Пашли в тронный зал, там пасвободнее. Там я тэбя и заррррэжу.
Последнее слово он буквально прорычал, а в его глазах мелькнул недобрый огонёк. Серафимы молчали. Только Абинейл легонько ухмыльнулся, соглашаясь с ним. Делать нечего, мы развернулись и направились обратно. Возражать и нарываться на драку в узком коридоребессмысленно, а вот обширный тронный зал может предоставить достаточное пространство для манёвра.
Двое крайних серафимов открыли перед нами двери. Из-за их идеальных движений и осанки создавалось впечатление, будто перед нами огромные роботы, а не живые существа.
Как только мы ступили внутрь, наши сопровождающие засветились так, что разом смогли осветить весь зал. Суккуб отошла в угол, а пятеро серафимов закрыли своими телами выход, отрезав тем самым возможный путь к бегству.
Ну, прррриступим.
И вот тут я понял, почему доспех был великпрорычав последнее слово, герой начал преображаться: его лицо, удлинилось, став волчьей мордой, руки покрылись чёрной шерстью, а на пальцах выросли когти, из-под доспеха вырос волчий хвост, ноги тоже изменились, став звериными. Он выхватил меч и, издав пронзительный вой, бросился на меня. Мне хватило доли секунды, чтобы извлечь «Осколок» и отразить удар.
Это уже не бой с повелителем демонов, где целью было только избить противника. Нет, здесь целью была именно смерть оппонента, поэтому я тут же разогнал по телу тьму, в то время как мой противник использовал свет. Широкий клинок двуручного меча с гулом рассекал воздух, оставляя мне только один выходуклоняться. При чём, я совершенно не видел окна, когда можно было бы нанести ответный удар.
Разорвав дистанцию, я извлёк свой револьвер, стволом которого тут же и блокировал очередной удар.
«А вот и окно.»
Левой рукой наношу рубящий удар. Противник успевает отпрыгнуть, но остриё узкого клинка прорезает доспех и рассекает кожу. Не глубоко, но больно. Он в долгу не осталсяудар плашмя опрокидывает меня на пол, открывая ему новую возможность.
Я еле успеваю откатиться до того, как моя голова будет отделена от тела. Двуручник вонзается в пол, разрезав камень. А я понимаю, что это пиздец.
Снова выпад. Клинки со звоном ударяются. Раздаётся жуткий скрежет, с которым сталь проезжает по стали. Удар стволом по лохматой руке ничего не дал. А вот мой противник вцепился зубами мне в руку. Клыки легко прошили кожу насквозь, впившись в плоть. Я еле сумел сдержать крик и нанёс удар коленом ему в нос. От такой подлости, оборотень взвизгнул и отскочил подальше, схватившись за ушибленную морду. Такую возможность я точно не упущу: рывок вперёд с занесённым клинком. Разумеется, он, выставив свой меч, блокировал, но не от этого он защищаться должен: подныриваю под его руку и, выпрямившись, бью стволом револьвера ему по затылку. По тронному залу разносится скулёж, а он резко разворачивается. Я еле успел отойти от широкого клинка, а мой противник уже с рыком несётся на меня, выставив руку с мечом. Разворачиваюсь и не успеваю: остриё прорезает костюм, впивается в кожу и, скользнув по громко хрустнувшим рёбрам, выходит сбоку. Резкая боль бьёт в мозг, грозя затушить сознание, но, стиснув зубы, я выставил дуло револьвера так, что зверь сам налетел на него открытой пастью.
«Ну вот и всё.»
Спуск. Волчья голова взрывается кровавыми брызгами и кусочками мозга и костей черепа. Тело безвольно обвисло, после чего упало на каменный пол. Сплюнув кровью, я зажал в зубах обмотанную кожей рукоять «Осколка», после чего резко выдернул двуручник из своего тела. На мгновение в глазах потемнело. Меч со звоном упал на пол.
Ссссука.
Только и смог прошипеть я, как только «Осколок» вернулся в руку. Повернувшись к выходу, я увидел, что на лице Абигейла играет весёлая улыбка. В руках он держит лук, заряженный огромной белой стрелой, а остальные четверо серафимов уже встали в стойку, подняв копья.
Когда стрела уже летела, в меня что-то врезалось, резко сбив с ног. Повалившись на пол, я услышал женский вскрик и звук ещё одного упавшего тела. Скосив глаза, я увидел лежавшую Катрину. Стрела пробила её насквозь, сломав рёбра и прошив лёгкое, из-за чего девушка теперь кашляла кровью. Рана была огромной.
