Сладкая дрожь столкнулась с дрожью ужаса, я замерла, чувствуя, как обжигающее дыхание касается моей шеи.
Почему я?
Потому что ты была одинокой. Отчаявшейся. Влюбленной. Таких в древние времена и уводили в холмытанцевать вечно, танцевать столетия, танцевать годы. Или минутыкак повезет.
Но я больше не одинока!
Осеребристый смех прокатился щекочущей волной по позвоночнику.Как ты ошибаешься.
То есть, либо я тебя целую и становлюсь женой, либо не целую, и тогда ты меня преследуешь, пока не поцелую?
Верно.
А как освободиться?
Никак.
Молния куртки вжикнув, скользнула вниз.
Тонкие пальцы взяли кольцо из моей ладони и осторожно надели обратно.
Я не сопротивлялась.
Это несправедливо. В сказках фейри давали смертным шанс обыграть их.
Ты до сих пор веришь в сказки?
Резкий звук автомобильного гудка вырвал меня из сна. Я потерла щеку, надеясь, что край окна, к которому я прислонялась, не отпечатался на коже. Автобус уже пробирался по вечерним пробкам неподалеку от моего отеля. Времени оставалось впритыксобрать вещи и доехать до аэропорта. Спать хотелось страшно. Зря я все-таки после нескольких дней плотной работы, гулянки на Хэллоуин и бессонной ночи еще поперлась по музеям и последним необследованным уголкам Лондона. Все-таки не девочка уже, организм обалдел от таких приколов и пытается уснуть везде, где получится. В шатле до аэропорта, на паспортном контроле, в самолете
Уже в Шереметьево, где я с трудом держала глаза открытыми, чтобы совпадать с фотографией в паспорте, которую разглядывал пограничник, мне показалось, что в холодном кондиционируемом зале вдруг повеяло запахом медовой пыльцы. Я подняла головупронзительно-серые глаза офицера изучали меня насмешливо и зло.
Что, поцеловать тебя?поинтересовалась я раздраженно.
Простите?кажется, он нечасто слышал такое от пассажиров.
Нормальные карие глаза. Что мне вдруг привиделось?
В отместку за «неуместную шутку» меня продержали на границе лишние полтора часа, проводя личный досмотр и перетряхивая весь багаж, как будто я собиралась везти в Россию кельтских фейри, сложив их рядочками в чемодан.
***
Привет!муж чмокнул меня, не отрывая глаз от экрана.Ты быстро, я даже не заметил, что ты куда-то улетала.
И не соскучился?проворчала я, уходя на кухнюубрать привезенный сыр в холодильник.
Очень соскучился!ненатурально бодрым голосом прокричал он из комнаты.
Я хмыкнула и потянулась на верхнюю полку, где стояла закрытая сковородка. Неужели он решил встретить меня ужином?
Но под крышкой оказалась только новая цивилизация, захватившая тушеное мясо, оставленное любимому супругу неделю назад, чтобы не сдох с голоду. В кастрюле на нижней полке стоял той же давности нетронутый суп, еще державшийся бодрячком. Но есть бы я его не стала.
Ты чего не съел?обиженно спросила я мужа.Я старалась, готовила
Ой, ну что-то не хотелось.он кивнул в угол на стопку коробок из-под пиццы.Заказать быстрее было, и горячая уже.
Понятно.
Холод на улице смыл с меня жгучую обиду. Еды дома не было, но я выскочила в магазин не столько за ней, сколько для того, чтобы не сорваться и не наорать на человека, который умудрился даже не подумать, что я вернусь голодной.
На улице царила полутьма, как всегда в конце осени. Одинаковые сумерки, что утром, что вечеромс моим сбившимся режимом я кошмарно терялась в реальности. Спать больше не тянуло, перегорела. Говорят, на третьи сутки бодрствования уже и не хочется. Даже если ляжешь в кровать, заснуть не можешь.
Лягу сегодня пораньше, восстановлю режим.
На пятачке возле продуктового назревал скандал. Голоса звенели гневом и яростью, агрессивные позы заставляли напрягаться и стараться проскочить побыстрее, чтобы не встревать в чужие разборки. Только этого мне сейчас и не хватало!
Я прошмыгнула внутрь, к счастью, не обратив на себя внимания. Купила готовых салатов, овсянки на утро, задумалась перед рядами бутылок колы. Еще немного кофеина погоды уже не сделают. Движения мои оставались заторможенными, как под водой, мысли ворочались неповоротливыми гусеницами, усталость копилась в глубине костей.
