- На пары?Теперь подруга не на шутку испугана. Она бросает взгляд в сторону, видит, как две ее знакомые покидают туалет, и нервно усмехается.Пары вообще-то давно закончились, Ань. Ты на часы смотрела? Уже половина третьего.
- Что? - Меня будто окатили ледяной водой. Недоверчиво прищурив глаза, кидаюсь к сумке и дрожащими пальцами начинаю искать сотовый.Очень смешная шутка, - бурчу я, посмеиваясь, - просто замечательная. Знаешь, когда мы пойдем на английский, я тебя, тебя
На дисплее четырнадцать двадцать пять.
Телефон обратно падает в сумку, и я ошеломленно замираю. Как. Такое. Возможно.
- Говорю же. Черт, Аня, с тобой все в порядке? Выглядишь ты кошмарно. Бледная вся. Знаешь, если это из-за пар, то брось. Ну, пропустила ты их, и что с того? Все так делают, господи нас помилуй. Нашла из-за чего себя изводить.Бубнова присаживается рядом со мной на корточки и неуверенно кладет ладонь на плечо. Молчит сначала, наверно, не знает, что сказать, а затем вдруг спрашивает.Хочешь, в кино сходим? Я попкорн куплю.
- Нет, - шепчу я.Спасибо, я лучше домой поеду.
Медленно встаю на ноги и непроизвольно встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале. Поразительно похожая на меня девушка испугана. Жутко испугана. Она бледная и потная. Если бы я увидела такую на улице, я бы перешла дорогу, боясь заразиться чем-то опасным.
- Давай я Саше позвоню, а? Пусть за тобой приедет.
- Спасибо, - повторяю я.Не надо. Я пойду сама.
- Но, Ань.
- Не надо.
Поднимаю сумку, пальто. Не смотря на Бубнову, плетусь вон из туалета. Даже не пытаюсь обдумать то, что случилось. Это сон. Сто процентов. Сейчас я проснусь. Уже скоро, я уверена. Сейчас все пройдет. Сейчас все будет нормально.
Прибавляю скорость, на ходу натягиваю на плечи пальто и крепко стискиваю зубы. Надо отоспаться, надо просто отдохнуть. А то придумываю небылицы, с ума схожу. Наверняка, это нервы. Да. Именно они.
Быстро спускаюсь по лестнице, собираюсь свернуть к главному выходу, как вдруг замечаю трех мужчин около дверей. Они одеты в черную одежду. И они смотрят на меня. В любой другой день я бы даже не обратила на это внимания. Ну, стоят себе и стоят. Что с того? Однако сейчас у меня почему-то переворачиваются все внутренности. Интуиция вспыхивает и начинает визжать, как пожарная сирена! Она говорит мне: беги. Беги! И я внезапно к ней прислушиваюсь. Резко сворачиваю за угол, врезаюсь в людей, несусь по зеленому, широкому коридору и думаю о том, что попала в очередной фильм Стэнли Кубрика. Не хватает только Джека Николсона с топором и двух отвратительных близняшек.
- Простите, - бросаю я, наткнувшись на очередного преподавателя, и с дикими глазами продолжаю нестись ко второму выходу. Наконец, вижу двери. Выбегаю на улицу, собираюсь пойти на остановку, чтобы как можно скорее добраться до дома, но вдруг опять вижу их. Эти мужчины: они перегородили мне путь. Кажется, они даже одинакового роста. Протираю глаза. Нет. Теперь они уже не стоят. Теперь они приближаются.
- О, боже мой.
Слова незнакомки взрываются в моей голове: здесь небезопасно, тебя ищут. Что она имела в виду? Неужели отвратительно похожих, широкоплечих мужчин, одетых полностью в черную одежду?
Поворачиваюсь к ним спиной и решаю бежать в сторону другой остановки. Оттуда можно сразу сесть на автобус до папы. Прибавляю шаг, нервно копаюсь в сумке, пытаясь найти сотовый, и непроизвольно бросаю взгляд за спину. Незнакомцы уверенно шествуют за мной, будто действительно хотят поймать. Но это же вздор! Кому я нужна? А главноезачем? Что я такого сделала?
Единственный ответ, который крутится в моей голове, довольно печальный.
Я убила человека.
Думаю, за это стоит заплатить.
