Так и образовалось трио Ваня, Лёха, Глеб. Это трио исполняло один и тот же номер и всё под аккомпанемент братьев Шпильманов. Лёха как начальник отдела снабжения, искал дешёвые материалы, которые с открытием рынка хлынули из китайской республики, Глеб на своём уровне, делал минимальную наценку на конечный продукт, а Ванька грузил, грузил, грузил.
Был ещё один важный момент, который и стал ключевым для Ваньки, Лёхи, Глеба, а в последствии и примкнувшего к ним Тимура. Создавая свою карманную фирму, младший Шпильман поступил неосмотрительно. Он конечно же не мог оформить фирму на себя, или ближайших родственников, имеющих такую же кричащую фамилию. Можно было отнестись к вопросу серьёзнее, как его брат, который, пораскинув мозгами, зарегистрировал фирму на тестя. Но Александр Исаакович не счёл нужным заморачиваться, да и тестя у него не было и не могло быть. Пятидесятипятилетний Александр был молодожёном, и детей в своём новом браке пока не нажил. В общем, размышлял он не долго и решил оформить фирму на первого, кто попадётся под руку. Первым попался Алексей, новый молодой и перспективный работник. «Почему бы и нет? Его особо никто не знает и копать в его сторону вряд ли будут.» наверное, так думал матёрый главный инженер, глядя на молодого очкастого паренька, который заскочил к нему в кабинет с очередной портянкой. Удачно так заскочил.
Уговаривать парня долго не пришлось. Он оказался понятливым, да и обещанная ежемесячная компенсация тоже лишней не бывает. Александр Исаакович не стал привязывать доход зиц-председателя к прибыли, а просто назначил ему твёрдую ежемесячную таксу в размере пятидесяти тысяч рублей. Деньги невеликие, но парень с радостью согласился.
«Ну вот и решился вопросрадостно потирал руки Шпильман младший, когда новоиспечённый директор ООО «Олимп» пошатываясь от радости, долго искал ручку двери, чтобы выйти из кабинета, и уже там в коридоре, запрыгать от радости. Он, кстати, так и забыл подписать бумагу, ради которой пришёл, да и чёрт с ней, в корзину. В корзину все заводские проблемы, теперь у Алексея Фёдоровича поважнее заботы.
На счёт каких то прав собственности Шпильман даже не думал. «Олимп» должен был отработать года тричетыре, и, сделав своё дело, как тот мавр кануть в Лету.
***
Всё шло прекрасно до некоторых пор.
Страстное увлечение братьев разворовыванием народных достояний обошлось им боком. Они упустили момент, когда завод, видимо с подачи заморского акционера, попал в круг интересов одного московского банка. Москвичи создали фирму с романтическим названием «Парус». Фирма находилась через дорогу от завода и занималась тем, что скупала акции по цене в десять раз выше номинала. Благодаря искушённым в маркетинге гостям столицы, работники завода в рекордные сроки узнали о таком спросе и в считанные дни продали все свои акции. Начальники цехов и отделов, инженеры и рабочие наконец то поняли, что время Шпильманов скоро уйдёт, а они так и останутся у разбитого корыта. Теперь они без зазрения совести сливали акции московской фирме. Раньше все они боялись обидеть одного из братьев, а теперь решили навалить в карманы сразу обоим. Шпильманы очнулись слишком поздно, когда «Парус» уже завладел более чем пятьюдесятью процентами акций. Ещё не все работники успели достать из заначки жёлтые гербовые листочки, чтобы продать их в три дорога добрым москвичам, а цена акций уже упала ниже плинтуса.
«Извините, больше не надо. И что, что час назад стоили по полтиннику, сейчас вообще нисколько не стоят. У нас уже есть пятьдесят плюс один, дальше уже перебор. Банкирское очко! Стоп игра!».
С этого момента настенные часики на проходной завода стали тикать в обратную сторону. На заводе появился ещё один руководитель Степан Иванович Блохин. Никто не знал, какую должность занимает этот довольно молодой одутловатый человек в золотых Роллексах, но все понимали, что это могильщик. Благо примеров с развалившимися заводами вокруг было уже тьма. Полетели головы, началось сокращение штатов, распродажа оборудования, срыв производственных планов, а как следствие государственных заказов. Задача москвичей была одна: в кратчайшие сроки обанкротить завод.
