Не вышло. Я ударилась и упала в воду. Он нашел нас по кровавому следу.
Алекс прикусывает губу, поражаясь себе в эту секунду, что и сейчас выгородила девчонку.
«Ладно! Пускай!»
Это ничего не изменит. Плохие новости не в ударе кружкой, а в другом. Ей не стоит путаться и уточнять показания.
Он обманул меня. Я узнала об этом позже, сравнила показания приборов.
Ты этого не заметила? Не ты ли говорила мне что отлично управляешься с яхтой и у тебя опыт на зависть капитану Немо?
Я плохо чувствовала себя. Перепутала таблетки и не посмотрела, что упаковку попала не та, что должна быть.
Он кивает. Его взгляд, светлые глаза, что стали совсем светлыми, губы, превратившиеся в узкую полоску и выделившиеся скулы, не говорят ни о чем хорошем.
Это правда! Правда, что я переспала с ним, но, прежде чем ты скажешь еще что-то.
Ей удается зажать его рот ладонью и тут же одернуть ее от резкой боли, порезавшись от выступивших наружу клыков.
Есть еще что-то?! Он отталкивает ее вместе с креслом. Что-то что должно оправдать твой поступок?
Креслу и ей в нем как-то удалось сохранить равновесие. Она поспешно качает головой, прижимая к губам кровящую ладонь.
Никто не знал об этом. Если кто-то что-то сказал тебе. Это всего лишь злость и насмешка и ничего больше!
Никто кроме меня?!
Она знает о чем он говорито своих прошлых подозрениях.
Я не спала с ним! Джейк! Это случилось только раз и то на яхте! Я не знаю, что нашло на меня! Это было похоже на безумие! Не было и дня, чтобы я не сожалела о том дне! Это правда!
Безумие?! Безумие?! Поэтому ты отправилась на другой конец света вместо того, чтобы отправиться ко мне? Несмотря ни на что? Или Карен остановила тебя? Или это твое «безумие»?!
Нет.
Она узнала, что беременна и поверила в самообман, уверилась в мысли, что он поверит ей.
Почему я должен верить, что ты не спала с ним раньше? Ответь мне, Алекс! Сейчас же!
Потому что это твой ребенок, говорит она, ужасаясь тому, как наивно это звучит теперь.
Она понимает, как это звучит со стороны с этой его болезненной ревностью. Она тянет к нему руки и тут же отпускает их, потому что он приближается, резко, стремительно. Больно. Он сжимает ее колени, прижимая их к друг другу.
Зачем? Зачем мне надо было писать тебе письмо? Просить быть здесь? Мне проще было бы спрятаться и не появляться в твоей жизни больше никогда!
Потому что ты одна из тех мамаш, что печется за жизни своего ребенка? Потому что Хеллингер отказался сохранить жизнь сотворенному монстру?
Вот как?! Он рассказал и об этом? Или он просто сложил два плюс три?
Нет! Я надеялась!.. Я не знаю на что надеялась, признается она просто. У меня нет доказательств кроме сроков. У меня уже были схватки, и я просила Стейси, чтобы она отсрочила их. У меня есть только это.
Мне насрать на твои потуги! Ты пила свои чертовы таблетки! Ни дня не пропускала!
Кроме одного дня. Ты знаешь это!
Глава 25
Его Алекс. Она перестала быть такой, какой он запомнил ее. Она выглядит чуть лучше существ, что он истреблял на своем пути. Ее изменения оправдывает лишь живот, не такой огромный, как у Нэт, но все равно большой при ее ужасной худобе.
Алекс? произносит он и понимает, что не стоило и начинать.
Его бесит всё и даже ее имя, которое он произносил бессчетное количество раз. Он верил ей тому, как она говорила это свое «дурак!» и смотрела на него смеющимся взглядом.
«Я верил ей.»
А она предала его. Надо было уйти, как он делал все это время, что находится здесь. Все эти дни они только и говорят об этом. Он хочет знать все. Мучает себя раз за разом, день ото дня. Думает об этом даже во сне. Она снится ему и говорит:
«Это правда!»
Это кошмар. Он не понимает себя. Зачем он делает все это? Зачем пытает ее? Чего хочет добиться? К чему это самобичевание?
Джейк?
Не называй меня так, рычит он и понимает, что всё!
Всё, чтобы она не сказала отныне будет раздражать его.
А как мне называть тебя? Шарк?
Радость в ее глазах, эта с*****я надежда пропадает, гаснет, уступив колючему сверканию глаз. Это тоже бесит.
