Так и получилось, что за мной закрепилась стойкая репутация дурнушки.
Однако сегодня я смотрела на себя в зеркало в некоторой оторопи. Словно кто-то сделал меня контрастнее, придал бархатистость коже, а взглядуманящую глубину. Я бы сказалапризывную. Да и вообще я выглядела сегодня на диво хорошо.
Выспалась, видимо.
Картину портили лишь слегка выступающие из-под верхней губы клычки. Ничего, буду всем говорить что в магазине приколов купила.
«Я ль на свете всех милее?»задумчиво вопросил внутренний голос у зеркала.
«Пошел к черту, я расчесаться подошла!»рассердилась я.
Более не обращая внимания на отражение, я почистила зубки, умылась, смазала шкурку кремом и старательно вколола себе перфторан. Только после этого я пошла будить малышню, по дороге заплетая косу. Кстатия вчера ведь так и не заперла дверь в детскую. Все ль там нормально?
Детишки мирно спали, являя собой ангельское зрелище. Именно о таком я и мечтала. Спит мой ребеночек в кроватке, а я на заре бужу его (будю? Или буду будить? Неважно !) поцелуем в лобик: «Вставай, малыш»
Настенька, вставай, ласково сказала я, слегка погладив девочку по головке.
Та скривилась, неловко взмахнула рукой, переворачиваясь на другой бок и заехала мне точно в нос.
Отвянь, а? буркнула она и с головой зарылась под одеяло.
Я зажала руками нос, из которого тут же потекла кровь и молча побежала в ваннуюумываться и заговаривать кровотечение.
Вернувшись, я встала на безопасном расстоянии и железным тоном велела:
Настя, вставай! Уже восемь утра!
Та хранила гордое молчание.
Или встаешь, или отправляешься в детдом, скучающе ответила я, внутренне здорово взбешенная.
А при чем тут я, вон Катька так не встает, а я что, рыжая? донеслась из-под одеяла плаксивая сентенция.
Катьку поднятьне проблема, сама знаешь, твердо молвила я.
А мне к десяти сегодня, захныкала она. С чего ради мне вставать в такую рань?
А с того, что нет у меня возможности вас до обеда развозить, ласково ответила я. Впрочем, в детдоме все рядом, встал, оделсяи вот он класс, через коридор.
Настя выползла из-под одеяла, хмуро посмотрела на меня и сказала:
Нечестно вы, тетя Маша, поступаете. Разве можно ребенка детдомом пугать?
Я посмотрела на ее худенькое тельце, на склонившуюся светлую головенку, и мне стало до ужаса ее жалко.
Настенька, покаянно сказала я. Ну я правда не могу вас развозить до обеда. Мне удобнее вас одним рейсом отвезти, у меня знаешь сколько дел?
Да ну вас, взрослых, обиженно махнула она рукой и принялась натягивать колготки.
Я молча разбудила Катенка. Та распахнула огромные глазенки, радостно посмотрела на меня и потянула ко мне ручки.
С доблым утлом, тёта Маса, сказала она.
С добрым утром, солнышко ты мое, ласково чмокнула я ребенка в щечку и с удовольствием понесла ее умывать. Та что-то весело лопотала и мы смотрели друг на друга с совершенным обожанием. Придя из ванной, я усадила ее на кроватку, сбегала за пакетом с обновками и разложила их около Катенка:
Ну, солнышко, велела я, смотри, в каком платьице сегодня в садик пойдем.
Та не глядя ткнула в тяжелое платье красного бархата, совершенно королевское, и я принялась ее одевать.
Вдруг из-за спины раздались всхлипывания.
Я обернуласьНастя сидела на кресле отвернувшись, спрятав лицо в руках, и плечи ее мелко вздрагивали.
Настенька, ты чего? кинулась я к ней в полном недоумении.
Та в ответ заревела еще горше.
Ну, ты чего? бестолково мямлила я, разворачивая ее и прижимая к себе. Та неохотно уткнулась мне в грудь и выдавила сквозь рыдания:
Дааа, Катьку вы любите, носитесь с ней, а меня никто не любит!
Настенька, ну с чего ты решила? беспомощно сказала я, гладя ее по голове. Что делатья совершенно не представляла.
Вы Катьку с рук не спускаете, одежку покупаете, а на меня орете все время и в детдом сдать обещаете! проревела Настя.
Я больше не буду, мучимая жгучим раскаянием, поклялась я. Давай мириться, а?
