Внезапно грохот прекратился и из кузницы вышел коренастый паренек в суконной робе и длинном кожаном фартуке, слегка топорщащимся на аккуратном пузе. Парень подошел к невысокой бочке, стоящей у стены, скинул фартук с рубахой и с блаженным хеканьем по пояс окунулся в бочку. Выпрямился, растирая воду по потному телу. На его руках и груди перекатывались внушительные мышцы, и даже "аккуратное пузо" оказалось гипертрофированно раскаченным прессом. Тут парень заметил меня и замер, словно не веря своим глазам.
Ал, это ты что ли? осторожно спросил парень.
Вроде я.
А батя сказал, что тебя теперь долго не будет.
Вот, пришел.
Сам, что ли?
Ага.
Лицо парня расплылось в радостной улыбке.
Са-ам?! Ну, ты даешь, бродяга! Э-э, ты куда смотришь? удивленно поинтересовался парень.
Дело в том, что мое внимание продолжало плавать, и сосредоточиться на чем-то одном было практически невозможно. Вот и сейчас я отвлекся от разговора, принявшись разглядывать несколько особняком стоящую гору с округлой, покрытой снегом вершиной, тремя темными скальными выступами, напоминающими глаза и нос, и длинным языком ледника
На Старика, что ли?.. А помнишь, как мы туда залезть хотели, когда драконов заметили? Хотели яйцо из гнезда скрасть?..
"Тут есть ДРАКОНЫ?"
Ох, нам батя мой тогда и всыпал
"Меня, похоже, тут били. И сильно. Хорошо, что я ничего не помню."
Два дня на животах спали, пока баба Леля мазь нам не приготовила
"Бабушка терпеть не могла, когда ее называли "баба Леля"!"
Бабаэто то, чем сваи в землю заколачивают! я постарался скопировать интонацию.
Судя по хохоту парняудачно.
Эй, бездельник! громыхнул бас из темных глубин кузни, Ты чем там занимаешься? Работать кто за тебя будет?
Ой, батя! Все, Ал, я побёг. На поляну-то придёшь?
Приду, кивнул я, даже не пытаясь объяснить, что пока понятия не имею, где эта поляна находится. Просто мне казалось, что внутри моей головы висит маленький серый экран, по которому медленно ползет голубая полоска: "Процесс разархивации будет завершен через"
Поскорей бы, а то что-то много у меня вопросов.
Я сидел на берегу горной речки: смотрел на мутно-белую талую воду, смотрел на густые вечерние тени, выползающие из-под гор, и чувствовал, как под свежим ветерком редеет и тает туман, так долго окутывавший мою память. Однако главное я уже зналкаждый год у меня все-таки было лето.
Глава 2
О-о! в экстазе простонала Аука, О-о! Кеклики! Жи-ирненькие-е!..
Кеклики, или горные куропатки, действительно были на удивление крупныминагуляли мяска к августу.
Раз, два, три, Аука рядками выкладывала их перед собой, облизываясь на каждого, Д-девять! М-м! Всем по-парочке и одну на собачку-драчку, м-м!
Добывший птичек Серый, четвертый член нашей невеликой кампании, ничем не показал, что доволен услышанным, только слегка прянул заостренными ушами. Ровно конь стоялый, подумал я с не совсем понятным мне ожесточением. Ну, не ревную же я Ауку к этому недоэльфу? Серый он оправдывал свое прозвище. Вроде бы и высокий, и жилистый, и на морду не урод. Грива роскошных волос до лопатоки вовсе причина для комплексов. Причем волосы на вид седые, но при этом мягкие, как у девчонок. Оценил, когда Серый, как бы случайно, маханул мне ими по лицу. Хех! Похоже, наши чувства с ним взаимны, вспомнить бы еще, из-за чего Так вот, при всех своих "выдающихся" (ага, особенно уши!) внешних достоинствах, Серый почти сливался с фоном. Случайный взгляд мог невозбранно скользнуть по нему, чтобы остановиться на чем-нибудь действительно интересном. Например, на да на что угодно интереснее смотреть, чем на Серого!
Костер, разведенный в неглубокой яме, почти прогорел. Осыпались белесым пеплом мелкие веточки, пряча от зрителей рдеющие долгим внутренним жаром угли: будто занавес опустился на сцену, и, наконец-то, можно отвести зачарованный взгляд, и, вздохнув, вернуться в обычный мир.
Кольцо темноты, окружавшее костровище, утратило непроницаемую, глушащую посторонние звуки плотность, и сквозь него проступили контуры гор и древесных крон, послышался ленивый стрекот цикад и треск ломаемых сучьев.
