От окрика брата я вздрогнула, отвела взгляд и странная слабость отступила. Оказывается, музыка уже не играла, и посреди зала мы стояли одни. Элион рванул к нам, вырывая меня из рук человека. Он угрожающе оскалился. И тогда вскочил с места отец.
- Не смей, мой сын!
- Арман, ты обезумел точно.
- Его вы уводите срочно!
Кто-то из людей ухватил моего нового знакомого за локоть и потащил в сторону.
- Приносим наши извиненья.
И просим толику терпенья.
Кажется, это говорил лорд Дорбери. Ройх вырвался из чьих-то рук, удерживавших его все это время, и ринулся в мою сторону. Но брат был быстрей, он схватил мою руку и вытащил из зала, после погнал по лестнице и втолкнул в покои.
- Сиди, не вздумай выходить.
Рявкнул брат и снова умчался куда-то. Я прошлась по гостиной, затем подошла к зеркалу и посмотрела на собственное отражение. Ох, мать, что же сейчас произошло? Я обхватила пылающие, словно у жалкой человеческой женщины, щеки ладонями и снова взглянула в зеркальную гладь. Медленно, но верно накатывало осознание. Я позволила притронуться к себе человеку! Я стояла и, как последняя дура, пялилась на него, когда рядом был тот, о ком я столько времени мечтала! На глазах у всех Пьющих кровь! Я стояла и не сводила взгляда с ЧЕЛОВЕКА! Мешок с кровью... мужчина.
- Гнилая кровь! - выкрикнула я и бросилась на балкон.
Прохладный ночной воздух немного успокоил и привел в чувство. Должно быть какая-то магия. Мы, вампиры, почти не обладаем ею, но легко попадаем под магическое влияние. Наверное, он маг, этот синеглазый, и просто напустил чары. Иначе как я могла так опозориться?! Никак! Это все чары. И все же... "Ты чудо, что дарует ночь. Прекрасней женщины не видел. И счастлив будет тот мужчина, что назовет тебя своей... ", - так он сказал. Вздохнув, я облокотилась на перила и опустила голову на руки, не сводя взгляда с далеких звезд. Перед внутренним взором то и дело вставали бездонные, словно морская глубина мужские глаза.
Я посмотрела на свою руку, которую еще совсем недавно сжимали непривычно теплые пальцы, провела чуть подрагивающими пальцами по щеке, повторяя его движение.
- Как странно. Как все это странно.
- Ах, госпожа, вы словно бы в огне.
Рени появилась за моей спиной.
- Уйди, одной остаться надо мне.
Взгляд не хотел покидать небосвод, ища там ответ на новые вопросы.
- Лорд Ройх...
- Нет, не сейчас. Мне нездоровится. Хочу побыть одна.
- Мне так и передать?
- Да, так и передай.
- Ну, точно не в себе.
Долетел до меня шепот моей прислужницы, но скользнул где-то мимо сознания. Дверь закрылась, и я вновь осталась одна.
- Арман. Кто в это имя музыку вплетал?
Ты человек, Арман...
Ты словно чарами меня опутал, мне наважденья не стряхнуть.
Ко мне тебя привел твой путь.
Арман, так странно имя на язык ложится.
Я словно пью чудеснейший нектар. Арман...
Должно быть чары колдовские сковали руки мне и ноги, и голова моя в огне.
И мысль одна бежит по кругу,
за что судьбой ты послан мне?
Смутил бессовестный ты душу, и ночь помощница тебе,
что навевает мысли мне...
- Мы мыслим одинаково с тобою,
я твой и сердцем и душою.
Мне глаз твоих зеленых свет не даст покой и на краю могилы.
Как жить, когда отдал ты сердце милой?
* * *
И вновь наваждение. Дыхание прервалось в тот же миг, как я встретилась с ним взглядом. Сердце пропустило удар, и я помотала головой, пытаясь избавиться от чар, но они никуда не делись. Сам воздух словно сгустился, и вселенная сжалась до моего балкона и человеческого мужчины внизу.
- Арман? Ты здесь? Сейчас?!
- Арман погиб, пронзенный блеском твоих глаз.
Осталась лишь его душа, готовая порхать всю вечность за твоим плечом.
И молит Эль он об одном.
Позволь мне ветром стать, что с наглостью такой целует руки и ласкает плечи.
Позволь стать сном твоим и смежить веки.
