Спустя ещё полчаса прогулки, ребята заговорили о чём-то, пока я отвлекся на птиц.
То есть, ты и вправду думаешь, что бесполезно показывать человеку ошибки, даже если он их сам не видит? Спросила Эбби, обращаясь к Рейнболу.
Конечно. Ответил он. Это ничего не изменит, сколько не пытайся. Люди и сами видят свои ошибки, но сами предпочитают с ними ничего не делать. Я бы даже мог доказать это на тебе.
Пожалуй, не стоит. Сказал я и посмотрел на своего друга, нахмурив брови. Я знал, чем это обычно заканчивается.
Но девчонка явно заинтересовалась тем, что имел в виду Рейн. А я чувствовал, что ему не стоит этого делать.
Не могла бы ты подойти ближе и дыхнуть мне в нос? Спросил он.
Зачем? Вполне естественный вопрос задала Эбби
Чтобы я мог убедиться, что у тебя очень неприятный запах изо рта.
Но я чищу зубы! Вскричала она.
Несомненно, чистишь. Вот только запах все равно есть. У тебя с собой две упаковки жвачки и освежитель дыхания. Пользуешься и тем и другим, чтобы убрать запах. Думаю, жвачки тебе не помогали, и ты поняла, что дешевле покупать раз в неделю освежитель, чем постоянно брать себе новую пачку. Значит, это уже давно. Что же это может быть? Я бы мог предположить курение, но едва ли это возможно. Только если бы курила очень много. Но тогда ты бы уже успела покурить, пока мы гуляем. Есть ещё пару вариантов, но я осмелюсь предположить самый интересный. Взгляд моего друга был прикован к девчонке. А она показалась мне резко напуганной. Будто бы он загнал мышь в угол и продолжил объяснять, я думаю, это булимия. Ты блюешь все, что кушаешь. Подсказка этому тот факт, что ты кормишь собак. Это не проявление доброты. Ты просто отдаёшь им ту еду, что дают тебе родители на учебу. Я ведь прав? Девчонка кивнула. Что же. Даже если бы я сказал тебе, что у тебя отличные бедра. Что у тебя красивые ноги и прекрасное тело. Если бы тебе об этом сказали сотни людей. Разве это изменило бы что-то? Уверен, что нет.
На этом прогулка закончилась. Эбби поблагодарила за проведённое с ней время, обняла меня и сказала, что ей пора идти.
Ну, и зачем ты ее обидел? В злости спросил я, обращаясь к Рейнболу.
Если бы не обидел, ты бы остаток дня думал о том, как было бы хорошо с ней переспать. А теперь ты весь мой.
Я определенно зол. Можно было просто забрать меня. И, похоже, Рейн мою злость уловил.
Ты такой злой, когда тебе не дали. С насмешкой повторил он несколько раз.
Я промолчал. Рейн рассказал о том, что полиция прекратила наведываться в дом убитой Анри. И теперь он хочет пробраться туда, чтобы собрать больше информации. Мы отправились к нему.
Если быть точным, это был не дом, а квартира на втором этаже небольшого здания. Окна и наружные стены были укрыты растениями. Мне всегда нравилось, как это выглядит.
Здание находилось на улице, где было полно людей. Хоть мы и были спрятаны в мой незаменимый камуфляж, оставаться на улице было опасно. Благо, вход к квартирам находился со стороны двора. Рейн оставил меня снизу, пока сам поднялся к двери Анри. Он велел мне оставаться снизу и приглядывать, чтобы никто не заходил. И если кто-то зайдёт, то немедленно позвонить ему. Думаю прямо в этот момент, Рейн пытался взломать замок подручными средствами. На случай, если не получится, я дал ему небольшой баллон с жидким азотом. Вряд ли, конечно, выйдет заморозить замок изнутри и сломать, но можно хотя бы попытаться.
Я, конечно, был рад, что мы снова занялись делом, и это удаляло скуку. Но я не мог выкинуть Эбби из своей головы. Она безумно прекрасна, но как же я не смог увидеть того, что увидел мой друг. Мне не давало покоя, что такая чудесная девушка терзает себя выдуманной не красотой и всякого рода комплексами. Пожалуй, я злился на Рейнбола из-за того, что он сделал явно хуже для неё. Но в голову не приходило идей, как ей помочь. Можно было бы попробовать заставить её посетить психолога, но я где-то слышал, что это поможет, только если осознавать проблему и хотеть желать её решения. Чего она явно не делает, ведь тогда сама бы уже обратилась за помощью. А с другой стороны, я сообщник с кучей противозаконных деяний, и глупо надеяться, что у нас бы с ней что-то вышло. Похоже, получается, что я попытался бы ей помочь только в том случае, если бы был шанс быть с ней. От этой мысли у меня невольно промелькнула улыбка на лице. Выходит Рейн всегда был прав на счёт желания доброты. Я бы даже это делал с надеждой на возврат чего-то другого.
