1. Сойти с ума в Дублине
Любимый мужчина бросил, ушел в неизвестность, а, может, к другой... Даша улетела в чужую страну, и там сошла с ума. Как еще можно объяснить то, что среди каменистых ирландских холмов к ней пришли воспоминания о чужой жизни...
В аэропорт ее везла мама, которая не умолкала всю дорогу, заставляла проверять, взяла ли дочь паспорт, билеты, деньги, записку с адресом подруги. Даша обреченно кивала, доставала бумаги, проверяла. Затем, прислонив мокрую от слез щеку к окну машины, мечтала выпасть из реальности и очнуться в Дублине. Там, в другой стране, Ленка ее спасет...
Попрощавшись с мамой, Даша миновала таможенный контроль и побрела на посадку по стеклянному холлу аэропорта. В самолете сразу же пристегнула ремень безопасности, желая, чтобы стюардессы оставили ее в покое. Даша хотела остаться одна, превратиться в ледяную статую и просидеть, откинувшись в кресле, добрую сотню лет. Вдоволь подумать о том, что сказал Женька в день, когда ушел. Говорил он много, но одна фраза врезалась в память, преследовала денно и нощно.
"Я не хочу с тобой жить", - произнес он, вернувшись домой. Сел на стул, стал расшнуровывать ботинки. Даша застыла в дверях. Женька что-то объяснял, просил не устраивать истерик. Оставаться не собирался, так как все уже решил. Даша молчала. Какая истерика, она говорить-то не в состоянии! Ее сковало льдом, словно жертву Снежной Королевы.
Женька нервно собирал вещи, беспорядочно кидая их на дно большой сумки. Затем сухо попрощался и ушел. Пошевелиться Даша смогла позже, когда захлопнулась дверь, и связка его ключей осталась сиротливо лежать на полочке у телефона.
Перед этим была неделя натянутого молчания. Женька пребывал в состоянии постоянного раздражения, затем вообще перестал с ней разговаривать. Даша переживала, плакала, пыталась что-то исправить... Наконец, устав биться в закрытые двери, оставила Женьку в покое. А он вернулся с работы и сказал: "Я не хочу с тобою жить". И ушел, оставив одну. Хотя нет, в ней поселились простые, но отнимающие надежду на существование слова.
Даша летела к подруге в Дублин и склоняла эту фразу в голове. "Что если выкинуть часть слов? - размышляла она. - Убрать "с тобой"? Тогда получится: "Я не хочу жить!" Мог ли Женька не хотеть жить? Она задумалась. С чего бы ему умирать? Он вышел из Дашиной квартиры в новый мир, полный заманчивых возможностей для свободного, интересного мужчины тридцати лет.
Может, лишнее слово "жить"? Тогда становится ясно и просто. "Я не хочу с тобой!". Сидевшие в засаде слезы подло напали, потекли по щекам. Даша прислонилась лбом к холодному иллюминатору, рассматривая рыжее косматое солнце над пенистой грядой облаков. "Так и есть! Вот он, правильный ответ... Он не хочет со мной, потому что хочет с другой!"
"А может, это я умерла, - обреченно подумала Даша. - Женька не вытерпел хладного тела рядом и ушел ..."
В Москве она пересела на рейс в Дублин. Сосед вежливо поинтересовался:
- Are you Okey?
Похоже, попытка прийти в себя в туалете аэропорта Шереметьево и смыть следы потекшей косметики, окончилась неудачей.
Даша растерянно взглянула на мужчину в соседнем кресле. У него были любопытные глаза, спрятанные за модными очками, тонкие прилизанные волосы, скучное лицо.
- I am okey, - выдавила из себя ожидаемый ответ и отвернулась. Что будет, если она честно ответит на вопрос? Признается в том, что с ней не все в порядке? No, I am pretty far from okey!
Представила, как вытягивается его лицо, затем он будет коситься весь полет, подозревая в ней истеричку. Скорее бы Дублин! Ленка ее спасет...
Ей было жизненно необходимо уехать из пустой квартиры. Ленка давно звала в гости, показать, как живется в Ирландии, на родине линейного танца и виски Тулламор. И Даша согласилась. Теперь ее ждало море развлечений и полное погружение в ночную жизнь миллионного города. "Как бы так погрузиться, чтобы больше не вынырнуть?" - размышляла она, рассматривая раскинувшийся внизу город. Самолет заходил на посадку над синей бухтой Дублина.
Ленка встретила в аэропорту. Они от души повизжали, обнимаясь и целуясь после трехлетней разлуки. Даша с удовольствием прижималась к плотному телу подруги, радуясь, что еще способна на простые человеческие чувства.
