Старик хохотал, Лея скакала, Иннокентий откинулся на траву и глядел в небо. Новый мир был прекрасен.
Приятным голосом Казимир затянул какую-то старую песню про то, о чём все давным-давно забыли, про радостный труд, про то, что матушка-земля явилась к человеку, принося ему свои дары, и про то, что человек обнимал землю, отдавая себя всего ей, про разговоры с волками и лисами, про любовь воды, про нити дождя и про то, что счастьеэто и есть то самое настоящее, что существует в Краю, а всё остальноенеправда. Слова в песне вроде и были знакомые и понятные, но то ли порядок их следования друг за другом был перемешан, то ли ещё что похитрее, но разобрать их было нельзя, хотя от них поднималось в теле и разрасталось небывалое тепло, выливаясь из глаз слезами, прожигающими щёки и уходящими в саму землю, делая ее сырой и теплой.
***
Ну что ж, говори, услышал Богдан голос позади себя.
Он обернулся, перед ним, скрестив руки на груди, стоял Вениамин.
Что? О чём ты, Веня? переспросил Богдан.
Богдан, строгим голосом сказал Вениамин. Смелее, ты же не трус, ты собирался мне доложить о
О..?
О-о-о?
Вень, пойду я, этак мы с тобой чего доброго и песни петь начнем хором
Иди-иди, глядя на удаляющегося Богдана сказал книжник. Трус! Подлый трус!
Что ты сказал, Веня? обернулся Богдан.
Я сказал, Богдан, что ты трус. Подлый трус! Да-да! Повторить? Может, быть ты и в этот раз не расслышал? Я сказал, что ты трус!
Вениамин мог бы говорить так достаточно долго, если бы не кулак товарища, угодивший ему прямо в нос. Книжнику показалось, будто в голове его раздался какой-то чудной необычайный хруст, и в то же мгновение что-то теплое защекотало его верхнюю губу, как будто сороконожка своими лапками перебирала по ней. Вениамин попытался смахнуть невидимую гусеницу и только тут заметил кровь. В этот миг он понял, что ему только что сломали нос, и одновременно поняв это, почувствовал резкую боль.
Выставив перед собой окровавленную руку и тараща на нее испуганные глаза, Вениамин с открытым ртом побежал сначала прямо в обеденную залу, потом, передумав на полпути, развернулся в обратном направлении.
Богдан не удержался и подставил ножку бывшему приятелю. Это вышло как-то само собой, ещё с детских лет была такая привычка: бежит кто-то, орёт, а потом рази исчез, лежит, молчит.
Из соседних комнат высыпали приятели и замерли, удивлённо наблюдая лежащего предводителя.
Зажмите нос ему и запрокиньте голову! выкрикнул из коридора Борис.
Матильда тут же бросилась к Вениамину, со всей силой надавив на нос и задрав свой к потолку, как можно выше!
Дура! Голову ему запрокинь! А нос у него сломанне дави на него!
Нет! не выдержал Миролюб. Я так больше не могу! Я устал!
Слушай, да всем наплевать, можешь ты или нет. Сейчас вот прямо здесь лежит твой товарищ и умирает! А ты жалуешься, что тебе тяжело! закричал на него Богдан.
Да! Я устал! Устал от всех вас, и было бы неплохо, если б не только этот, как ты его назвал «товарищ», умирал, а вы все!
Да что ты такое говоришь, Миролюб! Друзья, не слушайте, у него просто, наверное, опять это! заступился за него Ярослав.
Никакое у меня не «Это»! «Это» не у меня, а у вас! Вы мне противны все! Чего уставился, Богдан? О чём ты только что у дверей Вениамина рассуждал?!
Неужели ж я это действительно вслух? изумился Богдан. Я думал, Веня это знает, потому что мысли читает.
О чём это он, Богдан? вкрадчиво спросил Ярослав.
Да, Богдан, о чём это я? Может быть, у меня «э-то»?! Или ты на товарища хотел донести? А, Богдан?!
Богдан тут же, как подкошенный, упал на колени и так пополз в сторону Ярослава:
Прости, Ярушка, у меня это Не знаю, как вышло Это у меня, Ярушка, прости-и
Тьфу, скотина! выругался Миролюб и скрылся в своей комнате, посильнее хлопнув дверью.
Матильда, отпусти уже нос у Вени, оторвешь, тихо сказал Ярослав. Ну, потом разберёмся, что было, давайте сейчас поможем человеку.
Он обошел книжника и подхватил под подмышки и задом, пятясь, начал оттаскивать его в комнату. Богдан подхватил Вениамина за ноги, и они вместе водрузили его на кровать.
