Миссис Серафино была не из тех, кто заставит себя просить. Еще меньше ей пришло в голову выразить девушке особую благодарность: еще возомнит о себе Бог весть что. Она все еще пила свое кофе, когда Элспет кончила кормить детей, и даже не пошевельнулась, когда та повела их наверх.
Уложить детей спать было не менее хлопотно, чем накормить их. Когда Элспет наконец спустилась, миссис Серафино стояла в коридорчике и разговаривала по телефону.
О, вы уже уложили детей? А я как раз хотела подняться к ним,бросила она в сторону девушки, прикрыв трубку ладонью, и тут же снова затараторила по телефону.
Элспет прошла в свою комнатушку, закрыла дверь и решительно защелкнула задвижку. Она бросилась навзничь на кровать и механически включила транзистор на тумбочке. До ее слуха донесся приятный голос диктора:вы слышали Берта Бернса, исполнившего Кукурузно-спиртные блюз". А теперь несколько слов о погоде. Пониженное давление, о котором мы уже говорили сегодня, вот-вот доберется и до нас, так что вечером появятся тучи и туман, а может быть, пойдет и дождь. Впрочем, в жизни каждого из нас должен же быть и дождь когда-нибудь, ха-ха. А теперь мы исполним в честь миссис Айзенштадт с Западной улицы, дом номер 24 в Салеме, празднующей сегодня свой 83 день рождения, последнюю грамзапись "Счастливых бродяг". Примите наши сердечные поздравления, миссис Айзенштадт".
В каком-то полудремотном состоянии она дослушала песню, затем перевернулась на спину, прослушала, глядя в потолок, еще одну; уж очень ей не хотелось встать и переодеться в этой влажной духоте. Наконец она с усилием поднялась, стащила через голову платье, расстегнула сзади сначала лифчик, затем пояс и стянула с ног чулки, даже не дав себе труда отстегнуть их от пояса. На кухне уже орудовал, она слышала, мистер Серафино: подогревал себе кофе и доставал апельсиновый сок из холодильника. Она взглянула на задвижку и, удостоверившись, что она опущена, прошла в свою крохотную ванную и встала под душ.
Когда она полчаса спустя вышла из своей каморки, на ней было желтое льняное платье без рукав, белые туфли, белые же перчатки, а подмышкойбелая сумочка из кожзаменителя. Коротко остриженные волосы были строго зачесаны назад и затянуты белой лентой. Мистера Серафино уже не было на кухне, зато была его супруга, все еще в халате и шлепанцах, и пила вторую чашку кофе.
Вы выглядите чудесно, Элси,сказала она.У вас что-то предвидится сегодня особое?
Нет, просто схожу в кино.
Что ж, счастливого пути! Вы не забыли ключ?
Девушка открыла сумку и показала ключ, пристегнутый к молнии кошелечка.
Вернувшись в свою комнату и закрыв за собой дверь, она прошла в небольшой коридорчик и вышла из дома через заднюю дверь. Как раз когда она дошла до угла, подошел и автобус, она села сзади у открытого окна, сняла перчатки, порылась в сумке и достала оттуда старомодное, массивное обручальное кольцо. Она надела его на палец и снова натянула перчатки.
Джо Серафино спустился на кухню полностью одетый и свежевыбритый.
Уже ушла? спросил он.
Ты имеешь в виду Элспет? Только что вышла. Почему ты спрашиваешь?
Я подумал, раз ей нужно в Линн, то я мог бы ее подбросить.
С какой стати ты поедешь вдруг в Линн?
Мне надо в гараж. Верх стал плохо закрываться. На днях, в дождь, он застрял посредине, и я весь промок.
О чем же ты раньше думал?
Погода стояла хорошая, так что я и забыл,миролюбиво ответил он.Но только что передавали, когда я брился, что к вечеру, может быть, польет дождь. Впрочем, к чему этот допрос?
Почему допрос? Разве уж нельзя ни о чем спросить? Когда ты вернешься? Или об этом тоже нельзя спрашивать?
Почему же? Спрашивай.
Так когда же ты вернешься?
Не знаю. Может быть, задержусь в городе. Там в клубе и перекушу,ответил он сердито и вышел из кухни.
Она слышала, как хлопнула входная дверь и завелась машина. Она посмотрела на дверь няниной комнатушки и задумалась. Почему это муж, который вел себя всегда так, словно он вовсе не замечает девушку, вдруг вызвался подвезти ее в Линн? И с чего это он вдруг побрился? Обычно он брился непосредственно перед тем как пойти в клуб: у него такая борода, что к вечеру ему опять пришлось бы побриться.