Не надо имен!
Алекс с отвращением взглянула на стол перед собой. Он завален едой, в основном едва соприкоснувшимся со сковородкой мясом. Раньше, она не любила такую прожарку, а сейчас просто в души в ней не чает. Но несмотря на какой-то особый сорт телятины, челюсть болит нещадно, но есть и плюсыушел токсикоз и утомляемость. Ей просто надоело есть, но как сказала Стейси, которая была ответственна за этот ежедневный гастрономический бум.
Ты только стала похожей на человека! Не на этих монстров из подземелий! Брось это все только потому, что у тебя что-то болит! Начни морить голодом и себя, и ребенка!
Алекс налила себе стакан молока, борясь с желанием наполнить его до самых краев. Это в ней не жадность говорит, а маленькое существо, что согласилось заменять клюквенный сироп его веганским аналогом. Она может выпить его очень много, а потом промучаться животом остатки вечера, но зато ее сеньорита не будет тянуть с нее соки и не играть в футбол с ее внутренностями.
Я прошу тебя помоги мне, говорит она наконец.
Ей не получить прощения сейчас. Она и не надеется на это. Сейчас она может просить о сострадании.
Ты просишь меня о помощи?
Джейк даже не пытался скрыть издевки. Его появление в ее жизни и ее признание не принесло ни успокоения, ни счастья, ни покоя. Оно причинило боль, в первую очередь ему, а потом и ей. Все стало возвращаться на свои места, мир крутанулся еще раз в прежнем ритме и стал возвращать причиненную ею боль.
А что не своего Рафаэля?
Потом что я люблю тебя, проговорила она с каким-то не то упрямством, не то нажимом, погладив заметно округлившийся живот. Я прошу тебя сохранить жизнь этому ребенку, как бы плохо все не выглядело на первый взгляд!
Этот жест успокаивает ее и напоминает, что не стоит расстраиваться. Ему нужно больше времени, чтобы простить ее и понять, что все совершают ошибки. У Алекс его нет поэтому она наступает на собственное я, на гордость и самоуважение. По-хорошему, надо было оставить его в покое, дать подумать и прийти в себя. Но у нее нет столько времени: она принимает магний и калий, который не успевает ни на накопить, ни усвоить организм. Хуже тогоСтейси уже вкалывала ей раствор тербуталина, чтобы унять схватки. Всё, только бы дождаться Джейка. Но она предупреждала, они говорили с МакКена много разэтим нельзя злоупотреблять, если Алекс хочет родить, а не воссоздать кадр из фильма «Чужой».
Или, потому что он мертв?
Алекс останавливается возле него, тянется, чтобы дотронуться до его лица, но тот отклоняется.
Я прошу тебя остаться со мной. Иначе, они убьют его.
Она не говорит про себя, хотя, ей, наверное, хотелось бы жить и увидеть, как растет и меняется ее девочка. На кого она станет похожей в будущем.
Ты хочешь, чтобы я остался с тобой только поэтому?
Она чувствует, что еще немного и расплачется, но спешно прогоняет это ощущение. Где слезы там и раздражение. Она еще не поняла, как это происходит. Кажется, что ее девочка спешит отогнать от нее всех, кто заставляет ее расстраиваться, завладевая ее центром речи.
Если я повторю еще раз, что люблю тебя, ты успокоишься и наконец поверишь мне?
Нет.
Алекс поспешно отступает от него. Ее губы дрожат, низ живота дергает, тогда она идет к выходу из столовой.
Что, невыносимо?
Он возникает перед ней в мгновение ока, загораживает проход, видит, что ее глаза наполняются слезами.
Скажи каково это ощущать, что не нужен?
Джейк не верит в то, что нужен ей ни по одной, ни по другой причинени из-за любви, ни из-за ребенка. По его мнению, она бы с радостью предпочла другого, если бы только он согласился сохранить ей и ее ребенку жизнь.
Ты прекрасно знаешь, что нужен мне и пользуешься этим! перебивает его Алекс и замолкает, проглатывая соленый ком и держа себя за живот. Я вижу это! Но ты ведь в курсе?! Отойди!
У него свое мнение на сей счет. Джейк делает так как хочет он, потому что она уже натворила дел.
Пожалуйста, спокойствие дается ей с большим трудом.
Алекс молится, чтобы Стейси вернулась домой, чтобы заявилась бестактная Керри. Тогда, быть может все закончится, и она забудет то, что видит.