Давай, кивнула она, подняла зареванное личико и протянула мне руку с согнутым крючком мизинчиком.
А мне что надо делать?
А меня за мизинчик своим мизинчиком взять, пояснил ребенок.
Я так и сделала, и Настя три раза продекламировала:
Мирисьмирись, больше не дерись!
Мы посмотрели с ней друг на друга с облегчением, и тут в голос заревела Катька.
Я кинулась к ней:
Катенька, ты чего?
Аааа, рыдала она, горестно показывая на кресло, в котором мы только что заключили с Настей пакт о ненападении и мирном сотрудничестве.
Я схватила ее в охапку, прижала к себе и совершенно беспомощно взглянула на Настю. Если и она сейчас зареветя повешусь.
Да ладно, я уже взрослая, солидно махнула она рукой.
Спасибо, очень искренне, от души, сказала я и принялась успокаивать Катьку.
В итоге завтракать мы пошли уже почти в девять. Пока варились неизменные пельмени, я достала телефон и натыкала номер Катькиного садика.
Слушаю, раздался уже знакомый голос вчерашней тетки, с которой я повздорила.
Это тетя Кати Березняковой, мы немного задержимся, вы ее примете? единым духом выпалила я.
Это снова вы? в некотором изумлении вымолвила дама.
Ну я, буркнула я. Не примете ребенка теперь, да?
Ладно, мученически вздохнула она. Привозите.
Ой спасибо, обрадовалась я.
Во сколько вас ждать? обронила дама.
Да вот буквально минут через двадцать, может тридцать, суетливо заверила я ее, потом увидела, что Катька заляпала йогуртом платьице и с сомнением промямлила:По крайней мере через час точно будем!!!
Хорошо, сухо сказала дама и на этой ноте мы расстались.
Мир не без добрых людей!!!
После чего я сбегала в спальню, выяснила по календарю, что сегодня опять сухоядение и мрачно сгрызла краюшку черного хлеба, запивая его водой.
Вкусно? с сомнением спросила Настя.
Вкууусно! заверила я ее и посыпала краюшку солью.
Отличный завтрак!
В конце концов детишки поели, я быстренько переодела Катенка в синее платье из тяжелого шелка с отделкой из белых кружев, и мы выдвинулись из дома. Яв центре, малышня по бокам, держась за ручки. Портрет масломведьма Марья, мать семейства. Со всеми встречными соседями и охраной здоровалась я теперь степенно, в походке появилась солидность, на лицеосознание тяжести возложенной миссии по воспитанию детей.
«Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты», фыркнул голос.
«Брысь», невозмутимо ответствовала я, шествуя по гаражу к своей машине.
Он послушался, как ни странно.
Сначала я отвезла Катенка в садик, а потом выяснилось, что Насте до первого урока осталось всего-то ничегомы ведь поздно выехали. Я схватилась за голову и понеслась в школу. Не умею я планировать время, не было у меня в этом нужды в последние десять лет.
В класс мы с ней влетели со звонком.
Вот, ребенка с рук на руки сдаю, тяжело дыша, подтолкнула я Настю к учительнице. Никому ее не отдавайте, приеду за ней лично. Во сколько уроки кончаются?
Та слегка неодобрительно посмотрела на меня, на Настю и сказала:
Без десяти три у них уроки кончаются. Забрали значит вы Настю?
Конечно, кивнула я и положила ей на стол визитку. Вы уж если чтозвоните мне. Я ей теперь мама, папа и дедушка с бабушкой.
Хорошо, качнула седеньким пучком учительница, я попрощалась и поехала по делам.
Первым делом я заехала в магазин и прикупила торт побольше.
Положив его на пассажирское сидение и порулила на Беляева. На пятом этаже я со вздохом посмотрела Мультиковскую опечатанную дверь и решительно позвонила в ту, где проживала скандальная соседка с ребенком.
Кто там? раздался недовольный голос.
Почтальон Печкин, не задумываясь ляпнул мой дурной язык. Голова в это время была занята тем, как объяснять визит хозяйке.
Чеееего? так же недовольно протянул женский голос и дверь с лязгом открылась. Она уставилась на меня и скривилась:Опять вы, что ли?
Девушка, жалобно сказала я, протягивая вперед тортик. Можно к вам зайти на минуточку? Березнякова-то мне подругой была, поговорить бы.
Девушка с минуту посмотрела на меня, что-то прикидывая, и совершенно неожиданно распахнула дверь пошире:
Ну, заходите.