Пока я спорил сам с собой, прошло уже около двадцати минут, а Рейн все никак не выходил. Я уже стал немного переживать, несмотря на то, что понимал, что ничего случиться не может. Однако спустя какое-то время, я все-таки увидел своего друга. Но его вид меня напугал. Когда он подошёл поближе, я увидел кровь, которая застыла у него на шее. Он схватил меня за пальто и приказал как можно быстрее уходить. Я, было, подумал, что его заметили соседи и избили, но как оказалось позже, ошибся.
Мы пришли в парк. Выбрали место, где почти никогда не бывает людей, и сели на лавочку. Мой друг рассказал, что он немного успел рассмотреть квартиру, как вдруг ему прилетел очень сильный удар по голове. Он потерял сознание, упав на пол. А когда очнулся, то понял, что в доме никого, кроме него, нет. И тогда он вышел на улицу и, как результат, забыл почти все, что видел. Включая и нападавшего.
Нам обоим казалось странным, что его не убили или не вызвали полицию. Просто ударили. Как будто предупредили о том, что посторонним там нельзя находиться. И в итоге, все больше и больше вопросов и никаких ответов.
От удара у Рейна началась сильная мигрень. Пришлось сходить ему за таблетками. Рана на голове была очень маленькой, поэтому я решил, что не нужно её зашивать. Просто продезинфицировал.
Мой друг, собравшись с мыслями, сказал, что нужно найти больше подробностей о смерти подруги убитой. О Нэнси. Вот только теперь это казалось более опасным. Но мы отправились к месту её убийства. Это произошло прямо рядом с её домом. На небольшом холме, с которого можно было бы увидеть окна дома убитой. Но, похоже, она жила с родителями. Поскольку именно со стороны этого холма, во дворе дома кто-то повесил полотно, чтобы не было видно окна. Думаю, это сделал отец или мать, поскольку им тяжело стало выглядывать за двор. Представить сложно, каково им сейчас. Моей матери уже нет в живых, однако, узнай она, что со мной случилось подобное, скорее, просто бы посмеялась. От этих мыслей я и сам невольно улыбнулся.
Рейнбол узнал, что Нэнси была убита выстрелом в спину. Так было написано в газете. На месте преступления мы ничего не нашли. Единственным вариантом было поговорить с её семьей. Но нам обоим было очевидно, что они этого не захотят.
Мы вернулись обратно в парк и взяли себе кофе. Меня начали брать сомнения, что мы справимся с этим делом. Боюсь, у нас может просто не хватить информации.
Становится только сложнее, правда? Поинтересовался я у друга.
Несомненно, дело оказалось сложнее, чем я ожидал. Ответил Рейн. Но чем больше подробностей, тем лучше.
У тебя уже есть теория?
Несомненно. Она довольно резкая, но как по мне, более вероятная, чем остальные.
Расскажи мне о ней. Как только я попросил о рассказе, Рейн закурил сигарету. Это как всегда, хороший знак.
Начнём с последнего. Меня ударили по голове, но не убили. Ты видел кого-то, кто входил или выходил?
Нет, ответил я.
Отлично. Без сомнений, меня ударили, чтобы я не мог найти что-то, что дало бы путь к разгадке. Значит, в доме Анри сохранился компромат. Этот человек мог бы меня убить, но, видимо, побоялся, чтобы никто не нашел мой труп. Или видел меня с тобой. Ибо, в таком случае, полиции бы пришлось снова провести обыск, а это риск для убийцы. Как по мне, разъяснение было полностью логичным. Странно, что я и сам до конца это не понял.
А как же он оттуда ушел? Тот, кто тебя ударил. Спросил я.
Наверняка он ушел через крышу или он живёт в одной из четырех квартир этажом выше. Думаю, сегодня попробуем прийти туда, когда стемнеет, и понаблюдаем. Мне кажется, этот человек меня узнал. Можешь считать это интуицией.
И в чем же заключается твоя основная теория? Некоторое время Рейн молчал, смотря вдаль. Наверное, собирался с мыслями.
