Не смотреть вниз. Главное, не смотреть вниз. Ладно, попробуем посмотреть вверх. Красивые крылья. С белыми, плотно прилегающими перьями. С трудом поборола желание выдернуть оттуда одно в качестве трофея.
***
- Я тебе выдерну!одергиваю слишком расфантазировавшуюся курсантку. Перья она мне пощипать захотела. Сейчас отправлю в пятиметровое свободное падение, будешь знать.
- Может, спустишь меня вниз?эти умоляющие нотки в голосе. Другое дело. Можно и спустить. Быстрым полетом.
- Пожалуйста, мне не жалко!разжимаю пальцы. Будешь знать, как швырять меня об стену.
***
Снова падение. Кричу, но не понимаю, что. Спасительное забытье приближается. Давай уже! Столкнусь с землей, не чувствуя ничего. Приятная тихая смерть. Закрываю глаза. Ну, привычный обморок, где же ты?
Внезапно падение замедляется. Кто-то подхватывает меня за талию. Теплые сильные руки. Открываю глаза и встречаюсь с насмешливым взглядом бесконечной темноты. Инстинкт выживаниявеликая вещь. Вцепляюсь в его рубашку.
- Ты же не думаешь, что я убийца? Моя задача тебя учить, а не убивать, - он почти смеется. Сволочь!
Чувствую, как мы медленно опускаемся на землю. Наконец-то. Под ногами трава. Никогда не любила землю так, как сейчас. Мои колени дрожат, пытаюсь что-то сказать, но голос не слушается. Я просто обязана его ударить. Один удародна слеза. Снова удар. Снова слеза.
Он знал, что я боюсь высоты больше всего на свете, уверена, у них есть папка с информацией о каждом курсанте. Зная это, он сбросил меня с высоты. Сволочь. Снова бью и снова плачу. Мерзкий, отвратительный сын своего отца!
***
Ну вот, дерется. Это она еще не видела, куда я её притащил. Ради такого шоу можно и потерпеть.
- Успокоилась?- Все-таки она истеричка, что ни говорите. Спас ей жизнь, спешу заметить, дважды, а она возмущается и дерется.Отпусти мою рубашку, мне её мама подарила. Жалко.
- Ой, извини, - смутилась и покраснела. Прелесть, просто тургеневская девушка с налетом двадцать первого века. Наконец-то догадалась оглянуться по сторонам.
- Тыты, куда меня утащил? Забери меня отсюда сейчас же!обхватывает меня за талию. Ничего себе наглость. Знал бы я, что это место так на девушек действуеттаскал бы их сюда толпами лет пять назад.
- Эм, прощу прощения, но есть же у людей какие-то границы личного пространства. Лезть обниматься к первому встречномуэто немного неправильно?прозрачнее намека сделать ну просто нельзя. Курсантка обнимает Наставника. Видел бы папаприбил бы на месте.
***
Я оглянулась по сторонам и поняла, что такая долгожданная земляэто небольшой «островок» зелени полтора на полтора метра, окруженный пропастью. Один шаг и ты на краю обрыва. Он нормальный вообще? Моё сердце, ритм которого только-только успокоился, снова отбивало чечетку. Так и до инфаркта недолго.
Хочешьне хочешь, а Наставник был здесь единственной опорой, за которую я и держалась. Пусть говорит все, что хочет. Не отпущу, пока не вернет меня обратно. Но против мужской силы не попрешь. Он освободился от моих панических объятий в два счета, но руки не отпустил.
- Раз уж мы сюда забрались, давай попробуем тебе помочь. Скажем так, подружить тебя с высотой, - по позвоночнику пробежал предательский холодок. Какой подружиться, я вниз хочу! Родители пятнадцать лет угрохали на то, чтобы «подружить с высотой», а он надеется справиться в первый же день. Уж нет идиот ли ты?
- Может, в другой раз, Наставник?хорошая попытка, Арина, но по его лицу понятно - провальная.
