- Почти пятнадцать, - буркнула она себе под нос.
Какая уж тут внутренняя сила, когда каждый считает своим долгом напомнить ей, что она слишком мала - и для того, чтобы быть проницательной правительницей, и для того, чтобы исполнять роль хорошей супруги. Невеньен знала, что в истории встречались королевы ее возраста, но они были настоящими королевами, а не женами мужчин, которых вся страна называла мятежниками. И уж точно ни одна книга не упоминала о том, чтобы юной королеве приходилось сражаться за внимание мужа. Наоборот, существовали сотни историй о том, как король завоевывал возлюбленную.
За ширмой, отгораживающей девушку, раздались тихие шаги и покашливание. Невеньен спохватилась. Жрец Лэмьет, ее наставник, и Эсти, служанка, услышали, как она подошла к окну, и наверняка подумали, что королева закончила чтение. Однако она еще не была готова к тому, чтобы приступить к повседневным делам.
- Наставник Лэмьет, - позвала Невеньен.
- Да, моя королева? - скрипуче спросил старик.
Она не видела его силуэт за плотной тканью ширмы, но знала, что худой лысый жрец застыл в поклоне, ожидая приказов или вопросов от своей госпожи. Лэмьет был удивительно терпелив для человека, который раньше возглавлял главный храм Небес и Бездны в Эстале. Нет ничего удивительного в том, что он согласился стать наставником для Невеньен - это почетная должность, даже если королева официально не признана. Он имел полное право делать ей выговоры за то, что она отвлекается от молитв и чтения священной книги, однако не сделал ни одного даже тогда, когда Невеньен откровенно клевала носом на его лекциях, и этим заслужил ее невольную любовь.
- Наставник, - произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе звучала не досада на Бьелен, а смирение, - разрешается ли медитировать на закрытое облаками небо для достижения внутренней силы?
Эсти, которая уже успела присеменить к ширме и покорно застыть возле нее, с еле слышным вздохом вернулась в другой конец комнаты и заняла резной стул рядом с Лэмьетом. Это повторялось за утро далеко не первый раз. Жрец почмокал морщинистыми губами и медленно ответил:
- Книга Небес советует медитировать только на чистое небо, чтобы человек вызывал у себя самые светлые эмоции. Глашатай воли Небес Ксайтен из Мираны говорил, что для развития чувств, которые уже живут в душе, нет разницы, на что вы медитируете. Но нет сомнений в том, что обращение к любым Небесам, темным или светлым, поможет вам очистить душу от недобрых желаний.
Его слова, как это часто бывало, прозвучали двусмысленно. Лэмьет хорошо понимал, что Невеньен не из-за чего радоваться и неоткуда черпать уверенность в себе, и осознание этого больно ее укололо. Однако он дал неплохой совет. Молитва к Небесам, возможно, принесет ей хотя бы мимолетное успокоение.
Невеньен сложила руки у себя на груди - там, где у мужчины на иллюстрации горело солнце, - и устремила взгляд к Небесам, прося их о даровании внутренней силы. Если у нее будет уверенность в себе, смелость, то она сможет дать отпор Бьелен, которая ни на шаг не отходит от Акельена. Невеньен сможет затмить своим умом красоту этой выскочки, и муж полюбит ее, и лорды поверят, что она настоящая королева, и ей не придется больше плакать по ночам, пытаясь заснуть в пустой холодной комнате...
Стук копыт и грохот повозки во дворе заставил ее вздрогнуть, и Невеньен сообразила, что просила у Небес вовсе не о том, о чем собиралась, да и вообще не медитировала. Нахмурившись, она закрыла глаза и стала читать молитву.
- Пречистые Небеса, обратите взор на дочь свою и разгоните тьму Бездны в сердце моем...
Шум снаружи усиливался, забасили незнакомые мужские голоса. Слуги закричали конюху, чтобы он поторопился. В поместье, как обычно, беспорядок. Это настолько раздражало Невеньен, что она остановилась посреди молитвы и решила начать снова.
- Пречистые Небеса, обратите взор на дочь свою...
На сей раз ее отвлек низкий, глубокий голос Акельена.
- Посланцы? И от кого же? - недовольно вопрошал он кого-то.
Невеньен тут же стало интересно, какие вести принесли гонцы, но она строго напомнила себе, что обязана дожидаться, когда ей доложат об этом. Королева не должна суетиться, иначе потеряет достоинство в глазах подданных.