Ма-арс! крикнула на шум Аука, Хватит уже.
Сейчас, отозвался невидимый Марс, Тут
Объяснение кузнеца, переквалифицировавшегося в дровосека, прервал какой-то особенно громкий хруст и звук падения чего-то тяжелого.
Ма-арс? через паузу спросила у внезапно притихшей темноты Аука, Ау! Марс? Ты там цел?
Цел, прозвучало в ответ, Хотел же топор взять
Нельзя тебе топор, назидательно произнесла Аука, когда Марс появился у костра, волоча за собой здоровенную сухую ветку, больше похожую на полноценное дерево. Кто в прошлый раз среди ночи стал дрова рубить? Всю деревню разбудил!
Сидящий напротив меня Серый криво ухмыльнулся и его лицо, из-за багровых отблесков и теней, на мгновение превратилось в какую-то весьма мерзкую маскуя даже вздрогнул. И поспешил переключиться:
Как птичек запекать будем? В глине? я где-то когда-то читал о таком способе готовки, не требующем долгого и муторного ощипывания. Просто обмазываешь тушку
Бе-е! немедленно отреагировала Аука, Там же кожицы не будет! Фу, Ал! Ты бы еще сварить предложил!
Упс! Косяк! Аука, или, если официально, Аукария, терпеть не может вареной или печеной дичи. И рыбы. И мяса. Только жареха. На огне или углях. И обязательно с хрустящей корочкой-кожей. Золотисто-коричневой, ломкой, истекающей с изнанки вкуснейшим прозрачным жирком А за слово "холестерин" можно и в лоб огрести, да.
Хм, память, вроде бы, вернулась, но Все равно, что войти в библиотеку и начать прохаживаться вдоль стеллажей с книгами, брошюрами и свитками. Это, кажется, читал, и это, и это Так, о чем там было-то? А-а! Точно!
Наверное, состояние моих мозгов можно сравнить с тем, как организм адаптируется к новым условиям. Вроде бы все функционирует, но, как любят говорить тренеры всех видов спорта: "Три дня на акклиматизацию."
Несколько часов медитации на берегу речки под невысоким деревом, похожим на джиду своими узкими серебристыми листьями и, особенно, кисло-сладкими ягодами со словно спрессованными из пыли косточками, помогли в одном: я успокоился. Появилась уверенность в том, что на все странности и непонятности у меня есть ответы и объяснения, надо просто немного подождать. А пока принимать все, как должное. И отключение мобильника, и отсутствие любых электроприборов в доме Тети Лизы. Притом, что одежда на всех встреченных мной, скажем так, разумных была достаточно привычной и современной: шорты, джинсы, футболки, сандалеты и кроссовки. Или "горный" камуфляж и берцы Серого. (И стреляющий шариками арбалет с пластиковым ложем, ога! Кстати, настоящее имя Серого довольно странное для недоэльфаРейнгард.)
Заодно принять и то, что все это находится не на планете под названием Земля
А-ал! донесся до меня знакомый призыв одной неугомонной девчонки, Опять завис? Кинь обдиралку?
Что кинуть? не понял я.
За тобой лежит.
Вот это? я вытянул из-за спины кожаную торбу непонятного назначения.
Кидай.
Ловко схватив торбу, Аука набила ее тушками кекликов, затянула горловину и принялась потряхивать "обдиралку", как барменшейкер с коктейлем. Периодически Аука прекращала трясти и заглядывала внутрь, что-то проверяя.
Чего так долго? не выдержал Марс, ковыряющийся в костре, Угли остынут.
Разрядилась, Аука активнее затрясла торбу, Уф, все, вроде.
Аука начала доставать птичек, придирчиво осматривая каждую. Птичек без перьев! Опустошив мешок, Аука перекинула его мне, и я, конечно, не преминул раскрыть горловину: пусто, ни пушинки, ни перышка. Только маслянистая на вид то ли ткань, то ли кожа.
Руку внутрь не совай, догадливо предупредил меня Марс.
Хм! Больно надо!.. Еще будет время
Аука, между тем, обратила внимание на самого молчаливого.
Серенький, начала она, скорчив умильную мордашку.
Давай, выпотрошу, Серый, не ломаясь и не выпендриваясь, собрал кекликов и двинул в темноту. Туда, где шумела на перекатах река. И ведь я только сейчас сообразил, что легкий фоновый шум все это время был не у меня в голове, а снаружи.