Господин, б-бегите.
Она вновь зашлась кашлем. Передо мной встал выбор: свалить, оставив её умирать или же убить серафимов и уйти вместе.
Да пошло оно всё на хуй!
Сплюнув кровью, я с трудом поднялся. Абигейл тем временем зарядил новую стрелу. Воздух сгустился. Стал вязким. Движения серафима замедлились, а в глазах появилось удивление.
Пиздец тебе, дылда крылатая!
Я рванул вперёд. Легко обогнув летящую стрелу, подбежал ближе и рубанул мечом. Клинок с лёгкостью разрубил нагрудник на две части, а следом и плоть, обнажив белую грудину, которую тут же залила кровь. В следующее мгновение мне пришлось отходить от четырёх, направленных в меня копий. Отпрыгнув вправо, я оказался рядом с крайним серафимом. Он уже вновь замахивался копьём, но на его беду, сейчас я был быстрее: одним ударом я отсёк ему кисти рук. Он даже закричать не успел, как дуло револьвера уставилось ему в подбородок. Выстрел, и покорёженный шлем отлетает в стену, доверху заполненный кашей, в которую превратилась его голова.
«Надо их всех перебить!»
Не успело безголовое тело упасть, как я уже переключился на следующего: поднырнув под взмах копьём, я оказался у него за спиной. Заметив, что мне закрывают обзор его крылья, я в два взмаха отрубил их. Обрубки перьев взмыли в воздух, а очередная пуля прошла через его шею, разворотив ту до основания. Голова в шлеме с лязгом покатилась по полу.
«Зачем я это делаю? Вроде была какая-то первоначальная цель»
Мою ногу прострелила острая боль. Опустив взгляд, я увидел, торчащее из бедра копьё. Обрубаю древко, после чего сразу же бью стволом револьвера по шлему. Пока крылатый наклонился, вонзаю ему в горло меч. Перехватив его обратным хватом, резко проворачиваю и веду по диагонали, разрезая тело. Левая рука осталась держаться только на остатках шеи, а сам серафим упал лицом вниз.
«Да похер! Вон как я их красиво, а?»
Последнего я подстрелил на подлёте и, когда он запнулся, одним взмахом обезглавил его. Кровь фонтаном ударила вверх, окропив меня с ног до головы. Постояв с секунду, тело завалилось навзничь.
«Кровь! Мясо! Убивать!»
Левое плечо прострелило болью, из-за чего я выронил меч. Войдя со спины, из него торчала огромная белая стрела. Переложив револьвер и пропустив руку под мышкой, когтями обрезал древко и, схватившись спереди, выдернул из своей плоти остатки. Было очень больно, но я этого не заметил. Передо мной был последний противник. Мешало мне о него добраться только остриё копья в ноге. Выдернув, отбросил его в сторону.
Абигейл уже тянулся за следующей стрелой, но я больше не дам ему возможности выстрелить: Вскидываю револьвер. Выстрел. Лук падает на пол. Серафим недоумевающе смотрит на свою разорванную в клочья руку. Выстрел. Пуля пробивает колено, дробя кости и разрывая плоть. Он падает в лужу крови, как подкошенный. Пытается развернуться и уползти, но куда там. Убрав револьвер в кобуру, одним прыжком настигаю его и забираюсь на спину. Он пытается ползти, используя оставшиеся руку и ногу. Барахтается в крови, залившей весь пол.
«Убить суку!»
Схватившись за бьющиеся, словно в припадке, крылья у основания, упираюсь ему в спину чуть пониже шеи и резко распрямляюсь. По залу разносится болезненный вопль, а под руками отчётливо хрустят суставы. Когти впиваются в плоть, укрытую перьями. Второй рывок. Звук разрываемой плоти тонет в ещё одном крике, а у меня в руках остаются оторванные крылья. Отбросив их в стороны, я хватаю его за длинные волосы и задираю голову к потолку. Он уже не вопит, он тихо стонет. С коротким замахом хватаю его голову так, что указательный и средний пальцы попадают в глаза. Чувствую, как легко они пробивают глазницы и погружаются во что-то скользкое и мягкое. Снова крик, но более тихий, преходящий в простой выход воздуха из лёгких. Рывком одёргиваю руку, извлекая испачканные кровью и мозгами пальцы. По лбу расходятся два, сочащихся кровью, пореза от когтей. Обмякший корпус с хлюпаньем и лязгом упал на пол.
«Эй, ты ещё с нами?!»
Тяжело дыша, я выдавил ответ:
Да, Лисичка. Я ещё с вами.