- Давай сначала договоримся, пока мы не в аудитории, можешь называть просто Кирилл, - удивительно, всего за несколько минут он абсолютно перестал походить на отца. Сейчас не было никакой диктаторской манеры, просто успокаивающий голос и слегка гипнотизирующий взгляд. Тут-то я и попалась.Просто постарайся мне доверять. Совсем скоро мы отправимся домой.
Верю. Как можно не поверить? Ему нужно верить всегда, - говорило что-то внутри меня. Я не сопротивлялась, как вообще можно было сопротивляться спокойствию после такой встряски?
- Хорошо, я попробую.
Я это сказала? Я согласилась с ним? Идиотка.
***
Вот бы сразу так? Спина немного ныла. Сначала я ударился об стол, потом потаскал на себе килограмм шестьдесят живого истерично дергающегося веса. Какие жертвы, какие жертвы!
- Открой глаза и осмотрись. Не пытайся обмануть себя. Этим ты ни себе, ни кому-то другому не поможешь. Вообще, лучше убрать из своей жизни эту привычку. Пойми, что ты высоко над землей, на маленьком островке безопасности. Это факт. Свершившийся факт. Вариантов нет. Но сейчас ты никуда не падаешь, правда?
Её большие испуганные глаза. Забавная она, двигается нервно, как испуганная белка. Пытается не смотреть на меня, а увидеть, что же там внизу. Глаза явно ищут, за что бы уцепиться взглядом. Вокруг нас только однопропасть. Я старался.
- Да, - её голос дрожит. На всякий случай, крепче сжимаю руки, вдруг начнется паника.
- Отлично. Сейчас я тебя отпущу. Упадешь ты или нетрешать тебе. Сосредоточься на том, чего ты хочешь, что тебе нужно сделать. Пока твоя задача просто устоять на месте, не потерять сознание и не упасть вниз, - надеюсь, я был достаточно убедителен.Тебе даже проще, чем многим другим. Ты - Мыслитель. Управляй своими мыслями. Если будешь думать «Я упаду!» - обязательно упадешь. Думай о том, что взлетишь, и когда-нибудь у тебя появятся крылья.
Да, речь в стиле Эдгара. С крыльями я немного загнул, но старался объяснить как можно понятнее и чтоб запомнилось. Судя по чрезмерно одухотворенному лицу, работает.
***
Кажется, это сон. Какой он? Счастливый, волшебный или кошмар, грозящий обернуться катастрофой. Впервые в жизни выбор за мной. Я не знаю, когда обвалилась часть скалы, соединявшая наш островок безопасности и располагающийся неподалеку надежный склон. В любом случае, сейчас мы здесь. Ветер достаточно сильный, воздух густой, насыщенный, горный. К нему мне еще привыкать и привыкать. Как и к высоте
- Нет! Не отпускай, я еще не готова - дождешься от этого изверга понимания и сострадания. Мои руки вновь свободны. Страх возвращается вместе с резким порывом ветра, который едва не сбивает меня с ног.Ай!со всей дури вцепляюсь в его плечи. Пусть страдает вместе со мной.
- Эй, полегче, - Кирилл морщится, - с первого раза ни у кого ничего не получается. Попробуем еще раз.
***
Прекрасно. Теперь на моих плечах будет десяток симпатичных круглых синяков. Увидят Клим и Эдгар - устроят мне сладкую жизнь с приправой в виде недвусмысленных намеков месяца на два.
- Дыши глубоко и ровно, - пользуясь её замешательством, я высвободил свои плечи из мертвой хватки. Фух! Свобода.
Как только перестает держаться, начинается паника. Вот, снова этот испуганный блуждающий взгляд. Нам предстоит много работы, очень много. Дай мне, Творец, терпения, хотя нет, дай лучше ей смелости и понимания. Хорошо, хорошо, если там всё совсем безнадежно, вернемся к терпению.
