В этом Себастьян крепко сомневался.
Лолочка выросла у нас в зверинце. А вот Казимира привезли всего два месяца как. Ее величество очень надеются получить потомство и Казимир старательно за Лолочкой ухаживает, но она, увы, пока его стараний не оценила, но ее величество верят, что главное терпение
В огромной клетке под невесомым чародейским пологом царили льды. Серые. И ярко-голубые, словно кто-то высек глыбины эти из неба, и темно-зеленые, морские, и полупрозрачные, каковые и увидишь-то не сразу. Во льдах тонуло солнце, расплывалось маревом зыбкого света.
Искажало пространство, отчего ледники казались бескрайними.
И оттого не сразу Себастьян заметил, как ближайшая глыбина, темно-серая, будто припорошенная пеплом, покачнулась.
Встала на ноги
ледяные гориллы были огромны.
Страшны.
А они меня не того? поинтересовался Себастьян, отступая от клетки. Не сожрут?
Что вы! неискренне возмутилась Клементина. Они мясо не едят.
а если вдруг передумают, то ее величество будут, конечно, очень огорчены. И некролог составят красивый
Горилла была уродлива.
Огромное веретенообразное тело, поросшее тонкой белесой шерстью, сквозь которую просвечивала серая шкура. Короткие задние лапы и длинные передние, на которые она опиралась, но как-то так, что становилось ясно: и без опоры она передвигается очень даже быстро. На короткой шее сидела круглая и отчего-то лысая, точно из куска прозрачного льда выточенная, голова. И Себастьян, вглядываясь в лицо, поневоле отмечал удивительное сходство его черт с человеческими.
Высокий, пусть и скошенный лоб.
Массивная переносица и маленькие глазки черными угольками.
Неожиданно подвижный рот, который то кривился, то растягивался. Оттопырив нижнюю губу, горилла потрогала ее пальцем и издала протяжный громкий звук.
Это Казичек он вас не тронет.
Казичек ухнул и, привстав на кривых ногах, ударил себя в грудь кулаком.
У! сказал он, обращаясь к кому-то, скрывавшемуся в глубине ледяной пещеры. Угу!
Из пещеры кинули камнем.
Гы. Казик огорченно поскреб шею.
а Клементина исчезла.
Не бойтеся, сказал служитель. Он у нас смирный. И дамочек всяких страсть до чего любит!
Фотограф торопливо закивал, хотя навряд ли с этим Казиком был так уж хорошо знаком. Сам-то небось к клетке приближаться опасался.
Мы Он дернул Тиану за рукав и, нервно сглотнув, сказал: Быстренько отработаем
Кинул взгляд на Казика, который явно заинтересовался гостями, и уточнил:
Очень быстренько.
Себастьян не имел ничего против.
В клетку он шагнул первым и поежился: холодно!
Лед был настоящим, и холод тоже и горилла. Казик приближался медленно, ковыляя на кривоватых своих лапах. Он остановился в шагах трех и, вытянув губы трубочкой, произнес:
Уууы
И тебе доброго дня. Себастьян решил быть вежливым.
Ы!
Вытянув палец, горилла ткнула им в панночку Тиану и сказала:
Гы!
Осторожней!
Гы-гы
Подойдите к нему ближе, попросил фотограф, сам же отступая к выходу.
Вам надо, вы и подходите!
У Себастьяна не имелось ни малейшего желания приближаться к Казику, который, напротив, новому знакомству обрадовался. Он сел и, бухнув себя в грудь кулаком, произнес:
Уыыау!
Очень приятно познакомиться, Тиана.
Тиана сделала книксен, что привело Казика в полнейший восторг. Он подскочил на месте и радостно всплеснул руками.
из пещеры тем временем высунулась голова второй гориллы.
Лолочка
Выглядела Лолочка на редкость раздраженной. Она пошевелила губами, нахмурилась и когтем царапнула свежую бородавку, что третьего дня выскочила на щеке.
Бородавка Лолочке нравилась.
Она вся себе нравилась, от макушки до бледно-зеленых пяток, украшенных мелкими трещинками. Следовало сказать, что Казик Лолочке тоже нравился, но не может же женщина, пусть даже она и горилла, вот так просто взять и признать это?