Чем больше она думала обо всем этом, тем более ее одолевали сомнения. Почему, например, девушка так долго задержалась сегодня? Она ведь свободна уже с двенадцати, а осталась, накормила детей, уложила их спать, хотя никто ее об этом не просил. Другая няня ни за что не стала бы. Она же ушла только в половине третьего. Может быть, нарочно задержалась, дожидалась Джо?
А это вечное запирание двери на задвижку? До сих пор она только посмеивалась над этим. Когда речь заходила о прислуге, как это чаще всего и происходило в беседах с подругами, она частенько говорила об этом:
А моя Элспет всегда запирает дверь изнутри на задвижку. Боится, наверно, как бы вдруг не зашел Джо и не застал ее раздетой или в постели.
Она всегда смеялась при этом, словно уже одна мысль о том, что ее муж может проявить интерес к прислуге, была смешной. Но вот теперь эта мысль ей отнюдь уже не казалась смешной. А вдруг Элспет запирается не от Джо, а от нее? К ней ведь можно пройти и через задним дверь. Может быть, Джо и заходит к ней оттуда, зная, что дверь на кухню заперта на задвижку и, значит, жена им не помешает.
Ей пришла еще одна мысль. Хотя девушка у них уже более трех месяцев, а друзей у нее, кажется, нет никого. Все остальные девушки с кем-то встречаются в выходной. А у Элспет только и есть что эта кобыла Силия, которая работает у Хаскинсов. Может быть, она как раз оттого ни с кем не дружит, что завела шашни с Джо?
Она высмеяла самое себя за эти дурацкие подозрения. Она ведь была с Джо практически все время: то дома, а то в клубе каждую ночь. То есть каждую ночь, кроме четверга. А в четверг Элспет была как раз выходная
Мельвин Бронштейн уже несколько раз потянулся к телефону, но все-таки не снял трубки. Был седьмой час, и все уже ушли. Эл Бекер, правда, еще не ушел, но он сидел в своем кабинете и, судя по груде бумаг на его столе, уйдет еще нескоро.
Ничто ему не мешало позвонить Розалии. В остальные дни он думал о ней не слишком часто, но по четвергам, когда они обычно встречались, она не выходила у него из головы. Эта связь длилась уже целый год и стала для него привычкой. По четвергам она обычно звонила ему вечером, они встречались где-нибудь в ресторане, обедали, затем выезжали за город и останавливались в каком-нибудь мотеле. В полночь он всегда отвозил ее домой, так как няня, которую приходилось нанимать, не хотела оставаться с детьми дольше.
Однако последнее время этот порядок нарушился. Ни в прошлый, ни в позапрошлый четверг они не встречались. И все из-за ее нелепого страха, что муж, мол, нанял сыщиков, чтобы следить за каждым ее шагом. Она ему даже не разрешала позвонить по телефону.
Но почему? Не думаешь же ты, что он даже на то пойдет, чтобы подслушать твои телефонные разговоры?
Нет, но если ты мне будешь звонить, я не выдержу и приду. Тогда все начнется с начала.
Он обещал. Уж очень она настаивала, да он и сам заразился ее страхом. И вот опять наступил четверг. Ему ужасно хотелось позвонить ей, хотя бы лишь чтобы узнатьне произошло ли каких-либо изменений. Он был уверен, что если бы он только поговорил с ней, она не устояла бы: страх уступил бы желанию, которое мучило ее, он знал, ничуть не меньше, чем его самого.
Вошел Бекер и, скрывая свои истинные намерения, сказал как бы между прочим:
Я чуть не забыл, Мел. Салли просила прихватить тебя сегодня на ужин.
' Бронштейн внутренне улыбнулся. С тех пор как Эл и Салли его как-то увидели с Розалией месяц тому назад, они всячески пытались заманить его по четвергам к себе.
Спасибо, Эл, но сегодня я не могу. В другой раз, ладно?
Ты, что ли, собираешься ужинать дома сегодня?
Не-е-ет, у Дебби сегодня собирается, как обычно, ее кружок бриджа. Где-нибудь перекушу, а потом пойду в кино.
Тогда вот что, мой мальчик. Почему бы тебе не прийти к нам после кино? У Салли новые какие-то пластинки. Говоритпервый сорт. Мы бы послушали, затем спустились бы вниз, опрокинули бы стаканчик.
Что ж, если проеду мимо, я, может, и заскочу.
Послушай, у меня идея получше,не отставал Бекер.Давай позвоним Салли, что я тоже не приду, мы бы тогда пошли куда-нибудь на пару, поужинали бы в ресторане, выпили бы, в кино бы пошли либо поиграть в кегли, словомгужанули бы.