И снова братьям Шпильманам пришлось поневоле объединиться. Нужно было объединять пакеты и продавать их клятым Москалям, пока они хоть чего-то стоили. К их неожиданной радости большую долю выкупили за довольно приличную сумму, точный номинал которой история умалчивает. Поделив куш, братья снова разошлись по разным углам ринга. Как это ни парадоксально, но они остались в своих должностях даже после продажи доли. Московские банкиры не хотели заморачиваться управлением. Они уже не видели большого завода, с тридцатипятилетней историей, который некогда гремел на весь Советский Союз. Вместо этих неказистых корпусов из красного кирпича они видели аккуратные павильоны торгово-развлекательного центра. Им было до лампочки, что бескорыстные братья, понимая, что их дни сочтены, будут растаскивать активы с ещё большим рвением. Сдача в аренду торговых площадей в самом центре города даст гораздо больше прибыли, чем эти шприцы и, как там их, катетеры.
Завод сдувался, как проколотый воздушный шарик. Один за одним закрывались цеха, сокращались объёмы производства и номенклатура, постепенно утекали лучшие кадры. Оборудование в лучшем случае продавалось или вовсе уходило на металлолом.
Карманной фирме, обороты которой упали до нуля, оставалось жить считанные месяцы. Сам Лёха, так же как Глеб и Ванька был в шаге от сокращения с завода. Перспектива работы продавцами в палатке, парней видимо не устраивала и они начали активно фантазировать на счёт того, чего бы такого замутить, во время совместных посиделок в бане. Тимур был свидетелем этих многочасовых мозговых штурмов, проводимых за липким от пролитого пива столом. На одном из таких штурмов Лёха поделился спустившимся на него озарением.
Пацаны, я вот чё подумал. У нас есть фирма и счёт в банке. Почему бы это не использовать?
Во первых не у нас а у Шпильмана во-вторых, как ты предлагаешь использовать чужую фирму? спросил скептик Глеб.
Да Шпильману она до лампочки сейчас, они с братаном уже оборудование пилят. А мы могли так же наладить торговлю не только заводской продукцией, а вообще.
Чем ты собираешься торговать? мычал Ванька впиваясь зубами в тугую плоть вяленой воблы.
Для начала хотя бы медицинскими товарами. Мы же с вами знаем ассортимент. Будем брать у других заводов, или оптовиков и перепродавать. Складские помещения огромные, торгуй не хочу.
Дружище, позволь тебе задать один вопрос, как бизнесмен бизнесмену. Ванька положил свою здоровую лапу на сухое с выпирающей костью плечико Лёхи. Чтобы товар был интересен покупателям его нужно продавать по цене не выше рыночной. Соответственно, чтобы иметь хоть какую-то прибыль нужно закупать товар ниже рыночной стоимости. Найти товар не проблема, вот только чтобы купить его ниже рынка, нужно брать крупным оптом. У бизнесменов, (к коим мы себя причисляем) есть такое понятие «оборотный капитал». А теперь внимание вопрос: где ты возьмёшь этот оборотный капитал?
Ну-уздесь надо подумать! Лёха вытирал простынёй запотевшие линзы очков под раскатистый Ванькин хохот. Глеб как то горько улыбался, а Тим так и оставался серьёзным не понимая причины веселья. У пацанов жизнь идёт под откос, а они ржут как кони. Лёха хотя бы что-то дельное предложил.
Думай, директор, а то твоего оборотного капитала пока не хватает, чтобы на бутылку коньяка скинуться. Может вступишь в долю на этот раз? продолжал глумиться Иван.
Я не пью, Ванька, и вам с Глебкой не советую, а то мозги пропьёте. Это пока весь капитал, который у нас есть.
Слушай, Лёха, только вот не надо прикрывать своё хилое здоровье силой воли. Ванька шутил незлобно, продолжая трепать плечо друга. Слушай Тим, займи пару косарей на конину, а то у меня жена в последнее время всё из карманов выгребает. Повернулся он уже к Тимуру.
Я у Шпильмана займу! вдруг сказал Лёха.
Чёна конину? Ваня глупо улыбнулся.
На товар, Ваня! А на счёт мозгов, я бы на твоём месте проверился. Утечка капитала уже на лицо! Теперь уже Лёха шлёпнул маленькой ладошкой по необъятному плечу друга.