И слать сладчайшие из грез,
чтоб ты не знала в жизни слез.
Я в смятении сжала пальцами перила до побелевших костяшек, боясь пропустить хотя бы слово.
- Зачем ты это говоришь?
Зачем ты мой покой смущаешь?
Арман, куда ты исчезаешь?
- К тебе иду, моя мечта.
Он на мгновение пропал из виду, и я вновь перегнулась, испугавшись, что человек все-таки уйдет. Но Арман не ушел, более того, уцепившись за выступы на стене, он поднимался наверх. В груди так сладко защемило, и я попыталась отругать себя, но не вышло. Ну, уйди же, уйди, наваждение! Не ушло. Перебралось на мой балкон и спрыгнуло на пол, глядя на меня с широкой улыбкой. Попробовала себя уговорить, что он угрожает мне, скалится, но вновь не вышло. От тепла, шедшего от этой неповторимой открытой улыбки, я улыбнулась сама, обнажив клыки, но даже не помышляя о нападении.
Мужчина подошел ко мне совсем близко и вновь провел пальцами по щеке.
- Прохладна кожа и нежна.
- У всех нас холодна она.
Наш кровоток бежит иначе, и сердце бьется еле слышно.
Я Эль из клана Пьющих кровь.
- Ты чудо ночи. Ты сама любовь!
- Любовь? Ты вдруг назвал меня любовью...
Голос вдруг упал до шепота, а сердце затрепыхалось испуганной птичкой.
- Так говорит мне мое сердце.
А ты его не слышишь глас? Не может быть!
Он кричит так громко, что слышать должен целый мир:
"Эльмина, для Армана ты кумир!".
Влюбленные сердца умеют говорить,
а что твое ответит сердце?
- Мое боится слово молвить.
Ведь так стремительно любовь прийти не может.
Все наважденье этой ночи.
Молю, скорей откройтесь очи
и пробудите ото сна.
Ведь невозможно, чтобы взгляда хватило для рождения любви.
Уйди же, наваждение, уйди.
Иль просто ветреный ты человек,
и женщин знаешь целый век.
Ты хочешь поиграть со мной?
Так пусть же покарают боги того,
кто так легко рискует головой.
Арман склонил голову к плечу, продолжая рассматривать меня.
- Тут ты права. Влюблялся быстро я и часто,
но лишь впервые полюбил.
И прошлые любови я забыл.
Они лишь призраки на небосводе ночи.
В твои смотреть хочу я очи.
Лишь облик твой томит и манит.
Арман Эльмину перед небом славит!
И сердце полно лишь тобой,
моею нежною мечтой.
Его ладони легли мне на плечи, скользнули вниз по рукам, мужские пальцы сплелись с моим, и я захлебнулась в его взгляде. Так не бывает, не должно быть! Он ведь всего лишь человек!
- Ты маг. Все это колдовство, лишь чары.
- А имя им любовь.
- Зовусь Эльминой, Пьющей кровь,
а ты всего лишь человек.
Судьба сыграла злую шутку, уйди же... Нет!
Постой еще минутку.
Его пальцы зарылись мне в волосы, голова оказалась прижата к широкой груди Армана.
- Как счастье велико сжимать тебя в объятьях.
Я позабыл о долге, об отце, о братьях.
Милей всего твоя мне нежность,
дыхание весны и молодости свежесть.
Ну, да, я человек, а ты вампир, так что ж?
И наши боги когда-то не были богами.
Он демон, а она такой же человек, как я.
Но их любовь дала им крылья и вознесла на небеса.
И у меня вдруг развернулись крылья, когда мелькнула ты в толпе.
Тебя одну я видел и не боле,
и сердце вырвалось, почувствовав себя на воле.
Так не бывает, знаю, но случилось.
Арману Эльми сразу полюбилась.
- И мое сердце вдруг во мраке оживилось.
Скажи еще мне слов красивых много,
не даром привела ко мне тебя дорога.
- Что мне сказать тебе, виденье ночи?
О красоте твоей могу я говорить часами,
смотреть и вовсе бесконечно.
На глаз зеленых блеск беспечный,
на зубки острые и милый носик.
А, кстати, есть один вопросик.
Твои уста меня манят,
с них пили уже сладкий яд?