Мне удается сесть в автобус до того, как трое незнакомцев оказываются достаточно близко, чтобы схватить меня за ворот пальто. Я наблюдаю за ними в окно. Они тоже наблюдают за мной. Мы не отрывам глаз до тех пор, пока не скрываемся друг от друга из вида, и меня тут же накрывает волна дикой злости. Почему злости? Почему не страха? Да, я именно в гневе. Меня испугало то, что кто-то пытается меня схватить. Но более того, меня разозлило то, что они действительно считают это реальным. Напасть посреди дня? Схватить на виду у всего института? Может, и аварияих рук дело? И черным нисаном управляет один из этих поразительно похожих близнецов? Протираю лицо и, наконец, достаю из сумки телефон. Звоню Саше. Наверно, я не должна его пугать, ведь так? Или должна? Господи, что мне делать? Непроизвольно оборачиваюсь, будто жду, что эти мужчины пустятся галопом за автобусом. К счастью, сзади лишь полноватая, недовольная женщина, от которой воняет рыбой.
- Да?
- Саш, - протягиваю я и громко выдыхаю. Услышав голос брата, я почему-то немного успокаиваюсь. Странно.Тут такое происходит. Боже, ты не поверишь.
- Где ты? Я за тобой приеду. Все в порядке?
- Да, не волнуйся. Минут через тридцать я буду у папы. Так что давай встретимся там, и я все тебе объясню.
- Зачем ты опять едешь к отцу?Тон брата тут же меняется. Может, раньше просто не происходило ничего такого, что сделало бы из Саши ответственного и решительного человека?Ты точно в порядке? Опять черный нисан?
- Нет. Не знаю. Давай дома об этом поговорим. Сейчас я просто хочу отвлечься. Скажи что-нибудь. Что угодно!опять оглядываюсь. Вжимаюсь в кресло и крепко-крепко зажмуриваю глаза.
- Разве я могу говорить о чем-то левом, когда твой голос так трясется?
- А он трясется? Черт. Сначала эта девушка, потом близнецы
- Близнецы?Видимо, тот факт, что я вновь встретила таинственную незнакомку, никак его не впечатляет.Что за близнецы?Слышу, как Саша хлопает дверцей холодильника.
- Ты ел?
- Собирался.
- Прости.
- С ума сошла? Нашла, за что извиняться. Так что за близнецы?
- Я не знаю, как объяснить. Просто мужчины. Они жутко друг на друга похожи. В черной одежде, будто из фильма про Джеймса Бонда. Саш, мне кажется, они за мной приходили. Господи, как такое возможно?
- Зачем? Зачем им ты?
Прикусываю губу. Брат не знает о том, что на самом деле произошло позапрошлой весной. Никто не знает. Кроме меня.
Наверно.
- Не знаю. Не хочу об этом думать. Приезжай скорее.
- Я постараюсь. Надо только забрать ключи от машины у Стаса.
- Ты опять одолжил ему нашу хонду?
- Мою хонду.
- Ладно, твою хонду.
- Да, он попросил. Сказал срочно. Я не думал, что опять случится нечто подобное. Прости.
- Ничего.
Мы разговариваем еще несколько минут, а затем, сославшись на то, что я хочу послушать музыку, отключаюсь. Естественно, до музыки мне нет никакого дела. Только не сегодня. Только ни тогда, когда дрожат руки, а сердце стучит громче, чем работает двигатель автобуса.
Весь путь смотрю в окно. Думаю о том, что натворила весной, и думаю о том, что сделают со мной сейчас. Ведь нет сомнений, что неизвестные близнецы появились именно из-за тех событий двухлетней давности. Но почему только сегодня? Прошло столько времени. Почему меня не осудили тогда, когда я действительно считала себя виноватой? Сейчас все воспоминания размылись. Я даже не смогу точно сказать, что именно произошло. Хотя кого я обманываю? События той весны так прочно впились в мой рассудок, что стереть их не сможет даже тонна ушедшего времени.
Я иду сразу к папе на работу. Не хочу тратить время на бессмысленные пешие прогулки от дома до приюта. Здороваюсь на улице с двумя маленькими девочками, они играют в мяч. Затем забегаю в здание и случайно взрезаюсь на пороге в охранника.
- Ой, - вскинув руки, восклицаю я.Здравствуйте. Простите. Папа на месте?
- Ты какая-то взвинченная, Ань. Все хорошо?
- Да, конечно. Так что?
- Вроде Евгений Александрович был в кабинете. Пойди, посмотри.
Я киваю и рассеянно срываюсь с места. Голова кружится.
Странная в семье моего отца традиция. Всех первенцев поочередно называть либо Женей, либо Сашей. Так моего дедушку зовут Александр, и даю руку на отсечение, сына моего брата определенно назовут Евгением. Глупости. Хотя, может, что-то в этом и есть, ведь даже как женские имена Сашка и Женька вполне подходят. Ох, какие же продуманные у меня родственники. Аж за душу берет.
