Пролог.
Солнечные лучи, словно мерцающая корона мира, едва высветили голубой небосвод далеко на востоке. Тишину Сухого или как его называли местные Мертвого залива, не нарушали ни природа, ни редкие в этих местах звери. Вокруг еще властвовала ночь, лишь на горизонте солнце слегка приподняло звездное покрывало.
Вдоль отвесных скал, по самому краю залива, по давно пересохшей, растрескавшейся поверхности морского дна, обессиленно ползло существо.
Высунув темно синий язык на бок, и медленно переставляя когтистые передние лапы, стертые в кровь о твердый грунт, существо упрямо, ползло к возвышающейся впереди стене.
Не доползая двух шагов до северных скал, существо, окончательно обессилев, рухнуло в пыль, перестав дышать. Короткая шерсть на спине, слиплась в тонкие сосульки, от пота и пыли.
Длинные передние лапы из-за худобы выглядели тонкими палками. Задних лап и вовсе не было, они срослись в плоский вытянутый хвост как у бобра.
Необычный хвост и перепонки между длинными, когтистыми передними лапами, говорили о том, что существо водоплавающие, и как оно оказалось так далеко от воды, совершенно непонятно.
Существо дернулось, выбросило передние лапы перед собой, вцепилось когтями в трещину и подтянуло легкое тело. Два глубоких, сиплых вдоха и еще рывок.
Собрав остатки сил, существо вытянуло лапу, и коснулось обломанным когтем оранжевого камня стены, слегка скрёбшая поверхность.
Оскалила рыбью пасть, демонстрируя острые мелкие зубы. И сдохла, испустив дух. Безглазая морда, гулко стукнулась о закаменевшую глину. Лишь тонкие отростки, там, где у людей уши, чуть поднялись, словно что-то услышав. С минуту вибрировали и замерли, дернулись и безжизненно обвисли вдоль страшной морды.
Глава 1.
Ожившая легенда.
В тронном зале, как всегда после сытного обеда, собрался малый королевский совет, в полном составе.
Родной брат короля, молодой и нетерпеливый принц Филип. Впрочем, он моложе всего на три года. Но так как ему еще не исполнилось тридцати, то его не воспринимали взрослым и ответственным мужем.
Такие же, как и у короля Георга, черные волосы и черные глаза, подарок матери. От отца ястребиный нос, и густые черные брови, сросшиеся на переносице. Единственное отличие между братьями, которых часто путали послы соседнего королевства, принц, по новой дворцовой моде, начисто брил жидкую еще бороду.
Сейчас он о чём-то тихо разговаривал с сыном герцога Лаботье. Роберт, ровесник брата, и такой же повеса, только с длинными, светлыми волосами до плеч. И естественно бритым подбородком. Он, как и отец входил в королевский совет.
Сам герцог Лаботье, сидел в уголке на мягком кресле и опустив седую голову на скрещенные, на трости руки, по стариковски дремал. Преданному полководцу, в современном мире нет особых дел. Последнее сражение произошло еще при отце короля, когда герцог был так же молод, как сейчас его сын.
Король Георг, улыбнулся, старый герцог всегда добавляет совету семейного тепла своим присутствием, и в каких-то жестах напоминает ему отца.
Еще трое стариков, это королевские советники. Отец доверял им, и Георг не стал их менять. У всех троих титул шевалье, что позволяло присутствовать на малом совете и отвечали они за законы, сельское хозяйство, недаром король правил долиной Золотых хлебов, и казну. Больше в зале никого не было.
Едва успели выпить по кубку светлого, молодого вина, как в зал вошёл герольд и объявил.
- Ваше величество, вашей аудиенции просит Архидиц. - На последнем слове герольд чуть запнулся.
Совет замер. Георг переглянулся с братом. Буквально накануне после завтрака в спальне короля, они стояли у карты, разложенной на дубовом столе, с резными ножками, в форме лап льва и обсуждали вопрос поставки зерна за море.
- Пещерный король, ломит слишком большой побор за проход по расщелине Железных гор караванов зерна . - Пожаловался Георг брату, хотелось поделиться несущими проблемами с кем-то близким, и даже услышать слова поддержки или дельный совет.
- Давай пошлем армию и растрясем его пещерный замок. Будет сговорчив. - Но брат не из тех, кто может дать добрый совет, скорее втянуть в глупую, военную авантюру.
