Он промолчал, затем спросил:
Что ты знаешь о магах? Помимо школьной программы, естественно.
Ну, я
Понятно. Азиэль, остался последний шанс выйти и не ввязаться во все это.
И умереть?
Премьер- министр раздраженно поставил пустой бокал на стол. Хрупкий сосуд не выдержал встречи со столешницей, разлетаясь вдребезги.
О да, все вы говорите, что жить хочется! Все строят из себя жертв обстоятельств, только в глазах начинают работать калькуляторы выгоды. Сколько ты еще поиграешь в невинную жертву? Рекорд был у Тариссыодиннадцать месяцев, затем она рискнула требовать у Канста оформить развод с Рендиной, а когда получила ожидаемый ответ, захотела поторговаться с последней. Дура.
Ее нашли отравленной, прошептала я.
Ее предупреждали. Яд был прикрытием, его ввели, когда она уже умерла. Так что не факт, что ты выживешь, если станешь любовницей.
Отсрочка есть. А дальше я что-нибудь придумаю. Я жить хочу.
Премьер министр вновь покосился на меня, затем махнул рукой:
Присаживайся к столу. Нам до полуночи время коротать. И ешь, ты целый день голодная.
Он дождался, пока я пересяду, даже протянул вилку с ножом:
Извини, запамятовал. В общем, условия те же. Как только ты предашь Канста, то ты мертва.
Я хочу знать, почему убрали остальных любовниц. Что произошло с рабынями? Почему Его ве Почему Канст нуждается в услугах девушек, если у него такая красивая жена? Расскажите мне, что я должна сделать, чтобы выжить.
Самый простой вопрос про рабынь. Они предпочли покончить с собой, чем разделить ложе с магом. Гарустажанки боятся, что заберут их душу. Иногда они соглашались на одну ночь, но повторно А в рабынях только местные, которых продают родные, чтобы погасить долги. Насчет остального же. Я расскажу тебе.
Разговор растянулся на часы. В приюте нам рассказывали, что муж-маг это великая честь и большая ответственность, потому что от спокойствия мага в быту зависит его сила. Девочки шептались по углам о постели, не такой уж наивной я была, знала и об интимной стороне жизни, просто столкнуться не пришлось. К счастью или нет, не знаю. Иногда директор приюта уводила девочек из общей комнаты по вечерам, часто они не возвращались, лишь помощницы собирали их вещи. Уже перейдя в колледж, я встречала некоторых из них, обычно в сопровождении мужа и ребенка.
Мной спонсоры не интересовались, а в остальном нравы были строгие, мы были под постоянным надзором.
Эрг Дюэль бесстрастно пояснил, что у любого мага есть определенный резерв сил, у каждого свой. Магические потоки нестабильны, словно закипающее молоко и их контроль отнимает много сил. Очень хорошо помогает выдержка и спокойствие, однако организм реагирует физически на всплески. И если восстановить потерянный резерв помогает восполнение калориев, то гасить откаты помогал секс. А значит для мага жизненно необходима полноценные интимные отношения, потому что потеря контроля смертельно для мага.
Это знает Канст, Эрг Дюэль и знает Рендина.
Но это позже, сейчас вернемся к империи. Наряду с жесткой моралью, царящей в обществе, магам в силу их малочисленности, дано послабление. Неженатым разрешено иметь рабынь, несмотря на то, что рабство вне закона. Да, в Валакании маги только мужчины. С учетом того, что любой маг может строить порталы, их дома находяться в Гарустаже, где рабство официально разрешено. Но в Гарустаже столкнулись с суеверием местного населения, которые боялись магов. И это несмотря на близость к странам южного материка, где маги встречаются и среди женщин. Девушки предпочитали покончить жизнь самоубийством, чем разделить ложе с пришельцем, которые, как они думали, могли забрать их душу. Поэтому магам пришлось раскошеливаться на личных рабынь, дома терпимости не спасли, проститутки отказывались обслуживать одаренных.
Удивительно, но заплаченные деньги делали рабынь сговорчивее. Они выполняли капризы хозяина, и валаканские маги вздохнули свободно. Все, кроме Дюэля.