Подобные мысли позволяют немного отвлечься от произошедших событий, однако как только я вихрем врываюсь в кабинет отцапроблемы возобновляются и на этот раз достигают еще больших размеров. Здесь никакого нет. Кроме беспорядка. Разбросанных бумаг и папок. Недоуменно вскинув брови, я оглядываюсь и тяну:
- Пап? - Неуверенно подхожу к заваленному документами столу.Папа? Ты где?
Все это начинает мне уже не просто не нравиться. Где-то в затылке взвывает встроенный радар самозащиты, требующий живо уносить отсюда ноги, и я испуганно задерживаю дыхание: где же отец? Куда он подевался?
Сглатываю и бросаю любопытный взгляд на разбросанные по столу папки. Каждая из них открыта и лишь в некоторых имеются какие-то документы. Странно. Если формуляры пустызачем они вообще нужны здесь?
Хмурюсь и достаю из сумки сотовый телефон. Решаю позвонить. Набираю номер отца и уже через несколько секунд слышу знакомую мелодию его мобильного, гудящую из какого-то закрытого выдвижного шкафчика.
- Черт, - цокаю, бросаю обратно в сумку телефон и внезапно, совершенно случайно, замечаю на столе отца знакомую фотографию. Моя реакция довольно странная, потому что данное фото я вижу впервые. И, тем не менее, что-то заставляет меня изучить изображенного на нем ребенка, девочку с темными, шоколадными волосами. Они вьются, лезут ей в лицо, лезут в ее широкие, зеленые глаза. И я хмурюсь, пытаясь понять, кого же мне так сильно напоминает эта смуглая незнакомка? На кого же она так сильно похожа?
- Не может быть
- Ань?
Я испуганно подпрыгиваю и оборачиваюсь. Папа выставляет перед собой руки:
- Ты чего?
Не знаю, что ответить, что сказать. Вновь смотрю на фотографию, затем на отца, потом опять на фотографию и едва ли сдерживаюсь от раздраженного, протяжного стона.
- Что случилось?
- Случилось, - я перевожу взгляд на папу.Случилось то, что я никогда еще не была так напугана. Господи.
- Анют
- Наверно, ты был прав и стоит пойти в полицию.
Лицо отца тут же становится серьезным. Словно ястреб, он подлетает ко мне и низким голосом приказывает:
- Рассказывай.
- Может, сначала ты расскажешь, что у тебя на столе делает фотография той девушки?
- Какой девушки?
- Пап, не претворяйся!я нервно убираю назад волосы и усмехаюсь, - черт знает что! Откуда ты знал, что именно она спасла меня от машины? На свете миллион незнакомок с каштановыми волосами и глазами, цвета Сашиных новогодних носков! Почему именно ее дело находится у тебя в приюте? Она что, отсюда? Мы с ней знакомы? Господи!ударяю себя по лбу. - Тогда ведь ясно, почему она так много обо мне знает!
- Анют, что ты выдумываешь?
- Ничего я не выдумываю. Происходит нечто странное. Сегодня эта девушка пришла ко мне в институт, и она говорила о том, что никто знать не может! Никто, понимаешь? Сказала, что я в опасности. А потом вообще случилось такое! Клянусь, я зашла в туалет, когда на часах было около одиннадцати! Хотела умыться, подумать. И вроде прошло всего минут десять, ну пятнадцать, может, как вдруг зашла Бубнова и сказала, что уже половина третьего!
- Что? О чем ты, Аня?глаза папы, словно мутнеют. Он кладет огромную ладонь на мое плечо и сжимает его так сильно, что я едва не валюсь на пол.О чем ты говоришь?повторяет он.
- Чуть позже появились эти люди.
- Какие люди?
- Трое мужчин. Они следили за мной, уверена. И знаешь, если ты опять сейчас скажешь, что я попросту сочиняю сказки, я развернусь и уйду!
Внезапно папа хватает со стола ключи от машины и отрезает:
- Домой. Живо.
Смутившись, я собираюсь спросить, в чем дело, однако не успеваю сказать ни слова. Отец выключает свет, берет меня за руку и буквально выталкивает из кабинета. Закрывает дверь, ключ прячет в карман куртки и кивает: мол, иди за мной. Я не сопротивляюсь. Просто плетусь следом за ним по ступенькам и упорно приказываю себе контролировать эмоции. Может, мы просто едем в полицию?
Но мы едем домой.
Папа гонит так сильно, что я недоверчиво вжимаюсь в сидение. Сглатываю и говорю:
- Такими успехами, ты тоже кого-то собьешь.
Он не отвечает. Со свистом сворачивает к нашему коттеджу, резко паркуется, глушит двигатель и выходит из машины.
- Пойдем.Я медленно вытаскиваю свои ноги из салона, когда слышу, - Аня, живее!
Меня начинает пугать эта странная паника в голосе отца. Да, что вообще происходит. Хлопаю дверцей, недовольно забегаю в дом и протестующе восклицаю:
- Почему мы куда-то бежим?
