Клив Бранч, хотя и знакомый уже с некоторыми из китайских поселений, все равно не мог к ним привыкнуть. Его пытливый взор блуждал там и тут, разглядывая желтые лица проходящих подданных Поднебесной, с осторожностью поглядывающих на американцев.
Дарли нарочно оставил лимузин у границ Чайна-тауна. И сейчас прокладывал путь по узким улочкам города в городе.
Они проходили мимо ярко освещенных китайских лавок. Потом завернули за угол, и перед ними открылась удивительная сцена. Справа находился шумный театр «Мукден», где выступали все звезды Востока. Бранч заметил афиши на английском и китайском, сообщавшие о приезде популярных актеров из Шанхая и Кантона.
Они как раз проходили по противоположной от театра стороне улицы, и Бранч, оглядевшись вокруг, заметил толпящихся у входа людей. Некоторые были китайцами, некоторые американцами.
Время медленно текло в Чайнатауне кусочке Востока на Западе. Джозеф Дарли остановился у дверей здания, стоящего наискосок от театра «Мукден». Неприметный вход между двумя магазинами. Они прошли через простой, ярко освещенный холл. В конце его обнаружился маленький лифт.
Дарли открыл дверь. Лифт работал автоматически. Они поднялись на два этажа. Лифт остановился, и они очутились в маленькой приемной. Атмосфера здесь царила совершенно восточная. Уличный шум сюда не долетал. Они словно очутились в сердце самого Китая.
Дарли, привыкший бывать здесь, указал на плетеный шнур на дверях приемной.
Вы в Китае, Бранч, заметил он. И встретитесь с человеком, целиком преданным интересам Китая. Невзирая на окружающую его реальность, он хочет создать атмосферу, пронизанную обычаями и традициями своей родной земли.
Дверь открылась, как только Дарли замолчал. Слуга, одетый в китайский халат, согнулся в поклоне и жестом показал, что гости могут войти. Клив Бранч с подозрением оглядел слугу.
Было бы ошибкой считать, что этот человек кланяется. Похоже, для китайца это обычная поза. Вообще в слуге Лин Су чудилось что-то вероломное. Этот змеиный взгляд из-под полуприкрытых веками глаз не внушал доверия.
Если слуга подобен хозяину, значит, Лин Су стоит того, чтобы за ним понаблюдать.
Перед гостями открылся красивый коридор. Они подошли к дверям с висящим над ними бронзовым молотком. Дверные панели украшали изображения фантастических драконов. Слуга, низко склонившись, коснулся лба кончиками пальцев. Двери сами собой открылись. Американцы шагнули через порог.
Теперь они были в большой приемной достаточной для того, чтобы проводить тут целые заседания. Она была обставлена в традиционном китайском стиле. Резные деревянные кресла стояли по всей комнате.
Клив не успел как следует рассмотреть резьбу на мебели, ибо внимание его привлекла фигура в конце комнаты. Китаец восседал на настоящем троне!
Лицо его напоминало тонкий желтый пергамент. Ему могло быть лет пятьдесят. А может быть, и все сто. Никто не мог сказать этого наверняка.
Подобно живому божеству, он восседал на троне, окруженый белым дымом курений из бронзовых курильниц.
Да и выражение лица Лин Су ибо это был он отличалось загадочностью. Довольно доброе и милостивое, но при этом спокойно-равнодушное и серьезное, как у сфинкса. Лишь глаза помаргивали за стеклами очков в толстой оправе.
Интересный персонаж подумал Клив, понимая, что перед ним личность живая и сложная.
Даже непонятно, как с ним следует обращаться
Дарли, исполняя ритуал вежливости, прижал указательный палец ко лбу. Лин Су ответил тем же. Теперь глаза китайца с любезным вопросом взирали на Клива Бранча.
Клив повторил приветствие Дарли и тоже получил вежливый ответ китайца.
Первым заговорил Лин Су. Клив, хотя прежде ему и доводилось встречать образованных китайцев, все же был уверен, что хозяин дома будет говорить на пиджин инглиш: ведь он соблюдает китайские обычаи.
Но тут его ждал сюрприз. Лин Су показал исключительное владение английским языком.
Приветствую вас, джентльмены, произнес он спокойным тоном. Приветствую вас, мой друг Джозеф Дарли и вашего друга, который станет также и моим другом!
Добрый вечер, Лин Су, вежливо отозвался Дарли. Это мистер Бранч, один из моих помощников. Я рассудил, что неплохо было бы повидаться с вами нынче, а мистер Бранч любезно согласился составить мне компанию.
Его любезность делает мне честь, сказал Лин Су. Теперь он может приходить сюда всегда, когда захочет. Приятно встретиться с вашими друзьями, мистер Дарли. Они как это говорится свои парни. Или я не прав?
