Прическу Истэ украшали драгоценные шпильки с белым нефритом, золотые. Красивые: изогнувшиеся драконы. Тяжело им было держать густые локоны.
Ты забрала их с собой, когда убежала, не спросилсказал утвердительно. Не по твоему нынешнему рангу этот камень и этот узор. Сними.
Протянул руку; Истэ поколебалась, прикусила губу, и вынула шпильки. Не отдала в руку, бросила на пол.
Зря.
Не глядя, отыскал в одном из ящичков стола маленький мешочек с золотыми монетами, положил на столешницу рядом с ней.
Возьми, как раз покроет их стоимость. Умрешь ты или нет, они не для тебя.
Истэ глянула с ненавистью, придерживая волосы. Оставшиеся заколки не решалась вынутьне хотела, видно, унизиться, окончательно предстать перед ним растрепой.
Если хочешь, я позову служанок, они помогут тебе с прической, предложил равнодушно.
Почему-то именно эти слова для Истэ стали последней каплей. Она разрыдалась.
**
Скоро все должно было изменитьсяо грядущей войне болтали уже судомойки и прачки. До Осорэи враги не дойдут даже при худшем исходе, на выручку подоспеют соседитак говорили. Но беженцев будет много, бродяг, дешевой рабочей силы воров и разбойников.
Научите меня защищаться, просила она Энори. Хотя бы глаза отвести.
Только смеялся над ней.
«Не понадобится»
Накануне половину ночи провел у нее, соседка спала мертвым сном. Это твоя сила? спросила Айсу, Энори ответил с улыбкоймогла бы привыкнуть, это всего лишь травы. Сама же некогда помогала мне
Давно он не навещал ее дольше, чем на четверть часа: обменяться несколькими словами, отдать указания. И вотпришел. В эту ночь ей было хорошо, как никогда в жизни, девушка почти позабыла, кто рядом с ней, больше не ощущала себя в ловушке. О соседке тоже позабыла напрочь, наверное, будь она мертвой, также не думала бы. А еще с Энори девушка не мерзла совсем, а ведь в обычные ночи и под одеялом стучала зубами. Сейчас же ледяной ветерок пробирался в щели, касался горячей кожи, и Айсу это нравилось.
Когда раздался удар гонга, предвещающего рассвет, Энори велел собираться.
Далеко?
В предместье.
Но меня хватятся. И потом вы поможете мне вернуться?
Я всегда тебе помогаю
Айсу привыкла уже выходить по ночамно ни разу не покидала самого дома, не видела спящего города. Охранники у ворот скучали, без азарта играли во что-то настольное, устроившись в небольшой беседке. Ее со спутником, как и надеялась, не заметили. Дверь калитки легко отошла, пуста была улица. Сам город уже просыпался понемногу, и светлело: марево облаков затянуло небо, но лежащий повсюду снежок помогал одолеть темноту.
Недалеко от ворот сонный человек держал за узду такую же сонную лошадь. Поедем верхом, поняла Айсу. Она побаивалась лошадей, в седле не сидела ни разу. Когда очутилась в нем, ощутила, как дышит большое животное, чуть подрагивают бока; согнулась, вцепилась в седло. Когда Энори оказался позади девушки, стало легчеон-то сумеет совладать с конем. Копыта негромко постукивали, снег приглушал звукиникто из дома не проявил интереса к всадникам, проехавшим мимо ограды.
Из города их выпустили свободноворота уже открылись, в город шли пока еще редкие путники, рабочие и торговцы-крестьяне с небольшими тележками, из города выезжали всадники-вестники с письмами, а также паломники выходили, направляясь в Храмовую Лощину.
Айсу ни разу не была за стеной, она и город-то знала плохо, хоть родилась не в господском доме. Не очень удобно было сидеть, но любопытство все пересиливало, пока что готова была ехать хоть круглые сутки без остановок.
Около часа, голос над ухом разбил ее мысли, как рыбка разбивает водную гладь, выпрыгивая наверх.
В маленьком уединенном домике недалеко от обочины их встретила древняя с виду, полуслепая служанка с добрым лицом.
Больше ты не нужна, сказал ей Энори. Выходи к дороге, скоро тебя подберут, вложил ей в руку холщовый мешочек: не то деньги там были, не то еще что.
Спасибо, добрый молодой господин, прошелестела старуха, ковыляя, перебралась через порог, черным пятном заколыхалась на снежной дорожке.
