Боги палец о палец не ударили, чтобы внять молитвам!
Так было не всегда, жрец вновь пожал плечами. Раньше боги являли нам чудеса.
В век легенд, ввернул ученый.
Есть достаточно свидетельств что все это было. Или ты и это отрицаешь?
Мы считаем, это были не чудеса, а обыкновенная магия.
Обыкновенная магия Аджах усмехнулся. А ведь когда-то в Царстве не было чародеев. Никто о них не слышал.
Лишнее свидетельство, что маги были жрецами и творили «чудеса» именем богов.
Ты молод, достойный Тамес, вздохнул жрец. И эта земля еще молода. Мы живем слишком близко к рассветному океану. На западе, за Внутренним морем, за пустынейлежат закатные царства, откуда пришла вся магия. Люди там живут на границе мира мертвых, куда уходит солнце, и знают куда больше нашего. Они давно пережили это: и чародеев, и отрицателей, и боги по-прежнему живут на западе, как жили всегда.
Вся его насмешливость куда-то делась. Аджах умолк, словно сказанное опечалило его.
Так зачем ты пришел? наконец, спросил он. Бросить вызов владыке?
Ученые вообще не любят воинственности, вернул его фразу Тамес. Даже отрицатели. Я просто хочу посмотреть.
Зачем?
Меннеф Летописец пишет, что секрет оракула в тумане. В этих испарениях, из-под земли. Я не знаю честно признался Тамес. Я просто хочу войти в Логово и увидеть собственными глазами. И если вы говорите с владыкой, а не с мглой и не голосами в голове я хочу переброситься с ним парой слов.
Далеко же ты шел, чтобы переброситься парой слов, жрец повторил его интонации.
Потому что слуги других богов славно устроились! резче, чем ему хотелось, ответил Тамес. Их боги слишком велики, чтобы отвечать смертным. Жрецы лишь толкуют их волю, а сами боги молчат. Они называют твоего владыку мелким южным божком, но каждый раз указывают сюда. Не все владыки молчат, говорят они. Я не вижу смысла в боге, который не отвечает молитвам Но если такя пришел увидеть того, что, по слухам, не глух.
Ты молод, достойный Тамес, повторил Аджах. Спроси любого крестьянина, и тот скажет, что боги ему отвечают. Но ведь ты хочешь спора, а не ответов.
Не спора. Мы просто хотим знать больше: и о Логове, и о твоем боге. Вельможи, придворные, чародеи. Отрицатели по всему Царству. Все те, кто знает, что я предпринял этот поход, подытожил Тамес. Чтобы войти в Логово и, если нужно, поклониться Белому Господину. Если я его найду.
Жрец молчал. Его губы напряглись, а брови сдвинулись, так что было ясно, что он думает. Сказать по правде, ученый не хотел оказаться на его месте.
Они были в каждом городе и на каждой базарной площадидоказывая, что в просвещенный век, с его магией, поклонение богам бессмысленно. Порой отрицатели собирали толпы, поройкамни и гнилые фрукты, но равнодушно их не встречали нигде. Запретить ему войти в Логово? Над владыкой станут потешаться по всему Царству. Пропустить? Наверное, они оба не знали, чем все обернется.
Ученый помнил, что он известен: у слуг владыки не возникнет искушения от него избавиться.
Хорошо, Аджах вздохнул, словно то было решение о жизни и смерти. Может, так оно и было? Тамес отогнал непрошеную мысль. Ты войдешь в Логово на рассвете. Я провожу тебя.
Он встал, и складки одежд распрямились, словно высеченные резцом скульптора. Он казался почти величественнымкак поверженный властитель или мученик за веру.
Хорошенько выспись перед встречей с Владыкой Снов. Как бы странно это ни звучало, усмехнулся жрец. Наверху комната для гостей, а к утру за тобой придут.
В теплом свете на его лице не читалось неприязни. Ученый мог поклясться, что оно выражает лишь печаль и покорность судьбе. А еще он мог поклясться, что самая сложная часть его паломничестватолько началась.
Иди за мной след в след, предупредил жрец, для большего эффекта подняв руку.
Перед ними лежал зал, освещенный сотнями лампад, но блеклый свет едва разгонял мглу. По полу струился тумандолжно быть, тот, что дурманил разум входящим в Логово. Тонкие красные колонны поднимались из него и терялись в дыму от курившихся на жаровнях листьев ралха.