Забросили Дашины вещи в красную малолитражку. Подруга жила в пригороде, в двадцати минутах езды от Дублина. Ленка болтала без умолку, рассказывая о своей жизни. Социальное положение росло, работа радовала. Недавно они с мужем купили дом и собирались воплощать в реальность мечту о ребенке.
Машина мчалась по загородному шоссе. Даша, утомленная перелетом, откинулась на сидение, разглядывала живописную местность. По обе стороны дороги раскинулись уже зеленые луга, сменяющиеся каменистыми возвышенностями.
Дорога спустилась в низину, вилась между двумя высокими холмами. Даша почувствовала нарастающее беспокойство. Тревога накатила удушливой волной, впилась в горло, не позволяя сделать вдох. Она испугалась. Неужели сердечный приступ? Эти переживания ее убьют, и дело с концом!
- Лен, остановись, пожалуйста, - прохрипела она. - Мне нехорошо!
Машина замерла у обочины. Даша распахнула дверь, вывалилась в раннюю ирландскую весну. Подошла к железному ограждению, оперлась, стараясь ровно и глубоко дышать. Рядом суетилась подруга.
- Все в порядке! Это от перепадов давления в самолете, у меня так бывает, - соврала Даша. - Я немного постою, хорошо? Подышу свежим воздухом...
Ленка ушла курить, оставив ее одну. На Дашу накатила волна отрывочных воспоминаний и образов, вовсе ей не принадлежащих... Казалось, что она уже видела эту долину и суровые каменистые холмы. Стояла на вершине, повернув лицо к солнцу. Ветер трепал длинное зеленое платье из домотканого льна, играл с заплетенными в косы золотистыми волосами. Да, она приходила сюда любоваться закатом, дышать холодным воздухом, прилетающим с моря! Только это была другая она; чужой закат и незнакомый ветер с резким привкусом морской соли.
"Это надо прекратить, остановить!- завопил инстинкт самосохранения, - бежать отсюда, пока не поздно!"
Даша рывком открыла дверь в машину, упала в пассажирское кресло. Ленке сказала, что все в порядке. I am okey! Хотя, что в порядке? I am pretty far from okey! Любимый мужчина ушел к другой или же просто сбежал... А она сошла с ума в чужой стране...
Вечером, утомленная перелетом и долгой беседой с хозяевами, Даша запросилась спать пораньше. Легла в постель, с удивлением поняла, что весь вечер не думала о Женьке. Где-то глубоко затаились видения, пришедшие в низине у каменистого ирландского холма. Они ждали своего часа, ночи, готовясь вернуться вновь.
Даша лежала, закрыв глаза, в чужой постели, чувствуя, как чужая жизнь вторгается в разум. Она словно застыла на краю бездонного колодца, заглядывая в черноту неизвестности. Там, на дне, ее ждала встреча с той, что стояла на холме, прикрывая рукой глаза, щурясь на холодное северное солнце. Даша шагнула вперед, срываясь вниз, падая навстречу воспоминаниям, близким и далеким одновременно.
Она чувствовала холод луга, морозящий босые ноги девочки-подростка с золотыми, как осенний листопад волосами. Ее окликнула мать, усталая женщина с седыми волосами, назвала чужим именем... "Гвендолин, меня звали Гвендолин!" - с испуганным восторгом вспомнила Даша. Вот она убежала играть с подругами на холмы, прятаться среди больших камней...
Затем Даша видела молодую девушку, которая пришла на холм, свое любимое место. Девушка подставляла лицо ветру, ожидая от природы ответа на важные вопросы, ища знаки в движении травы, полете птиц.
Даша вспомнила себя хозяйкой большого дома, полного людей и домашнего скота. Затем долгое тревожное ожидание любимого мужчины с войны... Золотоволосые головки ее детей, сбегающие вниз с холма...
Даша чувствовала умиротворяющее спокойствие, исходящее от женщины, вручившей свою жизнь Великой Матери - Земле. Она полностью доверилась Богине, зная, что все предрешено и движется в извечном ритме.
Затем Даша вспомнила себя, усталую, но спокойную, в последнюю весну. Дочь привела на ее любимое место, на вершине холма. Скоро праздник, Белтайн, торжество вечного обновления природы. Погаснут и зажгутся вновь огни, люди пройдут между костров, очищая тело и душу. Но ее время истекло, она хочет отдохнуть. Затем все повторится вновь, жизнь выйдет на новый виток по спирали Вечности. Она обязательно вспомнит себя, мужчину, которого любила, своих детей.