- ...и разгоните тьму Бездны... - забормотала Невеньен, отгораживаясь от посторонних звуков. - ...и разгоните тьму Бездны...
Внизу раздался переливчатый возглас Бьелен. Она опять успела обо всем узнать раньше королевы - этой дамочке, судя по всему, было не важно, что о ней подумают слуги.
- Да что такое! - раздосадованно воскликнула Невеньен, обнаружив, что не способна сосредоточиться на обычной молитве.
- Моя королева? - Эсти была тут как тут, готовая угодить любой прихоти своей госпожи.
- Все в порядке, - успокоила ее Невеньен. - Просто этот шум немного меня отвлекает, - сдержанно добавила она скорее для Лэмьета, чем для Эсти.
Жрец промолчал, чем заслужил еще большее уважение Невеньен. Предыдущий наставник, из дома отца, непременно сказал бы ей, что в таком возрасте дети рады отвлекаться на все подряд. Так сказал бы и отец, и мать, и даже у Акельена один раз вырвалось нечто подобное... Но Невеньен была не ребенком, а королевой, и Лэмьет, возможно, единственный помнил об этом.
Она знала, что не оправдывала надежд многих людей, и ей не хотелось разочаровывать хотя бы наставника, поэтому Невеньен выпрямилась и снова раскрыла Книгу Небес. Если не получается медитировать, стоит по крайней мере попытаться почитать.
Однако отвлечься от забот в это утро ей было не суждено. Вскоре в дверь вежливо постучались, Эсти вспорхнула со своего неудобного сиденья, и по ее расшаркиваниям Невеньен поняла, что пришел советник Тьер. Будь это действительно дворец в Эстале, главному советнику никогда бы не пришлось самому подниматься на третий этаж, чтобы позвать королеву. Даже в родном доме Невеньен было достаточно слуг, чтобы выполнить настолько простое поручение.
- Моя королева, прошу прощения за то, что вынужден прервать ваше единение с Небесами. В Малом зале собирается совет.
В хрипловатом, всегда спокойном голосе Тьера слышались встревоженные нотки. Значит, причина его собственноличного появления вовсе не в нехватке слуг. Пожилой советник был одним из тех, кто не обманывался льстивыми речами Бьелен и поддерживал королеву, подсказывая ей правильные решения или наталкивая на верную мысль. Именно Тьер, правая рука государя, настаивал на том, чтобы Невеньен присутствовала на всех советах лордов, где обсуждаются хоть сколько-нибудь важные вопросы. И если он сам пришел за ней в молитвенную комнату, то случилось что-то серьезное, и стоит поторопиться.
- Ничего страшного, лорд Тьер, вы меня не отвлекли, - скорость, с какой Невеньен вскочила с сиденья, не соответствовала ее церемонному ответу. - Я готова идти.
На самом деле она не могла выйти, пока Эсти не уберет эту кошмарную ширму. Невеньен было не под силу сдвинуть тяжелую рамку из пахучей древесины ствилла, веса которой прибавляла туго натянутая ткань. Изображенный на ней скучнейший весенний сад за несколько месяцев успел смертельно надоесть королеве. Она уже начала от нетерпения притаптывать маленькой ножкой, когда служанка наконец-то справилась с заграждением. Жаль, что ширму нельзя поменять - она принадлежала династии Идущих и была одной из самых дорогих вещей в этом доме.
Эсти охнула, когда Невеньен стремительно проскочила через нее, быстрым шагом направляясь к двери. Не растерявшись, служанка резко поставила ширму на место - дерево неприятно заскрежетало по половицам - и поспешила за госпожой. Невеньен обернулась к ней.
- Все хорошо, Эсти, пока мне не нужна твоя помощь.
Молодая женщина присела в изящном поклоне.
- Спасибо, моя королева.
Невеньен рассеянно проследила за тем, как ее старшая служанка возвращается в молитвенную комнату. Худенькая проворная Эсти, под стать своей госпоже, ей нравилась, хотя манеры служанки не были безупречными. Но она, несомненно, намного лучше той медлительной толстухи, что прислуживала Невеньен до этого. Королева могла обратиться к любому слуге, но Невеньен предпочитала выделить для себя одну женщину, которая бы стала ее постоянной спутницей и доверенной в некоторых интимных делах. Так сделать ей советовала мать, для которой ее верная помощница Мира сохранила множество тайн. У Эсти были прекрасные рекомендации, и, возможно, она подойдет на эту роль, хотя судить еще слишком рано - женщина поступила в непосредственное распоряжение королевы только две недели назад.