И Лолочка, понимая, что деваться Казику некуда в клетке она провела последние десять лет жизни и точно знала, что деваться некуда, тянула время, кокетничая.
Сегодня она бы приняла от него сосульку.
Или завтра
или послезавтра на самый крайний случай. А через месяц-другой, глядишь, и уступила бы настойчивым ухаживаниям, позволила бы выбрать из шерсти снежных блох но кто ж знал, что все так повернется?
Под Лолочкиным взглядом Себастьян чувствовал себя крайне неуютно.
Казик же, обрадованный такой компанией новая знакомая, несмотря на субтильность и просто-таки неприличное отсутствие шерсти, которую заменяло нечто тонкое и вряд ли теплое, очень ему понравилась, подвинулся ближе. И дружелюбно протянул руки, предлагая согреться
Ыыыр! произнес он с придыханием.
Вон как дрожит, несчастная.
за свою недолгую жизнь Казимир успел сменить три зверинца и свести знакомство с дальними южными родичами, которые во льдах не выживали.
Новая знакомая чем-то весьма на них походила.
Но от щедрого предложения отказалась.
Может, не надо?
Себастьян смотрел на Казика.
Казик на Себастьяна и взгляд-то выразительный устав ждать, Казик просто сгреб понравившуюся ему панночку в охапку, дыхнув на ухо вонью.
Уыыы, пропел он нежно. Уааа
Может, Себастьян попытался вывернуться из нежных, но крепких объятий, не надо «уааа»?
Казик был не согласен категорически.
Ыыыргых! Он вытянул нижнюю губу и, наклонившись к уху, томно засопел.
От сопения у Себастьяна волосы на затылке шевелились.
Улыбайтесь! велел фотограф. Обнимите его за шею!
Сам бы и обнимал, если такой умный но Себастьян оскалился и обвил могучую шею Казика руками.
Уугу! одобрительно сказал тот. Агррра!
Лолочка целиком выбралась из пещеры и села на ледяную глыбину, всем своим видом демонстрируя негодование. В мужчинах она разочаровалась, и крепко. Стоило отвернуться на секундочку, отвлечься, можно сказать, по своей девичьей надобности, как тут же появляется какая-то страшидла немочная, которая почти-жениха и уводит.
А он, разом позабыв про Лолочкины многопудовые прелести, знай себе щупает страшидлу эту и ласково так что-то на ушко шепчет. Уже и блох искать полез.
И выражение морды при том самое что ни на есть идиотское.
Ах! Лолочка испустила громкий вздох и лапу выставила.
Лапы у нее были удивительно длинными, поросшими мягкой густой шерстью. Блохи в ней водились крупные, сытные и приятно щелкали под пальцами.
Но неверный Казик невесту и взглядом не удостоил.
Орм! Склонившись над темной головой разлучницы, он старательно копошился, надеясь отыскать хотя бы крошечную, самую завалящуюся блоху.
Себастьян терпел.
Как ни странно, но Казиковы пальцы волосы перебирали бережно, не дергая и не выдирая. А на морде ледяной гориллы было выражение предельной сосредоточенности.
Уууй! Лолочка томно сползла с камня и потянулась, демонстрируя прямую спину. Перевалившись на бок, она застыла в позе ожидания, устремив взгляд куда-то в сторону
И Казик все ж обернулся.
Лолочка была хороша крупная, приятно-полнотелая, она пахла льдом и влажной шерстью, которая сразу привлекла Казиково внимание.
Ну и еще голый бледно-голубой живот, который Лолочка поглаживала.
Ах Она взмахнула рукой, и когти ее скользнули по ледяной глыбине, издав душеволнительный звук, от которого Казиково сердце затрепетало. Он качнулся было, почти выпустив добычу из рук, но в последний момент передумал.
Лолочка была прекрасна.
Но капризна.
Он уже устал ходить возле пещеры, носить к ней и сосульки, и куски льда, которые, демонстрируя силу и стать, раскалывал о собственную голову. Нет, голова не болела, но болели плечи, потому как куски Казик со всей ответственностью выбирал крупные, солидные.
А Лолочка только отворачивалась.