- Может, вернемся?снова этот умоляющий тон. Она слишком бледная, слишком напуганная, продолжать в таком состоянии невозможно. Нужно её как-то отрезвить.
- И что? Отнести тебя обратно в лагерь для меня пара пустяков, но это не решит проблему. Как долго ты сможешь при виде опасности прятать голову в песок без ущерба для команды?разумеется, никакого ответа, кроме сдавленных всхлипов, я не услышал, но уже вошел в раж. - Есть много чувств, которые мешают мыслетворчеству. Главные из нихотсутствие веры и страх. Ты - одно большое сосредоточие этих качеств. Сегодня ты мне доказала, что обладаешь приличным потенциалом. Сейчас перед тобой стоит главный вопрос, хочешь ты его реализовать или нет. Если да, то придется бороться. Бороться за каждый, даже самый ничтожный успех. Так вышло, что на самом первом этапе обучения тебе досталась самая тяжелая битвабитва с самой собой. Преодолей это, и ты научишься побеждать. Научившись побеждать однажды, ты будешь легче побеждать в будущем. Неужели страх перед высотой такая дорогая цена за эту науку? Почему ты вцепилась в него, как будто это самое дорогое, что есть в твоей жизни? Когда ты летела вниз, то даже не догадалась подумать о том, чтобы взлететь. Сложила лапки и приготовилась к верной смерти. Пойми ты, сейчас в твоих руках безграничные возможности, но вместо них ты обнимаешь булыжник, который тянет тебя вниз. Твой отец этого бы не одобрил.
Ой, дурак! Кто тянул меня за мой длинный язык без костей? Учитель мне голову оторвет, если я хоть как-то втяну его дочь в нашу игру. Судорожно начинаю придумывать отговорки или, может, просто швырнуть её вниз с обрыва?
Черт, теперь она еще и ревет. Кажется, я только что применил к ней метод кнута и лишил себя возможности решить нашу маленькую проблему наименее болезненным путем. Молодец, Кирилл! Ты просто мастер в доведении до слез слабонервных девочек-первокурсниц.
***
Ну зачем он так? Не хватает воздуха. Наверное, я похожа сейчас на рыбу, которую выкинуло на берег и она вынуждена, стараясь из последних сил, хватать жабрами воздух. Будет бороться до последнего, прилагая эти бесполезные усилия. Она все равно погибнет. Но я не рыба. Я предпочитаю перестать дышать. Слабачка. Безвольная. Жалкая. Снова плачу. Ни капли такта. Решил меня, как нагадившего котенка, потыкать носом и сказать «так нельзя, плохое животное». Это все равно не поможет. Почему? Потому что мне плевать на его мир, плевать на все их миссии и Стоп.
- Ты знаешь моего отца?это просто великолепно. Если он знаком с моим отцом, то сможет передать ему сообщение и папа заберет меня домой.Можешь с ним связаться? Он поможет мне, заберет отсюда.
На несколько секунд я забыла о том, что стою на высоте в n-надцать сотен метров над уровнем адекватности и всего несколько минут назад была готова расстаться с жизнью. Вот онлучик надежды.
***
- Мы почти не знакомы. В любом случае, думаю, он бы не захотел видеть свою дочь такой слабой. Никакой отец бы не захотел, - я выкручивался, как мог. Снова вру, но во благо. Она должна начать учиться, если отец для неё авторитет, то воспользуемся им. Простите, Учитель, вы всегда знали, что ваш любимый ученик еще тот засранец.
Опять ревет. Интересно, когда у неё закончится запас жидкости в организме? Все-таки, я бездушная сволочь, даже стыдно. Передо мной испуганная, плачущая девочка, а я изображаю перед ней грозного учителя. Пора доставать пряники.
***
Плакать на ветружутко холодно. Всего секунду назад у меня появился шанс на спасение и тут же исчез. Как оставаться спокойной? Когда же ему надоест меня мучить? Я хочу только одногооказаться в лагере. Прямо сейчас. Залезть под горячий душ, завернуться в теплый махровый халат и уснуть.
