Денег Артур ей не давал, да и зачем они заключённой. Одежду парфюм и украшения он тоже перестал покупать. Лишь иногда притаскивал кожаные шмотки из секс-шопа, которые требовал незамедлительно одеть.
Самое страшное, что теперь она ничего не могла сделать. Сбежать отсюда было не проще чем из тюрьмы. Всё утыкано видеокамерами, плюс подкупленный консьерж на входе. Убить Артура? Да и такие мысли залетали в её голову. Но и это было невозможно. Он был действительно здоров и силён, и она бы не справилась с ним даже при помощи ножа, или разделочного топорика. А стоит ли лишний раз злить зверя?
Тупик! Это была самая безвыходная ситуация случившаяся с ней за всю короткую и неправильную жизнь. Она видела лишь один выход из этой ситуации. Теперь она часто засматривалась на большое панорамное окно, выходящее на Ленинский проспект. Восьмой этаж и жестяная крыша пристроенного магазина внизу не оставляли никаких шансов остаться полоумным инвалидом. Вариант был железным. Вот только стоило ли столько страдать, чего-то добиваться в этой жизни, к чему-то идти, чтобы закончить всё вот так. И из-за кого? Из за паршивого злобного шакала? Или из-за себя, из-за своей глупости? Ну, тогда и вывод очевиден.
Неделя моральной подготовки, и в одно прекрасное утро, когда красный шар солнца только показался из за треугольной крыши стоящей напротив «Сталинки», она оказалась стоящей на жестяном подоконнике. Никто не заметит, и не обратит внимания, хоть бы она простояла так весь день. Внизу тонкими струйками ползут суетящиеся, спешащие на работу люди, на проспекте начинает собираться пробка, где то слышится вой сирены; кого-то догоняют менты; кого-то везут на скорой, кто-то опаздывает и нервно сигналит; какая-то баба стоит в окне. Да и чёрт с ней, мало ли дур стоит в окнах. Её заметят, когда услышат удар и увидят, поломанную куклу в белой ночнушке, на крыше магазина.
Она представила себя там. Это будет уже через несколько секунд. Один шаг и всё будет кончено. Это же очень страшно сделать такой шаг. Холодный шар поднимается снизу живота, при одном предвкушении последнего полёта. Такой смелый шаг и такой несмелый поступок. Уже через час её уберут с крыши, как кучку мусора, а потом из ведра смоют оставшееся от неё пятнышко. Как от мухи разбившейся об лобовое стекло. Артурчик окажется не при делах. Он её и знать не знает. А квартира это не его, он её снимает. Откуда он знает, как сюда забралась эта дура. Что же она выиграет этим шагом? Добудет себе свободу? Но эта свобода продлится всего доли секунды. Дальше, в лучшем случае пустота. Уж точно не райские кущи.
Ну что сдалась рыжая? Ссышь? Сссышь прыгать, или ссышь жить дальше? Там верный проигрыш, здесь есть призрачный шанс на победу. Просто нужно сделать всё, чтобы отсюда выбраться. Хотя бы попытаться! Она прыгает вниз и шлёпается задом на дубовый паркет.
2
Любимое зрелище собрало толпу зевак и даже создало небольшой затор из скопившихся машин, несмотря на то, что было уже два часа ночи. Это шикарное шоу, сопровождаемое весёлым визгом сирен, подсвечиваемое синими проблесковыми фонариками, устроил водитель чёрной иномарки. Марку и модель машины сложно было определить с первого взгляда. После бокового удара и нескольких исполненных кульбитов она лежала вверх колёсами, как огромный майский жук. Ещё один участник шоу стоял поодаль под острым углом к обочине. Новенький блестящий «Крузак», в одно мгновенье утратил свою былую красоту. Морда «Крузака» была скошена набок, а вывороченная с корнем дуга напоминала выбитый зуб. Пилот огромного внедорожника, которым оказалась миниатюрная девчушка лет двадцати, сидел на бордюре и давал интервью местному телеканалу. Девчонка всхлипывая и утирая слёзы рассказывала, что ехала в левой полосе, когда появился этот бешенный «Кадиллак». Он как будто перестраивался справа налево, но сделал это так резко, что в нескольких метрах перед её носом зацепил отбойник, от которого отскочил, как биллиардный шар. Длинную машину развернуло поперёк полосы и «Крузак» врубился в неё прямо по центру. От мощного удара «Кадиллак» подскочил, как мячик, сделал два переворота и, упав на крышу, проехал по асфальту ещё добрых двадцать метров. Этого достойного голливудского боевика трюка, водительница «Крузака» уже не видела. Она обнаружила себя только у обочины, когда белая подушка с хлопком выстрелила ей в лицо.
