нет, возразил Имрик. Зачем ты хочешь, чтобы я лгал?
Ты просто невыносим! вскинул руки Тиринор. Зачем ты вообще здесь, если не веришь в возможность успеха?
Это мой долг.
И только? Ты не боишься за Ултуан, в котором будет расти твой сын?
Пока Каледор силен, его это зло не коснется, сказал Имрик. А это единственное, что меня заботит.
Каледор не сможет вечно противостоять всему Ултуану, сказал Тиринор, поднимая кубок и делая глоток. Против слухов, подрывающих дух нашего народа, драконы бессильны. Горыне бастион против вкрадчивой меланхолии и скуки. Если Каледор хочет остаться свободным, надо освободить весь Ултуан.
Понимаю, сказал Имрик, немного сбитый с толку раздражением кузена. Вижу, к чему ты клонишь. При поддержке Каледора Король-Феникс сможет осуществить полномочия, которые он должен получить.
Так ты будешь говорить с другими?
Да, ответил Имрик, вставая. Но не со всеми сразу. Надо будет говорить с каждой делегацией отдельно. Если они будут втягивать меня в свои перебранки, я не выдержу.
Тогда я это организую, сказал Тиринор, допил вино и направился к двери, но остановился, сделав несколько шагов. Ты, пожалуйста, постарайся вести себя с ними цивилизованно.
Весь день Имрик изо всех сил пытался вести себя цивилизованно, не обращая внимания на завуалированные шпильки в адрес Каледора эльфов из делегаций других княжеств. Он беседовал с каждой группой представителей, описывая каледорский план кампании против сект. В основном говорил Тиринор, подчеркивая важнейшую роль той страны, с делегацией которой шла беседа, давая уверенность, что именно у них будет наибольшая власть. Когда Палтрейн нашел эту пару ближе к вечеру, не менее пяти других стран выразило желание оказать Бел Шанаару поддержку. Но открыто объявлять об этой поддержке не хотел никто.
Как и в прошлый раз, Имрик нашел Бел Шанаара, Элодира, Тириола, Финудела и Атиель в зале аудиенций. Присутствовали еще несколько эльфов, сидевших в огромном амфитеатре скамей вокруг трона Феникса. Имрик сразу подошел к Бел Шанаару.
Ты принял решение? спросил он.
Ты неплохо поработал, ответил Бел Шанаар. После нашего разговора у меня тут идет поток посетителей, предлагающих создать сборную армию всех княжеств.
Я не пускался ни на какие хитрости, ощетинился Имрик, почувствовав, что его обвиняют в какой-то интриге.
Бел Шанаар улыбнулся, хотя причиной своего веселья поделиться не соблаговолил. Он кивнул Тириолу, и маг поднял пергаментный свиток.
Это первый проект совместного заявления, сказал Тириол, протягивая свиток Тиринору. В нем говорится, что почитание китараев противоречит закону и призывает всех эльфов отречься от этих недобогов.
И только-то? спросил Имрик. А как же армия?
Не все сразу, сказал Элодир. Сперва нужно согласовать действия, которые надлежит предпринять. Когда это будет сделано, можно будет обсудить, какую форму эти действия примут.
Скоро наступит зима, сказал Имрик. Если не ударим сейчас, то сможем выступить лишь следующей весной. Для того чтобы собрать воинов со всего Ултуана, потребуется много дней. Объявлять сбор надо сейчас.
Твое предположение неприемлемо, сказал Элодир. Мы не позволим тебе добиваться согласия других княжеств запугиванием.
Мы? Имрик тяжело посмотрел на Бел Шанаара. Король-Феникс только один.
И еще я выступаю как князь Тиранока, сказал Бел Шанаар. На мне двойное бремя правления. Ты хочешь заставить меня объявить войну моим подданным?
Имрик слышал шумэто входили еще какие-то эльфы, но не посмотрел в ту сторону. Гнев в его сердце сражался с разочарованием. До возвращения в этот зал он думал, что добился прогресса, а на самом деле в ближайшее время очень мало что будет согласовано.
Капитан Каратриль из Лотерна, ваше величество! прозвенел по залу голос Палтрейна.
Благодарю, Палтрейн, ответил Бел Шанаар, все еще не глядя на вошедших.
Имрик оглянулся через плечо и увидел, что Палтрейн поклонился и вышел, оставив в зале двух эльфов в доспехах цветов Лотерна. Оба с виду были офицерами, но в делегации Эатана Имрик их не помнил и решил, что сейчас это не важно.
Нам не следует проявлять мягкость, сказал Имрик, качнув головой. Народ должен видеть нашу силу.
Но из них многие скорее жертвы, нежели преступники, заметил Бел Шанаар. Они угнетены собственными страхами, а жрецы и жрицы играют на этих страхах и на их горестях. Есть такие, которые искренне не понимают, как низко пали. Здесь замешана темная магия и цели у нее более серьезные, чем то, что видно нам сейчас.
Тогда надо найти главарей этих сект и допросить их, предложил Элодир, обращаясь к отцу. Мы не можем допустить ничем не сдерживаемое распространение этих культов. Иначе наши армии окажутся под угрозой, а про народ я уж и не говорю. Нет! Пусть некоторым это покажется чересчур суровым наказанием, но мы должны выполнять твой закон твердо и беспощадно.
Имрик не ожидал от Элодира такой резкой перемены мнения и не понимал, что за игру затеял молодой князь, но точно знал, что ему она не нравится. Первое чувство было такое, что он предпочел бы возражения князя его поддержке. Правда, Имрик тут же понял, что это мальчишество.
Прекрасная мысль, Элодир, но кого мы будем преследовать? спросил Тириол, как всегда, негромко и со значением.