Хочу знать, как долго это продолжалось? Как давно ты спала с ним? Как у тебя хватает наглости просить меня о чем-то?! Ты столько времени держала меня в дураках! Карен была права, а я не верил ей!
Его лицо обжигает звонкая пощечина. Такая сильная и резкая, что его щека краснеет и на ней остаются следы от ногтей, что затягиваются прямо на глазах. Джейк приходит в бешенство, удерживая ее руку, дёргает ее на себя.
Не смей!
Я уже рассказала тебе всё, шипит она ему в лицо, тут же глухо застонав. Я говорю правду!
Алекс морщится от боли, закусывает губу, чтобы не закричать, потому что он ломает ей пальцы. Она даже слышит хруст. Алекс вырывает их, а потом отталкивает его от себя, так что он впечатывается в дверь. Джейк смотрит, как старающаяся быть спокойной Алекс кричит на него, превращается в бледное воплощение Шторма[1], как загорается недобрым пламенем ее взгляд. Его злит, что даже сейчас в такой ситуации, Алекс и не думает поприумерить свой пыл, не соглашается со всем, чтобы получить слова прощения.
Я не стану извиняться бесконечное количество раз!
Она толкает его еще раз и так сильно, что он «вываливается» в соседнюю комнату, гостиную, которая на ее счастье пустая. Стейси поспешила оставить их одних. С его возвращением, в моменты их ссор у нее всегда находятся какие-то дела.
Я прошу тебя, потому что я верю именно в тебя. Потому что знаю, что ты сделаешь так как правильно. Потому что это твой ребенок и ты не станешь жалеть меня.
Я не уверен, что он от меня!
Я не спала с ним! Не спала, когда мы жили на Манхэттене. Я не знаю, что нашло на меня, но это случилось!
Он заметил ее неуверенность. Ей нравилось это преждеиграть в «найди нюанс». Это магия слов, когда ты слушаешь или говоришь, а сам знаешь или понимаешь, что вот тут в этом слове есть кармашек времени и прячет в себе что-то.
А раньше?
Теперь уже бессмысленно врать, но будет идиотизмом усугублять и без того патовое положение.
Ты хочешь знать о моих бывших? Обо всех? Это тебя не касается.
Мне не нужны все, а только он!
Тогда почему бы тебе не обвенчаться с ним?
Как-то само-собой вырвалось. Она поняла это через мгновение.
Секунда прошлого.
Они словно вернулись туда на мгновение и каждый увидел в этом свое. Только вот Джейк в очередной раз разозлился, психанул, скрипнул зубами и даже показал клыки, выползшие прямо из горла и не затронувшие лицо. Алекс вдруг осознала, что это черта. Она переступит ее и дальше будет только падение.
Не могу. Потому что он мертв.
Да. Она старается держаться и воспринимать эту информацию как угодно, но только не всерьез. Вернется Стэн и она обязательно спросит у него, а правда ли это. Он лжет. Он проверяет, как она отреагирует на его имя, а она даже заплакать не может по этому поводу. Будет еще хуже. Вот так ведутся семейные дела.
Это не твое дело, повторяет она куда более спокойно. Я вижу, что ты делаешь, не заставляй меня делать тоже самое!
_____________
[1] Шторм, иначе Гроза, настоящее имя Ороро Монровымышленный персонаж, супергероиня-мутант комиксов издательства Marvel Comics.
Не заставлять?
Джейк смотрит на худую женщину, с внушительным животом, который совсем не скрывает светлое платье.
Не сдерживай себя, Алекс! Что мешает тебе теперь? Вот это?
Джейк показывает глазами на ее живот и видит, как по ней проходит озноб, такой сильный, что она в конечном счете вздрагивает и тут же морщится.
Нет.
Отчего же?
Девушка открывает рот, чтобы сказать что-то, но захлопывает его, так что стучат зубы. Он видит, как на некогда красивом лице, сейчас представляющем маску из мышц, выделяются скулы.
Я не хочу делать тебе больно.
Алекс старается забыть и не думать, что хотела сказать ему три секунды назад. Пока она может сделать хоть что-то. Она должна пытаться, стараться и пересиливать себя.
Поздновато же ты опомнилась!
Она уходит из комнаты. Ей тяжело. Ей кажется, что она похожа на перепуганную толстую утрку, которая пытается скрыться от кого-то. Так и есть. Она спешит в холл, стягивая с вешалки коричневое пальто с капюшоном, просовывая ноги в свободные ботинки. Сейчас вечер и она сможет прогуляться, без риска быть узнанной. Ей нужно дойти до кафе, потому что она понятия не имеет, где Стейси. Она позвонит ей, вот только бы выйти.