Айсу ощутила взгляд, направленный в спину, испуганно обернулась. Две девочки лет восьми стояли в дверях ближней комнаты, одинаковые, как половинки одной сливы, ухоженные, гладкиебалованные дочки. Держались за руки. Заулыбались, глядя поверх ее плеча; Айсу на миг подумала, что пришел кто-то, или та старая служанкапохоже, нянькавернулась. Но нет, смотрели близняшки на ее спутника. А у него лицо было странным, так раздумывают, шагнуть ли на тонкий лед, или обойти лучше. Поманил девочек за собойте охотно пошли, скрылся в глубине дома, дав Айсу знак ожидать.
Надо же, подумала юная служанка. Видно, и впрямь он умеет с детьми ведь маленький господин Тайрену был привязан к нему.
Он вернулся один. Девушка рада была бы подслушатьчастенько занималась этим в доме, но с ним нет уж, себе дороже.
Но спросила, когда вернулся:
Что вы хотите делать?
Ты, может быть, слышала сказки о том, как тори-ай, чтобы уничтожить, вселяют в какое-нибудь животное. Для обряда нужно дитя, только оно может позвать так, что нежить откликнется. Душа на душутакой обмен я хочу провести. Ведь собака или иной зверь хороши тогда, когда хочешь избавиться от тори-ай я же создам себе помощника.
Помощника?
Острозубая нежить куда опасней сабли или стрелы.
Вам для этого нужны девочки госпожи Истэ? с опаской спросила Айсу.
Да.
Обе?
Хватило бы и одной, но Айсу почудилось сомнение в его голосе, а Энори уже заключил:Пусть будут обе.
А в сказке девушка поколебалась, но спросила все-таки:Я слышала разное. В некоторых дитя остается в живых, но во многих
Тебя это не должно волновать.
Прибавил задумчиво:
Пока я не увидел близнецов, я как-то не думал Это ведь не просто два ребенка, их связь куда теснее, они почти одно целое. Да, я мог бы найти таких же и здесь, теперь и искать не надо.
А в чем моя роль?
Ты поможешь мне. В конце концов, их двое, с двумя испуганными детьми может быть очень непросто.
Заметив, видно, что Айсу жаждет продолжения, улыбнулся краешком рта, совсем не так искренне, как обычно:
Пожелай мне удачи, что ли.
Он велел Айсу зажечь огонь в очаге, и, когда оранжевые язычки заметались, охватили поленья, поднес руку к ним. Айсу ойкнула, чуть не ухватила его за рукав. А он, похоже, забыл про всех них, и про то, что затеялулыбался пламени. Девушка ощутила что-то вроде гордости, глядя на Энори. Да, он вызывает страх, но он с ней. Говорит откровенно, делится планами, просит помощи. И он красивый, как снежные духи. Только те боятся огня
Закрыл ставни единственного окна, опустил занавескутемно было бы, если б не пламя.
Что это? Айсу, осмелев, достала из сумки легкий сверток. В нем что-то сухо хрустнуло, похоже на листья.
Кое-какие травы. Непросто оказалось достать, в голосе появилась самая капелька яда:В моем цветнике было лучшее, еще б его не сожгли. Хорошо хоть книга нашлась, по которой стало возможно отыскать замену.
Уже привел девочек, о чем-то шепотом говорил с ними, держа каждую за руку. Они не казались испуганными, плохо понимали, что происходитверно, дал им некое зелье.
Что велите мне делать?
Там, в сумке, найдешь амулет-коори, обмотай девочкам запястья шнурком, чтоб был на обеих и не свалился.
Исполнила; Энори задумчиво оглядел девушку, сказал сесть в угол и помалкивать. Озадаченная, немного разочарованная, она отошла. А Энори бросил сухие листья в очаг, те вспыхнули оранжево-синим. Терпкий дым поднялся неприятным бесформенным облачком, пополз по углом. Девочки, которых позвал, зажгли свечи от очага, по одной на каждую. А угли погасли. Будто ледяной ветер дунул на них.
Девушка думала, Энори сам начнет что-то делать и говорить, но он только тихоразобрать не моглаподсказывал девочкам, и они ломкими, звонкими голосками произносили слова. Этого языканет, наречияАйсу не знала; угадывались знакомые контуры слов, смутно, как наощупь находишь вещи в знакомом доме.
Ей стало тяжко, потолок давил на темя и плечи, пригибал к земле. С усилием подняла головунет, не настолько он низкий. Но как тяжело темно. А вокруг костра ткется из воздуха, вьется молочно-белое, видимое скорее кожей, чем зрением.
