Его крики, затерявшись в пространстве, были подхвачены поднявшимся ветром и унесены в пустоту. Никто его не услышал.
Схватившись за сломанную ногу, Эллис попытался ее выпрямить. Но стоило только пошевелить ее, как боль пронзила его тело звериными клыками, так что он не сдержал крика. Оцепенев от ужаса, Эллис привалился к стенке траншеи. На лице и шее его леденел пот, выступивший от напряжения, а боль высасывала из него все силы. Он чувствовал, как его, беспомощного, затягивает в холодную безмолвную тьму.
Вы поранились? спросила Грейс сверху.
Услышав ее голос, он не сразу поверил, что девушка вернулась. Приложив чудовищное усилие, чтобы сохранить остатки самообладания, он задрал голову, посмотрел вверх. И увидел ее: темную фигурку на фоне ночного неба. Стоя на краю траншеи, она вглядывалась в Эллиса. Теперь он не один. Девчонка ему поможет. Чувство облегчения было почти невыносимым. Когда Грейс спустилась в траншею, Эллис схватил ее за руки и притянул к себе.
Не бросай меня, заклинал он. Взволнованный, он не понимал, что в темноте девушка не видит его губ. Я сломал ногу. Ты должна мне помочь. Я тебя накормил. Избавил от той женщины. Ты не можешь меня бросить. Меня поймают. Он сжал ее ладони. И я скажу, что это ты убила миссис Уилер.
Глава пятая
Ветер усилился. С запада пришли набухшие тучи, замарав чистое небо, закрыв собой луну и звезды. В начале одиннадцатого начался дождь.
Лежа в траншее, Эллис проклинал этот дождь. Поначалу слегка моросило, но потом из-за горизонта явились новые тучи и хлынуло как из ведра: траншею снова и снова заливало грязной холодной водой, подгоняемой ветром, и та впитывалась в землю.
Зря он отпустил Грейс. В такую непогоду она, скорее всего, спрячется под крышей, а его бросит мокнуть под дождем и надеяться на лучшее. Сообразив, что у него сломана нога, девушка вела себя спокойно и предупредительно. Даже странно, что она к нему с такой душой, подумал Эллис. Теперь, когда он оказался в ее власти, Грейс, похоже, перестала его бояться. Но вместо того, чтобы осыпать его насмешками и броситьа на ее месте Эллис поступил бы именно так, она помогла ему устроиться поудобнее и разогнула сломанную ногу так ловко, что он почти не почувствовал боли.
Пойду в клуб, сказала она. Может, найду что-нибудь, что сгодится в качестве шины.
Эллис не мог понять: с чего бы такой девушке, как Грейс, разбираться в переломах? Спросил, и она ответила, что в ВВС служила санитаркой и не раз проходила курс оказания первой помощи.
Эллису не хотелось ее отпускать, но было ясно: нужно что-то делать. В траншее оставаться нельзя. В скором времени придется выбираться по отвесной стенке и каким-то образом ползти в лес. Сейчас двигаться страшновато, но, если Грейс поставит кость на место и наложит шину, можно попробовать.
Итак, она ушла. Эллис слышал, как ускоряются ее шаги, как шуршит трава у нее под ногами. Однако, когда этот звук растворился в тишине, он тут же утратил веру и принялся клясть себя за то, что позволил ей уйти.
После того, как он с ней обращался, девчонка не вернется. А если вернется, то будет дурой. На ее месте он бы даже не задумывался. Упустить такую прекрасную возможность его бросить! Бросить в канаве, словно мусор, испуганно подумал он и гневно стукнул кулаком по мокрой земле.
В траншее было холодно и сыро. Сверху лил дождь. Эллис промок до нитки, и его уже начинало лихорадить. Этот дождь никогда не закончится, горько думал он; проклятая Англия с ее предательской погодой. Никогда не знаешь, чего ждать. Он стерпел бы и боль, и волнение, если бы в траншее было потеплее и посуше, но этот холод и всепроникающая сырость лишили его последних сил.
Шли минуты. Чуть раньше Эллис снял наручные часы и спрятал их в бумажник, чтобы защитить от влаги. Не выдержав, он снова достал их и увидел, что девушка ушла двадцать минут назад. Двадцать минут! Что она там делает? Неужели не вернется? Он попробовал привстать и выглянуть из траншеи, но боль заставила его лечь снова. Оставалось лишь смотреть в угрюмое небо, подставив лицо дождю.