- Не говори ерунды. Воина за ущелье может дорого нам обойтись. - Брат равнодушно пожал плечами, состроив ироничную гримасу. - И наверняка мы проиграем. И тогда оброк только возрастет. Вспомни отца. Он два раза отправлялся в поход.
- И победил. - Брат горячился, отстаивая свое предложение и желая сражений.
- Нет. Не победил. - Георг нахмурился, пожалев, что спросил совета. - Едва свел все к переговорам, а первый поход и вовсе закончился поражением.
Брат стукнул кулаком по карте, в том месте, где далеко на западе был нарисован Сухой залив, получивший свое название из-за отсутствия воды.
- Жаль, что Длинное море пересохло. Тогда можно было бы переправлять зерно на кораблях по воде. А Пещерного короля оставить и вовсе без прибытка.
- Даже не знаю что хуже. - Георг вздохнул, не зная как поступить. - Отсутствие моря или полноводие дикого Ужаса Глубин.
- Да ладно тебе это все сказки. Сколько прошло с последнего полноводия? Пятьсот лет или больше? Нянька, когда эту сказку рассказывала, всегда путалась. - Король сразу вспомнил, пожилую Няню, добрую и ласковую, она жила во дворце и всегда заботилась о принцах. Тем более приходилась родной теткой мамы. - Там, наверное, и Рубежа то больше нет. Да и вообще я думаю это все сказки.
- Наверное. - Король пожал плечами. - Если честно не хочется проверять.
И вот теперь персонаж из легенд и сказок, рассказанных в детстве няней, пришёл во дворец и просит аудиенции.
- Я думал, они не существуют! - Высказал общее удивление принц.
Роберт согласно кивнул, тряхнув волосами. Советники молча смотрели на короля, ожидая приказа. Даже герцог проснулся и удивленно смотрел на герольда, подняв голову с рук.
Король махнул герольду, "впускай" и отпил из кубка, почему-то враз пересохло в горле. Если персонажи легенд и сказок начинают оживать, ничего хорошего такой визит не сулит. "Явится Архидиц, жди беды", так заканчивала свои сказки Няня.
Высокие, отделанные резной костью, дверные створки распахнулись, и в зал стремительной походкой вошел Архидиц. Все присутствующие смотрели на ожившую легенду с нескрываемым удивлением и интересом.
Архидиц оказался немолодой муж, но и не старец, каким его описывали в былинах, с бородой до земли. Этот и вовсе был чисто выбрит.
Широкие штаны, заправленные в добротные сапоги, для дальних походов. Удобный камзол и шляпа с широкими полями, защита от палящего в пути солнца.
Когда Архидиц вошел в зал то снял шляпу, оголив лысый череп, где в середине лба отчетливо выделялась татуировка. Перевернутый треугольник, по краям которого, надпись на неизвестном языке, перевитая змеями. А в центре красный глаз, настолько натурально наколот, что казалось он живой. Старый герцог от неожиданности даже дернулся.
Архидиц поклонился и громко объявил.
- Пришло время героев.
Присутствующие в зале переглянулись.
- И что это значит Архидиц? - Спросил брат короля, с вызовом, он отличался нетерпением и не любил сложные ребусы.
- Короля ждет Каменный Трон. - Ответил Архидиц, не менее загадочнее, чем заставил присутствующих снова переглянутся, и добавил, разъясняя. - На Рубеже.
Король на мгновение задумался.
- Где-то я слышал это выражение. - Архидиц молчал, загадочно улыбаясь. - Ааа. Вспомнил. Сказка про Сто королей. Древняя легенда. Хм. Ты предлагаешь мне, вернутся в прошлое Архидиц?
Король откинулся на спинку деревянного стула, с резными ножками и отхлебнул вина. Георг сидел возле окон, здесь и стоял стол.
- Никаких каменных тронов и престолов, не существует. - Уверенно заявил брат.
- Одну легенду вы сегодня уже увидели. - Необычный гость, расставил руки в стороны и слегка поклонился, намекая на себя.
Не скрываясь, Архидиц улыбнулся глядя в лицо короля, даже немного насмешливо, с превосходством человека который знает гораздо больше, чем сказал.
- Боюсь, вы ошибаетесь ваше величество. - Архидиц отвечал брату, но обращался только к королю. - Древняя крепостная стена существует. Точнее то, что от нее осталось. И это самое неприятное, потому что время пришло.
- Какое время? Какая стена? - Воскликнул Филип, громко топая, подошёл к столу и налил себе вина. От волнения немного пролив на белоснежную скатерть с вышивкой королевского герба, на углах. - Ты смеёшься над нами?