Девочка, принеси полотенце чистое и воды, попросил Ярослав Матильду.
Ярушка, я не прав, тихим голосом начал Богдан, когда они остались вдвоём у постели раненого.
Не сейчас, Богдан, двоих сразу мы не вылечим. Давай по очереди.
Краем глаза в открытую дверь Ярослав увидел, как из своей комнаты вышел Миролюб. Он понимал, что их команда рушится, и они теряют одного из самых честных и нескандальных магов, но не решился окликнуть или удержать его. В конце концов, действительно в избе назревало что-то нехорошее, они всё чаще и больше ссорились по любому пустяку. Может быть, Миролюб принял единственно правильное решение, может быть, и все они со временем разойдутся. Сейчас было жалко стараний и потраченного времени, которое они провели на болотах. Уйти сейчасзначило признаться в полной своей негодности, расписаться в бесполезности магического искусства, вернуться домой самым простым человеком и до конца жизни скрываться от псов.
Из раздумий Ярослава вывел быстрый топот по коридору. Он поднял голову и увидел перед собой Миролюба:
Миролюб, как я рад, что ты все-таки передумал. Я рад, что ты решил вернуться. Я не вправе от тебя требовать, чтобы ты остался, но очень-очень рад, что ты с нами
Да нет, Ярослав, там это
Что? Теперь и там это? засмеялся Ярослав.
Нет. Ты не понял. У нас гости. Странные гости. И тот мальчик, помнишь? Который внук Рогнеды
Тем временем в сенях толпились трое. Впереди всех стоял Иннокентий, ожидая старых знакомых. Он радостно улыбался, готовясь к встрече. Тем более ему сейчас было что ответить на вопрос: «А какое у тебя искусство?» Он знал, что умеет лечить. Немножко смущала ситуация с Книгой, ведь они обязательно спросят, зачем он её украл
«Укралэто плохое слово», думал Иннокентий. «Надо бы им будет объяснить, что я ничего не крал, а она сама как-то в сумку прыгнула. Ну, а что? Книга-то волшебная».
За Иннокентием пряталась Лея, удивлённо осматривая из-за плеча юноши устройство избы и чудного связанного мужчину на лавке, удивительно похожего на ее Иннокентия, только с такими дерзкими глазами, такими красивыми наглыми глазами.
А немного поодаль, отдельно от всех, притаился Казимир, который делал знаки Борису, давая понять, чтобы тот ни за что и ничем не выдал, что они знакомы.
***
Через некоторое время все уже собрались за большим столом, включая связанного Бориса.
Председательствовал Вениамин Гундосый, как теперь его втихаря прозвали приятели, с туго перевязанным носом. На правах главного он открыл собрание:
Ну, что же, прямо не знаю, с чего начать, за последнее время столько событий у нас. Давайте по порядку. Первым делом обсудим, что делать с Борисом. Вторымчто делать с Богданом. Третьимчто делать с Миролюбом. Четвёртымчто делать с Иннокентием и его командой.
Может, уже пора что-то и самим делать, сколько можно уже обсуждать, мы пару лет решаем, что же делать. Это крайне утомительно, прервал его Миролюб.
Может быть, ты уже решил, что делать? Так нам расскажешь?
Я уже даже показал, если ты не заметил. Нам необходимо совместно учиться работать, а это значиттренировки, тренировки и тренировки.
По-моему, мы сегодня утром неплохо потренировались?
Ну да, потренировались угодить тебе. Каждый постарался, не так ли?
Казимир и Борис переглянулись. Борис выразительно кивнул и закатил глаза, что Казимир воспринял, как «ну, всё, магам хана».
В этот момент старик отвлёкся от общего обсуждения, собственная душа теперь ему представлялась интереснейшим объектом для наблюдения. Он, в общем-то, никогда и не знал, что у него есть душа. До этого момента. Просто она всегда следовала его мыслям и вечно поддакивала. Захочет Казимир бабу, и в душе его тут же завозится расположение к бабе, решит Казимир поймать мага и отдать его пытать, его душа тут как тут, уже выискивает жертву. И никаких противоречий. Ни-ка-ких вообще. Никогда. Никаких тебе сомнений, и боже упаси, никаких сожалений. Надозначит надо. А сейчас Казимир с удивлением заметил что-то неясное, как будто забрался за печку сверчок и шебуршится там. Вроде и пусть себе возится малявка, но только любопытно, с чего это вдруг.