Отстань, Эл. Мне хочется побыть сегодня одному. Поезжай себе домой, поужинай, отдохни. Может, я загляну попозже.Он встал, обошел стол, обхватил своего компаньона за плечи и легонечко потянул его к двери.Поезжай, поезжай, я тут все закрою.
Немного погодя он снял трубку и набрал номер. Послышались гудки, но никто не ответил. Он бросил трубку на рычаг.
Был уже седьмой час, когда доктор кончил с осмотром. Элспет поблагодарила секретаршу за отпечатанную на ротаторе примерную диэту, а также за брошюрку о беременности, тщательно сложила их и положила в сумку. Уже у двери она спросиланет ли поблизости телефона?
Внизу в вестибюле, но вы можете позвонить и отсюда, если желаете.
Элспет покраснела и покачала головой. Секретарша понимающе улыбнулась.
Она нашла автомат, вошла в будку, набрала номер, молясь в душе, чтобы он оказался дома.
Это я, родной, Элспет,шепнула она, когда на другом конце раздался его голос.Нам обязательно нужно встретиться сегодня. Это очень, очень важно.
Она слушала некоторое время, затем снова заговорила.
Ты ничего не понял. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное Нет, по телефону нельзя Я звоню тебе из Линна, но сейчас же еду назад. Давай поужинаем где-нибудь вместе. Может, в Прибое? А потом я бы сходила в киноУслышав его ответ, она кивнула, словно он мог видеть ее.Да я знаю, что в кино ты пойти со мной не можешь сегодня. Но ведь покушать-то тебе все равно надо. Почему же нам не поужинать вместе? Я буду в "Прибое где-то около семи Постарайся, родной Если ты до половины восьмого не придешь, я буду знать, что ты не смог. Все же постарайся, ладно?
Перед тем как пойти на автобусную станцию, она зашла в кондитерскую. Попивая кофе, она достала брошюрку про беременность и несколько раз прочитала ее из корки в корку. Убедившись, что хорошо усвоила эти простейшие правила,о них только и говорилось в брошюре,она засунула ее под обивку сиденья. Взять с собой домой она не решалась: вдруг она попадется на глаза миссис Серафино
6
Была половина восьмого, когда Джейкоб Вассерман позвонил у двери раввина. Дверь открыла миссис Смолл. Это была худенькая, но полная жизни женщина с огромной копной светлых волос, которая, казалось, оттягивала ее голову в сторону. У нее были большие голубые глаза и открытое лицо, которое можно было бы назвать наивным, если бы не маленький решительный подбородок.
Входите, мистер Вассерман, входите! Вы же знаете, как мы вам всегда рады.
Услышав фамилию, раввин, который сидел и читал какую-то книгу, тоже вышел в холл.
О, мистер Вассерман! Мы как раз поужинали, но хоть чаю с нами выпьете. 4Приготовь чай, дорогая.
Он провел гостя в гостиную, а жена пошла на кухню поставить чайник. Раввин положил раскрытую книгу, которую он держал в руке, на маленький столик обложкой вверх и вопросительно взглянул на гостя.
Вассерман вдруг подумал, что у раввина хоть и мягкие, добродушные глаза, но вместе с тем и пронзительные. Он с усилием улыбнулся.
Вот какое дело, рабби. Когда вы только пришли в нашу конгрегацию, вы высказали мысль, что вам следовало бы присутствовать на заседаниях правления. Я был совершенно того же мнения. В конце концов, коль мы наняли раввина и хотим, чтобы он помог нам руководить общиной и развивать ее, то чего же лучше, чем его участие в совещаниях, где разрабатываются и обсуждаются все мероприятия, касающиеся жизни общины. Они, однако, проголосовали против. И знаете, чем они это оправдывали? Тем, что раввин, дескать, наемный работник конгрегации. Допустим, что на повестке дня будет стоять вопрос о его зарплате или о продлении контракта. Ведь неудобно же будет. А чем все это кончилось? За все время мы ни разу вопросов этих не обсуждалидо последнего-вот заседания. Так как до летних каникул осталось всего несколько недель, то я и внес предложение решить вопрос о продлении договора на будущий год.
Вошла миссис Смолл с подносом на руках. Разлив чай по стаканам, она взяла один себе и села.
И что же вы решили? спросил раввин.
Так ничего и не решили. Отложили до следующего заседания, то есть до воскресенья.
Раввин уставился на свой стакан и наморщил лоб. Затем, не поднимая головы, словно размышляя вслух, сказал:
Сегодня у нас четверг, до заседания, значит, осталось три дня. Если бы вы были уверены, что договор будет продлен, а голосованиеодна лишь формальность, вы сообщили бы мне о результатах голосования только в воскресенье. Если бы вы и не были уверены на сто процентов, но считали бы, что договор, вероятнее всего, будет все-таки продлен, вы бы сказали мне об этом при нашей ближайшей встрече, то есть в пятницу вечером в синагоге. Но если у вас серьезные сомнения, или вы боитесь, что договор не продлят, вы бы не стали дожидаться пятницы,чтобы не испортить мне субботу. Поэтому, то обстоятельство, что вы пришли ко мне сегодня, может означать только то, что у вас имеются серьезные основания опасаться, что договор со мной не будет продлен. Я угадал?