Внимание Эллиса привлек новый звук: приближался поезд. Прогрохотав по рельсам, он замедлил ход и наконец остановился у перрона. Эллис сразу же вообразил, как Грейс заходит в вагон и устраивается в уголке. Представил, как онабледная, встревоженнаявыглядывает в окно, чтобы убедиться, что ее никто не видел. Поезд тронулся. И вот уже она катит себе подальше отсюда. Эллис вцепился в мокрую землю, пытаясь отогнать мысль, что она его бросила и он остался здесь один, предоставленный сам себе.
Затем он услышал глухой стук шлагбаума. Наверное, с похожим звуком открывается люк в помосте виселицы. Эллис содрогнулся, рука его взметнулась к горлу.
Уже теряя надежду, он услышал ее шаги. Увидел, как по краю траншеи скользнул луч фонарика.
Выключи, дура! в бешенстве крикнул Эллис. Она что, спятиларазмахивать фонариком у всех на виду? Ах да, она же его не слышит. Когда девушка спустилась в траншею, он сердито выбил фонарик у нее из рук.
Все в порядке. Подняв фонарик, она опустилась на колени, в жидкую грязь рядом с Эллисом. Нас никто не увидит. Пришлось включить. Там темно и мокро.
Луч фонарика осветил траншею. Эллис увидел потемневший от дождя песок, свою вывернутую ногу, мокрые брюки, насквозь промокшую девушку. Ее волосы, висящие крысиными хвостиками, и, конечно же, чудовищную шляпку.
Попробую подлатать вашу ногу, сказала Грейс.
С собой она принесла большую сумку и два ярких зонта от солнца. Дышала девушка тяжело, но на вид была совершенно спокойна. Теперь, когда она была рядом, Эллис почувствовал себя увереннее.
Дождь теперь надолго, да? сказала Грейс, раскрывая зонт. Она говорила бодрым тоном заправской медсестрыпо всей видимости, машинально.
Не сводя с нее взгляда, Эллис кивнул и подумал: не такая уж она дура. Сам он вряд ли догадался бы прихватить зонт.
Грейс закрепила зонт на краях траншеи, чтобы тот образовал купол над головой у Эллиса. Было приятно наконец-то укрыться от дождя.
Когда девушка раскрыла второй зонт и поставила его рядом с первым, Эллис одобрительно кивнул. Оба купола полностью заслонили их от непогоды. Из-за веселой расцветки в траншее стало чуть ли не уютно. В таком месте с удовольствием прятался бы ребенок. Лежа на земле, укрытый от дождя и мрачного неба ярким зонтом, блестящим в свете фонарика, Эллис словно вернулся в детство. На мгновение он даже растрогался.
Грейс разбирала сумку. Достав два больших отреза прорезиненной ткани, она расстелила их на мокрой земле.
Вам нужно перелечь, сказала она, или заработаете ревматизм.
Указав на ногу, он раздраженно произнес:
Хватит про ревматизм. Ногу мне подлечи. Думаешь, я намерен торчать здесь всю ночь?
Но девушка занималась сумкой. Не смотрела на него и не знала, что он с ней говорит. Когда Эллис это понял, с ним случился новый приступ яростинадо же, угораздило оказаться во власти этой глухой суки, завывал он. Попробовал дотянуться до Грейс, но она была слишком далеко. Пришлось лежать смирно, ненавидеть ее и ждать, пока она повернется.
Сами справитесь? спросила она, опустившись на колени рядом с ним. От ее юбки исходил запах мокрой фланели. На лицо Эллису упала капля воды с идиотского цветочка на шляпке.
Он схватил девушку за руку, встряхнул и крикнул:
Нога! Забудь про сырость! Ногу мне вправь!
По всей видимости, Грейс не смотрела на его губы.
Привстаньте, спокойно сказала она. Я придержу ногу, а вам нужно перелечь на ткань.
Он собрался было возразить. Сказать, что ему плевать на сырость. Но не решился. Конечно, плохо, что она им командует. Однако в нынешнем состоянии гораздо проще делать то, что она скажет.
Наконец он с трудом перебрался на ткань. Грейс очень ловко справилась с его ногой, чуть приподняв, она, казалось, предугадывала его движения, так что Эллису удалось перелечь без особенной боли. Тем не менее он весь вспотел, и к горлу подступила тошнота. Заметив, как он побледнел и как блестит его кожа, Грейс положила смуглую руку ему на плечо и крепко прижала Эллиса к земле.
У меня есть бренди, сказала она, потянувшись к сумке.
Эллис уставился на ее узкую изогнутую спину и красивые ножки. Жаль, что у нее такая заурядная физиономия, подумал он. Фигура-то отличная. В нем вспыхнула крошечная искорка похоти. Вспыхнула и тут же погасла, сменившись приступом боли.