Я отрицательно покачала головой. Ройх ведь так и не поцеловал меня. Ройх, моя мечта... А был ли он мечтой? И было ли это любовью? Додумать я не успела, потому что мужчина склонился ко мне и завладел моими губами. И вновь дыхание прервалось, когда я ощутила тепло прикосновения, его нежность, трепетность. Ну, уйди же, наваждение...
- Так значит, я отравлена тобой?
- О, нет! Такого допустить не в силах,
верни мне яда половину.
Хочу, чтоб ты была отравлена со мной.
И снова я не могу шевельнуться, ощущая только тепло мужских рук, все тесней прижимавших меня к крепкому сильному телу, и обжигающий жар поцелуя, который из трепетного стал более уверенным и смелым.
- Теперь мы отравились вместе.
Но, кажется, еще остались капли.
Их выпью и спасу тебя.
За спиной послышался шум.
- Вы спите, госпожа?
- Стой там, Рени, я занята.
- Вас лорд Одариан зовет.
Голос бесовки стал громче.
- Скажи, что вскоре я спущусь.
Мгновенье, только соберусь.
Я крикнула ей и уже тише тому, от кого все никак не могла отвести взгляд.
- Ты должен уходить.
Беги скорей, пока никто не видит.
- Нет сил бежать. Есть только силы,
чтоб на тебя смотреть всю ночь.
- Госпожа!
- Ах, Рени, отправляйся прочь!
- Отец велел вам торопиться.
- Чтоб всем им ядом отравиться,
или сгореть, иль просто удавиться.
Иду, скажи, уже иду! Спеши же... Нет, еще мгновенье.
Дай поглядеть в последний раз
в сиянье синих добрых глаз. Теперь спеши.
- И мне дай миг, вдохнуть еще раз аромат волос,
и вновь вкусить отраву поцелуя.
Потом уйду, но только лишь с балкона.
А от тебя уйти нет сил.
Тебя душою полюбил.
Он перелез через перила, и я бросилась следом.
- Арман, постой! Нет-нет, иди.
Всего лишь мелочь.
Он остановился, выжидающе глядя на меня. Затем вернулся на балкон и обнял мое лицо ладонями.
- Мелочь? Это важно.
Нам жизнь плетут из мелочей.
И если мелочи не станет, то рухнет мир.
Окончен будет жизни пир.
Ну, что же ты, не прячь очей.
Скажи, что думала, о чем сказать хотела.
- Всего лишь попросить.
- О чем?
- Там, кажется, осталась капля яда.
Как мне ее нести к отцу?
- Никак нельзя, сейчас тебя спасу.
Его глаза становились все ближе, заполняя небосвод, вытесняя звезды своим сиянием, и даже когда наши губы снова встретились, я не могла даже прикрыть веки, захваченная в плен упоительной синевой этих глаз. Шаги Рени слышались под самой дверью балкона. Я уперлась ладонями в грудь Армана, разом ощутив биение его горячего человеческого сердца.
- Тебя увидят. Уходи же.
- Ну, где вы, госпожа?
Короткий поцелуй, и мой ночной гость исчез за перилами. Я посмотрела вниз и встретилась с его сияющими глазами.
- Люблю и буду вечно повторять.
Люблю и снова, и опять.
Он послал мне воздушный поцелуй и ловко спрыгнул на землю. Я проводила взглядом его высокую широкоплечую фигуру и обернулась к бесовке.
- Отец зовет.
- Иду.
Я рассеянно кивнула и направилась на выход. Отец ждал меня в своих покоях. Мать стояла у окна, она не обернулась, когда я вошла. Элион тоже был здесь. Он сидел рядом с отцом, но на меня даже не взглянул, только я все равно видела насколько оттопыривается его верхняя губа из-за увеличившихся клыков. Брат был в ярости. Вторая жена отца, похоже, осталась на балу, который еще не закончился. Как я уже говорила, она была очень сильной Пьющей кровь и замещала отца, если он отсутствовал. Первая жена не жила во дворце уже достаточно давно, как и наш с Элионом старший брат Энцолор, единственный, кому достался дар магии. И если первая леди жила на территориях клана, но в уединении, то Энцолор жил неподалеку от нас. Я иногда сбегала к нему, забиралась с ногами на старое потертое кресло, которое мне почему-то полюбилось с первого же посещения, и сидела тихо-тихо, следя за тем, как брат творил свое колдовство или же ставил опыты.