Премьер-министра озадачивала ситуация в семье императора. Договорной брак оставался красивой обложкой. После рождения двойняшек императрица ограничила допуск к телу, мотивируя слабостью, недомоганием, усталостью. Чем угодно. лишь бы держать супруга подальше. Врачи болезни не подтверждали, а императрица была не настолько глупой, чтобы полностью отлучить от секса мага, но свести к минимуму, чтобы держать супруга на гранией удалось. Тогда и появились любовницы. И тут император попал в собственную ловушку дара мага. Рабыни Дюэля соглашались лишь на одну ночь, и затем премьерминистр находил труп рабыни.
Что касается любовниц, то по мере развития отношений, когда девушки смелели, им сносило голову от собственной исключительности, и они начинали требовать большего. А начиналось все так же: глазки в пол, возмущение и гнев, слезы. Вот только на поверку наивные девушки оказались не так уж наивны.
У последних я сам проверял медкарты. Они назывались девственницами, а ты ею была и есть.
Но ведь их можно было сослать, вернуть в семью, ну отказать. Но не убивать же!!!
Азиэль, ешь сладости и слушай.
Премьер министр пододвинул ко мне чай и выпечку и продолжил рассказ.
Увы, императрица решила поймать неверного мужа, чтобы получить развод и вернуться в Тирканию. Или иное, но вот как раз доказательств иного нет. Кроме одного. На тех, кто помогал императора через постель совладать с даром, открылась охота. Когда император дал указание службе безопасности присмотреть за девушкой, то она исчезла через день. Тогда в игру вступил и премьер-министр. Для свидания выбиралась нулевая зона императора в пустыне Вьетар. Бывший военный, сильнейший маг обеспечивал безопасность любовниц императора лично. Потому что ему едва удалось стабилизировать императора, когда тот достиг пика.
С тех пор идет игра, кто и кого подставит и поймает. Дважды императрица заставала девушек в спальне супруга. К счастью для императора, его в покоях не бывало. Их отдавали под суд и казнили за проституцию.
Кроме откровенной глупости бывших любовниц, существовала также проблема их родственников, которые рано или поздно узнавали о второй жизни девушек и начинали просить для себя профиты, пытаясь через девушек шантажировать. И вновь в расход шла любовница, тем самым остужая особо рьяных.
А я значит выгодна?
Азиэль, в тебе много что совпало. Но вот твоя нетронутость остановила его. Впрочем, я разделял его подозрительность. Азиэль, не перебивай.
Не могу, господин Дюэль!!! Я ничего не понимаю. Просто потому, что оказалась в том саду в неподходящее время.
Азиэль, не истери. Иначе насильно напою. Осталось немного.
Он вздохнул и продолжил. В итоге, они попались в искусно созданную императрицей ловушку. Смешно, сильный маг попался на оборотной стороне дара. Он поостерегся связываться с сиротой, наполовину ирдархаркой, боясь, что она подослана императрицей.
Ирдархаркой?
Аззи, ты знаешь главный принцип магии? Это умение нарушать основополагающие законы физики, биологии и химии. Гипноз, порталы, алхимия, возможность управлять физическими состояниями материи. Вот сейчас я использую последнее
Он даже не пошевелился, однако я почувствовала словно рот заклеили, так уплотнился воздух.
Я не перестарался? Дышать можешь? он даже поправил на мне съехавший с плеча палантин, дослушай. Мы подозревали в тебе шпионку императрицы. Однако я присутствовал на твоей аудиенции у Рендины. Ты знаешь, что она пыталась проверить тебя, используя камни, которые ей передал геммолог из Ирдарха. Ты же знаешь, что изумрудэто камень правды, ты инстинктивно держалась от него подальше, но для настоящего артефакта от геммолога расстояние не имеет значение. Камень молчал, признав в тебе уроженку Ирдарха, причем именно из горных районов. Рендина это тоже поняла, у нее остались лишь неподтвержденные догадки о том, что ты встречалась с императором, которые не нашли доказательств. Поэтому тебя решили убрать. И вот тут мы узнали, что за императрицей стоит сильный маг, которого мы не знаем. Напавшие на нас были под гипнозом. В общем, Аззи, мы втроем теперь сильно завязаны.
Я дернулась и тут же мне вернули дар речи.
Господин Дюэль, а теперь можно задавать вопросы?
Он утвердительно кивнул. Я открыла рот и поняла одно. Я не готова слышать ответы. Вернее, не так. Я хочу, чтобы на них ответил император.
Азиэль, ты хотела что-то спросить?
Я могу задавать вопросы Его ве Кансту?
