Валя
Уже на выходе из монастыря я поняла, что Вадим ушел в себя. Первый признакон не стал возражать, когда Виталий Петрович вызвался сесть за руль. Всю дорогу домой Вадим молчал, слова и мысли окружающих не долетали до него, он просто держал меня за руку и думал о своем. Вечером Вадим позвонил в Париж своему учителю. Вадим хотел посоветоваться, браться ли ему за проектирование и строительство храмов или сразу отказаться. Как я поняла, учитель долго молчал. Потом сказал, что по-хорошему завидует Вадиму. Бог дал ему возможность в архитектурном смысле преобразить Сосновск, причем попробовать себя в самых разных ипостасях. Бог дал Вадиму шанс оставить о себе память на века. Что касается строительства храмов, Вадим должен решать сам. У Вадима есть несомненный талант, знания, трудолюбие, есть ли у него что-то еще, что определяется словом «мета», что совершенно необходимо, чтобы создать шедевр, зовущий людей к Небесам, Вадим должен решить сам. Если у него есть это пресловутое «мета», Вадим должен взяться за проект, если нет, надо отказаться.
После того как разговор с учителем закончился, Вадим подошел к окну и долго смотрел в темноту. Я подошла и обняла его.
Ты думаешь, я смогу, у меня получится? Ты не разлюбишь меня, если у меня ничего не выйдет? Я молча крепко поцеловала мужа.
Работу над новым проектом Вадим начал с чтения книг по истории церковной архитектуры, он изучил сотни архитектурных решений, сделанных до него, съездил в Москву в архитектурный институт на специализированную кафедру, посмотрел проекты студентов. Каждое воскресенье Вадим стал ездить в монастырь на службу, дома слушал православную музыку. Потом мне показалось, что Вадим охладел к проекту, почти две недели он ничего не делал, как говорится, не брал в руки шашки, я уже про себя решила, что муж решил отказаться от проекта. Мне было жаль, я была уверена, что Вадим справится. Конечно, страшно не потянуть, но у Вадима такой огромный талант и такое большое, любящее сердце
Однажды ночью я проснулась и поняла, что мужа рядом нет, он сидел за столом и рисовал. Как только мне стало тяжело подниматься наверх, в мастерскую, Вадим перенес рабочий стол в нашу спальню, чтобы все время быть рядом со мной. Я встала и посмотрела из-за спины Вадима на его рисунокэто была церковь. Я перекрестилась и со спокойной душой легла досыпать. Дальше последовали бесконечные дни и ночи, когда Вадим рисовал и рисовал. Он объяснил мне, что очень важно найти правильные пропорции между традиционными элементами архитектуры церквей, нужно добиться, чтобы церковь была устремлена ввысь. В монастыре и нашем провинциальном городе нет необходимости строить храмы, которые бы подавляли прихожан своим великолепием. Наши церкви должны быть созвучны природе, слиться с ней и вместе с тем даже своей архитектурой прославлять Господа.
В результате долгих мучений Вадим предложил два эскиза: первыйстрогой и очень красивой в своей простоте часовни, а второйкрасиво декорированной церкви для нового микрорайона. Декор к церкви я бы назвалаВесна, глядя на него, очень хочется улыбнуться. Прежде чем представить эскизы в монастыре, Вадим показал их своему учителю. Тот эскизы одобрил. Довольно скупо он похвалил Вадима. Я очень удивилась, мне проекты казались великолепными. Когда Вадим услышал мое мнение, он даже засмеялся. Оказывается, если учитель похвалил, значит, проект прекрасный, обычно он ворчит и ругает.
В монастыре эскизы с благодарностью взяли и отправили на экспертизу на их соответствие православным канонам. Чтобы двигаться дальше, необходимо получить благословение патриархата. Все, конечно, должно кончиться хорошо, но Вадим очень переживает.
Виталий Петрович
Кончается девятый месяц Валечкиной беременности. Анечка прописала ей постельный режим. Нужно как можно дольше оттянуть момент родов, чтобы дать возможность детям подрасти. Живот у Вали стал огромным, она с трудом передвигается даже по комнате. Валечке пришлось сильно ограничить потребление жидкости, так как начали отекать ноги. Ей, бедной, все время хочется пить. Даже Мишель присмирел и разговаривает с Валей тихо-тихо. Вадим весь извелся. Для него жизнь сконцентрировалась только вокруг жены.
Во Франции Вадиму присудили премию, как лучшему архитектору года. Любимый учитель Вадима прислал ему поздравление и выразил надежду на встречу на церемонии вручения награды. Вадим лететь в Париж категорически отказался. Я вполне его понимаю, я бы тоже не оставил жену. Валечка же настойчиво уговаривает Вадима слетать в Париж, но только на один день, она клятвенно обещает, что не станет рожать в его отсутствие. В конце концов они решили, что Вадим, конечно, с Юрой, полетит только на церемонию вручения премии, не останется на банкет и последним самолетом в тот же день вернется в Россию. Анечка пообещала, что в отсутствие Вадима будет ночевать у нас в доме. Мне, откровенно говоря, кажется, что это чрезмерная предосторожность, так как из Парижа к нам прилетел Огюст вместе со своим приятелемопытным акушером.