Расставили ловушки? хмыкнул ученый.
Этот туман поднимается из Логова, подтвердил догадку Аджах. В полу провалы. Не зная дороги, сломать шею легче легкого.
Спал Тамес плохо, остаток ночи блуждая по незнакомым улицам, преследуемый карликами и нищимии проснулся вялый, с тяжелой головой и злой на себя за эту слабость. Срывать раздражение на жреце было глупо. Но как он ни старался, оно все же прорывалось язвительными нотками.
Вот как сейчас.
Неудивительно, что к владыке ходят все меньше!
Храму Дритана и не нужны толпы, спокойно ответил жрец. Мы сами решаем, кого впускать в Логово, и сами провожаем гостей.
На взгляд Тамеса, это смахивало на дешевый театр, из тех, что разыгрывают бродяги-неджети на праздник урожаяно на сей раз он смолчал.
Мы сейчас под Бычьим утесом, прокомментировал жрец. А прямо над нами ложа торговцев.
Как высоко?
Довольно высоко, Аджах обернулся. На его губах играла улыбка. Дом очень велик. Даже дийярцы не помнят его размеров. А ведь они все это строили.
«Производишь впечатление?»подумал Тамес. Нужно отдать должное, жрецу это удавалось
Храм давил на ученого. Он сам не знал, в чем делобудто тяжелый взгляд наблюдал за ним, не отрываясь. Туман казался удушливым. Колонныслишком хрупкими, готовыми подломиться, обрушив свод. Все в этом месте нет, не говорилокричало, что лучше бы ему убраться.
Что меня ждет? Внизу? чтобы отвлечься, спросил Тамес. Есть какие-то правила в Логове? Что-то, что нужно или что нельзя делать?
Ничего, заверил жрец. Ты идешь к богу, он все решит за нас. Но если хочешь наставленияне стоит кричать в туман богохульства.
Он вновь был насмешлив и самоуверен, от вчерашней покорности не осталось следа. Это тоже действовало на нервыученый не понимал, с кем имеет дело.
«А речи их полны лжи и видений»
Вот и пришли.
Они остановились у грубо вытесанной каменной лестницы, ведущей внизи скрывавшейся в тумане через десяток ступеней. Лишь сейчас Тамес отметил, как здесь тихо. Ни эха, ни движений воздуха. Внизу же было и того тише: густая ватная мгла пожирала звук, свет и самый воздух.
Внизу находится сеть пещер, начал объяснять Аджах. Как спустишься, просто иди вперед. Старайся не сворачивать, там легко заблудиться. Просто иди, иди всегда вперед. Все паломники говорят, что через час-другой владыка явится сам.
Как мне вернуться?
Владыка выведет тебя. Вход всегда находится за пару минут, сколько бы ты ни шел до этого.
От перспективы потеряться в голодном мареве по коже побежали мурашки. Тамес повел плечами, прогоняя холодок меж лопаток.
В крайнем случае мы спускаемся в Логово через сутки, закончил жрец. Мы найдем тебя. Но за сотни лет это пришлось делать всего дважды.
Ученый решил бы, что слуги владыки хотят от него избавитьсяесли бы не читал то же самое в воспоминаниях. Туманные или нет, эти указания оставались неизменными уже столетия. Что, впрочем, не делало их понятней для рационалиста.
А свет? спросил Тамес. С раздражением, он отметил, как испуганно звучит его голос.
Не понадобится, отрезал Аджах. В тумане довольно светло. Ты сам увидишь
Он понял, как неубедительно звучат его слова, поскольку сразу добавил:
На худой конец, ты всегда можешь вернуться. Пока не встретишь владыку, вход еще нужно поискать. Но никуда не сворачивайи ты его найдешь.
Хорошо
Тамес понял, что чем больше расспросов, тем меньше ему хочется идти в Логово. Пора собраться с силами и шагнуть вниз. Таящееся под храмом не становилось краше, но толочься у дверей было бы еще хуже.
Так он и поступил.
Помни: никуда не сворачивай, вслед ему сказал жрец.
Ученый не ответил. С этой минуты и пока он не выйдет на поверхность, храм и слуги владыкименьшая из его забот. Совсем скоро Логово это подтвердило: обернувшись через минуту, Тамес не увидел ни Аджаха, ни начала лестницы.