Я уверенно вошла в покои отца и посмотрела на него. Лорд Одариан выдержал мой взгляд, усмехнулся и кивнул на кресло. Усевшись, я расправила складки белого платья, от которого так еще и не избавилась. Я тянула время, приводя в порядок не только свои растрепанные чувства, но и мысли, пребывавшие в смятении.
- Хочу с тобою обсудить, что было на балу.
Из всех вампирш, что были там,
Тебя лишь вспомнили одну.
- Позор для Пьющей кровь!
Воскликнул брат.
- Тебе я это говорил и повторяю вновь!
- Замолкни, сын.
Ты в этом доме не один.
Ответтит мне сперва, Эльмина,
А уж потом дойдет черед до сына.
Наш славный Ройх тебя просил не медлить
И на вопрос его немедленно ответить.
Я удивленно взглянула на отца.
- Так говорим сейчас о певеденье?
Или о Ройхе речь пойдет?
И коль с людьми не вышло осложненья,
То Эль вопроса не поймет.
Но тут снова вмешался Элион.
- Меня трясет от неприятья
Нас осмеяла на весь мир!
Упала так позорно ты в объятья.
А он ведь человек, а вовсе не вампир!
Упала, брат, упала. Сразу и безоговорочно, но об этом я буду думать позже и справляться с этим тоже буду сама. А пока я сидела с непроницаемым выражением на лице и переводила холодный отчужденный взгляд с одного родственника на другого.
- Так что ответим Ройху, дочь?
Отец вернул меня к вопросу, который вдруг стал неразрешимым. Я неуверенно посмотрела на него, и голос прозвучал тихо и потерянно.
- Отец, уже на землю пала ночь.
Я так устала сильно.
И дать на твой вопрос ответ,
Сейчас мне непосильно.
Теперь на меня смотрела даже мать. Да, понимаю. Не так давно мою увлеченность этим вампиров было сложно не заметить. Но я больше не чувствовала ни увлеченности, ни даже уверенности, что она была. Отец задумчиво постучал пальцами по подлокотнику своего кресла.
- И в чем, скажи, причина?
- Отец, скажу, как на духу.
Запуталась Эльмина.
Мне Ройх был мил, и это так бесспорно.
Но красотой теперь своей его пленяет Дорна.
Ни разу он не дал понять,
Что нравится Эльмина.
И хочет лишь завоевать
Он милость господина.
И пусть это было ложью, в которую не особо верила и я сама, но эта отговорка далась так легко и просто, что я даже перевела дыхание и едва заметно улыбнулась.
Кто бы мне сказал еще пару часов назад, что я буду отговариваться от брака с самым завидным Пьющим кровь, я бы ему горло собственными руками вырвала. Отец и брат молчали, а мать вдруг задала вопрос. Иногда мне кажется, что она просто ненавидит меня.
- То человек тебя смутил?
- Вопрос меня твой возмутил!
Я с негодованием взглянула на нее.
- Мать, оскорбляешь ты меня!
Какой-то человек и я?!
В слово - человек я постаралась вложить, как можно больше отвращения, презрения и брезгливости. Клыки брата заметно уменьшились, и взгляд стал на порядок спокойней. Мать вновь отвернулась к окну, показывая тем самым, что разговор со мной она закончила. А отец разглядывал некоторое время, задумчиво покручивая в пальцах знак нашего клана - руну Крови в круге из красного золота.
- То князя сын.
И у Монтери он один.
Его влечение к Эльмине
Нам может пользу принести.
Коль к нуждам нашим отнести.
Ведь люди горячи и вероятно...
- В употредлении они приятны!
Вновь взъярился брат.
- Отец, ты будешь торговать сестрой?!
- К опасной подошел черте, постой!
Грозно рыкнул отец, и брат, продолжая пылать гневным взором, все-таки смолчал.
- Сказал - могли! Не значит - буду.
И пусть я к людям и лоялен
Но Пьющей кровь им не видать!
Они лишь мясо и не боле.
Об этом в жизни не забуду.
Подпишем договор и наглеца
Не вспомним вовсе, как назвать.
.
- Что с Ройхом? Ты ему откажешь?
Мать посмотрела на отца.
- Нет, ему не откажу.
Но так слова ему скажу.
Пусть ждет ответ самой Эльмины.
А между тем велю я сыну
Сестру отсюда увезти.
Нам не нужна грызня и свара.
Ройх зол и мщением горит,
Того сейчас не надо.
Остынет человек, уймется Пьющий кровь.