Гость словно издеваясь молча поклонился.
- Позвольте узнать Архидиц и где она, эта стена? - спросил король, хмуря брови. Почему-то он был уверен, что время и правда, пришло.
- Видимо в его снах. - Подначил брат.
- На юго-западе ваше величество.
- Там непроходимые джунгли. - Брат ткнул пальцем в карту.
- Сразу за ними. Вдоль побережья Сухого залива. - Архидиц говорил уверенно, словно сам там побывал, и видел лично. "А может и побывал". - И крепостную стену, Рубеж, надо немедленно восстановить. Ужас Глубин возвращается.
Филип рассматривал карту, словно увидел в первый раз. Советники, вытянувшись по стойке и смотрели на короля, ожидая приказа, младший Лаботье встал рядом с отцом и беспокойно следил за принцем. Герцог уставился в одну точку и безмолвно шевелил губами.
Король молчал, удивленный невероятным совпадением. "Только сегодня говорил с братом о сказочном прошлом и вот тебе на, сказки становятся реальностью. Плохой знак".
Глава 2.
Сухой залив.
Несколько поколений прибрежных жителей даже не помнили о морской воде. И не имели к Длинному морю никакого отношения. Последние лодки и корабли, сгнили более восьми столетий назад, с тех пор новые и не делали. А зачем? Когда приходит "Черная вода", люди бегут от нее без оглядки. А других водоемов поблизости нет.
Молодой парень по имени Ларк, оскальзываясь на рассыпающихся от старости камнях, спустился со стены, на дно пересохшего моря.
Рубеж Каменного Престола, растянулся на сотни метров вдоль Сухого залива, от отвесных береговых скал на севере, до хвоста горного хребта Железных гор на юго-востоке.
Залив, как и все море, пересохло тысячу лет назад, но каждые два столетия, вода возвращалась, неся в своей толще дикий Ужас Глубин, для всех живущих вдоль побережья.
Именно против Них и был выстроен Рубеж Каменного Престола, еще после первого пришествия, более восьми столетий назад. Единственное предназначение стены, ни дать Ужасу Глубин прорваться в долину Золотых Хлебов.
Выстроен Рубеж, целиком из жёлтого песчаника. Камень за века порыжел, и выделялся на фоне зелени дикого леса и серого камня гор, яркой оранжевой полосой.
Пересохшая, растрескавшаяся земля простиралась на много километров на запад от Рубежа. Из прибрежных жителей, никто никогда не был на той стороне Длинного моря. Да и не дойти по безжизненному морскому дну на ту сторону. Да и незачем.
Два шага по насыпи, из осыпавшихся камней и крошек раствора, и вот оно, твердое, растрескавшееся дно, покрытое слоем пыли и принесенного ветром песка.
Но именно дно пересохшего моря являлось источником дохода для прибрежных деревень. Здесь добывали белую глину, из которой лепщики делали кирпичи, обжигали в печах и обозами отправляли на восток, где строили красивые, белоснежные замки.
Ларк каждый день перелезал через руины древней, крепостной стены и шел с километр по дну пересохшего моря, к неглубокому, но богатому на глину карьеру, который принадлежал его семье несколько поколений.
Когда ему исполнилось пять лет, отец впервые взял его собой. И быстро обучил нехитрому ремеслу, добычи глины. Другого способа заработать на пропитание в их краях не было.
А до того, отец отца, а до него прадед учил деда, и так уже более двух сот лет, его род добывает белую глину.
Первым родичам было еще тяжелее, они искали жилу чистой глины, потом раскапывали закаменевший на солнце ил, и еще прокладывали короткий путь.
А еще изобрели волокуши, которые натирали до блеска, чтобы они легко скользили по твердой поверхности пересохшего дна. А еще лебедку, чтобы перетащить куски нарезанной глины на ту сторону крепостной стены. Тогда она была еще высока и доставляла много неудобства рубщикам.
Это сейчас часть стены разрушилась, и перетащить заготовленное сырье на ту сторону, не составляло особого труда. Тут глину забирали лепщики. Они же расплачивались с рубщиками.
Во времена прадеда кирпичей требовалось много, заново отстраивали прибрежные города, разрушенные нашествием Ужаса, восстанавливали стену после наводнения, и глины добывали много. Сейчас спрос на кирпич заметно упал, но белую глину использовали и для лепнины, и для посуды, и для скульптуры, поэтому ее резали и по сей день.