Только предупреждаю, теория и в правду резкая. Итак, Анри работала в музее и хорошо разбиралась в искусстве. Когда я пришел туда, то узнал, что в музее выставлена на продажу ваза, которую создал сам Леонардо да Винчи в пятнадцатом веке. Она оценивается в 10 миллионов долларов. И Анри было поручено рассказывать про эту вазу посетителям. Я думаю, ваза поддельная. Анри узнала об этом и поговорила с теми, кому она принадлежит. За это её и убрали. Затем её подруга, Нэнси, стала разбираться в смерти подруги и, как только убийцы осознали, что она представляет опасность, убрали и её тоже. Только представить не могу, как в этом могли быть замешаны мы. Самый страшный вариант, это конечно, что мы сами убили кого-то из них, но ты говорил, что в интернете нет ни единой информации о том, что мы хоть кого-то прикончили. Давали людям идеи, но сами оставались в тени. Возможно, это была наша с тобой идея насчёт этой вазы. Знаешь, эта теория скорее фантастична, чем реальна. Я рассказал её тебе, потому что это прикольно.
Это гениально, Рейн. Я был, правда, поражён такой теорией. Она объясняла все убийства. Хотя я и понимал, что звучит не до конца правдоподобно.
Ты знаешь, как проверяют такие вещи на подлинность? Спросил мой друг.
Не знаю, как это делали раньше. Но сейчас, вероятнее всего, берут несколько атомов из объекта. Кажется, это чаще всего радий, если есть такая возможность. Каждый атом распадается за определенное время. Благодаря знаниям, сколько раз атом распадался, можно узнать, сколько лет предмету. Не уверен, что это можно подделать. Может, ты подсказал, как эту вазу можно украсть?
Она считалась не потерянной, а уничтоженной, и не просто так. Это почти исключено. Нужно будет собрать информацию о том, кто хозяин вазы. А сейчас давай вернемся домой, мне нужно отдохнуть.
Мы отправились домой. По дороге не говорили. Каждый был вовлечен в свои мысли. Поначалу я задумывался о той теории, что рассказал мой друг. Мне она казалась идеальной, но даже если представить, что эта теория верна, ума не приложу, как это подтвердить.
Затем мои мысли уплыли в другом направлении, я стал думать о Эбби. Нет, я точно не влюбился или вроде того. Но до нашего с Рейном происшествия я часто знакомился с дамами. Они позволяли мне не чувствовать себя одиноким. Даже более. Чаще всего, находясь рядом с девушкой, я становился хоть немного счастливым. Это помогало даже сильнее, чем наркотики, которых под вечер мне уже безумно не хватало. Но конкретно в этой даме было нечто особенное. И я знаю, что я еще недавно упоминал про Ванессу. Если начать разговор с моим другом об этом, то он скажет, что я так рассуждаю насчет каждой девушки на моем пути. И это, вероятно, и есть правда.
Мы вернулись домой. Рейн открыл дверь и зашёл первым.
Картер! Крикнул мой друг, пока я снимал с себя обувь. Здесь кто-то был в наше отсутствие.
Я зашёл в комнату. Вещи и вправду были не на своих местах. Как будто у нас в доме что-то искали. Рейн рассматривал все углы в нашем доме, чтобы убедиться, что здесь больше никого. Затем он взял в руки записку со стола. На ней написано «Я ждал вас».
Что нам делать? С небольшим страхом в голосе спросил я.
Очевидно, он не может убить нас здесь. Боится привлечь внимания.
Ты думаешь, это тот, кто напал на тебя?
Несомненно. Попробуем выйти через крышу.
Взяв быстро ноутбук и пару вещей в портфель, мы поднялись на последний этаж. Там и вправду был люк на крышу. Но на нем висел небольшой замок. Сначала мой друг попытался его взломать, но за несколько минут у него так ничего и не вышло. Я облил замок жидким азотом, который брал с собой на всякий случай к дому Анри. Затем Рейн ударил по нему несколько раз моим термосом, и замок открылся. Мы вылезли на крышу и побежали к другому спуску. В таких домах, как этот, есть несколько выходов на крышу. В нашем случае это в первом и в последнем подъезде. В последнем замка не оказалось, и мы без проблем оказались в другой части дома.
Лучшей идеи, чем бежать, нам в голову не пришло. Мы мчались по дорогам среди людей. Приходилось наклонять голову и держать шляпу, чтобы нас никто не мог узнать. Но когда я обернулся, то увидел, как за нами бежит мужчина. С виду лет сорока, с кучей шрамов на лице. Он крупного телосложения и только своим видом внушал страх. Я пожалел, что не взял велосипед.