Дружище, а у тебя случайно температуры нет? рука Ваньки уже потянулась ко лбу друга, но её остановил низкий голос Глеба.
Хорошая мысль! У Шпильмана бабок куры не клюют, тем более он фактически хозяин фирмы. Положит бобла на счёт, а мы будем его крутить. Доля с прибыли ему.
Доля? Ха-ха-ха! да он всё себе забирать будет, а нам будет оставаться только на сигареты. Иван махнул здоровой ручищей.
Пусть даже так. У нас будет хоть какая-то работа, а дальше время покажет. Разгорелся Лёха, воспламенённый своей же идеей.
Тимур смотрел на парней и завидовал им. Они умели думать, у них были знания и институты за плечами и не было тяжёлого, тянущего на дно прошлого. Они красавчики и будущее за такими, как они. Тимур уже пару лет как соскочил с лихого паровоза девяностых, пытаясь по максимуму оградить себя от старых знакомых, которым удалось выжить. Сейчас он мечтал запрыгнуть в другой поезд с чистыми простынями, позолоченными подстаканниками и фигуристой, одетой в униформу проводницей. Только эти пацаны могли продать ему билеты на этот поезд, но пока он был им полезен только в качестве банщика.
***
Шпильману младшему понравилась Лёхина идея, тем более, что мёртвых средств у него было полно. Он ввалил на счёт фирмы двести миллионов, предупредив Лёху, что тот будет отвечать пятой точкой за каждую копейку. Условия были следующие: десять процентов прибыли, плюс зарплата новым сотрудникам фирмы.
Все трое тут же уволились с завода, и с головой ринулись в преумножение доверенного им капитала. Лёха вступил в полноценные полномочия генерального директора, Ванька слямзил клиентскую базу и заслужил себе пост коммерческого директора, а Глеб, который в качестве взноса в благосостояние фирмы переманил десяток рабочих и нарезал дизельный погрузчик, стал главным снабженцем. Работа закипела, когда в дело вступили молодые, жадные до денег и славы волки. Уже через полгода молодые фирмачи крутанули двести лямов Шпильмана и наварили на них аж двадцать процентов. Александр Исаакович довольно потирал руки. Фирма получила вторую жизнь, будет у него хоть какая-то подушка безопасности, задел на пенсию. Иногда он задумывался о переоформлении фирмы на себя, но всё руки не доходили. На заводе пока было много дел, ещё не растащили всё имущество, да и склока очередная с братом получилась, не могли поделить станочный парк, который давече списали в металлолом, а сами перегнали на рембазу, откуда успешно торговали. Так что фирма «Олимп» пока ещё была только одной из многочисленных спиц в колесе бурной деятельности вечного воротилы.
Дела на фирме шли в гору, появлялись жирные клиенты, завязывались партнёрские отношения с поставщиками. Ассортимент постоянно расширялся, благодаря неутомимому Алексею. Молодые фирмачи стали покупать себе дорогие шмотки, и даже машины. Глеб и Ванька купили себе по новенькой десятке, а Лёха подержанную «Volvo S80». Машины правда взяли пока в кредит (друзья ещё не зарабатывали настолько много). Новый статус не позволял им топтать тротуары наряду с простыми смертными.
***
Спортзал москвичи закрыли, и оставшийся без работы Тимур, однажды постучался в двери «Олимпа».
Дружище, я бы и рад тебе помочь, но даже не представляю, куда тебя пристроить. Лёха пожимал плечами, которые были нереально увеличены подкладками несуразного серого пиджака. Молодой директор, развалившись в кожаном кресле, крутил между пальцев ручку и виновато поглядывал на Тимура.
Понимаешь, Тим, фирма ещё молодая и все люди здесь отрабатывают свой хлеб. Как бы тебе объяснитьнет здесь тёплых местечек.
Да я понимаю, ну хоть куда-нибудь приткните, на любую работу согласен.
Позднее Тимур пожалел о своих словах. Он не думал, что выражение «любая работа» будет воспринято Лёхой так буквально. Во всяком случае, он никак не думал, что ему в итоге предложат работать грузчиком. Ну что ж, за базар нужно отвечать. Он целыми днями ворочал коробки, складывая их на паллеты, которые загружались в машины погрузчиком, а вечером мучился от болей в руках и спине. Не смотря, на то, что он был бывшим спортсменом, физическая работа давалась ему тяжело. Он уже начал подумывать, а не вернуться ли ему к старому промыслу, собрать пацанов, найти тему. Только пацанов то особо не соберёшь. Все разъехались по тюрьмам да по кладбищам, да и время уже не то.