Заплатила картой, с облегчением вознося славу прогрессуможно не мучиться с подсчетами копеек в таком состоянии и вышла на улицу.
Где ничего так и не закончилось. Быдловатого вида пьяный мужик докапывался до парня лет двадцати. Кажется, не давал ему пройти на стоянку к машине, мотивируя тем, что такие как он, олигархи, у трудового народа всю кровь выпили. За парнем пряталась девушка, которой тоже досталось и за юбку, и за каблуки, и за то, что катается, шлюха, на дорогих машинах, на сладкую жизнь передком зарабатывает.
Парень что-то блеял в ответ, топтался на месте и никак не решался проскочить мимо.
Девушка уговаривала его не вмешиваться, он хорохорился, но тут же сдувался под очередным раундом оскорблений. Какая-то старушка пыталась успокоить одновременно всех и грозила вызвать полицию.
Это было не мое дело, я хотела пройти мимо, но мужик поймал меня в фокус пьяных глаз и вдруг попер прямой наводкой, растопырив корявые лапищи. Правда без поправки на градусы внутри, поэтому промахнулся и врезался в открытую дверь магазина.
Развернулся, набычился.
Выставил палец вперед и заревел как бешеный осел:
А ты вообще на жену мою похожа! Первую! Тварь, заразу, гулящую девку, все нервы не истрепала, я пить начал! Надо было ей по роже сразу, а я дурак был! По роже! По роже!
И он снова двинулся ко мне.
Тут-то самое время было бежать, но заторможенность реакций и тошнота от недосыпа давали странный эффектя никак не могла заставить себя сдвинуться с места, только стояла и идиотски улыбалась.
Помочь мне было некому. Парень воспользовался случаем и волок девушку к машине, доставая из кармана ключи, охранник в магазине демонстративно смотрел в сторону, а от старушки толку было мало.
Только я могу так вляпатьсявот что я успела еще подумать, глядя в мутные глаза мужика и готовясь к удару.
Но тут парень, уже вставивший ключи в замок, вдруг резко остановился, развернулся и подошел к нам. Быстро и четко, почти без замаха, двинул мужику под дых. А когда тот сложился пополамдобавил по шее ребром ладони. В качестве добавки пнул уже свалившегося на землю в живот.
Что ж ты так неаккуратновесело подмигнул он мне. И отступил.
Еще мгновение назад светлые глаза стремительно заполнялись теплой темнотой. Парень моргал, с удивлением глядя то на меня, то на лежащего у его ног пьянчугу.
Перевела дыхание я только у самого своего подъезда.
Где-то потеряла пакет с салатами. Но возвращаться в магазин категорически не хотелось.
Села на лавочку под окнами и закрыла руками лицо.
Еще мгновение назад я была одна, а через секунду он сидел рядом, соткавшись из ноябрьской мглы, и смотрел на меня с насмешкой.
Поцелуй в благодарность?без всякой надежды, что соглашусь.
Я покачала головой, вертя кольцо на пальце.
Что ж ты такая упрямая.
Тени укутали меня, словно теплый плед, спасая от промозглого ветра.
Зачем мне это?
Знаешь, почему вас называют смертными?
О, дая тихо рассмеялась.Это я знаю слишком хорошо.
Тогда почему спрашиваешь?
Зачем мне ваша вечность?
Чтобы любить.
Он поднялся легко, словно танцуя, и вслед за ним потянулся флер медовой пыльцы, пахнуло летом, разнотравьем лугов, тягучим густым полднем.
Чтобы танцевать.
Небо над клочком асфальта распахнулось невероятно живой черной глубиной, звезды вспыхнули ярче, чем в южных широтах и где-то далеко, на краю мира, зазвенела мелодия.
Чтобы играть.
Кольцо на моем пальце запульсировало, сжимаясь и разжимаясь в такт ударам сердца. Я сняла его, подбросила на ладони, и оно засияло колючей теплой звездой. Я ахнулаоно обернулось крошечной саламандрой, обжегшей пальцы. Уронила на асфальти вверх взметнулась нарисованная светом яблоня, расцвела вихрем розовых лепестков, свернувшихся в завязи яблок, те налились алыми одно упало мне в ладонь. Раскололось, выпустив на волю сладко-кислый аромат августовского полдняизнутри сверкнуло кольцо.