Они с Борисом и Гогой, да мало ли с кем, много положили трудов на искоренение магов всех мастей в Краю, и никогда, ни на миг Казимир не усомнился в правильности действий. А тут эта козявка, его маленькая душа, суетилась внутри, бегала из угла в угол, заламывала руки и умоляла сберечь пустобрёхов за столом.
Казимир пытался остановить внутреннюю суету хотя бы для того, чтобы узнать, а почему это не надо уничтожать магов.
«Ну вот не надо и всё!» отвечала плаксивая мелочь.
«А логика?» спрашивал Казимир.
«Какая у магов логика?» парировал нахальный сверчок.
Казимир усмехнулся: «Это верно, они как дети».
«Вот именно!» поддакнула суетливая малышка. «Поэтому и надо их сберечь. Они ж как дети, плохого не замыслят. Ну, посмотри на них».
Казимир, продолжая улыбаться, поднял глаза на собравшихся и понял по уставившимся на него взорам, что всё то время, пока он сам с собой болтал, маги внимательно за ним следили. Он виновато перевёл взгляд на Бориса, ища поддержки, но тот готов был испепелить его, не раздумывая.
Старик прокашлялся, чтобы избавиться от смущения, и снова посмотрел на окружающих. Ничего не поменялось.
Казимир, пояснил он. Просто Казимир.
За столом мгновенно оживились и радостно принялись с ним знакомиться. Некоторые добавляли «спасибо» к рукопожатию.
Всё еще не понимая, что происходит, старик толкнул под столом ногу Иннокентия, а, когда тот обернулся, кинул в него вопросительным взглядом.
Ааа, засмеялся юноша. Я рассказал, как тебя вылечил.
Ааа, неуверенно протянул старик. А спасибо за что?
Как за что? Как за что? Вы решили кучу наших вопросов, теперь мы точно уверены, что Борис не маг. А наш шестойэто Иннокентий, затараторила Матильда.
И ещё, благодаря тебе, похлопал его по плечу Иннокентй, мы поняли, зачем нам нужна книга.
И как только мы ее найдём, мы сможем повысить наше искусство! заключил Миролюб.
Казимир снова посмотрел на Бориса с ужасом, давая понять, что он здесь ни при чём, но натолкнулся на такой непроницаемый ненавидящий взгляд, что решил больше в ту сторону сегодня не поворачиваться.
Ну, я тут ни при чём, промямлил он. Всё само собой как-то вышло. Этот стоит руками машет, а я вдруг подыграть решил
Эх, нам бы книгу бы найти ещё! добавил Миролюб. Где ж ты её потерял, паря?
У дороги, я не её потерял, я сознание потерял. А меня забрали, да на корчму свезли. Я там проснулся, а книги уже нет
На корчму-у? протянул Вениамин.
Ну-да
А как же ты с корчмы-то выбрался, а? мгновенно и зло отреагировал книжник. Кто на корчму попадает, тот оттуда не выходит, если маг.
Казимир насторожился, хотя вопрос этот был задан не ему, а Иннокентию, но от ответа на этот вопрос сейчас зависела судьба старика.
«Эй, тихонько позвал он маленькую козявку, только что болтавшую с ним. Эй, тебе страшно?»
«Немного», призналась та.
«Это ничего», успокоил он её. «Это ничего, нам бы только решить, на чьей мы с тобой стороне, а там уж поймём, как нам действовать. Против магов или с ними?»
«С магами, конечно, Казимир,» уверенно пискнула мелюзга.
Казимир невольно глянул на Бориса. На лице товарища было запечатлено явное торжество: "Попался, старый хрен, ну, и как ты без меня выберешься?"
***
Да как я туда попал, это все неинтересно, дело в другом,.. начал Иннокентий.
Казимир стал волноваться, понимая, сейчас может открыться, что он тот самый пёс, который таскает по всему Краю магов, чтобы предать их смерти. А оказаться с магами, да ещё во время численного перевеса на их стороне, было не то, чтобы страшновато, но как-то неуютно. Тем более сейчас, когда Казимир всецело решил доверять им и помогать во всём.
Нет уж, погоди-ка, резко прервал его Борис. Вот тут именно интересно не то, как ты туда попал. Этот путь всем известен. Вот как ты оттуда выбрался? Такого ещё никому не удавалось. Ну, если ты не в сговоре с корчмарем, разумеется
Казимир шумно выдохнул и обмяк. В душе он благодарил своего бывшего связного, хотя и помнил, что тот мог в любой момент сдать старого пса на растерзание магической молодёжи.
Иннокентий задумался.
Признаюсь, мне легче объяснить, как я туда попал.