Грейс снова повернулась к нему. В руке у нее был стакан с бренди.
Выпейте, сказала она, приподнимая ему голову.
Бренди пришлось весьма кстати. Эллис почувствовал, как по телу растекается приятное теплогонит прочь тошноту, придает бодрости.
Грейс начала снимать с него туфли, и он вдруг задумался: а чистые ли у него ноги? По телу пробежала горячая волна стыда: такого он не испытывал с самого детства. Это чувство рассердило Эллиса, и он попытался остановить девушку, но не сумел дотянуться до ее рук. Поэтому снова лег и с досадой уставился на разноцветные зонты. Эллису было стыдно, и он всей душой ненавидел девушку, уверенный, что из-за нее ему пришлось поступиться собственным достоинством. Она же сняла с него туфли и носки, после чего придвинулась ближе и принялась возиться с пуговицами на брюках.
Эллис схватил ее за руки, стиснул запястья, гневно глянул на девушку и прорычал:
Оставь меня в покое. Это еще что за чертовщина?
Грейс с удивлением смотрела на него. На бледном личике читался испуг.
Не волнуйтесь, успокоила она. Сейчас займемся вашей ногой. Придется снять брюки. Ничего страшного. Я же когда-то была медсестрой ну, почти.
Отстань от меня, пробормотал Эллис, чувствуя, что краснеет, и приходя от этого в ярость. Вспомнив свои тощие волосатые ноги, он даже вздрогнул от мысли, что девушка их увидит. Не смей меня раздевать.
Но она, не останавливаясь, упрямо продолжала расстегивать брюки. Эллис ничего не мог поделать. Когда Грейс отодвинулась, у него не было сил ей помешать. Он снова лег и закрыл глаза, сердито шевеля губами. Позволил ей раздевать себя и отвернулся.
Заканчивая с брюками, Грейс сделала неловкое движение. Ногу Эллиса пронзила боль, он вскрикнул.
Обозвал девушку дурным словом, но она этого так и не узнала. Хотел пнуть ее, поквитаться за причиненную боль, но слишком боялся двигаться, чтобы не сделать себе хуже.
Приподняв голову, он следил за ее действиями. В глазах его горела ненависть. Девушка уже вынула из сумки одеяло, и теперь накрыла им здоровую ногу Эллиса. Тепло подействовало на него успокаивающе. В свете фонарика Грейс осмотрела сломанную ногу. На фоне его белой, поросшей шерстью кожи ее смуглая гладкая ладонь казалась очень красивой.
Прямо под коленом, сказала Грейс. Думаю, я смогу вправить. Она подняла взгляд. Глаза у нее были огромные и встревоженные. Будет больно.
Ну давай уже, сказал он и с удивлением понял, что говорит заискивающим тоном. Вправляй. Боль я стерплю. Думаешь, я размазня?
Однако Грейс еще не дотронулась до перелома, а Эллис уже вспотел. Девушка поднесла ладонь к распухшей ноге. Вздрогнув, Эллис закусил губу и сжал кулаки.
Поняв, что он боится боли, Грейс налила ему еще бренди.
Вы уж потерпите, попросила она, понимая, каково ему придется. Самое главное, не мешайте. Не вырывайтесь. Хочу вправить как следует.
Ну давай же, мерзавка! в ужасе крикнул он. Вправляй, хватит слюни пускать!
Отвернувшись к сумке, Грейс снова не заметила, что Эллис бранит ее. Ему же хотелось унизить ее, пнуть по аккуратным ягодицам. И еще ему было стыдно, что он, трус, винит в своей трусости эту девчонку.
Из сумки Грейс достала бинты и хирургические накладки. Эллис подумал, что эта сумка напоминает ящик фокусника: казалось, в ней найдется что угодно.
В клубе есть пункт оказания первой помощи, объяснила Грейс. Там все, что нужно. Даже носилки. Если бы мне кто-нибудь помог, я бы перенесла вас под крышу.
Давай к делу, сказал он и закрыл глаза.
Эллис понимал, что будет больно, но даже не представлял себе насколько. Секунду или две он не шевелился, чувствуя, как Грейс ощупывает ему ногу. Затем по жилам его пронеслась боль, волной растекаясь по всему телу. Горечь во рту сменилась сухостью. Дурнота поднялась к голове и выступила на лбу каплями пота. Вцепившись в прорезиненную ткань, Эллис замер.
Откуда-то издалека донесся голос Грейс:
Все будет хорошо.