С тех пор, как Ларк первый раз спустился в яму, прошло двадцать два года. Сегодня Ларк как и всегда подошёл карьеру и скинув с плеч рукояти волокуш, полез вниз, по жерди с привязанными перекладинами. Дно карьера скрывалось в предрассветных сумерках, но парню не привыкать.
В летний сезон рубщиков глины много, лепщики пользуются и скупают сырье, по низкой цене. Зато в сезон дождей цена возрастет в два раза, желающих тащить неподъемные волокуши, по жиже размокшего дна, почти нет.
Спрыгнув с последних ступеней лестницы, Ларк неожиданно угодил в воду, погрузившись по колени.
Иногда, раз в десять лет, вода в карьере поднимается, но исключительно в сезоны дождей. И то, даже в годы затяжных сезонов, едва дотягивала до щиколоток.
А сейчас воды натекло по колено и это в разгар трех летней засухи.
Удивленный Ларк на мгновение замер. "Странно. Раньше такого небывало. Ни отец, ни дед не рассказывали о подобном потопе".
Неожиданное происшествие вначале даже напугало Ларка. Добыча глины в таких условиях невозможна. Основная, чистая жила как раз на дне. Но немного успокоившись, чему способствовала и холодная вода, Ларк стал соображать, что ему делать.
"Сперва, поднять нарезанную вчера глину. Оттащить ее к стене. Взять ведра с веревкой, и попробовать вычерпать просочившуюся, сквозь породу воду". Определив цели, Ларк успокоился и взялся за работу.
Он всегда заготавливал накануне, так удобней и отец учил так делать. Приходил рано утром и до жары резал глину, потом поднимал то, что нарезал накануне и тащил к стене. И так каждый день.
Завтра он останется без оплаты, впрочем, день или даже два, можно перетерпеть. И это ладно, главное, откуда пришла вода. Точнее откуда пришла понятно, по песчаным жилам, которых естественно много в бывшем морском дне. "Главный вопрос, когда уйдет? И еще, почему так много? И в чем причина наводнения?".
Ларк загрузил куски глины на старую сетку, натянутую между поперечными перекладинами и потащил волокуши в сторону древней крепостной стены. Путь привычен, натоптан Ларком и его предками. Ровно тысяча двести шагов. Ларк даже наступал на одни и те же вмятины в морском дне. И полозья легко скользили по вдавленным годами колеям, хотя весила глина раза в два больше, худого Ларка.
У стены куски глины перетащил в сеть, привязанную к веревке, перекинутой через блок, закрепленный наверху. Волокуши прислонил к осыпающемуся камню стены, и полез по пологому склону.
Веревка через блок, привязана к лопнувшему тележному колесу с приделанной рукоятью. Этот нехитрый механизм придумал еще прадед, крутишь колесо, пока сеть с глиной не покажется над краем стены. Блокируешь и подтягиваешь сеть на площадку. А потом, по устроенному деревянному лотку спустить на другую сторону.
Когда Ларк уже затаскивал куски глины на гребень стены, то почувствовал сильное дуновение прохладного и влажного воздуха. Ларк замер, так и недотянув сеть.
"О таком ветре рассказывали в легендах. Он дул, во времена, когда море доходило до берега залива, и стены еще не было. И предвещал такой ветер, прилив". Но моря нет более трехсот лет.
Глава 3.
Библиотека.
- Что нас ждет возле Рубежа Архидиц? - спросил брат короля Филип.
- Не знаю ваше высочество. Мне известно только что Ужас Глубины, как то связано с "Черной водой". - Георг внимательно следил за Архидцем и видел, гость не на шутку озабочен, и больше не усмехается.
- Черной водой? - переспросил сын герцога Роберт.
- Возможно это всего лишь речевой оборот. - Пояснил Архидиц.
Присутствующие задумались над древним пророчеством и необычным словосочетанием. "Ну не бывает вода черной".
В возникшей тишине, старческий голос герцога Лаботье, прозвучал как скрип ржавых, дверных петель.
- В королевской библиотеке, есть полная летопись, древней легенды. - Сказал, герцог не поднимая взгляд от мраморных плит пола.
В свое время герцог целыми днями пропадал в библиотеке и слыл эрудитом и знатоком истории. Даже король-отец всегда советовался с ходячей энциклопедией, особенно когда составляли послание в подгорное королевство. Правда в последние годы герцог сильно сдал, и память подводила его все чаще.