Пока Серый потрошил кекликов, Аука припрягла меня с Марсом на обустройство дастархана. Причем, постоянно вмешивалась и поправляла, чтобы стрелки джусая и помидоры лежали строго по фэнь-шую, а лепешки ровной стопочкой.
Но вот уже все готово. Распластанные вдоль кеклики обмазаны нужными травками, нанизаны на шампуры и запущены в последний полет над багровеющими углями. Воздух наполнился изумительным предароматом шашлыкаэто когда ты только-только поместил мясо над мангалом, и появляется самый-самый первый легкий запах. Робкий и соблазнительно нежный, пока только намекающий, вызывающий не аппетит, а предвкушение
И от этого "предаромата" сама Ночь, как мне показалось, отступила. Словно поняла, что можно бороться с костром и углями, можно бороться с фонарями и лампами, но как бороться с запахом шашлыка, который проходит сквозь тьму, не замечая сопротивления и уловок, лишая силы страхи, мистические фантазии и суеверия
Хм! Мне ведь не показалосьна поляне действительно стало светлее. Я даже сначала подумал, что взошла Луна, или что здесь вместо нее. Но нет. Ничего дополнительного на непривычно малозвездном небе не появилось. Зато над горами развернулось и заиграло переливами света нечто похожее на северное сияние.
Завороженный внезапным представлением неведомых сил, я в который раз на время выпал из реальности, а когда очнулся
А-ал! Ау! неожиданно серьезная Аука перестала махать у меня перед глазами ладошкой и поторопила, Собирайся. Пошли.
Что? Что случилось? я в недоумении уставился на друзей, А где?..
В неверном дрожащем свете небесной вакханалии я увидел, что на поляне произошли, так сказать, радикальные перемены: разобран дастархан, все вещи и продукты упакованы в мешки и сумки, над залитыми водой углями вяло струится умирающий дымок.
Хватай свой рюкзак, бродяга, со вздохом сказал Марс, Пошли в деревню Ау, кидай сюда кекликов, что ты с ними обнимешься? Марс растянул горловину обдиралки.
Но
Не тормози, подруга. Все равно их теперь только варить. Кидай. Хоть обдиралка подзарядится.
Аука рефлекторно попыталась спрятать за спиной "букетик" недожаренных птичек на палочках-шампурах, но тут же, печально поникнув, протянула тушки Марсу.
Да что случилось?! разозлился я, Чего вы вдруг, как на похоронах?
Сам не видишь, что ли? скривился в очередной гримасе Серый и кивнул на горы.
И тут меня, как стукнуло: никакое это не "северное сияние". И летом подобного, как правило, не случается. Только поздней осенью и зимой, когда закрыты перевалы, а в деревне из жителей не одни старики и молодежь вроде нас и младше. Немного успокаивает, что свечение над горами не означает непременных грядущих проблем. По крайней мере, у нас. Но проблемы все равно будут. Иначе бы это фальшивое северное сияние не называли неприятным словом "пробой".
Сначала это были сказки на ночь. Рассказываемые мамой. И почти во всех главными героями были путешественники. Причем, не колобки и лягушки, а люди (или не совсем люди). А их дороги пролегали не между городами и странами, а между мирами. Даже про приключения Синбада-Морехода мама рассказывала по-своему: "Разразилась ужасная буря. Волны вздымались выше самой высокой мачты. Трех матросов Синбада смыло за борт, а одного придавило сорванными бочками. Внезапно яркий свет озарил тучи и волны. Такой яркий, что Синбад на мгновение ослеп. Когда же зрение к нему вернулось, бури как не бывало. На чистом небе сияло солнце, отражаясь в спокойной воде Спишь?" "Нет, мужественно подавив зевок ответил я, Синбада опять в другой мир забросило?" "Да. Спи уже." "А в какой?" "В мир гигантских птиц Все, хватит спрашивать." "Ну ма-ам, один-один вопросик еще!" "Ну, если "один-один"" "А как корабль без портала в другой мир забросило? Ты же говорила, что всегда надо портал строить? И" "Это уже не "один-один". А забросило Иногда бывает и так. Случайный пробой"
Потом это были уроки, а точнее, лекции бабушки. Которые не казались мне чем-то нужным.
Я ведь все равно все забуду.
Ты ошибаешься, Алексей. Знания останутся, просто будут доступны в конце третьего круга крови, то есть, после того, как тебе исполнится двадцать лет и твой энергетический каркас полностью сформируется. А покада, только на время пребывания здесь, но об этом я тебе уже говорила.