- Моя королева?
Советник Тьер успел опередить ее и замер, вопросительно наклонив голову. Невеньен обнаружила, что, задумавшись об Эсти, остановилась посреди коридора, и разозлилась сама на себя. Ну что за ужасный день сегодня, что она никак не может сосредоточиться? В кои-то веки ее позвал муж, и ей стоит поторопиться.
Она расправила плечи и зашагала рядом с высоким мужчиной, который сохранял превосходную осанку, несмотря на преклонный возраст. Тьер был одним из самых уважаемых лордов в центральных землях Кинамы и их эльтином, то есть "говорящим". Эльтинов при короле должно было быть трое - из северных, центральных и южных владений королевства, и эту должность занимали только те лорды, которым безгранично доверяло местное дворянство. Много лет назад Тьер поверг всех в изумление тем, что отказался от претензий на трон и вместо этого присягнул слабейшему, как тогда казалось, из претендентов - Стильину, истинному королю, бастарду Идущих, а позже, когда он умер, Акельену, его младшему брату. Акельен мог сколько угодно пренебрежительно относиться к окружающим его лордам, называя их собаками, которые пытаются незаметно утащить кость с хозяйского стола, но никогда не позволял себе ни единого грубого высказывания по отношению к Тьеру, а благородство советника не вызывало сомнений даже у его врагов. Он служил внебрачным детям Идущих верой и правдой почти десять лет, и только благодаря ему истинный король до сих пор обладал влиянием, несмотря на то что Тэрьин прочно занял трон и большинство других претендентов давно сдалось. Невеньен помнила, что говорил отец, отдавая младшую дочь замуж за Акельена: "Старик не даст этой затее с королем провалиться". И слушаться отец призывал именно лорда Тьера, а не мужа. Этому совету было легко последовать - к Тьеру прислушивались все.
- Известно ли, что случилось, лорд Тьер? - спросила Невеньен, рассчитывая, что советник уже в курсе всего и расскажет ей, к чему она должна готовиться.
- Лорд Гередьес приглашает короля Акельена и его жену немного у него погостить.
- Но почему? - удивилась она. - Ведь он нам не союзник.
Владения Гередьеса, довольно просторные и обильные, находились в двух днях неспешного пути от поместья Серебряные Пруды. О самом лорде Невеньен почти ничего не знала, за исключением того, что он богат и верен Тэрьину. Вероятно, только поэтому Тьер и Акельен причисляли его к врагам, хотя он никогда открыто не выступал против истинного короля.
- Пока непонятно, моя королева, - мягко ответил Тьер. Его обтянутый кожей лоб покрылся морщинами - советник просчитывал возможные причины того, почему лорд, до сих пор игнорировавший присутствие среди соседей мятежника, вдруг решил пригласить его на чашечку чая. - Ходят слухи, что лорда Гередьеса могут назначить наследником короля Тэрьина, так как у него не осталось родни. И в связи с этим мне бы не хотелось, чтобы вы с мужем куда-то отлучались из поместья.
Он многозначительно посмотрел на королеву, и она ему кивнула. Пускай Бьелен говорит про нее что вздумается, но Невеньен не дура. Она понимает, какую опасность представляют для истинного короля другие лорды. Надев корону, Тэрьин отказался иметь дело с единственным выжившим потомком династии Идущих даже тогда, когда лишился последнего наследника. Следующим в очереди решили сделать одного из кинамских аристократов, на сей раз законно, через завещание, а не через кровопролитные стычки. Однако оставался истинный король - бастард, которого ни у кого не хватало сил уничтожить и про которого до времени забыли. "Дремлющий" сейчас, он мог превратиться в серьезное препятствие для нового короля, и претенденты сочтут разумным убрать его с дороги раньше, чем Тэрьин умрет от долгой болезни. Если Гередьес действительно надеется заполучить престол, то он воспользуется любым предлогом, чтобы разделаться с соседом.
Погруженная в мысли, Невеньен не заметила, как они подошли к Малому залу советов. Тьер распахнул перед ней орнаментированную дверь, позволяя девушке войти первой. Это было не более чем красивым жестом - главный советник в придворной иерархии стоял выше королевы, хотя номинально ей подчинялся. Однако Невеньен ухаживания старика придали уверенности, и она с признательностью взглянула на него. Аккуратная белая бородка не скрыла его ободряющую улыбку, которая тут же исчезла, когда до вошедших донесся обрывок разговора.