Меня отпустило. Тьма, окутывающая меня с самого начала боя, рассеялась, и начался крайне неприятный откат: пульсирующая боль в плече, груди, ноге. Кое как слез со спины последнего поверженного противника и, шатаясь побрёл сначала в сторону меча, вернув его на место, вдруг вспомнил, ради чего затеял всё это месиво.
Катрина!
Суккуб лежала без движения, а её полуприкрытые глаза потускнели. Весь пол был залит кровью. Да и сам я не лучше: с ног до головы в багровых подтёках, из ран кровь льётся ручьями, смешиваясь с ангельской и стекая на пол. Не знаю, как мне хватило сил, но, спотыкаясь на каждом шагу, я всё же смог подбежать к ней. Обрубив кинжалом стрелу, я извлёк её и тут же достал красный пузырёк. Кровь хлынула наужу из пробитого лёгкого. Не раздумывая, приподнял голову девушки и, выдернув зубами пробку, влил всё содержимое в приоткрытый рот.
«Эй, тебе так самому сил не хватит. Надо ведь, ещё вернуться, помнишь? Вон, сидишь, вырубаешься!»
Спокойно, всё идёт по плану.
«Ну, и по пизде.»
Кажется, я слабо ухмыльнулся. Заведя руку за спину, я скомандовал:
Начинайте.
По левой руке заструились первозданные, наполняя собой тело демоницы. А я чувствовал, как меня покидают последние силы. Веки налились свинцовой тяжестью и норовили закрыться. Достал последний, зелёный пузырёк. Кажется, я услышал лязганье доспехов в коридоре. Пробка уже в зубах. Крики уже у самого входа. В нос бьёт аромат кофе и мяты. Выплёвываю пробку. Они уже в ходят. На языке к привкусу крови добавляется вкус кислых яблок. По телу тут же разбегается лёгкость. Успеваю заметить, как на левой руке девушки проявляется узор из переплетённых линий. Что-то кричат. Мгновение. И тишина.
«Н-да хотел как лучше, а получилось как всегда.»
Похоже, я потерял сознание.
Мы вернулись
Очнулся я в привычной земляной канавке, устланной мягкой травой. А ещё я обнаружил, что моя голова лежит на небольшом, но мягком возвышении. Открыв глаза, я увидел глаза, горящие расплавленным золотом. Они смотрели на меня, и в них читалась откровенная радость. Сверху, над нами виднелись широкие листья, которые, вскоре, оказались закрыты другими глазами. Эти были светло-зелёными и смотрели с некоторой укоризной.
Очнулся?!
Звонкий голосок ударил по ушам не хуже церковного колокола. Но меня решили добить гневной тирадой, даже не дав подняться:
Ты чего творишь, дебила кусок?! Думаешь, можно вот просто так взять, исчезнуть на девять месяцев, а потом объявиться ни с того-ни с сего, да к тому же ещё и в крови и с ранами по всему телу? Да к тому же ещё одну девку приволок! А что Аня на это скажет?! Ты ж чуть не помер! Если бы здесь твоих вещей не было, то точно бы не выжил!
В следующее мгновение зелёная мордашка скривилась и девушка, с всхлипом прижалась ко мне, обхватив за шею.
Дурак! Я же волновалась!
Я тоже скучал по тебе, Ада.
Я нежно обнял это неожиданно хрупкое создание. Катрина смотрела на нас с каким-то умилением, что ли, в то время, как я продолжал нагло лежать на её бёдрах. Вдруг дриада отстранилась, а на её лице появилась весёлая улыбка.
А давайте устроим тройничок!
И вот только сейчас я понял, что всю одежду с меня стянули и оставили лежать в траве. Глаза Катрины удивлённо расширились, а в следующую секунду хранительница леса получила от меня щелбан.
Ай! За что?
За домогательства. А за то, что вылечила, отдельное спасибо.
Я потрепал её по салатовым волосам, от чего девушка весело захихикала:
Хи-хи-хи. Ладно, вставай, а то уже сутки почти спишь.
С огромным сожалением я покинул тёплые и мягкие бёдра. Одежда обнаружилась рядом, как и оружие. Пока одевался, Катрина тактично отвернулась, в то время как Ада продолжала откровенно пялиться. Мне же было побоку. Я просто один за другим застёгивал ремешки и прикреплял ножны: кинжалы заняли своё место на бёдрах, перчатки прицепил рядом, ножны с мечом перекинул за спину и, затянув ремень, закрепил их. Далее пришла очередь револьверов: закрепив сбоку кобуру, я вынул свой ствол и, откинув барабан, опустошил его. Не успели гильзы коснуться травы, как из земли тут же выстрелила лиана, увенчанная большим красным цветком, который поймав их, закрылся и ушёл обратно в землю. На мой вопросительный взгляд Ада ответила весьма лаконично:
Нечего у меня здесь мусорить!