Теперь, когда ученый был один, он полез за пазуху и выудил на свет тряпичную маску, набитую изнутри сухими травами. Дома, в столицеон потратил месяц, ставя опыты с формой и подбирая действенный состав. Плотная ткань закрыла нижнюю часть лица, в ноздри ударил резкий травяной запах. Теперь он был похож на сказочного уродцано полегчало сразу. Может, Тамес и бессилен против туманов Логова, но туман в мыслях отступил.
Касаясь рукой стены и нащупывая ступеньки, ученый начал медленно спускаться.
Лестница петляла, резко поворачивала, выписывала немыслимые спиралиточно сбивая с толку. Неизвестно, кто и когда ее вырубилнаверное, задолго до того, как появился Домно он рассчитывал запутать паломников. Тамес быстро потерял счет поворотам и утратил чувство направления. Оставалось спускаться и шаг за шагом считать ступени. После сотой ученый забросил это бестолковое занятие.
И почти сразу лестница обманула его. Как и все в этом проклятом месте! Обнаружив под ногой пустоту, Тамес потерял равновесие и упал ничком. Маска помогла ему не расквасить нос, но ученый больно расшиб колени, и сухая веточка впилась в лицо. Чертыхаясь и проклиная свою неуклюжесть и строителей Логова, он поднялся на колени.
Туман был почти живым. Он не просто окружал ученогоон клубился и двигался, принимая размытые, будто бы знакомые формы. Как и говорил жрец, сверху сочился свет, так что сказать «не видно ни зги» все же нельзя Просто все стало ненастоящим. Расстояние, формыво мгле ничего не скажешь наверняка.
«Никуда не сворачивай»
Как будто в этом месте хочется свернуть! Тяжело поднявшись на ноги, Тамес заковылял прочь.
Он поймал себя на мысли, что немного завидует верующимони-то принимают все за чистую монету. Для них проклятая дымка божья милость. Она и впрямь была красива: холодная, мерцающая мгла струилась по земле, и в ней как будто выблескивало нечто как ледяное крошево. Мгла была переменчивой, как блики солнца на поверхности ручья, а вышеполупрозрачной, как газовые занавеси. Да, это несомненно чудо: если не божественное, то чудо природы. Сложись его жизнь иначеи Тамес бы восторгался ею. Непременно восторгался. В прошлом. До смерти Джедда
На мгновение мелькнула мысль, что блестки в тумане и призрачные образы что мгла все же действует, несмотря на маскумелькнула и растворилась.
Это было одно из самых ярких воспоминаний, связанных с братом. Пожалуй, не самое приятное, но яркое. Ему исполнилось да, лет пятнадцать, а Джедд аккурат разменял второй десятоккогда Тамеса угораздило напиться, да так, что мир кружился вокруг. Что это был за повод? Не иначе любовные дела, которые в юности не очень отличают от конца света.
Тебе бы хватит незаметно подойдя сзади, проговорил брат.
В его словах звучало беспокойство, но Тамес, еще не окончательно одуревший от выпивки, почувствовал, как щеки залила краска стыда.
А по моему в самый раз, сидя на полу и глядя снизу-вверх, сказал он.
Джедд махнул рукой слуге за спиной парня.
Сперва ты поешь, не терпящим возражений тоном приказал он. Потом можешь пить дальше и рассказывать.
Угрюмое желание противоречить исчезло, сменилось свойственной пьяным сентиментальностью.
Ты всегда заботился обо мне, да? Тамес икнул, и потупился, уставившись в ковер, на котором уже выстроился рядок бутылок. На тебя так много свалилось после смерти отца. И еще я
Недолго думая, Джедд сел на пол возле брата и приобнял его за плечи.
Ну? Что произошло? как с маленьким ребенком, заговорил он.
Старый слуга не нашел ничего лучше, чем поставить поднос с мясом и овощами прямо на ковер. Парень говорил долго, взахлеб, Джедд же внимательно слушал и порой напоминал о еде. Он был мудр в свои двадцать с лишним. Он заставил брата поесть, а потом выпить: и еще, и ещепока того не вырвало.
Надо поспать, Та́ми, напоследок сказал брат, назвав его, как некогда называла мать.
Наутро юноша едва ворочал языком, и его тошнилоно беды прошлой ночи отступили, прочно увязавшись с тем, как его рвало в туалетной комнате. Джедд был мудр в свои двадцать с лишним И действительно о нем заботился.
А потом его не стало.