Мне плохо, проговорила она, еле ворочая языком. Попыталась подняться. Позвольте я выйду я не нужна.
Оставайся на месте, такого тона не слышала у него. Негромкий голос железным штырем прибил ее к полу.
«Сейчас упаду в обморок», подумала девушка. «Лучше его ослушаться он занят сейчас. Не станет меня останавливать».
Айсу, собравшись, сдвинулась на ладонь в сторону. Потом еще на столько же. Потом еще и еще. Но до двери неожиданно оказалось так далеко, бесконечное темное поле их разделило.
Энори достал из сумки резной костяной гребень, украшенный прозрачными камнями, повертел в пальцах, тихо сказал:
Не знаю, какой был у тебя, не могу заказать похожий. Но, думаю, этот подойдет. Раз уж ты сама выбрала себе предмет пусть таким и останется.
Воздух в комнате на миг чуть сгустился, струйка марева перетекла по зубьям.
Свечи почти погасли, ободок гребня казался черным, только в нескольких камнях отражались искры, и казались холоднее, чем теплое пламя на фитилях.
Девочки сидя приникли друг к другу, не двигались, с закрытыми глазами; Энори не было нужды проверять, но он коснулся пальцами шеи одной из них. Еле-еле, но билась жилка.
Тело Айсу лежало на полу невредимое, но девушки больше не существовалои самый сильный заклинатель не вызвал бы ее душу.
**
Кайто искали три дня, на вечерней заре его жеребца обнаружили во дворе одной из гостиниц. Хозяин клялся перерождениями всех близким и собственным, что скакуна на дороге нашел один из поселян, он и привел лошадь. И того, как и хозяина, допросили, не слишком осторожничая; перепуганный мужчина указал место невдалеке от леска. Там в овраге отыскали тело.
«Моего сына убили», сперва сказал Тори, но смерть выглядела естественнойсломал ногу, не сумел выбраться и замерз. Человечьих следов рядом не оказалось, только лисьи да птичьи.
За эти дни Тори, казалось, стал вдвое меньше. Всю ночь сидел около погибшего сына. Жена и старшая дочь были с ним. Тихо-тихо стало в доме, даже маленькая Маалин не раскрывала рта. Средняя сестра неотлучно была при ней.
А Майэрин все смотрела на брата, бояласьведь пройдет несколько лет, и забудет его облик. Не хотелось бы, жестоко это устроено, что память утекает, как вода.
Лицо Кайто изменилосьне чертами, а выражением. При жизни Майэрин не помнила такогоудивленно-растерянного, чуть ли не обиженного. Даже смерть не стерла этого выраженияказалось, и с той стороны он пытается получить ответ. Странно было видеть брата таким.
Тори тоже смотрел, но думал другое.
Вот наша ветвь и обломилась. А я ему все позволял
У тебя остались любящие дочери, пыталась утешить его жена.
Дочери
Майерин на миг испугалась, что сейчас отец спросит «Кто это?»
Глава 8
Подступающая весна пронизывала воздух, как солнечные лучигорный хрусталь. Кэраи, хоть немного времени прошло после дальнего пути, успел соскучиться по верховой езде. Пусть не принято людям его ранга являться в Палаты управления в седле, какая разница. Велел оседлать Славу. В его отсутствии за ней смотрели великолепно, шерсть лоснилась, грива лунным светом текла по длинной темной шее.
Красавица ты моя, сказал, гладя шелковую морду, с удовольствием слушал ласковое пофыркивание. Рубин в соседнем деннике тихо заржал, ревнуя. И ему досталась порция ласки, пока выводили Славу.
Теперь Кэраи с удовольствием вдыхал легкий ветерок, к которому лишь изредка примешивались запахи дыма и каких-то пряностейс седла воздух казался чище и легче, да и дорога эта была далека от ремесленных или бедных кварталов. С карниза дома у края дороги свисала большая сосулька, золотая на солнце. Горлица вспорхнула прямо из-под копыт лошади, напугав ее, Кэраи на миг отвлекся; показалось, что он снова в лесу.
Но нет, вокруг расстилался родной, живой и шумный, вдруг показавшийся чужим и постылым город.
Его почтительно окликнули из простых, но довольно дорогих носилок.
Что вам угодно? отозвался излишне резкотут никаких встреч не ждал, и потом заметил знак дома. Пожалел, что вовсе остановился.
Синяя в серебре шторка была отдернута, снизу вверх на него смотрело еще довольно молодое и довольно приятное лицо, отмеченное печатью мечтательности и некоторой неотмирности.
Сумел узнать человека в миг, когда тот всего наполовину представился.