- Если хочешь, мы сейчас же вернемся обратно, - у моего мучителя проснулась совесть. Неужели.Кажется, тебе достаточно на сегодня шоковой терапии, поэтому полетим спокойно.
- Давай быстрее! Скоро стемнеет, если я не вернусь к ужинуостальные поднимут тревогу, - выдуманная причина для того, чтобы поторопиться. Других нет, поэтому сойдет и такая.
- Готова? Закрой глаза. Не хочу, чтобы ты опять вопила на всю округу. Просто думай о чем-нибудь приятном.
Я послушно закрыла глаза. Когда он говорил таким мягким и спокойным голосом, ослушаться его было невозможно. Забавно, если не видишь безднувсё не так страшно. Я вздрогнула от внезапного прикосновения его рук к моей талии и тихого голоса совсем рядом.
- Прошу прощения за нарушение личного пространства.
Мне показалось, что полет продлился всего несколько секунд. Интересно, этот человек когда-нибудь мерзнет? Что ни прикосновение, он всегда горячий, как батарея центрального отопления. Или я настолько замерзла? Не хватало еще простуду подцепить.
***
- Ну что, как прошло?Эдгар имел возможность первым оценить мой взъерошенный вид и недовольную физиономию.
- Есть одна хорошая новость и куча плохих. С чего начать?сейчас он начнет читать мне лекцию о трогательном устройстве дамских душ. Потом, разумеется, поставит мне диагноз «полный придурок» и выпишет справку.
- Давай хорошую, с остальным потом разберемся.- Мой друг всегда любил сначала съесть десерт, а потом незаметно вылить невкусный суп в ближайшую кадку с фикусом.Маша оставила на столе чай с пирогами. Сказала, если тронем их раньше, чем ты придешь, она оторвет нам головы. Ты её знаешь, я предпочитаю не ссориться с этой очень отчаянной трудоголичкой.
- Где остальные? Не хочу сто раз пересказывать, - я принюхался, да, действительно, в комнате еще витал едва уловимый запах выпечки. Заманчиво. Желудок согласно заурчал.
Не успел я снять полотенце, которым был накрыт мой, хотелось верить, очень вкусный ужин, как в комнату вошли Клим и Маша. Они о чем-то горячо спорили, но увидев меня, тут же замолчали и навострили уши. Ругались они круглосуточно, а вот интересные новости в последнее время получали нечасто. Когда все уселись за стол, я вкратце пересказал им события сегодняшнего вечера.
- Самое главное, что потенциал есть!Клим был сыт, доволен и бесконечно оптимистичен.
- Но на этом всё. Ты понимаешь, что такое Целитель? Здесь недостаточно просто потенциала, - Эдгар смотрел в чашку с чаем далеким, отстраненным взглядом.
- Согласна с Эдом. Целительэто призвание или, как минимум, набор определенных качеств. Она должна обладать высоким уровнем не только силы Мыслителя, но и потенциалом человечности. Добротой, состраданием и желанием помочь даже ценой собственной жизни. Пропустить через собственное тело чужую боль нелегко, нужно испытать настоящее желание взять её на себя. Способна ли она на это?Маша напирала и немного идеализировала Целителей, но в одном была права. Целитель должен искренне хотеть помочь другим людям. Этого в моей подопечной ни на грош. Она не может побороть даже свой страх, что уж говорить о победах над чужой болезнью?
- Думаю, Кир, ты тоже виноват. Слишком напирал. Сами подумайте, девчонку только что зашвырнули в этот мир, она лишила всего, что любила и ценила. Наверное, ей нужно какое-то время, чтобы придти к пониманию нашей миссии, - Эдгар укоризненно посмотрел на меня, - если продолжишь так на нее давить, ничего не выйдет.
