Играть тот любил и умел, но сейчас он не играл.
Спрашиваю. Лихо держал свою кружку обеими руками и остывающий чай нюхал настороженно, пытаясь в запахах травы найти что?
Сам не знал.
Лихо ты и вправду думаешь, что мне этот титул нужен?
Не только титул, но и
Что? Земли? Сколько тех земель осталось? Майорат и кое-какие огрызки? Семейное имение? Ну да, ностальгия меня порой мучит, но не настолько же!
Он осушил кружку одним глотком.
Да и не в том дело, а я не хочу становиться князем, Лихо.
Почему?
Заладил как попугай почему, почему потому. Мне нравится моя жизнь. Титул это это только на визитных карточках красиво. В остальном обязательства и снова обязательства и еще и нужно будет думать, как не просадить остатки хельмовых земель и имение содержать, а я не представляю, за кой ляд я его содержать стану разбираться с арендаторами в Совете опять же нет, туда папаша нас до последнего не пустит. Он же, пока в Совете торчит, считает себя очень важным вершитель судеб.
Ты на него злишься?
Злюсь. Еще как злюсь, Лихо. И не понимаю
Чего?
Почему ты не злишься. Бес швырнул кружку в стену, а когда квартирная хозяйка выглянула, лишь руками развел, мол, само собой получилось.
Она же лишь головой покачала да поинтересовалась, не принести ли свежего чаю
Удивительная женщина, сказал Бес, когда она вышла. Невероятно крепкая нервная система я бы себя давно уже убил. Я злюсь не из-за себя. Я ж говорю, этакая жизнь не по мне вот в управлении интересно, правда, Евстафий Елисеевич ругался жутко, но теперь уже не посмеет на бумагах держать. Я ж лицо познаньской полиции.
Лихо, окинув братца свежим взглядом, лицо оценил.
Наглое.
Неосторожно познаньская полиция подошла к выбору нового образа
А вот с тобой он права не имел поступать так! Чешуйчатый хвост щелкнул по столику, расколов блюдце.
Имел.
Нет. Себастьян сложил осколки на поднос. Я ему так и сказал
А он?
Стал говорить, что просто хочет исправить давнюю ошибку. И что, получив титул, я сделаю хорошую партию он мне и невесту подыскал. С пятью миллионами приданого влюбилась, дура
Потому что влюбилась?
Ага не в меня, в портрет но ты, Лихо, не отвлекайся. Да пребудут боги с этою дурой я так папаше и сказал. Ему ведь не ты и не я нужны ему эти пять миллионов покоя не давали
Все сказанное до отвращения походило на правду.
Я не позволю продать себя и тебя тоже.
Только слабо верилось, что отец просто так отступит.
запах того чая остался в прошлом и слабость предательская, когда казалось, что обида вот-вот выплеснется криком или того хуже слезами
В настоящем была женщина, которая слушала. И, наверное, умела слушать, если хотелось говорить. И даже становилось не по себе от мысли, что он, Лихо, не успеет рассказать.
Бес он вовсе не такой, каким кажется. Легко шептать, касаясь губами мягких волос. Знаю, что порой он похож на
Идиота.
Легкомысленного человека, поправил Лихослав. Но это наносное отец не отступился бы сам, но Бес пригрозил, что даст эксклюзивное интервью расскажет подробно и о своем детстве, и о том как ему не хватало отцовской любви. В этой своей манере, которая не то шутка, не то он бы не побоялся ославить отца на все королевство
И правильно бы сделал. Евдокия коснулась щеки.
Щетина.
И колется, наверное и до полной луны не сойдет, но и вырасти не вырастет. Лихо пробовал бороду отращивать, так ведь не росла
заговоренная.
Проклятый.
В общем-то следующие несколько месяцев я жил у него. В казарму возвращаться было рано, меня б не допустили. Вовсе намекали, что надо бы в отставку подать по состоянию здоровья.
Ты не подал.
Подал бы Бес не позволил, сказал, что сначала он меня в седло посадит, а потом уж я буду решать: позволяет мне здоровье служить или нет. И посадил. Не только.
Эти воспоминания с острым запахом шоколада, до которого Себастьянова квартирная хозяйка весьма охоча. С длинными зимними вечерами в лиловых тонах и прогулками.