Взяв своего друга за рукав, я свернул в переулок. Мы забежали в кафе, и вышли с другой его стороны, наверняка напугав посетителей. Не знаю, сколько мы бежали, но все мои силы были на исходе. Легкие сжались, и болело внизу живота. Рейнбола тоже нельзя было назвать спортивным парнем. Ему было едва легче, чем мне.
Оборачиваясь назад, я понимал, что мы, возможно, оторвались, но если нет, то нас уже было бы легко поймать. И тогда я заметил автобус, на котором было написано, что он ездит в Мардив. Это очень маленький городок в тридцати милях от Вашингтона. Я махнул рукой водителю, и с невероятным успокоением мы сели внутрь. Однако спустя менее десяти секунд автобус остановился. Моё сердце начало биться так быстро, как никогда. Я был уверен, что сейчас зайдёт громила, который за нами гнался и убьёт нас прямо в автобусе. Но каково же было моё удивление, когда я увидел, как в автобус зашла Эбби.
Какого черта? Вслух произнёс мой друг.
Я тоже был удивлён. Эбби посмотрела на нас и села неподалёку. Она живёт в Вашингтоне и не говорила, что у неё где-то неподалёку есть родственники. Неужели решила поехать с нами? Это вызывало ряд вопросов.
Наверное, увидела нас и решила поехать вместе. Сказал я.
Допустим. Но зачем? Может, она в заговоре с нашим преследователем.
Нет уж. Это исключено. Я, правда, был уверен, что это невозможно. Такой искренне чистый человек. За исключением булимии, конечно.
Что же. Возможно, она знает, кто мы такие. И, кстати, могла понять, где мы живем, проследив за тобой или за нами обоими.
Мы ехали больше часа. Чем дальше от Вашингтона, тем спокойнее я себя чувствовал. Наша угроза осталась позади. Однако я не представлял, что нам делать дальше. Мы окажемся в маленьком городе. Без дома, с оставшимися двадцатью баксами и с запасом одежды на пару дней.
С одной стороны, от таких насыщенных событий и необдуманных поступков получаешь удовольствие. Адреналин. Это настоящий природный кайф. Мне даже не хотелось наркотиков. В мозгу и без того была достаточная буря.
Я залез в свой дневник и стал его читать.
Рейнбол, у меня отличные новости. Почти вскричал я. В этом городе тоже есть дело, связанное с нами.
Что у тебя написано?
Робби. Смерть. Красавица жена.
Интересно. Сказал мой друг. Либо ты написал про его жену из-за твоего либидо. Либо это подсказка. Можем попробовать с ней поговорить.
Думаешь, она будет не против?
Думаю, если будет против, то это ещё подозрительнее. И тогда мы что-то придумаем. А если ты её упомянул из-за желания переспать, я знаю, что подарю тебе на рождество. Что-то резиновое в коробке из Японии.
На рождество? С улыбкой спросил я. Не уверен, что я до него дотерплю. А ты вроде его никогда не любил и подарков не делал.
Ну, что ты. Изменив свой голос, произнес Рейн. Я всегда поклонялся Санте. Ой, не Санте, Сатане. Вечно путаю.
Мы оба засмеялись. От этого моё настроение улучшилось. Стало еще в разы спокойнее, и я перестал думать о том, что с нами будет. И всю оставшуюся дорогу я молчал, глядя на Эбби, которая в данный момент представляла для меня самую главную загадку.
Мы вышли с автобуса. Эбби молча вышла с нами и шла рядом. И когда мы дошли до места среди леса, где не было людей, из моего пальто Рейн выхватил пистолет. Он не целился в девушку, но держал пистолет на виду.
Отвечай кратко и по существу, произнёс он своим коронным басом. Зачем ты поехала с нами? Девушка явно растерялась и не знала что ответить.
Мне просто стало интересно.
Ты знаешь, кто мы такие? Её глаза опустились в пол. Она явно испугалась и ответила, опустив голову вниз, будто смущаясь. Да, знаю.
Ты нас преследовала?
Нет. Ответила Эбби. Точнее да Но не для того, чтобы причинить вам вред. Можете считать меня сумасшедшей, но всем известно, что во время всех своих преступлений вы были под наркотиками, которые полностью парализовали ваш разум. Я поняла, что вы не виновны в своих действиях. Ну, почти. И потом поняла, что у вас и вовсе стерло память.