- Виноват, - это я и без него понял еще там, на скале. Но что поделать? Был не прав, вспылил. Нужно было подумать, войти в положение. А я что? Рубанул с плеча. Надо извиниться. Смс? Письмо? Лично?
- Не лезь к ней. Дай придти в себя. Потом постепенно продолжишь. У нас есть еще два года, чтобы как-то изменить ситуацию, - Маша успокаивающе положила руку мне на плечо. Я невольно вспомнил другую девушку, которая прикасалась ко мне недавно. Смешную, испуганную и абсолютно запутавшуюся в этом мире.
***
Я удобно расположилась на траве неподалеку от моста. Лишний раз в пропасть лучше не заглядывать, а вот понежиться на пригорке, подставив лицо мягким солнечным лучам и теплому ветру, святое дело.
- Привет, расслабилась?тяжелая рука опустилась мне на плечо. О нет, опять! Я раздраженно сбросила его руку. Не прошло и секунды, как Наставник опустился на траву рядом со мной.
- Нравится погода? - он пропустил несколько травинок между пальцами и улыбнулся, глядя на солнце. Выглядел он сегодня странно умиротворенным, что не мешало ему продолжать отравлять мне этот чудесный день.
- Да. Хорошая погода у вас здесь бывает редко, что удивительно. Вы же можете регулировать её по своему желанию, - я прикрыла глаза ладонью, чтобы лучше рассмотреть моего незваного гостя. Как всегда немного нелеп, немного небрежен и неизменно бесконечно силен. В течение этого месяца мы встречались с ним пять дней в неделю. Он приходил на вечернюю отработку навыков. Стоило ему войти в комнату, как воздух начинал напряженно вибрировать, готовый подчиниться любому его желанию. Тоже самое происходило и сейчас. Мы словно оказались в невидимом коконе из его могущества или это просто разыгралось мое больное воображение?
- Во-первых, не у вас, а у нас. Хочешь или не хочешь, ты теперь часть этого мира. Стоит понять это и перед тобой откроются удивительные возможности. Странно, что тебе совсем неинтересно какие, - Кирилл щурился от яркого солнца, что мешало мне увидеть его глаза, - Во-вторых, Мыслитель никогда не должен ставить своё «Я» выше миссии, мы не можем позволить себе быть эгоистами. Мы живем в равновесии, а постоянные «я хочу» мешают этому равновесию. Представь, если в Старой деревне будет жить несколько мыслителей, у которых есть достаточно сил для изменения погоды. Обычно, кстати, её корректирует порядка десяти специально отобранных человек. И вот одному из тех счастливчиков приспичило утром погреться на солнышке, а второму в то же время захотелось подольше поспать под звуки дождя. Третьему захочется туман, четвертому радугу и так далее. Представь, какой начнется бардак? Я думал, что ты поняла главный принцип Мыслителей. Наш дар дан нам не для того, чтобы воплощать в жизнь свои желания. Если Мыслитель начинает так себя вести, его могут осудить и посадить в тюрьму разума.
- Что еще за тюрьма разума? - об этом в моей брошюре написано не было.
- По версии Ассоциации, это самое страшное наказание для мыслителя. Его сводят с ума: погружаются в его разум и запирают изнутри. Формально человек жив, но внешний мир его не интересует. Он просто сидит на стуле, погруженный в свои мысли, до тех пор, пока не угаснет, - Наставник поежился и поспешил сменить тему.В любом случае, есть вещи и похуже. Например то, что кто-то уже месяц не может перейти мост!
Внезапно мир вокруг меня начал вращаться. Я вскочила на ноги, нелепо хватая руками воздух. Как назло, рядом ни одного деревца. Нет, остановитесь! Стойте! Кто-то на мгновение выключил свет и снова включил.
- Кирилл!!!я кричала до боли в горле, вцепившись руками в хилые веревки, но никто не ответил. Каким-то неведомым образом я оказалась прямо на середине нашего моста. В голове пульсировало, кровь отлила от лица, стало очень холодно.Кирилл! Кто-нибудь? Помогите! - я не заметила, когда начала плакать. Словно маленький ребенок, впервые оставшийся дома один, я кричала, обливаясь слезами. Ответом мне была лишь тишина.