Вассерман восхищенно закачал головой. Затем он повернулся к жене раввина и шутливо пригрозил ей пальцем.
Никогда даже не вздумайте обмануть мужа. Он в два счета выведет вас на чистую воду.Он повернулся обратно к раввину.Нет, рабби, вы не угадали, то есть угадали, но не совсем. Я вам сейчас все объясню. У нас сорок пять членов правления. Вы только подумайтебольше чем в Дженерел Электрик или в Юнайтед Стейтс Стиль. Но вы знаете, как это бывает: каждый, кто что-нибудь сделал для синагоги или сделает, может быть, в будущем, попадает в правление. Все-таки почет. Хоть и не нарочно, а получается так, что в правлении сидят обычно более состоятельные члены общины. Не у нас одних, а почти во всех конгрегациях. Из сорока пяти членов только человек пятнадцать регулярно приходят на заседания. Еще человек десять являются от случая к случаю. Остальные же приходят лишь на годовое собрание. Ну так вот. Если на заседание правления придут лишь первые пятнадцать членов, те, которые приходят регулярно, мы получим при голосовании решающее большинствоэдак четыре к одному. Для большинства из нас голосованиеодна лишь формальность, и если бы только вопрос был поставлен на голосование в тот раз, всё уже было бы кончено. Но кто-то предложил отложить голосование на неделю, а это-то предложение мы никак не могли отвергнуть: мы всегда откладываем голосование, когда вопрос важный. Однако они выдвинули это предложение неспроста: у Эла Бекера и его бражки что-то на уме. Он вас явно не любит, этот Эл Бекер. Только вчера мне стало известно, что они обзвонили всех тех тридцать членов правления, которые никогда на заседаниях не присутствуют. Ни в какие дискуссии по существу они вдаваться не стали, а сразу пустили в ход нажим. Когда Шварц мне рассказал об этом вчера, я попытался связаться с этими людьми тоже. Однако я опоздал: они уже обещали свою поддержку Бекеру и его друзьям. Вот как обстоят дела, рабби. Если на ближайшее'заседание правления придут только те члены, которые являются всегда, то мы запросто проголосуем за. Но если он соберет все правлениеон развел руками, ладонями кверху.
Сказать правду, все это не является для меня неожиданностью,тоскливо сказал раввин.Ведь я придерживаюсь традиционного иудаизма. Когда я решил стать раввином, то более или менее таким же, каким был мой отец и даже дед, то есть вести жизнь ученого. Не отгородиться от народа, не в слоновой башне, а в гуще общины, в постоянной заботе о ней. Однако чем дальше, тем больше я прихожу к убеждению, что мнеи мне подобнымнет места в современной еврейской общине в Америке. Наши конгрегации хотят, чтобы раввин был чем-то вроде секретаря, организовал бы кружки, произносил бы речи, содействовал бы слиянию синагоги с церквями. Может быть, это и нужное дело; может быть, я безнадежно отстал от века, но это не для меня. Мне кажется, общая тенденция состоит в том, чтобы подчеркнуть наше сходство с другими религиями, тогда как наши традиции ставят во главу угла подчеркивание наших различий. Мы не просто другая секта с незначительными особенностями; мынация жрецов, посвятившая себя служению Богу, потому что Он избрал нас для этого.
Но для всего этого нужно время, рабби,нетерпеливо закивал Вассерман головой.Ведь кто у нас в конгрегации? Люди, которые выросли между двумя мировыми войнами. Большинство из них никогда не посещали ни хедер, ни даже воскресную школу. Вы и представить себе не можете, что тут было, когда я Только-только начал сколачивать общину. В то время здесь жило около пятидесяти еврейских семейств, но когда старый мистер Леви помер, собрать минъян, чтобы родственники могли сказать Кадиш, было все равно что выдернуть зуб. До того как организовать синагогу, мне пришлось побывать, буквально в каждой еврейской семье. Некоторые сговаривались и отправляли своих детей в воскресную школу в Линн; другие нанимали учителя за несколько месяцев до Бар-мицвы детей и постоянно перезванивались, чтобы не упустить его, а передать другому семейству, где подрастал мальчик. Поэтому-то момм первоначальным планом было создать еврейскую школу и воспользоваться помещением школы для богослужений в Большие праздники.