- Мы уезжаем.
- Что? - Я ошеломленно расширяю и так широко открытые глаза и слабо покачиваюсь назад.Ты ведь шутишь.
Но на лице у папы нет ни намека на улыбку. Широкими шагами он преодолевает расстояние от коридора до кухни, затем находит пакет и сует его мне.
- Собери что-нибудь поесть. В магазин ехать нет времени.
- Я ничего не понимаю. Пап, ты сошел с ума? Что происходит!
- Не спорь!
Не знаю, что на меня находит. Я когда-то была характерной, но мне казалось, что нынешние два года полностью стерли это качество из моей головы. Однако, очевидно, это не так. Отбросив пакет в сторону, я подхожу к отцу и похожим, металлическим голосом отрезаю:
- Скажи, что ты делаешь, иначе я никуда не поеду.
Моя угроза смешна. Естественно, отец может спокойно схватить меня в охапку и насильно запихнуть в машину, но он так не сделает. И не потому что побоится моих воплей, а потому что он меня уважает. Действительно уважает. Надеюсь, сейчас ничего не изменилось.
Я вижу, как сжаты его скулы, вижу, как он мнет свои пальцы, и эти его странные, нервные повадки наталкивают меня на мысль о том, что все не просто плохо, а ужасно паршиво.
- Пап, - смягчив голос, тяну я и пожимаю плечами, - пап, что случилось?
- Аня, есть вещи, которые очень сложно объяснить.
- Я пойму.
- Нет. Не поймешь.
- Папа, неужели ты считаешь, что после того, что произошло, меня легко удивить? Надо очень сильно постараться, чтобы в очередной раз надломать мою психику.
- Сейчас нет времени на разговоры, - он закрывает шторы, подходит к телефону и бросает на меня взволнованный взгляд, - где Саша?
- Не знаю.Нервно пожимаю плечами.Он тоже должен был сюда приехать.
- Надо остановить его.
- Но почему? Почему, папа? Скажи мне, пожалуйста. Кто эти люди? Что им от меня нужно? Или от нас? - Отец тяжело выдыхает и закрывает глаза. Мне кажется, сейчас он борется с чем-то таким серьезным, что мне даже и во сне не снились подобные, терзающие душу сомнения.Расскажи мне, прошу! Это, - останавливаюсь, набираю в легкие больше воздуха и вновь повторяю, - это как-то связано с позапрошлой весной?
- Аня
- Нет, просто ответь. Это как-то связано с ней?
Папа молчит несколько минут. А затем тихо отвечает:
- Да.
- И ты знаешь о том, что на самом деле случилось?
- Да.
Я отворачиваюсь. Резко поднимаю подбородок и бросаю в сторону папы испуганный, недоверчивый взгляд: что же такое происходит? Мне становится нехорошо. Я опять вспоминаю лицо Никки, лицо Андрея, лица их родителей, и мне жутко хочется сорваться с места и убежать куда-нибудь далеко-далеко, стать кем-то другим.
- Все началось восемнадцать лет назад, - неожиданно говорит папа, и мы случайно встречаемся абсолютно разными взглядами друг с другом. Он обходит диван, подходит к окну и выдыхает.Я и Сережа ехали за город. Он тогда ждал первенца, сказал, что хочет провести время вместе со своим старшим братом. Мы редко встречались, и поэтому я не смог отказаться, даже не смотря на то, что твоя мама жутко сопротивлялась. Она вообще не любила, когда я ездил куда-то без нее.Я знала эту историю, знала, чем она кончится, и у меня еще до того, как отец продолжает рассказ, сжимаются все внутренности в один огромный кулак.Я понятия не имею, как это произошло. Погода была отличная: никакого тумана, дождя. Сережа вдруг просто резко свернул с дороги, и машину так занесло, ох. Мне кажется, мы крутились целую вечность. А затем я очнулся уже на трассе. Не знаю. Мне сказали, я вылетел через лобовое стекло: молодость, она такая беспечная, никогда не думаешь о том, что может случиться. Я даже не пристегнулся, представляешь? Но не суть. Дело в том, что, когда я открыл глаза, то увидел перед собой очертания человека.Я недоверчиво вскидываю брови, и тут же замечаю, как отец смущенно горбит спину. - Ань, я знаю, то, что я скажу, покажется тебе полнейшей чепухой, но этот незнакомец, этот силуэт, он приложил руку ко мне и забрал всю мою боль! Он, словно меня вылечил! Я не мог спастись, Анют. Не мог! Я проехался по асфальту несколько метров, разбил телом лобовое стекло! Но я как-то выжил. А Сережа...Папа протирает ладонями лицо и отрезает, - А Сережанет.