Я молча встала с лавочки и направилась к двери подъезда. Под ноги мне бросился черный кот, мелко моросящий дождь вдруг ливанул изо всех сил, отсекая дорогу вперед, из-за двери пахнуло гнилью. Но я упрямо набрала код на домофоне и рванулась вверх по ступеням, больше не доверяя лифтам. За мной несся топоттяжелый, мужской, опасный, я чувствовала запах перегара и злой, застарелой агрессии.
Стой!рявкнули позади басом. Но я только сжала зубы и побежала быстрее. Хриплое дыхание не отставало, черные трещины рвались по стенам вперед меня. И уже у самой двери он снова вышел из тени.
Высокий, стройный, красивый. Злой.
Серые глаза вспыхнули морозной стужей:
Не хочешь по-хорошемуузнаешь, как сердятся эльфы.
Фигельфы.
Я оттолкнула его плечом и чуть не упала, так сильно и сладко мне захотелось оказаться в его руках. Запах меда и розмарина окутал теплой волной, кольцо запульсировало вновь, на этот раз чуть быстрее сердца, разгоняя бег крови. Пришлось прикрыть глаза и закусить губу, чтобы не поддаться этой тяге.
О, это ты,встретил меня муж.А я думалдоставка. Где ты была? Я суши заказал.
Он помог мне снять куртку, нежно поцеловал и притащил к дивану две бутылки моего любимого пива.
Суши принесли буквально следом за мной, и я все пыталась заглянуть под козырек фирменной бейсболки курьера, чтобы разглядеть цвет глаз. Кажется, это выглядело не слишком адекватно. Муж аккуратно отодвинул меня в сторону, сказал:
Сам заплачу.
Я пожала плечами и унесла суши в комнату.
Ужин был таким уютным и домашним, как давно уже не случалось. Обычно мы обедали вразнобой: я все время сидела на диетах, мужу постоянно надо было в игру, так что последние года три вместе мы ели только по большим праздникам в ресторане. Да и то пялились каждый в свой телефон, отрываясь только для того, чтобы сказать тост.
А сегодня вдруг как-то вспомнили о том, что нам есть, о чем поговорить. Я рассказала про Лондон, про улочки Йорка, про римские термы в Бате. Он рассмешил историями про глупых нубов, недавно принятых в гильдию. Пиво расслабило мышцы, вскружило голову. Я почти забыла о том, что пообещал мне фейри, выходящий из теней.
А где твое кольцо?вдруг спросил муж.
Я с трудом сфокусировалась на безымянном пальце правой руки. И правдамоего простого обручального колечка на нем не было. Странно. Я никогда его не снимаю, оно сидит плотно, не соскальзывает Что же с ним случилось?
Другое, кольцо фейри, все так же поблескивало острым камнем на левой руке.
Я нахмурилась:
Не знаю Сейчас поищу.
Забеймуж забрал у меня бутылку и отставил на стол. Он склонился надо мной, глаза его блестели от выпитого.Я соскучился.
Оказалось, что я тоже. Он накрыл мои губы, медленно, почти лениво скользя по ним своими. Прижал меня к себеплотно, горячо, сразу забравшись нетерпеливыми руками под футболку. Я подалась вверх, прижимаясь к твердой груди. Две молнии вжикнули одновременнои воскресло то забытое за годы брака нетерпение, когда пытаешься раздеваться и целоваться одновременно, когда языки переплетаются во рту, а руки жадно и жарко гладят тела и несколько метров до спальни кажутся непреодолимым расстоянием.
Я привычно обхватила его за пояс ногами, подстраиваясь под любимый темп, выгибаясь под нужным углом, ахнула, застонала и утопила этот стон в горячей коже на шее, прикусила ее зубами. Резко, жарко, быстро, страстновсе, как мы любим. Так, чтобы задыхаться от темпа, чтобы каждое движение разогревало сильнее и сильнее
Ещевыдохнула я.
И он дал мне еще, взвинчивая темп до скорости бешеного пульса, до закаченных глаз и пальцев, судорожно цепляющихся за плечи.
Давно не было так хорошо. Так ярко. Последнее время сценарий был одинприводящий к успеху, но скучноватый. Сейчас я чувствовала, как загорается в крови огонь, как сворачивается в животе золотая спираль, все туже и туже, готовая выплеснуться огненной волной, криком взорваться от искрящегося напряжения
За мгновение, за долю секунды до взрыва, когда уже ничего было не остановить, когда кожа вся разом расплавилась и вспыхнула от болезненного и жгучего наслаждения, я вдохнула и услышала:
Поцелуй меня.