Нет! Не выйдет, только не на этот раз! Ты будешь говорить и слушать столько сколько я пожелаю!
Джейк разворачивает ее к себе, с силой сжимая ее худые плечи. Она тянется к его пальцам, не сдерживая себя, не убирая с лица гримасу боли.
Я скажу тебе почему не говорю тебе всего, что так и просится мне на язык.
Алекс с легкостью отгибает его пальцы, и он удивляется тому откуда у нее столько сил.
Первая причина, ты скорее всего не станешь сдерживать себя, вот как сейчас, когда ты делаешь мне больно и даже не напрягаешься из-за этого!
Джейк отпускает ее, отталкивая от себя. Легкое движение, небрежное, наполненное презрением. Женщина летит назад, вместо того чтобы просто попятиться. Он видит ее расширившиеся от ужаса глаза, когда она падает, ударяясь затылком о стенку.
Убери руки! Убери их от меня!
Она отбивается от него. Нежную кожу лица прорезают дорожки слез. Их так много, что оно мгновенно делается мокрым. Это стало последней каплей, хотя она надеется, что это не так.
Прекрати! Хватит истерить!
Алекс все осознала просто не может поверить, отказывается сделать этоДжейк пришел не спасти и не помочь ей. Он пришел издеваться и мучить, пользуясь тем, что она зависит от него и будет терпеть, чтобы он не сказал ей.
Вторая причина
Она ударяет по его лицу, в следующую секунду толкает с такой силой, что он просто падает, садясь на пол.
Что? Удивлен?! Не видел меня такой?! О, ты многого не знаешь, твою мать!
Она замолкает, кладет руку на живот и что-то беззвучно шепчет то ли себе, то ли ему. Джейк так и остается на полу, понимая, что поражен, с интересом наблюдает за ней.
Какая вторая причина?!
Она прерывисто вздыхает, стараясь справиться со слезами этим нехитрым образом.
Однажды я согласилась с тобой. Я приняла, что ты чудовище и другим уже не будешь. Я сказала, что верю тебе, несмотря ни на что.
Ей больно. Спину ломит от напряжения, от желания ринуться к нему и врезать, как следует! Она старается убедить ребенка внутри, что все хорошо и она успокоилась.
Я видела всё, что происходило на Манхэттене. Поверь мнея не была слепа. Я предпочитала не видеть, не задавать вопросов и просто верить в тебя. Я и сейчас делаю это, несмотря на то что ты наказываешь меня!
Она поднимается, так неловко, становясь на колени, на четвереньки. Алекс все еще плачет, захлебываясь в словах и слезах.
Я поселилась в твоем мире, где все было очень просто, главноене задавать вопросов!
Алекс поднимается, стоит тяжело дыша, закрыв лицо руками. Она раскачивается на месте, делая какие-то рванные вдохи. Он не может сказать, что чувствует сейчас. Чувства сменяют друг другаему больно, стоит подумать о причине, как к ней присоединяется мука, что начинает разъедать душу, вместе с присоединяющейся к ним ревностью, и ненавистью и желание ответить тем же, уколоть еще сильнее. Он не нашел способа разорвать этот замкнутый круг и масла в огонь подливает она сама, что не желает сдаваться. Хотя бы раз заткнуться и выслушать все. Слушать это, потому что она виновата, во всем, что произошло! Во всем!
Видимо не так хорошо, что ты решила сбежать оттуда! Усложнить все!? Или, мир монстра оказался не так уж и хорош?! Уже и не привлекает вот это всё?
Он показывает на свое лицо. Его волосы растрепались, выбились из-под резинки, и он безумно хорош даже в ярости, в этой злобе. Но ей надо уйти, убежать! Вот прямо сейчас! Или, она вновь ударит его и неизвестно, что произойдет потом.
Мне жаль, что это произошло в одностороннем порядке. Есть ты и твои ошибки. Есть твой мир, в котором все должно вертеться вокруг тебя.
Она отходит от него, идет к двери, отворяя ее. Она не попадает в петлицы пуговиц и машет на это рукой. Перед глазами мутно от застилающих их слез. Алекс возвращается, застегивая пуговицы.
Только вокруг признания Нет! Понимания тебя и твоих ошибок.
Он опережает ее, распахивает дверь, перед этим взглянув на нее, как на самое ужасное существо на свете. Алекс видит его спину. в серой футболке, что быстро поглощает наползший сумрак дня.