«Просто дойди до конца моста», - услышала я далекий голос, - «Дойди до конца моста»
- Я не могу!
***
4 утра. Доброе утро, Арина! Сотрясаясь от беззвучных рыданий, я проснулась. Мокрые от пота простыни, залитая слезами подушка. Ладони болят от впившихся в них ногтей. Так сильно я сжала во сне руки. И так каждый день на протяжении месяца.
Я приняла душ и привычно отправилась на кухнюзаправляться кофе. Остальные обитатели моего дома будут спать еще минимум три часа. Счастливчики! Пока все вокруг постигали новое и радовались жизни, я все больше, по словам вечно все замечающей Леры, превращалась в зомби. За этот месяц я сильно осунулась, из-за вечного недосыпа обзавелась кругами под глазами и постоянной мигренью.
Прошел месяц со дня моего появления в тренировочном лагере Ассоциации. Я начинала потихоньку осваиваться, даже утренние кроссы давались мне все легче и легче. Хотя, видит Творец, Хрыч Петрович придумывал нам каждое утро весьма суровые испытания: глубокие рвы, волнообразная трасса, грязь и т.д. В нашем расписании появились такие предметы как история мыслетворчества, перемещение в пространстве, создание иллюзий и мои любимые занятия по реакции и защите. Почему занятия по защите были любимыми? Способности, проснувшиеся в первый учебный день, отлично работали только на них. Блок получался прочный и долговечный, что удивляло даже преподавателя. Зато по остальным практическим предметам мне с грехом пополам удавалось наскрести проходной балл.
За это время я привыкла называть свою мать Кира. Она читала нам историю мыслетворчества и держалась со всеми подчеркнуто холодно. Несмотря на то, что предмет был бесконечно интересным, мы разбирали удачные и неудачные миссии Ассоциации, анализировали результат и пути его достижения, отношение моих сокурсников к Кире было неоднозначным. Коля и Серега регулярно получали от нее наказания и вынуждены были бегать по всей Новой деревне с поручениями. Первый за то, что подсказывал ответы своей сестре, которая так боялась маму, что на её занятиях могла только краснеть и заикаться. Второй за своё неотесанное поведение и, как выражалась Кира, полное отсутствие интеллекта. Они её, понятно дело, на дух не переваривали. Зато Феликс каждое занятие смотрел на неё подобострастным взглядом, ловил каждое слово и даже оставался после занятий, чтобы разобрать особо сложные миссии. За что честно ходил в любимчиках. В свободное время он снисходительно терпел наши подколы на тему «влюбился - женись». Но я прекрасно понимала, что стоит за его «влюбленным» взглядом. Наш сокурсник Феликс оказался типичным карьеристом и готов был с ног до головы облизать любого, кто мог поспособствовать его карьере. Кира была, разумеется, первым кандидатом на такое «вылизывание», пока на горизонте не маячил сам Глава. Но его мы видели в коридорах учебного корпуса лишь мельком.
***
После того случая с Наставником вне аудитории мы не общались. Первые несколько занятий я терялась, не зная, как к нему обращаться и чего ожидать. Потом все как-то забылось. Всё, кроме его длинного монолога на скале и бесконечной палитры ощущений: гнев, полет, страх, теплые руки, сбивающий с ног ветер. Я много думала об этом. Сначала злилась на него, потом, почему-то краснела, вспоминая его теплые руки на своей талии и темную бездну его глаз, но через месяц поняла, что должна сказать ему спасибо. Проявившиеся после с встречи с ним зачатки способностей вселили в меня уверенность; слова, которые в тот день заставили меня плакать, сейчас вели вперед. Я решила учиться. Если так важно стать Мыслителем, пусть так и будет. Первое, что я сделаю, когда достигну максимума в развитии способностейизбавлюсь от власти Ассоциации над своей жизнью. Навсегда. К этой мысли каким-то непостижимым образом привел меня наш Наставник. Остальных же он больше приводил в ужас, чем к полезным мыслям. Кирилл на отработке практических навыков с удивительной легкостью разбивал все наши блоки, сводил с ума, манипулировал. Никто и никогда не мог устоять. Мы снова и снова повторяли упражнения и неизменно проигрывали до тех пор, пока он не останавливал нас фразой: «Достаточно, вы уже готовы». И на отчетном занятии преподавателям оставалось только удивляться, почему самоконтроль Жанны в разы улучшился, а Колина сила выросла в три раза за месяц.