Дарли рассмеялся, Бранч тоже присоединился к нему. Лин Су даже засиял от удовольствия. Он гордился безупречным знанием английского языка и различных выражений.
Я расскажу, почему я пришел к вам сегодня вечером, заговорил Дарли. Хотел поговорить с вами о Ву-Фане. Повсюду происходят изменения и даже здесь, в китайских кварталах. А наблюдать за ними мой долг, как вам известно. Итак, Лин Су, расскажите мне, произошли ли какие-нибудь изменения в политике вашего ордена?
Ву-Фан никогда не изменится, серьезно отвечал Лин Су. Он всегда один и тот же. И останется таким же навсегда. В нем заключен дух моей родной земли. Он продолжает древние почетные обычаи, просуществовавшие уже много лет.
Это мне понятно, отозвался Дарли. Но я бы хотел взглянуть на это и с другой стороны, Лин Су. Нельзя забывать, что сам Китай в последнее время постигли радикальные перемены. А Чайнатаун микрокосм самого Китая. Так что изменения могут прийти и сюда.
Ву-Фан остался неизменным, торжественно проговорил китаец.
Но перемены могли постичь тех, кто противостоит Ву-Фану, заявил Дарли.
Глаза китайца блеснули. Из них исчезло прежнее мягкое выражение. Но исчезло всего на миг, и снова вернулось. Само же лицо осталось неподвижным.
Потом на тонких губах азиата заиграла широкая улыбка, перешедшая в кудахчущий смешок. Лин Су забавлялся!
Стоит ли спрашивать у льва, где рыщет в поисках добычи шакал? задал он вопрос.
Едва ли, улыбнулся и Дарли.
Ву-Фан могущественнее, нежели лев, продолжал хихикать Лин Су. Тут он посерьезнел. Символ Ву-Фана древний дракон, а он сильнее льва. Но враги Ву-Фана жалкие шакалы. И даже презренее, чем эти твари.
Значит вы считаете, что мне уже известно все о Ву-Фане все, о чем я написал в своем отчете, и оно неизменно?
Абсолютно, с нажимом произнес Лин Су.
Скажите же мне, продолжал Дарли, не вмешивается ли кто-то или что-то в развитие Ву-Фана? Растет ли число членов вашего ордена? Приходят ли новые посвященные на место старых?
Все, кто вошел в состав Ву-Фана, отвечают прежним требованиям. И я могу вам повторить, что собой представляет Ву-Фан. В нем отражен дух старого Китая. Он призывает не делать зла, а творить добро. Тем, кто исповедует эти принципы, можно доверять. И чем выше доверие, тем более важные знаки отличия носят члены ордена. Но не стоит судить обо всей системе Ву-Фана, как нелепо судить о целом народе по одному его предствителю. Есть предатели и в Ву-Фане, как и везде.
Вы их наказываете?
Смотря что понимать под наказанием.
В нашем кодексе не существует никакой формы наказания. Предателю объявляется табу. Он не имеет права появляться среди членов Ву-Фана и заниматься его делами. И дел для него больше не находится. Это все.
Клив Бранч изучал лицо Лин Су. Он чувствовал: старый азиат говорит сущую правду. Но в словах его что-то настораживало. Тем временем Дарли задал следующий вопрос, и Бранч переключился на него.
Намерен ли Ву-Фан превратиться в правящую партию здесь или еще где-либо?
Клив знал, что ответ на этот вопрос очень важен.
Ву-Фан это идеал, равнодушным тоном проговорил китаец. В нем состоят люди, верящие в одни и те же цели. У вас, американцев, свои ордена ложи, как вы их называете. Состоящие в них люди тоже стремятся к общей цели во имя высшего блага. Так и Ву-Фан, только это китайская миссия, а не американская.
Вот и я о том же толкую. Китайцы отличаются от американцев, согласился Дарли.
Точно, особо подчеркнул Лин Су. Китайцы гораздо более миролюбивы. Мы просто терпеливо ждем, когда придет наше время. И никуда не рвемся. Ву-Фан не ждет скорых результатов. Он терпелив.
Значит, ваше отношение к американским обычаям и правительству
Дарли ждал, чтобы китаец закончил фразу.
И тот закончил ее:
Дружелюбное, ибо это служит интересам Ву-Фана. В нынешнем Китае Ву-Фан не может существовать, ибо нашей страной правят конфликтующие силы, которые не допустят возврата к прошлым ценностям. Тамошние шакалы обнаружили, что дракон одряхлел и ослаб. Но шакалы здешние боятся нападать на молодого и сильного дракона. Если они сделают это, то здешние законы не защитят их.
Дарли метнул быстрый взгляд в сторону Клива. Описание, данное Лин Су, соответстовало истине. Очевидно, что идеалы созданного им общества не таят угрозы для Америки. Но все же в речи китайца было нечто, заставившее Бранча насторожиться. Он точно знал: необходимо как можно больше узнать об ордене, прежде чем выносить свое суждение о нем.