Прогулки Лихо ненавидит.
Ему страшно. И стыдно за страх.
Он пытается найти причину, чтобы не выходить из дома, и Бес всякий раз выслушивает, кивает и бросает короткое:
Идем.
Идти приходится.
По улице, мимо людей, стараясь не пялиться на них, не высматривать среди гуляющих фигуру в сером плаще тот мертв, но есть же другие
по парку, той самой дорожке, которая
под снегом или дождем, не важно. И Бес рядом, идет, рассказывает очередную свою безумную историю, которая наверняка наполовину выдумана, но Лихо слушает.
Это отвлекает.
Так получилось, что за эти месяцы Бес стал самым близким мне человеком. К концу весны я вернулся на службу в общем-то дальше у каждого своя жизнь. Но мы все равно виделись часто я служил он тоже про его подвиги часто писали, правда, редко, чтобы правду от той истории с бандой Соловейчика у него еще шрам остался а крышевецкие аферисты едва не утопили его и отравить пытались, и проклинали
А он все живет и живет пар-р-разит
Это да. Лихо не удержался от улыбки. Живет и живет и пусть живет. Он мой брат, и и он никогда не хотел причинять мне боль. Специально. У него порой странные методы, но
Ты уехал на границу не только потому, что нужны были деньги?
Да.
Наверное, это правильно, когда кто-то знает про Лихо едва ли не столько же, сколько он сам.
Я долго с отцом не разговаривал. Хотя нет, просто не искал встречи, как и он со мной. Вооруженный нейтралитет. Он знал, что Бес рассказал мне о том предложении. А я знал, что он знает, и как-то вот неловко было. Чувствовал себя виноватым, хотя вроде и причин не было. Но все равно
Он замолчал, прислушиваясь к темноте, которая смотрела на Лихо пустыми глазами призраков. Он чувствовал их, бестелесных, незримых, рожденных пролитой в доме кровью, но пока еще бессильных.
Пока.
Еще.
Луна росла, а с ней росла и сила дома. И призраки, выглядывая из зеркал, подступали ближе крались, чтобы остановиться у самой постели. Они видели Лихо иным
и не его, но тварь, которая засела в нем.
Боялись.
Пускай. И глухое рычание заставило призраков отступить.
Все хорошо?
Все хорошо, Ева
Сам дом замирает, не готовый пока перечить страшному гостю, но готовый слушать его историю. Пускай
Отец сам появился. Пришел. Не просил прощения, но сказал, что за семейным ужином меня ждут. Я появился, думал, что они с мамой помирились, но нет семейный ужин это такое мероприятие довольно тоскливое сестры, братья кроме Беса, он по-прежнему был вне рода, пусть отец старательно делал вид, что все замечательно он приловчился вид делать. Зато были гости
девушка в белом платье.
Не только она, но Лихо видел лишь ее чеканный профиль с курносым носиком и капризно выпяченной нижней губкой, которая показалась ему весьма очаровательной.
Бледный овал лица.
Брови вразлет и карие глаза, яркие, разума лишившие
а Бес сказал приворот.
Противозаконно, но очень эффективно легкая форма, чтобы интерес вызвать вызвала Лихо растерялся под взглядом ее. И помнится: смотрел, смотрел, неспособный насмотреться. Он и сейчас помнит кисейный туман ее наряда, флердоранж в темных волосах, локон на шее, саму эту шею беломраморную.
Помнит руку и топазовый браслет, казалось, чересчур массивный, тяжелый для хрупкого этого запястья. Помнит, как браслет почти соскальзывал с узкой ладошки, с пальцев чрезвычайно тонких и тогда Христина вскидывала руку, и браслет падал уже к локтю, сминая кисейный рукав.
А Лихо смотрел, не находя слов, чтобы выразить восхищение
Она была купеческой дочерью
Прямо как я, фыркнула Евдокия, локоть выставляя, точно отталкивая. Тебя, Лихо, прямо тянет на купеческих дочерей
Грешен, каюсь Локоть он гладит, пальцами ощущая шершавую кожу. Но не раскаиваюсь.
И от поцелуя она уворачивается.
Упрямая женщина.
Окольцованная
Ее отец сделал миллионы на соли а Христина единственная наследница.