Я прямо обалдела от такого везения. Я-то настроилась на то, что со мной говорить просто не захотят. Всю дорогу сюда я мучительно раздумывала над тем, что бы ей наплести, припоминая все прочитанные доселе детективы. В них сыщикам обычно сказочно везлоих либо принимали за вызванного пять минут назад врача или новую нянюи пускали в дом без проблем. Или же попадались настолько тупые особы, что сходу верили в то, что сыщикжурналист из толстого глянцевого журнала или известной телепередачи, и просто мечтает взять у дурехи интервью.
Соседка же меня видела, и ни за няню, ни за телезвезду не примет. Вот я и решила в конце концов, что расскажу как на духу, может все же проникнется да поможет.
Я шагнула в идеально чистую прихожую и принялась неловко стаскивать ботинки.
Как разденетесь, проходите на кухню, донесся до меня голос хозяйки.
Я, все еще не веря своему счастью, быстренько стянула куртку и пошла на призывный звон чашек.
Юля меня зовут, сказала хозяйка, расставляя чашки. Я ведь вас тут частенько видела, потому и пустила в дом. Скучно мне, хоть волком вой, живу-то одна, поговорить не с кем.
А я Маша, сказала я, усаживаясь на табуретку. Родни никого нет, что ли?
Да какая родня, расстроено махнула она рукой. Меня мой Виталя замуж из Калининграда взял, вся родня там осталась. Сам вот на север за заработком уехал, а я тут хоть волком вой! Прямо хорошо что вы зашли.
А я про себя поразилась. Я-то выдумывала невесть какие причины, чтобы с ней поговорить, а к ней всегото стоило почеловечески обратиться.
Юля тем временем разрезала торт, разложила его по блюдечкам и сказала:
Маша, в общем у нас полчаса точно есть. Потом малой проснется, его кормить надо будет, то, сё. Так что рассказывай, чего случилось.
Я порадовалась что мы перешли на неформальное «ты», зацепила чайной ложечкой кусочек тортика, взяла в левую руку чашку чая и как на духу все ей выложила. Про то как мы с Мульти решили поставить глупый педагогический эксперимент, про то как Ленка уехала, бабушка в больнице, а мать с инфарктом, про то, что Мульти даже с лучшим адвокатом города светит трипять лет на зоне и про то, что Мульти убить того Олега просто не могла.
Юля ахала, глядя на меня огромными синими глазищами, сочувственно кивала, и под конец сказала:
Попала ты с детьми конкретно
Так и я про что говорю! расстроено сказала я. Надо Наташку выручать, как не крути. Да и чего смеятьсякакая из Мульти убийца? Курам на смех!
Не знаю, задумчиво сказала Юля. Во всяком случае у меня создалось впечатление что она парня-то все же убила.
Хмм, снова ковырнула я тортик. Я ведь чего и зашласпросить, что ты видела по этому убийству.
Да без проблем, кивнула она. В общем, был уже первый час, когда из Наташиной квартиры раздались крики. Я тут же вызвала милицию, мне еще дежурный нагрубил, мол, наверно муж жену бьет, и мы в семейные дела не лезем. Я ему и брякнула что убивают. Пять минут не прошло, как менты уже тут были.
Погоди, прервала я ее. Крикичьи? И что вообще за крики? Кто-то ругался, звал на помощь?
Юля задумалась, помешала ложечкой сахар в чашке, потом все же ответила:
А черт его знает. Между нами стена, вот она и заглушала звуки.
Заглушала? хмыкнула я, совершенно освоившись в гостях, а чего ж тогда милицию вызвала?
Так нервы ни к черту, по вредности, бесхитростно призналась она.
Я даже не нашлась что сказать. Вот оказывается из-за кого все мои беды. Если бы милейшая Юленька вовремя пила валерьянку, Мульти бы вполне успела спрятать труп и не оказалась бы в тюрьме.
Ну приехали ментыи что? выдавила я, упорно разглядывая чай в кружке. Поднять глаза я боялась, мой взор явно был сродни взору Медузы Горгоны.
Ну так забегали чегото, забегали, потом в дверь звонят и в понятые меня зовут, охотно поведала она. Я пошла, захожу в квартиру к твоей подругеа там срам-то какой! Обои отодраны, свинарник свинарником!
Она ремонт делает, буркнула я. То что ремонт делается уже лет пять и начал его еще Березняков, беспутный бывший муж, я умолчала.