Потянулась губами, чтобы погасить крик в этом поцелуе, но в последнюю секунду распахнула глазаи обожглась о серебряный лед.
Отдернулась, отвернулась в сторону, но затормозить было уже невозможнои следующие бесконечные часы, дни и века я разлеталась на золотистые звезды в руках чертового фейри! Холодное серебро его взгляда жгло мою кожу, душный запах меда накрывал волнами, словно солнечное море, а он творил что-то невообразимое с моим телом, отчего выжигающий взрыв все длился и длился, не желая отдавать меня реальности.
Отпусти меня.
Нет.
Верни его.
От него уже ничего не осталось. Там личности на два глотка.
И ты их выпил?
Они пролились сквозь трещины.
Главноеуйди, мы сами разберемся.
Это уже неважно. Он уже не важен.
Я не поцеловала тебя.
Но поцелуешь.
Он держал меня в руках, окутывая своим нечеловеческим запахом. Родные пальцы гладили непривычно и незнакомо. До последней родинки изученное тело двигалось совсем иначе, и мой мозг не в состоянии сопоставить это с образом мужа, просто сломался и отдал управление кому придется.
Поэтому я плакала. Слезы лились непрерывным потоком, вообще никак не реагируя на попытки заткнуть этот источник. Фейри баюкал меня в руках как маленькую. Оставлял жалящие поцелуи то на плечах, то на груди. Стоило мне зазеваться, и тело вновь скручивала судорога болезненного удовольствия.
Вопреки моему желаниюмне это нравилось.
Что тебе стоит просто забрать меня с собой? Какая, к черту, свободная воля, если ты все равно делаешь это насильно?
Я лежала у него на коленях, полуприкрыв глаза. Короткие волосы моего мужа отрастали быстро, будто бамбук, стремительно темнели. Когда он наклонялся, они щекотали мою грудь, заставляя ее болезненно напрягаться и ныть.
Так работает магия. Смертная женщина должна добровольно поцеловать эльфа, и тогда любовь поселится в ее пустом сердце, замкнет ее уста и привяжет навсегда к волшебным холмам.
Мое сердце не пустое.
Ты бы не смогла подобрать кольцо, если бы оно не было пустым.
Оно было разбитым, но не пустым.
Уже неважно. Посмотри Теперь я твой муж.
На вид он был тем же мужчиной, за которого я семь лет назад вышла замуж в районном загсе, но чуть-чуть иным. Чуть стройнее, чуть изящнее черты лица, благороднее жесты. Все то, что я старалась воспитать в мужчине, в которого сейчас вселился фейри, с самой первой встречи, уверяя, что тогда он станет идеальнымвдруг воплотилось.
И серые глаза.
При чем тут мужя вдруг нашла в себе силы сесть, отстраниться от сладких ласк, больше не вестись на гипноз серебряного взгляда.
Завернулась в покрывало и встала. Достала из шкафа свитер, подобрала джинсы и стала одеваться под странным, недоуменным взглядом фейри.
Я поняла, в чем его беда, гораздо раньше, чем понял он.
Люди не умеют любить,сказал он.Они теряют любовь со временем. Она тает в пустоте быта. Твое сердце свободно, твой муж больше не существует. Поцелуй меня. И больше никогда не сможешь снять мое кольцо.
Думаешь, все так просто?горько усмехнулась я.
Теплый свитер пах лавандовой отдушкой и перебивал тошнотворный запах меда.
Тот день, когда я нашла кольцо, казался мне самым черным. Когда я думала, что навсегда потеряла Никаи мне было все равно, кто придет ему на смену.
Но прошел год, и я снова смогла смеяться и шутить. Ездить в гости в их с Айлой дом на краю города, где прямо под окнами многоэтажек паслись коровы. Смотреть без слез на крошечную розовую девочку в кроватке. Гордиться тем, что Ник находит еще и еще подработки, чтобы у этой девочки было все самое лучшее. Раньше он был таким беспечным А стал таким отличным отцом!
Мое сердце болело как проклятое. Но оно не было пустым. В нем была безнадежная острая обжигающая любовь.
Возродившаяся из пепла как чертов феникс.
А самый черный день был позже. На несколько месяцев позже, когда посреди лета вдруг пошел снег, и я уже знала, что телефонный звонок несет дурные вести, но все равно ответила. Любимая чашка с лисой звонко ударилась о кафель и раскололась на много мелких, острых как иглы осколков.