Казимир снова сжал зубы, да так, что скулы свело. Он глянул в сторону Бориса. Тот слегка пожал плечами в ответ, не пытаясь скрыть злорадной улыбки.
Я тебе сейчас скажу, как ты туда попал, не выдержал Миролюб. Тебя поймал пёс, схватил и отвёл в корчму. Там посадил в подвал. Так?
Та-акпротянул удивлённый Иннокентий, медленно поворачивая голову в сторону Казимира, как бы уточняя, всё ли верно сказал Миролюб.
Казимир широко улыбался и смотрел преданными глазами. А что оставалось? Прикинуться спящим? Не выдержав взгляда Иннокентия, он отвернулся в противоположную сторону, но тут же наткнулся на колючие иглы глаз Леи. Шире улыбаться Казимир уже не мог.
Какой-то друг у тебя странный Дурачок? спросила Матильда.
Да! быстро спохватился Казимир.
Матильда пожала плечами.
Ну раз с тем, как ты попал в корчму мы разобрались, теперь расскажи, как ты всё-таки оттуда выбрался, снова потребовал Миролюб.
Ну, это вот посложнее, чем с Леей спорить, задумчиво начал Иннокентий. Я и сам не знаю, как так вышло, пока шёл, я много думал об этом. И, вот честное слово, не понимаю, как вышло. Вот, то есть, как Казимира вылечил, понимаю. Там простозахотел вылечить, представил в воображении сильно-сильно, а Казимир слова подсказал, так и вышло. А как ту-у-ут. Как тутзагадка. Одно знаю верно: вот мы все думаем, что у нас у каждогосвой характер, свои мысли, как бы мы каждый по отдельности. А я такое понялкак будто ничего мы не по отдельности, а есть только кто-то общий. А этот общий как бы и не тут, а где-то. Не знаю, где, но не тут. Как знаете, вот коров поить идешь, и воды в поилку наливаешь. Знаете, да? Так вот, вода растекается, и каждая корова свою воду вроде пьет, в своем стойле. А вода-то она одна. Так вот и тут. Каждая корова думает, что у нее своя вода. Мы вроде каждая отдельная вода у каждой отдельной коровы. А я просёк как-то, что по той воде можно и к той корове подобраться, которая пеструха, и к той, которая недавно телилась. А можно и ко всем сразу.
Дурь какая-то, хмыкнул Борис.
Не, не дурь. Я вам сейчас по-другому обскажу. Я мальца понял, раздался голос Казимира. Я что-то подобное понял, только не так, как Кеша говорит. А как-то по-другому, объяснить не могу, но сейчас я вам докажу, вы все поймёте. Вот, бывает, живёт на деревне мужик. Работящий, сено косит, избу строит. Завелась у мужика того баба. И все ладно у них. А годик пройдёт, баба голосить начинает. Мол, бьёт её мужик или пьёт. У баб причин голосить много: снег идёт, река засохла. Бабе повода не надо. Да дело не в этом. Голосит, глупая баба, и пусть. Да только смотришь, а мужик-то и правда какой-то не такой сделался. Раньше было: с утра встал, пошёл скотину поить. Теперь лежит. Раньше с почтением здоровался, теперь мимо чешет, как не видит никого. Что говорят? Про мужика того, что говорят?
Как подменили! ответил Богдан.
Вот то-то и оно! Говорят, что подменили. Почему говорят? Да потому что на себя не похож. А на самом деле? А на самом деле то оно и есть, что подменили человека. Вот та самая вода от пеструхи перешла к корове, что телилась. Просекаете?
А как так вышло-то? спросила завороженная Матильда.
А так и вышло, девк, что вы, бабы, народ ненадёжный. У мужика что в голове? Работа, дому мужика. Мужик всё время чем-то занят, что-то думает, если не работает. А баба? Что такое есть баба? Трясогузка одна и всё. Гузном трясет, мыслей в голове никаких, голова-то вечно пустая. А вода-то куда течет? Туда, где все от мыслей и дум занято, или туда, где всё время пусто? А?
Матильда хотела возразить, но Казимир не дал ей и слова вставить.
Вода та самая течёт туда, где всё пусто. А какая вода, тут не угадаешь. Вот притечёт в бабью голову хорошая чистая вода, так мужик и будет хорош. А дурь притечёт, так баба орёт, что мужика ей подменили. Вся дурь, она от баб.
Ну причём здесь бабы? резко ответил его Вениамин. Таких, как вы, послушать, так если бы не бабы, ничего бы и не было. А бабыэто всего лишь элемент в природе, причем так себе элемент, не очень-то и важный.