Пожав плечами, я достал шесть патронов из подсумка и не спеша зарядил оружие. Револьвер Эльки я только проверил и, убедившись в его исправности, закрепил его на том же месте, что и в прошлый раз. После этого я повернулся к девушкам. В отличие от меня, обе они были одеты заранее: на Катрине был чёрный корсет. Верхняя его часть над левой грудью была разорвана, оголив алую кожу, но всё ещё пряча самое сокровенное, и чёрные обтягивающие штаны. А вот наряд дриады снова изменился: Зелёное платьице с короткой юбочкой, состоящее из крупных листов. Тонкие лианы играли роль бретелек. На левой руке был браслет из таких же лиан, на тыльной стороне запястья находился небольшой цветок нежно-голубого цвета. Смотрелось это просто, но, надо признать, красиво.
Стена из кустов внезапно разошлась и с храпом в «помещение» вошёл вороной конь. Седла на нём не было, как и сумки. Предугадав вопрос, Ада ответила:
Всё у меня. Сейчас.
После этих слов кусты с треском разошлись, а на свободное место заползло дерево, на ветках которого как раз и были аккуратно развешаны мои вещи.
Вот, можешь проверить, всё на месте, кроме трёх красных зелий. Они на вас ушли.
Первым делом я полез в сумку.
Не страшно, мне бы поесть чего О!
Той еды, что я брал с собой девять месяцев назад, уже не было. В сумке вообще еды не было, да и фляга была пуста.
А
Испортилась.
Ага. А
Затвердела до каменного состояния.
Понятно. А
Сейчас организую.
Да ты ж моё солнышко.
В ответ я получил весёлую улыбку. Через пару минут я услышал шорохи и тихое шипение. Ещё через минуту на поляну заползли лианы, которые держали двух задушенных ящеров.
А не многовато?
Ничего, остатки с собой возьмёте. Вот только я готовить не умею.
Дриада бессильно развела руки в стороны. Тут в разговор вклинилась Катрина, застенчиво молчавшая до этого:
Господин, позвольте мне.
Я обернулся к суккубу:
А справишься? Ты ж не знаешь, что это за мясо?
Я быстро учусь, так что думаю, со второго-третьего раза смогу приготовить максимально вкусно.
Ну попробуй.
Она прямо просияла от оказанного ей доверия.
А я тогда пойду, прогуляюсь. Ада, составишь мне компанию?
Конечно!
Это зелёное создание моментально прижалось ко мне, обхватив руку. Я и слова сказать не успел, как мы уже вышли за пределы поляны, оставив Катрину заниматься провизией. Пару минут дриада глупо хихикала, но в один момент резко стала серьёзной:
Так что ты собираешься делать дальше?
Пойду в столицу и убью героя. Мне в любом случае нужно это сделать. Это уже не просто месть, теперь это уже полноценный заказ. И, если я его не выполню, то этот мир будет уничтожен. Изменения, которые вносит герой, через три месяца станут необратимы и уже ничего сделать будет нельзя.
Это-то я поняла. Я спрашиваю насчёт этой Катрины. Не пойми меня неправильно, я никак не ограничиваю тебя в знакомствах, но в том мире, же, прошло гораздо меньше времени, чем девять месяцев?
Ты на что намекаешь?!
Пока ты спал, мы успели немного пообщаться. Сомневаюсь, что она тебя отпустит одного. Сама, скорее, рядом с конём побежит.
Было бы лучше, если бы она у тебя тут пересидела. Ну, или в замок отправилась. Хотя Нет, лучше у тебя.
Может, и лучше. Я-то не против, но, как я и сказала, одного она тебя не отпустит. Ты чуть сам не помер, пока её спасал, теперь она чувствует себя обязанной и наверное, виноватой.
Ладно, это тупиковый разговор. Не думаю, что она мне помешает в городе, возможно, даже поможет. Ты мне вот что скажи: Тут солдат за время моего отсутствия не было?
Она кивнула:
Были. Но все они остались в лесу. По несколько человек приходили, пытались пройти лес насквозь, да так здесь и остались. Ты же сам понимаешь, я могу помочь с теми, кто забредает ко мне, но если они телепортируются за пределы моей территории, то я их не достану при всём желании. Но даже в сгоревшем городке я никого не видела.