Мысленно подводя итоги прошедших недель, я шагала по извилистой улице Новой деревни. Хмурый августовский день, тяжелые тучи, предчувствие дождя и недосып длинной в месяц не могли испортить мне настроение. Сегодня выходной. Самый настоящий, когда не нужно было вскакивать рано утром, запихивать себя в спортивную форму, бежать по надоевшей грязи к воротам в Старой деревни и обратно. Не надо мучиться на Контроле мыслей, а потом два часа опустошать холодильник. Да, курсантам Ассоциации, как и всем трудягам этого мира, позволяли расслабляться в субботу и воскресенье.
Все члены моей команды предпочитали проводить выходные в Старой деревне. Феликс у родителей, а остальные просто разгуливая по её улицам и растрачивая остатки стипендии. Жанна неделю назад заказала себе пару новых платьев и осенние сапоги от какого-то именитого дизайнера. Зачем они ей в этой глушизагадка. Бегать на шпильках по местной грязиособый вид извращения, удовольствие от которого было доступно только ей. Коля и Серёга традиционно резались в одну из сетевых игр в компьютерном клубе, увы, замыкалась эта сетка всё на тот же интранет Ассоциации. Никаких посторонних связей. Куда ходила Лера, никому не было известно, но каждый раз она возвращалась к нам с набором новых интересных рецептов. Готовкаеё конек. Разумеется, дежурили на кухне мы по очереди, но если вдруг готовить было лень , Лера была первым человеком, который приходил на помощь. Сейчас все они уже проснулись и были где-то там, за мостом
Вообще, по слухам, Старая деревня - странное местечко. Как объяснял нам Кирилл, дом в ней есть у каждого русского Мыслителя, хотя многие не появляются там годами. Когда-то давно курсанты Ассоциации тоже жили в Старой деревне, пока однажды Оракул не возвестил, что такая жизнь портит детей и на время обучения их нужно отделять от семей, вырывать из привычной обстановки. В результате была построена Новая деревня, где и обитали теперь недоучки, вроде меня. Ах да, Оракул. Не знаю, правда это или нет, но ребята рассказали мне нехитрое устройство мира Мыслителей. У них было что-то вроде своей религии. Они считали, что наш мир создал Великий Творец, могущественное божество. Когда-то давно он управлял этим миром сам, но людей стало слишком много, и он создал Мыслителей, чтобы защитить любимых созданий от самих себя. Задания и другую полезную информацию от Творца Ассоциация получает через Оракул. Как эта штука работает, не знает никто, кроме Главы. Он и озвучивает волю Оракула, а значит, и волю Творца. Странная религия, но я решила придерживаться позиции, чем бы Мыслители ни тешились, лишь бы меня не трогали. Пока работало.
Мне на нос упало несколько холодных капель дождя. Эх, как же надоел этот серый пейзаж Новой деревни, но перейти мост самостоятельно я всё еще не могла, поэтому за месяц не была в Старой деревне ни разу. Я могла, конечно, обратиться за помощью к команде, но просить у ребят в их законный выходной нянчиться со мной, проводить туда и обратноэто как-то неудобно, стыдно и вообще неприятно. Поэтому все выходные я проводила за книгами или гуляла по единственной улице Новой деревни, однообразие которой разбавляли лишь два четырехэтажных здания из белого кирпичаучебный центр и госпиталь. Они стояли в самом дальнем конце улицы друг напротив друга. Чтобы не нужно было далеко тащить останки окончательно свихнувшихся от учебы курсантов, не иначе.