То есть я тебя не устраиваю? Задай этот вопрос Кансту. Но если возникнет желание поговорить на эту тему, то можешь обращаться. Я найду возможность ответить.
Он лениво хлопнул в ладоши и тут же девушки появились перед нами:
Тарст, убери все тут. Джель, Ямиль подготовьте ванну мне.
Девушки беззвучно бросились выполнять поручение. Эрг Дюэль налил в небольшой стакан янтарной жидкости и протянул мне.
Я отведу тебя во Вьетар. Дождешься императора там. Будь послушна и он не причинит боль. Выпей, коньяк слегка затуманит разум и не будет так страшно.
В доме посреди пустыни ничего не изменилось, тишина, окна занавешаны. Премьер-министр оставил меня в той же гостиной и исчез. Я закуталась в палантин и огляделась. Комната была выдержана в светлых бежевых тонах, с отделкой золотом и белым. На столе в серебряном ведерке охлаждалось шампанское, два тонких хрустальных бокала отражались искорки света от люстры. Блюдо с фруктами, даже мандарины не по сезону. Сейчас, оставшись одна, начала осознавать, что произошло и на что согласилась. Меня била дрожь, я закусила губу, чтобы успокоиться и перестаралась. Боль и струйка крови по подбородку отрезвили. Я схватила салфетку, промокая ранку. Заглянула в спальню. Кровать, покрытая покрывалом из белого бархата расшитого золотом показалась просто огромной.
Светлые оттенки, кипельно белый веяли холодом. На стене обнаружилось огромное зеркало. Я заглянула в него. Покрасневшие глаза, бледное лицо контрастировали с прической, которую мне сделали рабыни премьер-министра. Приспустив с плеч палантин, оглядела перевязанные раны. Жуткое зрелище и жалкое одновременно. Невольно вспомнила фотографии любовниц, которые печатали газеты. Уверенные девушки, красавицы. Ничего общего.
Я закуталась в шарф и опять осмотрела комнату. Хоть что-нибудь делать, лишь бы не томиться в ожидании, вздрагивая на каждый шорох.
В найденном шкафу я обнаружила женскую одежду в чехлах и туфли в коробках. Все новое, минимум на любую погоду. Раздраженно хлопнув дверью, обернулась и вздрогнула. В дверях спальни, которую я исследовала, стоял император. Просто стоял и смотрел, даже не мигая. Я привычно склонила голову в поклоне, ожидая его слов, но тягостная тишина не нарушалась. Дерзнула выпрямиться и посмотреть мужчине прямо в глаза. А как должны вести себя любовницы? Сюжеты всех прочитанных романов по злободневной для меня тематике пролетели роем в голове и также моментально испарились. Император усмехнулся, словно мог прочитать мои мысли и сделал шаг в спальню. В его руках были бокалы с шампанским. Я качнула головой в отказе. Тишина уже звенела, играя на нервах. Император отставил алкоголь в сторону. Сделав шаг, он протянул руку ко мне, но я инстинктивно отшатнулась. Еще шаг. Отступая назад, я уперлась спиной в подоконник занавешенного окна. Император тоже затормозил, словно соблюдая некий рубеж. Тишина! Отсутствие звуков, кроме наших шагов, накаляло атмосферу до предела. Вспомнились слова премьер-министра, что пока я интересна императору, я буду жить. Так большая ли плата за то, чтобы завтра проснуться? Так ли важна девичья честь, когда встает вопрос о выживании?
Император не торопил меня, словно охотник, затаившийся в засаде, он ждал. Я вновь закусила губу и попала в предыдущую ранку. Стало больно. Его величество нахмурился и, протянув руку, приподнял мое лицо, осматривая прокус. Большой палец осторожно коснулся губы и боль утихла. Я решилась. Задержала дыхание и отпустила палантин. Ткань скользнула с плеч, оголяя перевязку, ссадины и полупрозрачный топ. Император проследил за палантином, затем провел над линией плеч рукой, не касаясь, лишь слегка задерживаясь над наиболее травмированными участками.
Боль стихла, и я даже согрелась, но все равно стояла, сжавшись. Мужчина сделал шаг вперед, одновременно властно притягивая меня к себе:
Доверься, я не причиню боль, тихие слова растаяли под потолком, словно мираж. Были ли они произнесены вслух или это плод больного воображенияне знаю. Но я благодарна Его величеству, что он больше ничего не говорил. И что действительно наложил блок на боль. А душа Кого она волнует?