Урм. Он решительно повернулся к Себастьяну и, заглянув в глаза, произнес: Агху!
Что, не дает? Себастьян сочувственно похлопал гориллу по могучему плечу.
Страх исчез.
Оуррры!
Бывает, друг, бывает бабы они такие, никогда не поймешь, чего им на самом деле надо бывает, ты к ней со всей душой цветы, конфеты, а она, как твоя, только задницей крутит.
Ахха
Лолочка нахмурилась.
Она повернулась другим боком и губы вытянула, надеясь, что Казик оценит и губы, и плоский нос ее с вывернутыми ноздрями, из которых торчали длинные белые волосы, и щеки, густо усыпанные бородавками
Ничего, друг, потерпи, сказал Себастьян, преисполнившись сочувствия. Сейчас мы ее уломаем.
Мгы?
Только башкой не крути
Казик мотнул.
Понимал ли? Но, обхватив Тиану одной рукой, второй он бережно погладил ее по голове.
Уаггры. Он произнес это гулким шепотом.
Лолочка поднялась. Она обошла неверного кавалера по дуге, двигаясь медленно, то и дело останавливаясь и принимая позы картинные, призванные наглядно продемонстрировать нечеловеческую ее красоту. Она то вытягивала губы, то проводила ладонью по кустистым бровям, то изгибалась, поворачиваясь к Казику тылом. Солнце играло на чешуйчатых ягодицах, подчеркивая их размер и идеальную округлую форму.
Казик вздыхал и отворачивался.
Лолочка злилась.
Немочная разлучница торжествовала. Она уютно устроилась в объятиях Казика и что-то ласково нашептывала ему на ухо. А Казик слушал!
И ворковал!
Хитрую тварь все-таки выпустил, но лишь затем, чтобы, покопавшись в собственной шерсти, которая была длинной, жесткой и мужественно-всклоченной, вытащил крупную блоху.
Уург! сказал Казик громко, протягивая блоху новой подруге.
Блоха, издали похожая на льдинку, шевелила лапками и попискивала, отчего с панночкой Тианой все ж приключилась истерика, которая закончилась глубоким обмороком. Себастьян же, не без труда удержав обличье, подношение принял.
Спасибо большое.
В теплых человеческих пальцах блоха замерла
У вас коробочки не найдется? поинтересовался Себастьян, повернувшись к фотографу, который столь увлекся съемкой, что, кажется, забыл о страхе.
З-зачем?
Для блохи.
Блоху, на диво крупную, размером с горошину, Себастьян держал аккуратно.
Вы собираетесь ее забрать?
Конечно, он провел ноготком по ребристому прочному панцирю, и ножки блохи дернулись, мне ж ее подарили. А у нас в городе не принято подарками разбрасываться!
Для блохи фотограф пожертвовал собственный портсигар
Уыы, умилительно пробормотал Казик, глядя, как дама сердца прячет подарок в кисейных юбках. Зачем она это сделала, он не понял, вероятно, оттого, что прежде ей блох не дарили. Оглых!
И, вытащив из шерсти другое насекомое, Казик сдавил его когтями.
Блоха щелкнула.
Угу!
Нет. Себастьян, с трудом сдерживавший тошноту, покачал головой. Миру мир! И все твари имеют право на жизнь!
Грымс
Мысль такая вся оригинальная была внове для Казика и оттого доставляла существенные неудобства. Голова, о которую с веселым хрустом раскалывались ледяные глыбины, для мыслительного процесса не подходила. И Казик, сунув палец в ухо, попытался выковырять неудобную мысль.
В ухе зашумело.
И в голове зашумело тоже.
Убрррур! громко возвестил Казик, вновь ударяя себя в грудь, на сей раз, правда, двумя кулаками. И бил от души, потому сам же от удара грохнулся на спину, широко раскинув руки. Оу
Сноски
1
Алконост райская светлая птица-дева, вестница радости.
2
Амбисфена мифическая птица-ящер о двух головах, размещенных по обоим концам тела.
3
Виверна род дракона, имеющий одну заднюю пару конечностей и перепончатые крылья.
4
Грифон мифическое существо с головой, когтями и крыльями орла и туловищем льва.