После этого его пронзила боль, какой он прежде не испытывал. Очень сильная боль. Эллис закричал, замахал руками, попытался сесть. Боль не прекращалась. Она вгрызалась в тело, жгла нервы. Эллис почувствовал, как содержимое желудка поднялось ко рту. Потом пришло жуткое ощущение, словно он задыхается под водой. Во рту стало кисло от тошноты, но, несмотря на это, Эллис отчетливо слышал резкий щелчок, с которым кость встала на место.
На пару минут он потерял сознание. Это падение во тьму привело его в ужас. Он делал слабые попытки ухватиться за пустоту, чувствуя, что вот-вот сорвется в бездну. Наконец он вскрикнул и полетел вниз.
Позже, когда тьма рассеялась, он увидел свет, отраженный от ярких зонтов, почувствовал тупую боль в ноге, почуял запах и вкус собственной рвоты. И снова закричал, словно ребенок, пробудившийся от кошмара.
В руку ему легла твердая холодная ладонь. Эллис вцепился в нее, чтобы набраться мужества. Грейс говорила с ним, но ему было не до разговоров. Хватало того, что она рядом, что не растворилась в дождливой ветреной тьме. Что не бросила его.
Грейс долго держала Эллиса за руку, пока он наконец не уснул.
Глава шестая
К пяти утра дождь перестал. На востоке показалось солнце, бледное за пеленой тумана. Воздух посвежел. Легкий ветерок рассеял туманную завесу, открыв взору голубое небо.
Неловко поерзав, Эллис натянул одеяло до подбородка, но солнечный свет, проникающий сквозь импровизированную крышу из зонтов, не давал ему покоя. Открыв глаза, Эллис не сразу понял, что он делает в этой яме. Потом коснулся ноги и вздрогнул. Голова его кружилась, во рту пересохло. Окончательно проснувшись, Эллис вспомнил, что случилось прошлой ночью. Сердце его екнуло. Он привстал и тут же успокоился, увидев, что Грейс, свернувшись калачиком, спит у его ног. Значит, никуда не делась, с облегчением подумал он, и впервые рассмотрел ее как следует. Отныне их судьбы связаны. Теперь Грейсне просто лишенная слуха зануда, которую можно использовать, а потом отшвырнуть куда подальше. Эллис с удивлением отметил, что у нее есть и свои плюсы. Не такая уж она некрасивая, как казалось поначалу. О какой красоте может идти речь, если девушка давно не ела и не мылась? Без косметики, со спутанными волосами, в безобразном наряде Грейс выглядела хуже некуда. Но теперь, рассмотрев ее повнимательнее, Эллис увидел, что нос и подбородок у нее правильной формы, а губы полные и мягкие. Конечно, ничего особенногообычная девчонка без роду без племени. Но и сам онточно такое же пустое место, одного с ней поля ягода. Эллиспредатель, сын убийцы. Грейсотсидевшая воровка. Два сапога пара, с горечью подумал он. Перевел взгляд с лица на тело девушки и почувствовал смутное волнение. Да, природа ее не обделила. Еще бы денег на приличную одежду, и Грейс смотрелась бы весьма неплохо.
В любом случае пользы от нее гораздо больше, чем он ожидал. Она вправила ногу, причем как надо. Помогла устроиться поудобнее. Ночь тянулась небыстро; несколько раз Эллис просыпался, и девчонка была тут как тутвсе спрашивала, не нужна ли ему помощь.
Эллис беспокойно поерзал. С какой это стати он задумался о ней? Вот она, здесь, к его услугам. Сейчас нужно сообразить, что делать дальше. Эллис достал часы. Было двадцать минут шестого.
Потянувшись, он дотронулся до Грейс. Она тут же проснулась, широко раскрыла глаза и подняла голову с сумки, что служила ей подушкой. На лице ее не было того пустого выражения, что бывает у большинства внезапно разбуженных людей. Резко усевшись, девушка поежилась.
Подъем, грубо сказал Эллис. Нужно двигать отсюда. Уже почти полшестого.
Грейс протерла глаза, потянулась и не без труда выпрямилась во весь рост.
Как ваша нога? Болит? спросила она, складывая зонты.
Траншею залило солнечным светом. Продрогший за ночь Эллис был рад согреться.
Нормально нога. Он провел рукой по лицу, с тревогой отметив, что голова все еще кружится. Наверное, из-за недоедания. Голода он не чувствовал, но все равно сказал: Есть хочу.
Грейс кивнула:
Посмотрю, что можно придумать. Я бы тоже перекусила. Она взглянула за лужайку, на здание клуба. Может, там найдется еда, продолжила она, обращаясь скорее к себе, чем к Эллису. Потом подняла одеяло, в которое куталась ночью, встряхнула, свернула и положила на землю. Оно нам пригодится. Нам много чего пригодится.