Глава 4.
Молчание не прекратилось и потом. Я лежала спиной к мужчине, что осторожно рисовал рукой узоры по плечам и спине сквозь тонкую простынь, в которую я укуталась после всего. Император сдержал слово, больно не было. Лишь опустошение от пройденной грани. Я любовница. Матрас спружинил, Его величество встал. Я не шевелилась, вжимаясь в постель и судорожно перебирая ткань.
Шелест ткани, звуки застегивающейся молнии. Я слушала каждый шорох, надеясь, что император уйдет и я останусь одна. Увы, мужчина думал иначе. Шаги по комнате. открывающая дверь. Рядом со мной приземляется вешалка с платьем и сверху предметы женского туалета. Понимая, что не отлежаться, с трудом села и, пряча взгляд, качаю головой. Я не надену чужое, хоть немного, но все же остаться собой, сохранить в себе остатки собственной гордости, не превратиться окончательно в куклу. Император подошел к постели и вновь поднимает мою голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Его эмоции не читались, мои а разве ему интересно?
Через мгновение меня укутали в простынь, легко подняли и вот мы уже в моей комнате, где меня бережно усадил на диван. Я настороженно смотрела, как Его величество принес стакан, добавил туда порошок и поставил на стол:
Выпьешь, как я уйду. Мне надо снять с тебя следы моей ауры, будет неприятно.
Что мне делать? голос не слушался, слегка хрипя.
Просто расслабься. Я вернусь вечером, он слегка улыбнулся.
По комнате словно прошелся ледяной ветер. Кожу обдало холодом и одновременно заболели все раны. Я прикрыла глаза, стараясь не выдать испуга. На фоне дрожи прикосновение горячих губ к виску обожгло. Распахнув глаза, заметила, что осталась одна.
Добрела до ванной, где сорвала все повязки. Горячая вода обжигала кожу, но согреться я не могла, рана кровоточила и щипала, пока я остервенело скребла тело мылом, давясь рыданиями Да, я выбрала жизнь, но как же самой противно, что я делаю.
Дура! меня выдернули из под душа и прижали к себе, пока я рыдала, что ты делаешь, идиотка, раны же воспалятся и перевязка не спасет. Аззи, ты лекарство выпила?
Премьер-министр завернул меня в полотенце и вытащил в гостиную. Увидев стакан, повторно рыкнул:
Дура. Ты сама согласилась. Пей, идиотка, это обезболивающее.
Зубы стучали о стакан, но под жестким взглядом Эрга Дюэля я послушно выпила все.
Любое проявление магии на тебе привлечет внимание и оставляет отпечаток ауры того мага, который колдовал, поэтому тебе дали сильнейшее обезболивающее. Я перевяжу тебя сейчас, должно хватить до вечера. К врачам тебе обращаться нельзя.
Простите, я лишь сильнее запахнулась в полотенце, осознавая, что сижу голая перед мужчиной. Премьер-министр вздохнул и достал из принесенного ящика бинты и мазь.
Показывай плечо.
Он осторожно перебинтовал рану, затем придирчиво осмотрел ссадины на руке, спине. Ноги тоже намазал мазью и натянул носки.
Постарайся поспать, до работы еще есть пять часов.
Он исчез, не слушая ответа. Я быстро оделась в домашнюю одежду и уснула в кресле.
А утром порадовалась, что давно ношу закрытую одежду и перчатки. Объемный жакет с прямым платьем ниже колена прикрыли основные царапины и перевязку, при этом нигде не давя. В шкафу нашлись закрытые туфли без каблука из очень мягкой кожи. Я могла идти в них и почти не хромать. И вновь высокая прическа, шляпка, только вместо легкой помадыярко-красная, которая скрыла прокушенную губу и следы от поцелуев.
Одна ночь изменила все. Мне так и казалось, что все знают, с кем я ее провела, что в спину хихикают и тыкают. В лицах встречных я видела презрение, любопытство и брезгливость. Любой косой взгляд лишь заставлял выпрямлять спину и идти с гордо поднятой головой. Но все-таки ощущение вины оставалось, было отличие в одиночестве когда по сути оклеветали и сейчас, когда слухи уже имели под собой обоснование. Я училась играть новую роль, договариваясь с собственной совестью. Действовал лишь один аргументвыжить любой ценой.