"Здесь"это в Междумирье. Странном переходном пространстве, которое невозможно миновать, если путешествуешь между мирами с различной энергетикой. То есть, при любом путешествии между мирами. И не важно, используешь ты искусственный или естественный портал, или попал в случайный пробой. Без того, что сделает с тобой Междумирье, тебя просто разорвет на кварки или случится еще какая пакость. И речь идет не только о банальном "выравнивании потенциалов": Междумирье преобразует твое "громкое" в "стеклянное", а "печальное"в "хрустящее".
Каюсь, когда бабушка приводила мне эти примеры, я с идиотским апломбом заявил, что не вижу особой разницы и предложил грохнуть о стену стеклянный стакан. Бабушка в ответ взъерошила мне волосы: "А ты сможешь так разбить стакан, чтобы он остался целым?"
Еще более непонятными были лекции об энергии миров. Никакой строгой классификации, типа периодической системы Менделеева: потому что кроме атомарного веса, скажем, водорода, огромное значение имело "молодой" это водород или "старый", "любопытный" или давно пребывающий в стагнации Бредово звучит, да? Впрочем, как и любые попытки "объять необъятное". Живет же человечество без "единой теории поля" и ничего: в космос летает, из водорода бомбу сделало. А кот Шредингера с удовольствием жрет "Вискас".
Когда мы добрались до деревни, "северное сияние" почти выдохлось. Что-то похожее на зарницы еще периодически вспыхивало над горным кряжем, да изредка простреливали небо наискосок беззвучные молнии, похожие на перья жар-птицы.
Перед домом Тети Лизы было людно. Кроме самой Тети Лизы, алебастроволикой и кикиморы подошли несколько незнакомых старушек, и прикатил на своей коляске отец Марса.
Женщины о чем-то негромко и спокойно беседовали, иногда поднимая головы: мол, как там катаклизм, не закончился? Наверное, успели все обсудить и принять какие-то решения, а потом просто задержались поговорить о вещах действительно важных, а не сиюминутных, типа апокалипсиса. Даже представил, как Тетя Лиза, указывая на особенно яркий всполох, вздыхает: "Красиво. Вот такие бы цветочки посадить." А ей вторят: "Попробуй медную стружку под кустом закопать." Словно в небесах не зловещие знамения а обычный салют по незначительному поводу.
Зато отец Марса переживал за всех, наворачивая круги по двору. Мощная рама коляски, казалось, гнулась на резких поворотах и дымилась резина широких колес. Хотя вру. Это ведь у Дяди Викела привычка такая. Когда о чем-то задумывается. Были бы ногиходил из угла в угол, а таквот, на коляске
Само собой, именно Дядя Викел нас первым и заметил. И наехал. Во всех смыслах.
Это куда это вы собрались, а? В поиск?! Марисел, это что за..! Я тебя спрашиваю!
Бать, да ты чо? ужавшийся раза в три Марс попытался укрыться за маленькой, но несокрушимой спиной Ауки.
Дядя Викел! Дядя Викел! отважно распушив хвост, бросилась на защиту друга Аука.
О, ты смотри, они еще и вооружились! А ну, давай сюда арбалет! это уже к Серому.
Да Дядя Викел! крикнула Аука и даже ногой притопнула, Мы никуда ни
Чего кричишь? на мгновение отвлекся отец Марса, одновременно протягивая могучую руку Серому. Ладонью вверх. Чтобы, значит, вкладывать арбалет было удобнее. И пальцами эдак пошевелил. Повелительно.
Посеревший Серый (хех! каламбурчик, однако!) отчаянно затряс головой из стороны в сторону и начал мелкими шажками отступать со двора.
Тут, как кавалерия из-за холмов, налетели бабушки. Для начала они хором перекричали и заставили успокоиться отца Марса. Затем бабушки Аурики и Рейнгарда надавали внучкам и внукам подзатыльников. (Ха! А мне-то не перепало! Тетя Лиза только встала рядом, контролируя.)
Наконец, дело дошло до вопросов "какого рожна?" и "куда, собственно?".
Да никуда! всплескивала руками Аука, НИ-КУ-ДА!
Марс при этом тяжко вздыхал, понимая, что его отца сейчас не переубедить. Не объяснить, что никуда они собирались уходить, а наоборотвернулись. Раз уж батя почему-то решил, что "великолепная четверка" наладилась в поиск, то вселюбые доводы и доказательства отметаются с ходу, а любые эмоции только отягощают вину и увеличивают наказание.