Утром Вадим и Юра улетели, все шло как обычно. Валечка спокойно лежала и читала очередной детектив. Вдруг мне позвонил Андрэ, глава парижского отделения архитектурного бюро Вадима. Оказывается, у них в бюро начался «бунт». Новость о том, что Вадим не останется на банкет, сильно обидела его коллег.
Я уговорил Вадима держать в тайне беременность Вали, так как боялся, что новость дойдет до Жаклин, и тогда бог знает что может случиться. Сейчас я принял решение рассказать друзьям и коллегам сына правду. Мы созвонились по скайпу, и я увидел внимательные и немного сердитые лица французов. Они закидали меня вопросами. Версий было три. ПерваяВаля и Вадим поссорились и разошлись, Вадим сильно переживает и не хочет никого видеть, втораяВаля тяжело больна, и, наконец, третьяВаля не хочет отпускать мужа от себя ни на шаг. Я не смог сдержаться и засмеялся.
Дорогие мои, вы перечислили столько причин, но забыли одну, самую естественную. Валя беременна. Роды могут начаться каждую минуту. Это Валечка настояла на том, чтобы Вадим все же получил награду на церемонии, он не хотел ехать ни под каким видом. Простите меня. Это я настоял, чтобы беременность Вали держалась в секрете. Жаклин пыталась организовать покушение на Валю еще до их свадьбы с Вадимом, я боялся, что Жаклин может сделать еще одну попытку.
Наступило молчание, ребятам нужно было время, чтобы переварить информацию.
А кто у Вадима будетсын или дочка? спросила молоденькая девчушка, я ее раньше не видел.
У Вадима должны родиться и сын, и дочкадвойняшки. Роды будут непростые, поэтому мы все волнуемся.
Архитекторы прореагировали очень эмоционально. Большинство считало, что Вадим должен был остаться в Сосновске. Дальше пошли вопросы, что мы уже купили для младенцев. Я признался, что ничего. Валя с Вадимом решили, что Вадим все купит после родов. Все обрадовались, было решено, что приданое для детей будет подарком от архитектурного бюро. Для Вадима это должно стать сюрпризом. Ребята придумали упаковать подарок в большую коробку, якобы это гостинцы Мишелю из Франции.
Дальше день пошел спокойно, Вадим звонил каждый час. Последний раз он позвонил уже поздно вечером из Москвы, когда садился в поезд до Сосновска.
Ночью часа в два я услышал движение в доме. Анечка вызывала скорую помощь. У Валечки начались роды, и ее повезли в роддом. Нас с Мишелем не взяли, Аня с Огюстом и Этьеном заверили, что родыдело небыстрое, часов десятьэто уж точно.
Утром Анечка перезвонила и велела нам не торопиться. Мы с Мишелем поехали на вокзал встречать Вадима с Юрой. Они первыми выскочили из вагона. Вид у обоих был совершенно взъерошенный. Валечка уже позвонила Вадиму и сообщила, что она в роддоме. Конечно, Вадим захотел сразу ехать в роддом, он был уверен, что его сразу пропустят к Вале. Но Анечка не пустила, велела ехать домой и как следует помыться.
Нечего приносить в роддом заразу со всего мира! Ты ее и в аэропорту, и на вокзале собирал. Мы как-то о таком аспекте даже не подумали.
Стоял теплый день, поэтому окна в роддоме были открыты. К одному из окон подошла Валечка и послала нам воздушный поцелуй. Она заверила, что чувствует себя вполне нормально. Вадим немножко приободрился.
Через час я привез в роддом «стерильного» Вадима, и его наконец пропустили. Уезжать нам не хотелось. Одна из нянечек подсказала нам, где стоит скамейка, с которой виден вход в родовую палату. Примерно через час мы увидели, что Вадим отвел туда Валечку. Я приготовился долго ждать, но минут через двадцать мы услышали писк новорожденного.
Серый родился, сквозь сон пробормотал Мишка. Он дремал, прислонясь к моему плечу.
Почему Серый?
Дедушка, ну ты даешь, уже столько времени живешь в России и не знаешь, что Сереж в России зовут Серыми.
У меня потеплело на душе, мне очень хотелось, чтобы моего второго внука назвали Сержем, но я считал неудобным высказывать свое мнение и влиять на решение Вадима и Вали.
Прошло еще немного времени, и мы опять услышали плач.
Сонька родилась. Мишель полностью проснулся. Лучшего имени для внучки я бы не пожелал, разве что Люси
Мы надеялись, что к нам сразу же выйдет Вадим, а он все не шел и не шел. Даже Мишель заволновался. Наконец Вадим появился, Мишель сразу на него набросился с вопросами о здоровье Вали.
С Валечкой все в порядке. Я долго, потому что тетя Аня велела запомнить вес и рост детей. Валечка сразу запомнила, а я никак не мог. Опять забыл, помню только, что Сережа на сто граммов тяжелее Сонечки. Тетя Аня сказала, что дети хорошие и совершенно доношенные, но они такие маленькие. До них дотронуться страшно, не то что на руки взять. Тетя Аня просила передать, что примерно через час Валечку с детьми повезут мимо ее кабинета в палату. Вы можете туда пройти и через стекло на детей посмотреть.
Мишель сразу вскочил и побежал к входу в поликлинику. Юра кинулся поздравлять Вадима, а мне надо было чуть-чуть посидеть. Я не стеснялся своих слез. Я благодарил Господа. Он позволил мне дожить до дня, когда на этом свете опять появились Серж и Соня Немчиновы.