Даша вскочила с кровати, рывком выходя из полусна, полуяви, в которой прибывала. Слезы текли по щекам, шее, превращаясь в мокрые уродливые пятна на майке.
Она вспомнила. Та женщина, что стояла на холме, принадлежит ей! Так же, как и воспоминания, что спали несколько столетий... Один цикл закончился и начался новый. Ее жизнь двигается по спирали на пути в Бесконечность.
***
В один из дней Даша сидела в баре. Cмеясь, слушала комплименты, которые нашептывал один из новых друзей. Зазвонил телефон. Она взглянула на длинный номер на дисплее, не понимая, почему в нем так много цифр.
- Привет! - сказала трубка голосом когда-то любимого мужчины. - Даша, я уже несколько дней не могу дозвонится! У тебя все в порядке?
Сердце учащенно забилось, затем успокоилось, вернулось к своему обычному ритму. Даша внезапно осознала, что Женька - не ОН. Не тот, кого она любила в прошлой жизни, и который бесконечно любил ее. Тот, другой мужчина, где-то ждет, ищет ее, и они обязательно встретятся.
- Привет, Жень! I am okey! В смысле, у меня все замечательно! Марк, please, let me talk! - Даша покачала головой, приложив палец к губам, призывая к пониманию молодого ирландца. - У нас тут дружба народов, - весело сказала в молчащую трубку. - Ты что-то хотел?
- Даш, а ты где?
- В Ирландии. На родине виски и отличных парней! Ты что-то забыл из вещей? Возьми ключи у моей мамы... Извини, не могу сейчас говорить!
Марк так смешно дышал в ухо, призывая выпить за красивых русских девушек.
- Извини, что помешал! - обиженно сказал Женька и отключился.
Даша пожала плечами и взяла из рук Марка бокал с красным вином. Впереди ее ждало неизвестное, но обязательно прекрасное будущее.
2. Весна в Риге
...Почему, почему не встречаются бывшие возлюбленные, когда, к примеру, она изящно выходит из салона красоты? Или же стоит с бокалом шампанского, в маленьком черном платье, на красных ступенях театральной лестницы? Но нет! Ее удел - столкнуться с ним на улице в растрепанной, в старой куртке, с упаковкой памперсов наперевес...
Весна ворвалась в Ригу с теплым ветром, раздувающим волосы, и солнечными лучами, ласкающими лицо. Город стряхнул остатки снега, приосанился и замер в ожидании лета. Марина жадно вдыхала свежий воздух, наполненный обещанием грядущего тепла. Каблуки отбивали ритм, созвучный бодрому настроению. Мысли занимала детская каруселька, которую непременно следовало купить и повесить в коляску.
Руку оттягивала солидная упаковка с памперсами, в другой - пакет с продуктами. Дома ждал муж и двухмесячная дочь Даша. Или Дашун, как звали дочь, когда малышка изволила гневаться, морщила маленький розовый носик и разражалась недовольным криком. Муж еще не звонил и не бил тревогу, у нее было немного свободного времени.
Марина замерла у входа в Универмаг. Там, в маленьком магазинчике на третьем этаже, она видела чудесную карусельку: летящие ангелочки с прозрачными крылышками. Сколько времени в запасе, пока не проснулась Дашуля? Должно хватить... Она отдышалась, затем решительно направилась к дверям.
- Марина, это ты?
Какой знакомый голос! Она замерла у двери. Ангелочки, шурша крылышками, знаком вопроса повисли в голове. "Как не вовремя! - расстроилась Марина.
- Это все же ты! - обрадовался Игорь. - Вот и встретились!
Она шел к ней, улыбающийся, вальяжный, безумно привлекательный. Марина попятилась и оглянулась. Сбежать? Нырнуть в открытую дверь и спрятаться за рекламным плакатом?
Ну почему сейчас? Почему, почему не встречаются бывшие возлюбленные, когда, к примеру, она изящно выходит из салона красоты? Или же стоит с бокалом шампанского, в маленьком черном платье, на красных ступенях театральной лестницы? Но нет! Ее удел - столкнуться с ним на улице в самом неприглядном виде... Растрепанной, в старой куртке, с упаковкой памперсов наперевес.
- Привет, - обреченно произнесла Марина.
- Рад тебя не видеть! Сколько же мы не виделись? - Игорь шел навстречу с явным намерением обнять. Марина ловко увернулась (высший пилотаж: с пакетом и упаковкой памперсов!), подставила щеку для поцелуя. - Пару лет, если не больше!
- Больше!
Марина ушла он него три года назад после длительных, изматывающих отношений. О том времени старалась не вспоминать.