Тимур сжимал зубы и выходил на очередную смену, смирившись с мыслью, что ему до конца жизни придётся ворочать коробки. Он не знал, что его время уже на подходе.
Время Тимура зашло в ворота фирмы одновременно с двумя бритыми мужичками в кожаных куртках. Оно громко стуча растоптанными кроссовками поднялось по железной лестнице на антресоли склада, где находился главный офис фирмы, и пинком ноги расхабарило деревянную подпружиненную дверь.
Кто тут главный!
Лёха и Глеб, который в это время, что-то ему объяснял, склонившись над столом, разом обернулись к дверям.
Бритоголовые визитёры в кожанах и широких слаксах вальяжно подкатили к директорскому столу.
Вы по к-какому вопросусорвавшимся голосом спросил Алексей. Глядя на расписанные синими перстнями пальцы одного из гостей, он ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине.
Здорова! синие по очереди жёстко и коротко пожали руку Алексею. Как звать?
АлексейАлексей Фёдорович
Да ладно не выёбывайся, Лёха, тут все свои. Глаза у говорившего парня с синими перстнями были стеклянные, и Лёха понял, что они оба под марафетом. Кореш только с зоны откинулся, мы сегодня гуляем. Отморозок ткнул кулаком в плечо товарища.
Лёха оценивал ситуацию. С чем бы сейчас не пожаловали эти двое, ничего хорошего их визит не сулит. Глеб так и замер возле стола и в этот момент мечтал стать просто невидимкой.
Контора я вижу живая, лове рекой течёта как на счёт поделиться?
Лёха смотрел на двух покачивающихся в разные стороны неадекватов и ощущал свою полную беспомощность. Он рос в малообеспеченной, но приличной семье и был домашним ребёнком. Всё его детство и юность прошли за зубрением теорем, изучением формул, сдачей курсовых и дипломных. Его обходили стороной кровавые дворовые разборки, и сейчас он чувствовал себя человеком, который попал в клетку к тиграм.
Я тут ничего не решаюу фирмы другой хозяинда и налички у нас нет.
Эй! Чё то я не въехал, ты братве лове зажал или чё? агрессивно выпалил беззубым ртом второй. Ты, сука, у нас на районе бизнес мутишь
Да я же не отказываюсь, просто налички сейчас нетжалобно лепетал Лёха, но отморозков явно не интересовал безналичный расчёт.
Короче, думай давай. Первый посмотрел на синее запястье, на котором могли быть разве что наколотые часы. У тебя пять минут, чтобы достать лове. Если не найдёшь, я твою тачилу заберу. Понял? он вдруг достал из куртки нож-бабочку и стал ловко крутить её между синих пальцев.
«Что делать? Может хрен с ней с тачкой? Жизнь то дорожеЛёха понимал, что времени думать нет, перед ним звери, которые не успокоятся, пока им не кинешь кусок мяса.
Никто не поможет! Глебего крутой друган Глеб, при виде ножа навалил в штаны и замер возле стенки, мол «я в домике». От Ваньки в таких делах тоже не много толку, да и нет его. Нужно милицию вызывать».
Не вздумай мусоров вызвать. Мы тебя на куски порежем, пока они до нас доберутся. отморозок словно читал его мысли.
«Что же делать? Что делать?»
Вдруг в его голове ясно прозвучало одно имя. Подсознание выдало один возможный вариант.
Тимур!
Глеб, крикни Тимура! вдруг уверенно сказал он подчинённому.
Глеб на ватных ногах пошёл мимо отморозков к выходу.
Стоять!
Глеб замер на месте.
Ты куда, блядь намылился? Я тебя не отпускал! завизжал второй, подбежал к Глебу и грубо схватил его за отворот свитера.
Так он сейчас бухгалтера позовёт, ключи от сейфа у него. жалобно пробормотал Лёха.
Только попробуй наебать. Почикерю
Отпущенный Глеб выскочил за двери на металлическую площадку лестницы.
Тимур! заорал он, Зайди сюда!
Азиат, суетящийся возле поддона с коробками, поднял квадратное лицо и махнул рукой.
Сейчас придёт! робко сказал Глеб, вернувшись в кабинет.