- В этом нет ничего такого, - ответил кому-то Акельен. - Я лично нахожу его предложение привлекательным.
- О, а тебя не смущает, что он вспомнил о тебе, как раз когда начал гулять этот дурацкий слух?
Невеньен невольно застыла, когда услышала вкрадчивый голос Бьелен, а потом увидела Акельена. Ее муж, уперев руку в бок, стоял в центре зала, украшенного резными деревянными панелями с изображениями достижений короля Эвельстеда, первого из династии Идущих. На блестящем паркете вокруг Акельена виднелись грязные следы - он забыл попросить слуг, чтобы после посещения конюшен ему поменяли или вытерли высокие сапоги. На одном из обитых бархатом стульев, предназначенных для членов совета и расставленных в ряд у стены, раскинулась Бьелен. Ее хитрый взгляд из-под пушистых черных ресниц был устремлен на юношу, полные, ярко подкрашенные губы были приоткрыты, а на обнаженных плечах играли тени. Хорошо, что ее новый наряд по крайней мере прикрывал грудь. Бьелен была старше восемнадцатилетнего короля на два года и считала, что в отношениях с ним ей разрешается то, что не позволено другим. Даже его жене.
Невеньен задрала подбородок и гордо прошествовала мимо них к своему трону из золотистой древесины, обработанному так, что кресло казалось выполненным из металла. Каблучки вызывающе стукнули по отполированной ступеньке, когда она поднялась на возвышение и опустилась на подушку, смягчающую жесткость сиденья. Судя по тому, как Акельен нахмурил густые брови, появление жены оказалось для него неожиданностью. Он забыл ее позвать на обсуждение, потрясенно поняла Невеньен. Он забыл про собственную жену, зато не запамятовал прихватить Бьелен!
К щекам Невеньен прилила кровь, а в носу защипало. "Как не вовремя", - пожалела она, смаргивая слезу. Негоже королеве рыдать перед мужем и этой... этой...
К счастью, Тьер отвлек от нее внимание и спас от позора.
- Мой король, я имел смелость собрать Малый совет, чтобы обсудить все аспекты вашей возможной поездки, - старик поклонился, извиняясь за принятое в обход Акельена решение.
- И следует ли ей вообще состояться, - добавила Бьелен.
Брови Акельена сдвинулись еще ближе. Даже ему было ясно, что она переходит границы дозволенного. В ночной тиши наедине друг с другом можно говорить как угодно и о чем угодно, но при свете дня Бьелен была всего лишь вдовой брата Акельена, бывшей купеческой дочерью. Пускай по обычаю она называлась ему сестрой, однако она не входила ни в один совет, а значит, не имела права указывать королю и главному советнику, что им обсуждать. Любую другую женщину, исключая особ королевской крови, к которым Бьелен, кстати, не относилась, наказали бы за такую наглость. Но это была Бьелен. Акельен очень многое спускал ей с рук, а часто и следовал ее советам. И все же сейчас ее слова пробудили в нем гнев.
- Бьелен, мне повторить, что я сказал? - огрызнулся он. - Я уже все решил, причем без тебя.
Лукавое выражение на лице Бьелен мгновенно сменилось на рассерженное. Только ценой невероятного усилия ей удалось вернуть улыбку, но и та выглядела натянутой, а серые глаза метали молнии. Акельен практически никогда ей не грубил, а сегодня свидетелями его резкости стали люди, которых Бьелен недолюбливала, - главный советник и королева. Невеньен еле удержалась от мстительной усмешки, хотя в горле еще стоял комок от собственной обиды на мужа. Пускай привыкает; не все только жене переносить вспыльчивый нрав Акельена.
Неизвестно, чем бы закончилось это столкновение, если бы не ворвавшийся в зал тучный лорд Вьит, королевский казначей. Он так оттолкнул от себя створку двери, что она ударилась о дорогую деревянную панель и оставила царапину. Как у этого толстяка получается так стремительно двигаться?
- О, прошу прощения! - воскликнул он и обезоруживающе улыбнулся, вытирая кружевным платком вспотевший лоб. - Я думал, что совет уже начался. Не хотелось пропустить такое редкое обсуждение действительно интересного события. Кто знает, к чему нас может привести это приглашение?..