Да? недоверчиво переспросила она.
Да, кивнула я. И что дальше?
Так а дальше захожу я в комнату, смотрюна полу мужик валяется с отрезанной головой, подруга твоя на диване не жива не мертва сидит. Мне аж в глаза бросиласькак она в кровище вся уделанная была!
Что, совсем уделанная? с сомнением переспросила я.
Ну я ж говорю! слегка обиделась она. И одежда вся в пятнах, и на лице брызги! А потом к мужику-то меня подводятвот тут я вовсе чуть кони не двинула от страха. Потому как у мужика головато рядом с телом валялась, приятно думаешь на обрубок смотреть было?
Мне внезапно стало дурно.
Ой, чего это с тобой? запереживала Юля.
Да вот подробностей наслушалась, с трудом пытаясь удержать в желудке чай, молвила я.
«Да уж после подробностей об обучении некромантии могла бы быть менее нежной», хмыкнул внутренний голос.
Ну мне тоже поначалу плохо стало, а сейчас уже как-то и ничего, призналась она.
А Муль в смысле Наталья что? спросила я.
А что она? Все сидела как неживая, ее спрашиваютона молчит. Так и увели.
Ревела наверно?
Неее, замотала головой девица. Не ревела, не оправдывалась.
Мультиона у меня такая, вздохнула я. Сама по себе такая, что грустить и переживать не любит, да еще и на меня явно надеялась.
Тут из-за стены послышался младенческий плач.
Ой, Маш, все, время вышло, сын проснулся, вскакивая, торопливо улыбнулась Юля.
Поняла, кивнула я, так же вставая из-за стола. Ты мне вот только скажи, с кем еще поговорить можно? Может кто чего видел?
Юля сбегала в соседнюю комнату, вернулась с малышом на руках и нетерпеливо ответила:
Я минут за десятьпятнадцать до начала криков к мусоропроводу выходила, ведро выносила, так на площадке дядя Миша, наш подъездный бомж, спал. Вот его и спросите!
Я вышла от нее и в глубокой задумчивости пошагала вниз. Никакого бомжа по пути сюда я не видела, и где его искатьбыло непонятно. На первом этаже я на всякий случай завернула под лестницу, где аборигены устроили уголок задумчивого курения, однако там лишь одиноко торчала банка от Нескафе, лидера в производстве пепельниц. Я с некоторым сомнением посмотрела на дверь, ведущую в подвал, однако на ней был навешан массивный замок. Вряд ли дядя Миша имеет от него ключ.
Вздохнув, я вышла на улицу и зорко окинула окрестности.
Бомжа не было. Не было и вездесущих старушек на лавочке.
Я натянула кепку получше и пошла вокруг дома. Алекс что-то говорил, что орудие убийства Наташка успела выкинуть. На самом же деле у нее дома такой творческий беспорядок, что там слона можно спрятатьменты в жизни не найдут. Однако я не поленилась палкой тщательно переворошить грязный подтаявший снег под ее окнами. Конечно же, мне не повезло.
Тетенька, а вы что ищете? спросили какие-то пацаны лет по четырнадцать, уже давненько наблюдавшие за мной.
Нож, рассеянно ответила я.
Из окна выпал, что ли? проявили они сообразительность.
Из окна, вздохнула я.
А чё-то мы вас в нашем доме не видели ни разу, недоверчиво сказали они. Вы из какой квартиры?
Так вы из этого дома? встрепенулась я.
Ну? выжидающе уставились они на меня.
Ой, хорошо-то как! обрадовалась я. А вы слышали, что у вас тут убийство было?
Это которое? солидно уточнили они. Когда дядю Колю прирезали да из окошка скинулиили когда тетя Наташа своему хахалю голову отрезала?
Второе, уныло сказала я. Каждому не объяснишь, что ничего «тетя Наташа» не отрезала.
Ну слышали, кивнули они.
А может быть еще чегонибудь слышали? как-то робко спросила я. Я сестра Натальина двоюродная, не верю я что она человека убила.
Тетенька, выступил вперед парень с ярким рюкзачком за спиной. Может и не убивала, только тот мужик так кричал, так кричал! Я все слышал, мы под ними живем. А вот тетя Наташа не кричала совсем.
А мужик-то чего кричал? не поняла я. Ругался на нее?
Не, он просто кричал«аааа», пояснил пацан. Да страшно так, я еще подумал, режут его, что ли. А его и правда прирезали.