Спасатели тем временем пытались извлечь устроителя шоу, замурованного в искорёженную жестянку. Они с разных сторон безжалостно пилили машину болгаркой, резали стойки гидравлическими ножницами и раздвигали искривлённые балки домкратом. Публика, настроив камеры телефонов, с нетерпением ждала, когда появится виновник торжества. Наконец, два спасателя рывками выдернули из остова машины крупное тело и положили его на залитый маслом асфальт. Подбежавшие врачи недолго повозились сидя на корточках вокруг тела, а потом лениво разошлись, оставив чернобородого мужика лежать и отрешённо смотреть в чёрное небо. Что-то роковое было в этой картине. Проезжающим мимо зрителям в сумерках казалось, что вокруг тела погибшего лихача разбрызганы белые хлопья пены. Но машина не горела и соответственно никто её не тушил. Только приглядевшись можно было рассмотреть, что бородатый мужик, уставившийся в небо, лежит на ковре из шикарных белых роз.
***
Личность погибшего была установлена мгновенно. Им оказался Садыков Тимур Эрикович. Оперативники, в задачу которых входило оповестить кого-то из близких погибшего, таковых не обнаружили. Результат поиска по различным базам показал, что у Тимура Эриковича нет ни жены ни детей ни близких родственников. Оставалось действовать проверенным дедовским способом. Взломали код-пароль от телефона и стали смотреть последние контакты. Оказалось, что в последние часы и даже минуты своей жизни погибший многократно названивал одному человеку. В телефоне этот человек числился под именем «Ева».
Следователь северо-западной прокуратуры майор Денисов в юрисдикции которого оказалось это дело, неприятно поморщился, узнав о данном факте. Вот чего ещё не хватало в этом очевидном деле, так это таких задачек. Ясно, что виновник аварии был невменяем. Уже через несколько часов экспертиза покажет причины этой невменяемости. Ещё через несколько часов после совещания у прокурора, закрытое дело должно отправиться в архив. Всё что касается страховок, исков за моральный ущерб, претензий родственников уже не его забота. Слишком много чести, чтобы прокуратура занималась очередным, разбившимся в хлам обдолбышем. Нескончаемая вереница звонков одному человеку вызовет у следствия лишние вопросы. Ему придётся вызывать эту Еву на допрос и копать, почему погибший ей названивал, хотя девчонка здесь наверняка не причём. Она же не виновата, что этот Тимур на неё подсел, а у неё, к примеру, появился другой. Разве можно винить её за то, что кто-то там нажрался и разбился из за неразделённой любви. Но формальности того требуют, поэтому придётся вызвать эту Еву на допрос. Всего он насчитал аж сто сорок девять звонков с аппарата Тимура этой Еве. И это за две недели. Впечатляет. Это похоже на паранойю или маниакальный синдром. Больше всего Денисова впечатлило то, что из всех этих вызовов, было только пять отвеченных. Последний отвеченный вызов состоялся как раз за час до аварии.
3
Тимур, наверное, не ожидал, что его придёт провожать столько народу. При жизни он уж точно не смог бы представить всех этих людей собравшихся вместе. Постаревшие братки из девяностых вперемешку со служащими «Олимпа» образовали большой круг, хоровод, в центре которого в шикарном дубовом гробу на белых подушках возлежит виновник торжества. Умиротворённая улыбка в уголках губ обрамлённых аккуратно подстриженной бородой, словно говорит:
«Грёбаный экибастус, кого я вижу! Коржик, Сява, Рашпиль, все здесь. Братва, а где вы все были до сегодняшнего дня? Я уже думал, вас и нет никого, а вас вон сколько. А это вот мои последние кореша Лёха и Глеб. Знакомьтесь! Где то ещё должна быть она. Ева, а ты где? Чё там спряталась в сторонке? Может подойдёшь?».
Она стоит за могучими спинами, двух каких то бычков, наверное, охранников одного из авторитетов. Ей не хочется подходить близко к Тимуру. В этой жизни она боится только мёртвых. Она боится, что почувствовав её рядом, Тимур вдруг восстанет, схватит её за руку и скажет: «Ева, а ты даже на мои похороны пришла без трусов?»