И вас решили свести.
Точно, свести
тогда все казалось иным, солнечным, весенним. А ведь и вправду весна была, та самая, робкая, с ярким солнцем и лиловыми первоцветами, которые продавали по медню за пучок
Весна и прогулки.
Парк.
Двуколка. Христина под кружевным зонтиком. Она бережет фарфоровую кожу, слишком нежную, чтобы прогулка длилась хоть сколько бы долго ветер холодный. И Христина кутается в соболя.
Она молчит, и в этом молчании Лихо усматривает скрытый смысл.
Как и во взглядах.
В каждом ее движении, в самом ее существовании, так резко перевернувшем его жизнь.
а Бес сказал, что так бывает. Приворот отступает, а душа, не желая расставаться с любовным дурманом, сама уже вспыхивает.
И он, Лихо, полыхнул.
Жил от встречи до встречи, а между ними становился нервозным, злым
дрался.
И это тоже естественно для приворота. Наверное, он, Бес, уже тогда понял, в чем дело, оттого и промолчал и наверное, будь Христина иной, не стал бы вмешиваться
Теперь легко гадать.
Христина попросила познакомить ее с Бесом.
И ты познакомил.
Да, почему нет? Я не ревновал странно, к остальным да, даже к случайным знакомым. А к нему нет. Это ж брат, и я гордился, что он мой брат.
Евдокия хмыкнула, кажется, она-то гордости по поводу такого родства испытывать точно не будет.
Я радовался, что они так легко нашли общий язык. Да, я хотел, чтобы Христина понравилась ему и чтобы он Христине большая дружная семья. Дурак?
Еще какой. Евдокия провела ладонью по спине, не то успокаивая, не то проверяя, не пробивается ли шерсть.
Через неделю Бес прислал записку. Пригласил в гости поговорить я и появился ну и увидел их вдвоем увидел.
И теперь-то горло перехватывает от боли.
Чтобы унять ее, Лихо обнимает свою женщину, крепко, до хруста в костях, а она терпит, гладит щеки. Успокаивает.
Поначалу думал, что с ума сойду мне она нужна была а Бес про приворот про то, что эта нужность неестественного свойства, и просто отец в очередной раз решил семейные дела за чужой счет поправить за мой, значит а я ему нос разбил.
Сильно?
Сильно.
И полегчало?
Если бы, вздохнул Лихослав, губами трогая шею. Знаешь всем было все равно. Христина не чувствовала себя виноватой, она прямо заявила, что меня не любила и не любит и что взрослые люди всегда сумеют договориться отец тоже так считал. Сказал, что я дурю, что более выгодной партии не найти сестры плакали они быстро поняли, что без Христининых денег им не видать красивого дебюта, да и вообще все сложно братья тоже рассчитывали быть королевским уланом в столице дорого
Знаешь, Евдокия наматывала прядь на палец, я начинаю думать, что Себастьян единственный относительно нормальный человек во всей твоей семейке
Родственников не выбирают.
Их это не оправдывает. И ты уехал.
Да. Я опасался, что уступлю. Знаешь, разумом я все прекрасно понимал. Что Христина меня не любила и любить не будет, что это приключение у нее не первое и не последнее что я не хочу такой жизни. Но разум это одно, а я физически не мог без нее. И да, я уехал. Никому ничего говорить не стал думал, год проведу на границе, а там как-нибудь что-то да решилось бы.
Вот только год затянулся на десять.
И если бы не проклятие, то как знать, хватило бы у Лихослава духу расстаться с Серыми землями? Стоит ли врать себе, что вернуться не тянет.
Тянет.
Есть сны и серое низкое небо, разодранное в клочья. Земля. Моховые поля и перекрученные изуродованные деревья, что застыли между жизнью и смертью. Волчий то ли плач, то ли зов
Почему-то мне кажется, Евдокия спугнула видение, и Лихо судорожно выдохнул, что твой отец меня не одобрит.
Скорее всего, но
Мне плевать на его одобрение. Лихо зарылся носом в светлые волосы.
Запах хлеба дурманил.
Живой.
И близкий, и, наверное, если счастье есть, то оно именно такое
Только пожалуйста, попросил он на ухо, не надо больше Беса канделябром бить он, конечно, еще тот гад, но брат все-таки.