- Отлично выглядишь!
Марина удивилась. Комплемент не к месту... Хотя, у нее уже есть талия! И она больше не напоминает военный дирижабль времен Первой Мировой Войны, на который походила на последних месяцах беременности.
- Спасибо! Ты тоже совершенно не изменился!
Она тревожно прислушивалась к себе. Нет, призраки тех лет, что долго являлись после разрыва с Игорем, уже давно не трясли ржавыми цепями, и не завывали в полночь. Забытые, они спали спокойно в своих теплых могилах. Все, что ей хотелось, это попрощаться, купить карусельку и бежать домой к мужу с дочкой.
Игорь завладел ее вниманием, рассказывал о карьере и о доме, что строил в пригороде. Она тоскливо кивала, понимая, что он него так просто не избавится.
- Марин, может, вечером встретимся, поговорим? Я по тебе скучал! Жаль, ты сменила номер, - укоризненно произнес он. - Пытался тебя найти, звонил подругам, но они не стали со мной разговаривать...
- А зачем ты хотел меня найти? - осторожно спросила она.
- Извиниться.
Той осенью она не только сменила номер телефона, но и переехала жить в другой район. Заметала следы. Боялась, что Игорь найдет, и она его вновь простит... И в пятый, двадцатый раз все опять повторится... Дрессированные лошади выбегут на арену, пройдутся по кругу, выполняя цирковой номер. Она - та, третья, в правом ряду. Вороная кобылица, с заплетенной в косу черной гривой... Дрессировщик уже на сцене... Але-хоп, марш на очередной круг! Але-хоп! Поклонились! Бурные аплодисменты!
Однажды вороная остановилась, и, кося влажным черным глазом, сказала дрессировщику: "Извини, родной, я ухожу! Ты как-то дальше без меня!"
Марина ушла. А он, оказывается, хотел извиниться.
- Да, - глупо повторила она. - Извиниться... А зачем?
- Я был неправ. Прости, - легко произнес Игорь и улыбнулся. Когда-то за эту улыбку она была готова отдать все... И все простить... - Дурак был, знаешь ли... Теперь повзрослел, поумнел. Мне тебя не хватает... Поужинаем сегодня?
Зазвонил телефон. Она судорожно искала аппарат среди такого необходимого хлама в сумке. "Так и знала, так и знала, - думала Марина, - что Дашулька проснется, а я не купила карусельку!"
- Зая, это я! - тревожно сказал телефон голосом любимого мужчины. Игорь покосился на ее безымянный палец с тонкими золотыми переплетениями обручального кольца. - Дашуля проснулась!
- Уже плачет?
- Нет, мы смотрим телевизор. Кубок УЕФА, "Тракторист" против "Шахтера"... Мне кажется, ей нравится!
- Ты прекрасно умеешь обращаться с детьми! - восхитилась Марина.
- Но она что-то начинает подозревать! - В трубке раздался недовольный вопль подозрительного Дашуна. - Да, - признался муж. - Она подозревает, что тебя с нами нет и собирается расстроится. Так что, зая, ты приходи, ты нам нужна!
- Уже бегу! - заверила Марина. Повернулась к Игорю. Он молчал.
- Извини, надо бежать... Меня дома ждут муж и дочь. А мы обязательно пообедаем, но в другой раз!
- Когда?
- Когда-нибудь... Мы же обязательно встретимся? Рига - маленький город!
Она дружески поцеловала его в щеку, подняла пакет и упаковку с памперсами.
Марина спешила домой. Весна, весна пришла в Ригу! Дашуля проснулась, скоро они вынесут коляску и поедут гулять! А карусельку она купит в другой раз, и ангелочки будут шуршать крылышками над мирно посапывающим малышом.
3. Выбор Пилар
Англия, середина 18 века. Как далеко она зайдет ради подруги? Порочные связи, убийства, семейные тайны
- Доброе утро, мисс! - произнес старый лакей, как всегда забыв, что они уже виделись этим утром. Дженкинс был глуховат и глуповат, но он прослужил в доме отца много лет. Пилар не думала его увольнять.
Она вернулась после верховой прогулки в Гайд-Парке. Майское утро радовало теплом, к тому же, к ней присоединился мистер Найджел Корнуолл, чью компанию она находила в высшей степени приятной.
Пилар собиралась сменить коричневую бархатную амазонку на подходящее для утренних визитов платье, так как ожидала на завтрак несколько знакомых. Отец настаивал, чтобы дочь вела активную светскую жизнь, как и полагается единственной наследнице графа Эстьеранса.