Может ли мёртвый что-то чувствовать? Наверное может. Почувствовал же поп, который отшатнулся от неё как от чумы вместе со своим кадилом. Сквозь тонкую чёрную блузку она чувствует горячее дыхание человека стоящего сзади. Это Семён. Теперь он ей верит. То о чём они говорили в ресторане, нашло своё подтверждение уже через несколько часов.
«Десять негритят решили пообедать». Ей почему то вдруг вспомнилась страшная считалочка из книги Агаты Кристи. Тех хоть десять было, а этих всего четверо. И теперь их осталось двое.
Один стоит в изголовье и произносит трогательную речь. Лицо Алексея выражает вселенскую скорбь и он даже несколько раз смахнул рукой слезинки капающие с покрасневших глаз. Что это, реальная печаль по товарищу, или хорошая актёрская игра? А может эти слёзы искренние, но мысли которые крутятся в этой голове шепчут: «Извини, дружище, мне правда жаль. Пойми, что это бизнес!».
Второй негритёнок Глеб стоит в ногах усопшего. Он опустил взгляд и даже не смотрит на красноречивого Алексея, который как раз перешёл к кульминации. Боится? А может мысленно проговаривает, мол, не плачь, дружище, все там будем. Кстати, ты следующий!
Круг сомкнулся. И не круг это был, а квадрат, ставший позднее треугольником, а теперь и вовсе превратившийся в отрезок. Из точки «А» в точку «Б», точнее «Г». Какая-то из этих точек возомнила себя больше, чем вся фигура?
И ведь снова всё сделано чисто и красиво, не подкопаешься.
Она знает, что смерть Тимура не является случайностью, хотя официальная версия следствия именно так и звучит. Как ни странно, но ей первой пришлось выслушать эту версию.
***
Два дня подряд её выдёргивал на допросы прокурорский следак по фамилии Денисов. Можно было обойтись и одним днём, даже одним часом вместо двух пятичасовых изнурительных раундов, если бы на месте допрашиваемого был кто-то другой. Разве может молодой следователь упустить шанс и не воспользоваться своими должностными полномочиями, чтобы лишний раз пообщаться с приятной девушкой. Какое там дело? Оно и яйца выеденного не стоит. Его меньше всего интересуют вопросы взаимоотношений допрашиваемой свидетельницы и погибшего. Главные вопросы, которые занимают молодого майора, это свободна ли свидетельница и как она проводит свой досуг. Майор, как и многие примерные служивые, является отличным семьянином, но разве ж этот факт мешает ему чуточку раскрасить серые будни, добавить в них огненно-рыжих тонов?
Судя по реакции на его исподтишка вбрасываемые важные вопросы, свидетельница не прочь повстречаться с ним во внерабочей обстановке. Только потом, когда весь этот кошмар закончится. А пока ей хочется узнать как можно больше подробностей гибели её несостоявшегося назойливого жениха. А какие там подробности: нажрался, сел за руль в состоянии аффекта и допустил смертельную аварию, единственной жертвой которой и стал. Отчего возникло состояние аффекта и что заставляло его не просыхать уже не одну неделю, свидетельнице лучше знать. Да он и сам всё понял, как только эта рыжая фея переступила порог его кабинета. Из-за такой можно и в запой и в бетонную стену с разгону. Вопрос о содержании их последнего разговора он задал формально. Не мог он его не задать, по сути это и являлось причиной вызова свидетельницы. Она ответила, что последний разговор был достаточно грубым, она хотела расставить все точки над «i» и сказать, что между ней и Тимуром всё кончено. Да там особо ничего и не начиналось. Познакомились на вечеринке общих друзей, переспали всего один раз (с кем не бывает по пьяни). А дальше и начался этот кошмар со звонками, в которых он требовал повторной встречи. Она согласилась встретиться, но для того, чтобы поставить точку в их знакомстве. Видимо на эту последнюю встречу он так спешил.
Я и предположить не могла, что этим может всё кончится. Неужели это из-за меня? На этих словах голос красотки дрогнул, и по её щеке маленьким ртутным шариком прокатилась слезинка.
Вы знаете, Ева, за свою службу я насмотрелся на разные типы людей. Это типичный депрессивно-маниакальный синдром, усугублённый кризисом среднего возраста. Вам не в чем себя винить. Вы не можете нести ответственность за то, что какой-то неадекват вдолбил себе в голову, что вы должны быть с ним.