- Совет скоро начнется, - мрачно уверил его король, прервав излияния лорда. Вьит слишком любил поговорить.
Бьелен сразу поняла недвусмысленный намек. Разметав полы платья в точно выверенном поклоне, женщина с достоинством покинула зал, разминувшись на выходе с лордом Мелорьесом.
Акельен тем временем занял свой трон по правую руку от Невеньен. Она надеялась, что муж ласково прикоснется к ее ладони, лежащей на подлокотнике, как он это делал в первый месяц их замужества, но король был занят собственными мыслями и даже не взглянул на нее. В горле опять стал разбухать комок обиды. "Внутренняя сила", - напомнила себе Невеньен. Мысль о том, что сопернице тоже досталось из-за дурного настроения Акельена, немного ее успокоила. Может быть, она вообще перестанет волноваться, если Бьелен исчезнет из поместья?
- Малый совет собрался, мой король, - тихо произнес Тьер, когда за секретарями, призванными записывать ход заседания, затворилась дверь.
- Хорошо, - Акельен поднялся и одернул камзол. - Итак, мои дорогие друзья, начнем.
* * *
Пронзительный голос Вьита вывел Невеньен из полудремы, в которую она за последние полтора часа погружалась далеко не в первый раз. Сказывались долгие бессонные ночи, которые она проводила одна в холодной постели и такой же холодной комнате, темными ночами наводящей на Невеньен ужас. Дома, в отцовском поместье, если ей было страшно, она звала Свиллу, молоденькую служанку, которая зажигала свечу и разгоняла кошмары веселой болтовней. Выйдя замуж, Невеньен больше не могла ночевать со служанкой. Это смутило бы людей, живущих с ней в одном доме, и бросило тень на ее статус. Королева не имеет права искать утешения у прислуги. Ее должен спасать муж, даже от страха темноты. Только похоже, что короля гораздо сильнее волнуют ночные страхи придворных, потому что большую часть ночей он проводил или у Бьелен, или за игрой с молодыми лордами и офицерами. Сначала он еще как-то оправдывал свое отсутствие, но потом вообще перестал что-то говорить. Впрочем, в Серебряных Прудах тяжело спрятаться; Невеньен и так знала, где ее муж. Сегодня, например, он до рассвета пил вино с капитаном гвардии Дазьеном.
Акельен давно вскочил с трона и сердито доказывал что-то лорду Вьиту. Подбородок юноши была гладко выбрит, а тени под глубокими глазами на бледном лице легко объяснялись тревогами, которые испытывал король. На нем никогда не отражались последствия бурных вечеров, заканчивающихся утром, он не клевал носом и не жаловался на усталость. Одной из причин, почему Невеньен так влюбилась в Акельена, была его кипучая энергия, которой всегда недоставало ей самой. Однако сейчас эта энергия разбивалась о многословие Вьита, как волна о скалы.
- Неужели нам нечего предложить ему? - возмущенно спросил Акельен.
- Но, мой король, я ведь уже говорил, наши расходы увеличиваются, а доходы становятся все меньше. Как вы знаете, в Кинаме повысились налоги, и мы ничего не можем с этим сделать, наша платежеспособность стремительно ухудшается. Последний удар по казне нанесло то, что мы выплатили жалованье солдатам, как вы и просили, но нам все равно не хватило денег, чтобы покрыть долг перед фортом Снежным. К тому же лорд Таймен из северных земель просит помочь ему со снабжением, иначе он угрожает отдать весной пахотные земли в аренду законному королю, как он говорит...
Два секретаря за маленькими столиками в конце зала еле успевали макать перьями в чернильницы, чтобы записать его высказывания. Акельен то сжимал, то разжимал кулаки, не в силах уследить за быстрой речью казначея, перепрыгивающей с одного предмета на другой. Ясно было только то, что с деньгами все плохо. Невеньен давно потеряла нить разговора и тихо радовалась, что в отличие от мужа ей не нужно реагировать на каждый доклад Вьита. Поначалу она со всей серьезностью пыталась разобраться в делах совета, но не понимала почти ничего из того, что обсуждалось в Малом зале. В любом случае, все решали сидящие здесь восемь человек: семь лордов и король. Мнением королевы никто не интересовался; по традиции ее голос присоединялся к голосу короля. Да и что могла посоветовать четырнадцатилетняя девчонка, которая до этого почти не покидала отцовского поместья?