И, разумеется, он заговорил о сестре.
Я не дождался ее, она не пришла, но двое встречавшихся с ней утверждаютэто была Истэ.
Так она обращалась к кому-то еще? напряженно ждал ответа, немного успокоился, услышавнет, ничего важного, хотя и эти люди могут разносить сплетни. Но если бы не случайная встреча, так бы и не узнал, что Истэ уже успела кое-с кем повидаться, и собиралась еще. Знал лишь о письмах. Но вытрясать из нее признания силой он бы не смог.
Заметил, что Оюми смотрит на него выжидающе, наверное, удивленный молчанием, быстро сказал:
Кормилица немолода и очень хотела видеть свою девочку живой, и ваш бывший конюх тоже немолод. Почему она начала не с вас, не с родителей? Может, хотела убедиться в том, что ее не разоблачат?
Старался случайно не встретиться взглядом с Оюми и надеялся, что тот не обратит на это внимания; жаль он не из низкородных, смотрел бы вниз.
Думаю, он ничего не заметил.
О чем ты еще, умник?
Боитесь, не поймет ли он, что слышал вранье. Не поймет, он мечтатель, а вы, уж простите, это дело умеете.
Говорили тихо, в шаге не расслышать.
Отстань, Кэраи остановил Славу, развернул поперек немноголюдной дороги. Поезжай домой, ты мне не нужен. Понадобишься, вызову.
Но
Ради всего святого, прекрати со мной препираться. То, что я тебе позволяю Сущий знает что, не значит
Все, все, повинуюсь, Ариму чуть поклонился, поднял руки вперед ладонями. Выпрямился и добавил:
Ваш брат отпустил бы их. Всех.
К несчастью, яне он.
Найдутся те, кто будут говорить не о законе, а о мести.
Какая мне разница, потрепал лошадь по шее, упорно смотря поверх крыш.
Но Ариму поколебался. Меж вами сейчас пролегла трещина, и опасно ее расширять.
Опасно А если я отпущу их, любой мусорщик скажетон показал свое презрение к брату. Я позволил бы Истэ сразу встретиться с Тагари, но мне не нравится ее одержимость. Она не просто так приехала, и будь намерения чистыми, рассказала бы о них. Эта женщина держится хорошо, но врет мне в глаза. Кто рассказал ей о сыне? Где ее дочери? Кто и зачем помог спрятать, если поездка не готовилась загодя?
Где девочки, нетрудно выведать. Припугнуть, что все вытянем силой, только поубедительней
Я этого делать не буду, и она знает. Надо бы. Не смогу
Ариму тронул повод, собираясь уехать, но вдруг сказал:
Слуги вашего дома тоже ее помнят, не все, но некоторые.
Да, знаю. Но они ее не видели.
А если вдруг вода, как говорят, найдет дырочку даже в камне.
Истэ изменилась, отозвался Кэраи, Она сейчас выглядит усталой, испуганной, но все-таки видно, что расцвела. А ведь прошло много лет, женщины стареют быстрее. Значит, была счастлива.
Мужа Истэ задержали, когда он в одной и гостиниц Осорэи расспрашивал о женеимен не называя, но для осведомителей Кэраи весьма понятно. Если женщина с девочками ехали в меру неторопливо, этот, наверное, оседлал ветер. Пока Истэ была заперта в одной из боковых комнат, мужчину закрыли в подвале. Но для разговора выпустили, отвели наверх.
Тут Кэраи к глубокому своему удивлению и узнал, что Истэ прибыла не одна, а с маленькими дочерьми. Мысленно обругал дураком себя и пообещал лишить жалованья всех шпионов. Потребовал найти девочек немедленно, это не казалось трудной задачейно дочери Истэ словно растаяли.
Пока оставалось расспрашивать мужа Истэ. Он ничего не знали, похоже, был искренним. Говорил о странной одержимости жены, о том, как вернулся с полдороги, почуяв недоброе, и никого уже не застал, только от слуг узнал, куда уехала Истэ. Надеялся догнать ее и вернуть, даже и возле Осорэи надеялся, пока его не схватили.
Потрясающая женщина, сбежала от двух мужей, сказал Кэраи. Вновь неприятно царапнула мысль о заговорене потащится просто так через снега мать с малолетними дочерьми. Цель заговора как на ладоничем больше опрометчивых поступков совершит генерал, тем лучше. Где-то на задворках сознания промелькнула еще одна неприятная мысль, обо всяких ночных голосах и реальности их, но это сейчас не имело значения.