Должно быть, после его смерти Тамес и стал отрицателем. Горестранная штука. Оно меняет тебя, кем бы ты ни был прежде. Обычных людей оно толкает в храмыи отвращает от богов верующих. Он тысячи раз молил и клял, давал бессмысленные обеты в их семейном святилищепока Джедд сгорал от лихорадки наверху. Но боги оставались глухи, слепы и безразличны. Как, впрочем, и всегда.
«Туман действует на меня, наконец признал ученый. Проклятье, он действует!»
Тамес прибавил шагу, как будто это могло скорей привести его к цели. Теперь, когда он был здесь, ученый наотрез отказался лгать себе. Он пришел в Логово, не веря в богов. Но в глубине, в самых дальних тайниках душион шел, чтобы дозваться. Зачем? Выставить им счет или продолжать молить? Он не знал
Эй, чужак, не найдется медяка для голодных?
Тамес вздрогнул. Сердце бухнуло: раз, другойи забилось часто-часто.
Они вышли из пелены, точь-в-точь как прошлой ночью, и туман бурлил у их ног, как морской прибой.
Такая славная одежка и такая сильная магия, раздался голос из-за спины.
Это было колдовство или и впрямь месть злорадного божкапотому что напоминало кошмарный сон. В нем все перемешалось: глаза грабителей светились холодным и тусклым светом, а кисти рук горели призрачным огнем.
«Это видение. Это бред, всего лишь бред»твердил ученый, переводя взгляд с одного на другого.
Думаешь, чем бы припугнуть теперь?
«Это бред, упрямо повторил Тамес, твердо упираясь ногами в землю. От страха колени его дрожали. Морок. Просто стой твердо и все пройдет».
Тени обступили его со всех сторон. Пять призраков с мерцающими, словно звезды, глазами.
Наверное, думает, чем бы нам помочь
Одетая в блеклое пламя рука протянулась к нему, и Тамес почувствовал исходящий от нее холод. Он был вполне реален: колючий, злой, он обжег плечо там, где на него легла ладонь призрака.
Ученый опомнился. Рванувшись из захвата, он скользнул меж теней и устремился прочь. Леденящий душу вой распорол тишину, и мшистая, пахнущая землей и гнилью тень бросилась на Тамеса.
Он побежал. Сквозь завесы тумана чудились похотливое хихиканье, рык, чавкающие звуки. Что-то тяжелое елозило по земле Сердце всполошено прыгало в груди, точно норовя выскочить через глотку наружу.
Ученый собрал все колдовские силы и наугад бросил за спину, во мглу. Что-то взвыло, хрипло захохотало не то по-человечески, не то по-звериному. Дыхание судорожно рвалось из груди, казалось, сейчас оно разорвет легкие.
Уже недалеко
Впереди маячил позолоченный купол храма. Тамес не задавался вопросом, откуда тот взялсяв тумане все казалось правильным и уместным. Как во сне.
Совсем близко Ватные ноги подгибались. Тошнота встала поперек горла, выступила на лбу испариной. Бесполезная маска царапала лицо. Вот он, храм! Из всех богов посвященный самому неподходящемуТаурре, госпоже дома и семейного очага. И такое сойдет. Любые боги не терпят нечисти.
Тамес остановился. Пыльный пустырь затянули колышущиеся занавеси мглы. Внутри проглядывали размытые силуэты. Словно войско теней выстроилось между ним и высокими дверями.
Я сказал, тебе хватит! рыкнула мгла за спиной.
Тамес вздрогнул, заслышав джеддов голос. Мотнул головой стряхивая наваждение Брат мертв. Это тени. Призраки. Они там, во мгле, ждут, пока он ступит внутрь.
Статуи беременной богини смотрели на него поверх дымки: призывно, обещая покой и безопасность. Войско теней застыло, навострило оружие. Следило тысячей ожидающих взглядов. Тамес зажмурился, вспоминая слова с детства затверженной молитвы.
Таурра, защитница очага, хранящая каждый дом от невзгод. Благословенно дитя твое
Он запнулся, позабыв слова. Туман всколыхнулся, подался навстречу.
Я молю о спасении. Кто, если не ты, хранительница? Славься, мать! Славься, защитница
Дикая смесь голосов ударила по ушам, оглушила его, так что он сам не слышал молитвы. Только холод в правом плече не давал забыться, сойти с ума от творящегося безумия.