Но и она тоже кое-что знает. Невеньен пристально всмотрелась в каждого из лордов. Не считая Тьера, только трое из них представляли интерес, все остальные - мелкие сошки, ничто в масштабах страны. На них, конечно, стоило обратить внимание, но не такое, как на этих три "столпа", на которых держалась власть Акельена.
Лорд Вьит непрестанно промокал распухшее, покрытое красными прожилками лицо; его объемный живот, одышка и резкий запах, который было не заглушить никакими духами, внушали неприязнь. Словесные потоки, которые он изливал, подавляли людей не хуже, чем внушительная фигура, однако за этим крылся острый ум и расчет сбить собеседника с толку, а потом воспользоваться полученным преимуществом. Вьита было легко недооценить, и поэтому он участвовал в большинстве переговоров. За ним шли многие лорды, поэтому он стал эльтином центральных земель у истинного короля, и его поддержка была не менее важна, чем Тьера. Кроме того, он распоряжался казной, и потеря этого человека мгновенно приведет к тому, что Акельен станет финансово несостоятельным. Давно ли Невеньен интересовалась, как дела у лорда Вьита? Следовало оказать ему какой-нибудь знак внимания, чтобы со временем верность казначея стала принадлежать королеве, а не кому-то иному, например Бьелен. Невеньен с отвращением подумала о скучнейшем вечере в обществе Вьита с его "ароматами". Ничего, придется потерпеть. Это необходимо, если она хочет когда-нибудь стать настоящей королевой.
Следующим по важности был лорд Мелорьес, знаток законов и эльтин южных земель. Он находился на грани разорения, когда присоединился к бастардам Идущих. Он делал все, чтобы утаить эти сведения от огласки, и у него, блестящего интригана, это прекрасно получалось. Он прищуривал свои маленькие зеленые глаза, когда слушал чужие доклады на советах, и не упускал ни единой мелочи даже в водопадах слов Вьита. Вот и сейчас Мелорьес, сложив руки на груди и покачивая ногой в сверкающем сапоге, следил за ходом мысли казначея. Плотный воротник камзола жал ему, но высокомерный лорд не расстегивал серебряные пуговицы, хотя день был жарким и в редко проветриваемом зале скопилась духота. Любая неряшливость могла бросить тень на репутацию Мелорьеса, а он любил безупречность во всем - и в одежде, и в формулировках законов.
Полной его противоположностью был эльтин Ламан, единственный лорд северных земель, который покинул свои владения и поселился рядом с истинным королем. Кафтан из белоснежного сукна был небрежно брошен на соседнем стуле, к мягким кожаным сапогам пристало не меньше грязи, чем к обуви Акельена. Не исключено, что они вдвоем посещали конюшни после тренировки - Ламан, отвечающий за военную мощь истинного короля, был превосходным фехтовальщиком и часто составлял юному королю пару. Он потеребил расшитый серебряной нитью ворот рубашки и подергал себя за браслет из кости рай-гала, который носили северяне-воины. Нетерпеливый, яростный Ламан сильно не любил духоту и еще больше - затягивающиеся заседания совета. Ему как будто доставляло удовольствие срывать встречи или вносить между лордами смуту едкими замечаниями. Но тот, кто отказывался терпеть его несносный характер, многое терял. Ламан выражал мнение большинства северных лордов, от которых отвернулся Тэрьин в попытке сохранить в мире хотя бы центральные земли. Без Ламана у Акельена не было Севера, зато Север мог спокойно существовать без Акельена. Например, он мог отделиться от Кинамы и заключить союз с Каснаром, соседним государством, которое давно мечтало расширить свои владения. Это был наихудший вариант из всех, от него приходили в ужас сами северяне, но это не мешало Ламану искусно угрожать всем претендентам на трон Кинамы отсечением трети королевства. Безжалостный северянин казался Невеньен наиболее опасным союзником, и завоевать его верность было важнее, чем благорасположение Мелорьеса или Вьита. Однако до сих пор он оставался холоден ко всем знакам внимания, которые ему оказывала королева.
Она задумчиво изучала его бородатое лицо, когда Ламан вдруг повернулся к ней и спросил:
- А что по этому поводу думает королева?
Невеньен вздрогнула. По какому поводу?
- Я... Кхм... Я не думаю, что вопрос разобран в достаточной степени, чтобы я могла дать однозначный ответ.