Успокаивая свидетельницу, майор думал о том, каким несчастным был этот мужик в последние дни своей жизни. Ему не понаслышке знакомо чувство, когда тебя используют, а потом бросают, даже не прощаясь. Он на своей шкуре знает, что такое находиться в запое, когда в твоей голове крутится всего один человек, навязчивые мысли о котором ты пытаешься утопить в литрах водки. Он и сам яркий представитель того типа людей, который в ярких красках описал свидетельнице. А если это так, стоит ли с ней связываться? Эх, если бы можно было вот так сознательно взять и отрубить. Сказать внутри себя короткое «нет» и на этом остановиться. Нет, не получится, ибо теперь сознание уже не имеет силы. Оно может только попискивать в стороне , давая предупредительные сигналы. Уже поздно, и теперь он и сам готов поменяться ролями с жертвой. Теперь он уже ничего не может сделать, им управляет другая сила, гораздо более мощная, чем сознание.
В обмен на обещанное свидание, он раскрыл свидетельнице информацию, которая совершенно не предназначалась для её ушей и глаз. Он показал ей съёмки видеокамер на всём пути внедорожника от начала, до финальной точки. Просматривая записи, можно было определить всю траекторию последней поездки бешенного «Кадиллака».
Сначала Ева увидела финальные кадры, где несущийся по пустой пятиполосной магистрали «Кадиллак», зачем то виляет, постоянно перестраиваясь. Машина то притормаживала, то разгонялась, виляя из полосы в полосу, словно на дорогое было полно других машин и это смотрелось довольно странно. Следователь, кроме пьяной езды здесь ничего не увидел, но для Евы это было больше похоже на езду человека абсолютно трезвого, но тронувшегося умом. Единственная машина, которая оказалась на дороге, это тот роковой джип, который ехал в крайней левой полосе. «Кадиллак» мог свободно идти по своей полосе с любой скоростью, так как он уже нарушил все мыслимые и немыслимые нормы. Но обогнав джип на полкорпуса, «Кадиллак» стал резко перестраиваться влево. Неосторожное перестроение, это была версия свидетелей аварии и самого следствия. Но какое же это перестроение, когда машина становится практически поперёк полосы и въезжает в отбойник перед джипом. Так мог ехать человек, который внезапно уснул. Это не было перестроением. Человек за рулём не перестраивался, он уже никуда не спешил. Дальше удар и несколько сальто, исполненных «Кадиллаком».
В следующей серии, (точнее в предыдущей), камеры выхватили «Кадиллак», когда он стремглав нёсся по виадуку на улице Щербакова. Здесь всё нормально, машина несётся ровно как стрела. Когда внедорожник проходит под эстакадой можно даже видеть лицо водителя. Обходительный, соглашающийся на все просьбы свидетельницы следователь генеральной прокуратуры, остановил воспроизведение и увеличил изображение. Оказывается, техника может всё. На увеличенном изображении были видны даже капельки дождя, лежащие на лобовом стекле. Лицо бородатого водителя изображает сосредоточенность, обе руки вцепились в толстую баранку. По этим кадром уж точно не скажешь, что водитель был неадекватен. Он выглядит достаточно собранным. Через какие то две минуты он окажется в месте, где произошла авария. Что может случиться за две минуты? Его укачало, и он уснул?
Эти вопросы Ева не стала задавать вслух. Зачем спорить со следствием, которое опирается только на факты. А факты говорят, что в крови жертвы обнаружено две целых и пять десятых промилле алкоголя. Доза внушительная, учитывая то, что накапливалась в организме потерпевшего уже не одни сутки.
В первой серии уличные камеры запечатлели как «Кадиллак» отчаливает от небольшого бара под названием «Чарка». Более того, отмотав воспроизведение на минуту назад, можно было увидеть, как будущая жертва выходит из бара и размахивая руками быстро идёт к машине. Ещё можно было увидеть, что из бара жертва выходила не одна. Она была в компании с человеком в бейсболке, ветровке и белых кедах. Собутыльник, который сел в припаркованный рядом «Ауди», следствие интересовал меньше всего. По логике вещей, если допросили того человека, которому постоянно названивал потерпевший, то должны были допросить того человека, который последним видел его в живых. Но следствие в лице майора Денисова решило ограничиться допросом одного свидетеля. Всё и так вполне очевидно. Какая разница, с кем он там бухал? А того, что собутыльники даже не пожали друг другу руки, намётанный глаз следователя вообще не заметил.