Другим своим концом центральная и единственная улица упиралась в подножие горы, на вершине которой, по сведениям из брошюры, находится Оракул, а на нижних уровнях - рабочие кабинеты Правления Ассоциации, зал суда и другие необходимые службы. Я уже несколько минут упорно разглядывала эту самую гору, и, кажется, мне удалось рассмотреть три-четыре уровня небольших окон. Жаль, бинокля нет, сейчас он был бы как раз кстати.
- Эй, Рина-Арина!раздался за спиной веселый голос Комара. Он вообще любил склонять моё имя направо и налево. Его это веселило, а меня нервировало. Я обернулась и увидела, что он не один. Компанию ему составляла Лера и неуклюже топтавшийся позади Серёга. Последний всем своим видом показывал, что приходить сюда он не хотел, но его вероломно заставили.
- Вы что здесь делаете?по моим подсчетам они должны были во всю развлекаться в Старой деревне.
- Мы тут подумали, - начала Лера, изучая глазами землю под ногами. Кажется, ей было неловко влезать в мои дела, но она почему-то не могла поступить иначе. Как всегда, когда кому-то требовалась помощь. Лера обладала уникальной способностью это замечать, даже тогда, когда ты сама этого нет видела. - Ты все выходные сидишь здесь. Это из-за моста?
Я ничего не ответила, но мои щеки предательски порозовели. Неловко. Мне и в голову не могло придти, что кому-то здесь не безразлично, чем я занимаюсь и как провожу своё свободное время. Всю жизнь я прожила в мегаполисе, где в большинстве случаев всем друг на друга плевать. Ты можешь сидеть и замерзать на лавочке в парке, а люди буду просто проходить мимо, спеша по своим делам. Им неважно, что с тобой произошло и что может произойти.
- Всё понятно, - подтвердил догадки сестры Комар. Лера понимающе улыбнулась, глядя на меня. -Почему ты не попросила нас помочь? Нам совсем несложно проводить тебя через мост, а вечером встретиться около него и вернуться обратно, - Коля бы дружелюбен, как и всегда. Забавно, это прозвище играет роль или у него действительно чуть вытянутый вперед острый нос? Всё это время я почти не вглядывалась во внешность своих однокурсников, кроме, разумеется, Жанны, которую сложно не заметить.
- Не хотела вас напрягать своими проблемами, - мне захотелось провалиться сквозь землю. Жутко неудобно, но в тоже время приятно и тепло на душе. Они хотят помочь, искренне хотят.
- Это же ерунда. Пошли, захвати вещи и повеселимся!Лера подхватила меня под локоть и, не дожидаясь ответа, поволокла в сторону дома номер 17. Я с удовольствием подчинилась.
***
- Кир! Проснись! Быстрее! Черт возьми, Кирилл!встревоженный голос Эдгара и лихорадочный стук в дверь моментально разбудил меня. Если наш мистер сдержанность и уравновешенность так шумит, значит, случилось что-то действительно ужасное.
Секунду спустя бледный, взъерошенный Эдгар уже стоял рядом со мной. Его била мелкая дрожь, взгляд лихорадочно блуждал по комнате, словно он что-то искал и не мог найти. Дрожащими пальцами друг нервно теребил белую шелковую ленту.
- Эд, успокойся. Что случилось?вскакиваю и слегка встряхиваю друга. Вижу его взгляд и понимаю всё без слов.Соня?
- Она пропала, - он выдыхает. Каждое слово дается ему с трудом. Лента в руках натягивается и вот-вот будет разорвана.Если она попадется на глаза командам из Старой деревни - это будет конец. Они же ты понимаешь? Они убьют её!