- Значит, решено, - подытожил Акельен, не заметивший, что его супруга ответила невпопад.
Что решено? Святой Порядок, что же она пропустила? Во взгляде северянина промелькнуло презрение. Неужели он понял, что Невеньен все прослушала? Какая стыдоба! Невеньен вспыхнула и сжала пальцами закругляющийся подлокотник. Теперь, когда ее чуть не поймали на рассеянности, придется следить за каждым словом. Она не предоставит Ламану еще одной возможности опозорить ее.
- Состояние казны и вероятные уступки новым союзникам мы обсудили. Так же как и то, что при случае переговоров с лордом Гередьесом их будет вести лорд Вьит, - произнес главный советник. Невеньен подозревала, что он прокомментировал это для нее, догадавшись, как и Ламан, что она снова думала о другом.
- Обсудили, что все так плохо, что обсуждать нечего, - проворчал в глубине зала вечно недовольный лорд Камьис. Он был лучшим другом Ильемена Идущего и считал, что время Кинамы ушло вместе с ее последним законным правителем.
Тьер проигнорировал Камьиса.
- Мой король, позволите ли вы перейти к обсуждению вашей вероятной поездки к лорду Гередьесу?
Акельен удивленно вздернул брови. Невеньен поймала себя на том, что затаила дыхание. Ее муж становился неотразимым, когда так делал.
- А что здесь обсуждать? Я приму его приглашение.
- Он ваш сосед, но ни разу не присылал вам приглашения и не пытался наладить с вами связь, - осторожно напомнил Тьер.
- Мы стали сильнее, чем в предыдущие годы, - возразил Мелорьес. Он схватился большим и указательным пальцами за пуговицу на горле, но так и не расстегнул ее. - Полагаю, он решил, что пора начать считаться с нами.
- Верная мысль, - Ламан в одобрительной ухмылке обнажил зубы.
- А как быть со слухами? С теми, которые прочат Гередьеса на кинамский трон?
Тонкий голос Ливьина сорвался, когда на него обернулся весь совет. Тощий, нескладный юноша был еще младше Акельена. После внезапной смерти отца они с братом Горьеном оказались наследниками гигантского состояния. Ливьина не успели подготовить к этой роли, и он стал представителем своего брата у истинного короля. Он понимал в делах совета чуть ли не меньше, чем Невеньен, но в отличие от нее рвался принять участие в каждом решении и задавал сотни глупейших вопросов. Она подозревала, что именно поэтому Горьен и отослал младшего брата подальше, чтобы тот не мешался. Ливьин являл собой живой пример того, как не нужно поступать, чтобы заслужить уважение старших, однако его финансовая помощь была слишком важна, чтобы юношу можно было легко отставить на задний план. Даже Невеньен понимала, что если бы не деньги, он никогда не оказался бы в совете истинного короля.
- Абсурд! - буркнул Камьис вроде бы себе под нос, но достаточно громко, чтобы его голос разнесся по залу. - Гередьес - никто.
- Это всего лишь слухи, молодой человек, - вторил ему Мелорьес. - Лорд Гередьес никогда не желал трона и, прямо скажем, у него не было возможностей его получить. И его доходы, и его земли среднего размера. Он ничем не выделяется среди других лордов.
- Это не значит, что он не жаждет власти, - качнув продолговатой рубиновой серьгой в ухе, пробормотал Иньит, самый молчаливый член совета.
Его слова в полной мере относились к нему самому. Десять лет назад Иньит, двадцатилетний лорд с наделом земли меньше, чем у некоторых крестьян, увидел в междоусобице превосходную возможность урвать для себя кусок побольше. Попытка организовать собственное ополчение, похожее скорее на разбойничью банду, у него не удалась, зато, примкнув к мятежникам, он быстро добился желаемой славы, заполучив вместе с ней шрам на щеку, который нисколько не портил его привлекательной внешности, и шлейф безумных историй, приводивших дам в трепет. Иньит не скрывал, что его планы не ограничиваются местом в совете непризнанного короля, но делал слишком мало для таких громких заявлений. Львиную долю заседаний он проводил, устремив задумчивый взгляд глубоких карих глаз на пейзаж за окном или на резные картины, и для Невеньен было загадкой, что этот человек вообще здесь делает.
- Но слухи откуда-то же пошли, - настаивал Ливьин.
- Слухи говорят, что я вовсе не сын короля Ильемена, - отрезал Акельен.