Джозеф Дарли добропорядочный малый, но его могли ввести в заблуждение слова и манеры старого китайца.
У нас в Ву-Фане есть высокие идеалы, повторил Лин Су. Вы же видели Ву-Фан здесь, в Сан-Франциско, мистер Дарли. Он существует и за его пределами. У нас много последователей, которые готовы платить деньги ради нашей идеи. Мои предствители разъезжают повсюду с миссией дружбы.
В один прекрасный день, продолжал Лин Су, Ву-Фан станет известным. И в этой стране начнется новая эра. Пока этот день еще далек. Но, когда он придет, друзья мои, Ву-Фан будет наготове.
В его голосе послышалась мечтательность. Правитель Ву-Фана грезил наяву о грядущем могуществе. Здесь он был настоящим императором. Были ли его мечты безумными? С точки зрения разума да.
Однако не исключено, что в лице этого представителя желтой расы Стив сейчас увидел будущую азиатскую угрозу в действии. Но с другой стороны, невероятно трудно было бы сейчас настраивать правительство против Ву-Фана и лично Лин Су. Пока никакого преступления они не совершили с них ничего взять.
Джозеф Дарли поднялся, чтобы уходить. Клив Бранч последовал его примеру. Невесть откуда появился согбенный слуга и приблизился к трону, обращаясь к хозяину по-китайски. Лин Су отдал приказ. Клив увидел: всю любезность Лин Су как рукой сняло, когда он говорил со своим соотечественником. Голос его звучал резко, властно.
Слуга отступил к дверям. Глаза Лин Су сверкнули, но, встретившись с взглядом Бранча, мгновенно погасли. На лицо китайца вернулась вежливая улыбка.
Мой слуга, By Фой, заговорил он, очень верный человек, но крайне глуп или, как говорите вы, американцы, туп. Мне приходится много раз повторять ему свои просьбы. Много-много раз. Одного раза всегда недостаточно.
Дарли поклонился и коснулся пальцами лба. Клив сделал то же самое.
Они вышли из зала. Клив оглянулся и увидел, что дверь осталась открытой, а Лин Су смотрит им вслед неподвижный и безмолвный. Его фигура показалась Кливу угрожающей.
Появился Фой и открыл им дверь в маленькую приемную. Бронзовая дверь зала уже была закрыта. Слуга проводил их до лифта и нажал на кнопку.
Стоя у дверей лифта, Клив посмотрел на стену, на которой виднелись неясные тени. Каково же было его удивление, когда вместо трех теней он явственно разглядел четыре! Четвертая тень двинулась к дверям приемной. И исчезла.
Сквозь щель закрытой двери Стив увидел темную массу живую тень. И тут Бранч вспомнил, что видел нечто подобное, когда они с Дарли проходили мимо театра «Мукден». Тогда странная тень привлекла его внимание, но он быстро забыл о ней. Подошел лифт. Клив вслед за Дарли вошел в него, и они поехали вниз. Он погрузился в размышления.
Какой он на самом деле, Лин Су, любезный китаец, чья учтивость лишь маска? Он вспомнил Фоя, скорчившегося рядом с хозяином.
Глава 5. Клив работает в одиночку
СПУСТЯ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ часа после своего посещения святая святых Лин Су, Клив Бранч нанес еще один визит в Чайнатаун. На сей раз он отправился один. Никто включая даже Джозефа Дарли не знал о предпринятой им вылазке.
Клив улыбался своим мыслям, следуя по оживленным улицам китайских кварталов. А думал он о Дарли и о Лин Су.
Пожалуй, председатель Гражданского Комитета был прав: в основе создания организации Лин Су заложена совершенно фантастическая идея. Но Клив хотел еще раз все проверить.
Ведь Бюро Расследований это не одно и то же, что Гражданский Комитета Сан-Франциско. У правительственных агентов на вооружении свои методы.
В кармане у Клива лежал отчет, врученный ему Дарли в комитете. В нем содержалась вся известная Дарли информация о Ву-Фане.
Клив с благодарностью принял отчет. Когда же Дарли спросил о его дальнейших планах, Бранч поделился с ним своими соображениями.
Останусь в Сан-Франциско и проведу здесь столько времени, сколько смогу. И в Чайнатауне, и за его пределами мне наверняка удастся раскопать какие-то факты о Ву-Фане. Я не могу составлять отчет, пока не разберусь во всем досконально, мистер Дарли.
Отлично, поддержал его Дарли.
Поддерживать отношения с председателем Комитета оказалось полезным. Клив знал, что может на него рассчитывать. Но нынче вечером агент Бюро Расследований решил обратиться к другому источнику информации, нежели Джозеф Дарли.