Посмотрим.
Евдокия улыбалась.
И призраки отступили, не перед его силой, но им нечего было делать в этой комнате.
Глава 5,рассказывающая о делах сердешных и всяческих страстях
Любовь это торжество воображения над интеллектом.
Лизанька парила на крыльях любви.
Несколько мешал факт, что любовь эту приходилось скрывать ото всех, тогда как Лизаньке хотелось обратного: чтобы каждый человек в Цветочном павильоне, в Гданьске и Познаньске, да и во всем королевстве узнал, что она, Лизанька, скоро выйдет замуж!
Именно так!
И пусть предложение пока не поступило, но Лизанька по глазам видит уже недолго осталось. Более того, она распрекрасно понимает, что Грель медлит не оттого, что не любит любит и говорит об этой любви красиво, но потому, что он на задании.
Вот завершится конкурс, вернет он себе истинное обличье, и тогда
Лизанька жмурилась, представляя себе, как это будет.
Князь в белом костюме белый ему идет, оттеняет мужественную смуглость кожи и непременно с букетом в пять дюжин роз. Красных. Потому что белые розы по цвету с костюмом сольются, а красные контрастно и символично.
Он встанет перед Лизанькой на колени ладно, на одно колено, и протянет букет, умоляя принять оный знаком его преогромной любви. А когда Лизанька, смущаясь девицам положено во время сердечных признаний смущение демонстрировать, букет примет, то князь вытащит из кармана бархатную коробочку
или лучше, чтобы в букете спрятал?
Лизанька призадумалась.
Мечта об идеальном предложении руки и сердца это не просто так, она должна быть тщательно проработана.
Нет, в розах не то, розы колются да и как она будет искать это колечко? В каждый бутон заглядывать? Пусть лучше иначе: чтоб она с цветами стояла и смотрела на князя, естественно, со смущением, но благожелательно, взглядом подбадривая. А то ведь права маменька: мужчины существа тонкой душевной организации, их легко смутить и оттолкнуть.
Лизаньке же замуж надобно.
Итак, князь достанет из кармана коробочку и крышку откроет, этак, мизинчиком.
Кольцо Лизанька тоже представляла себе очень даже конкретно. И не представляла видела в одной ювелирной лавке, еще там, в Познаньске, о чем тонко ухажеру намекнула, как и о количестве роз и про сорт надо будет сказать.
Зачем?
А потому, что воплощение собственной мечты в жизнь надобно контролировать пристально, чуть отвернешься или розы подменят, или кольцо. Нет, ее будет идеальным, из белого золота с крупным, чистой воды алмазом, окаймленным мелкими сапфирами. Простенько, дорого и со вкусом
Жаль, что нельзя намекнуть на речь но князь и в нынешнем обличье отличался завидной фантазией, а потому Лизанька надеялась, что с речью он как-нибудь сам справится, придумает покрасивше например, скажет, что, увидев ее, потерял покой и сон. Или что неспособен дальше жить и ежели она, Лизанька, ответит отказом, то немедля вышибет себе мозги
Лизанька поморщилась и решительно вычеркнула эту фразу. Все-таки девичьи мечты с вышибленными мозгами увязывались слабо. Скажем, если она ответит отказом, то то князь уйдет в монастырь.
Да, и романтично, и в живых останется. Она же, Лизанька, не зверь какой
Но ответ даст не сразу, потому как сразу соглашаться на предложение кавалера дурной тон. Она вздохнет, скажет, что все это ну очень неожиданно, и она просто не понимает, как ей теперь быть и что, конечно, слова князя ей очень льстят, но она не сможет пойти против воли маменьки и папеньки
нет, сможет, конечно, но князю о том знать вовсе не надобно, как и о том, что маменька всяко препятствовать не станет, а с папеньки спрос невелик. Смирится.
Как бы там ни было, но Лизанька, смущаясь еще сильней, нежели прежде, все ж ответит, что сердце ее всецело принадлежит князю и что иного мужа она себе помыслить не могла и еще что-нибудь в том же духе. Ей несложно, а ему приятно
И колечко примет
надо будет и на размер осторожненько намекнуть, а то нехорошо получится, если заветное колечко, скажем, маловато окажется. Дурная примета.