А Вы кто? удивлённо подняла вверх брови секретарша и быстро перевела взгляд на свой еженедельник. У меня ничего не записано! Через десять минут у шефа назначено совещание, поэтому Вам следует прийти позже.
Нет, я подожду! непринуждённо ответил Тимофей Савельевич и присел на ближайший стул.
Догадавшись, что так просто от неожиданного визитёра избавиться не удастся, секретарша сказала:
Я доложу о Вас шефу. Как Ваша фамилия?
Елисеев. Радиостанция «Новости нашего города», тут же сообщил наш герой, и дама мигом нажала на кнопку селекторной связи.
Григорий Викторович, к Вам тут Елисеев из радиостанции «Новости нашего города». Говорит, ему назначено.
Пару мгновений прошло в ожидании, после чего в приёмной мэра из динамика селекторной связи раздался голос Филимонова:
Не знаю никакого Елисеева! А если ему нужно интервью, пусть запишется на приём в порядке очереди!
После окончания этой фразы, дама убрала палец с кнопки и произнесла вслух:
Вы сами всё слышали! и секретарша вновь обратилась к своему еженедельнику. Если хотите получить интервью, могу записать Вас на пятницу в двенадцать тридцать. Полчаса Вам хватит?
На самом деле мне хватит и двух минут! поднимаясь со стула, заявил Тимофей Савельевич. Только вот ждать до пятницы я не могу! и наш герой смело направился к двери кабинета мэра.
Без стука он открыл её и попытался войти внутрь, но секретарша тоже отличалась отменной реакцией. Подскочив со своего кресла, она метнулась к двери кабинета шефа и чуть ли не прыгнула на Тимофея Савельевича, чтобы выставить его вон. А наш герой был слишком воспитанным мужчиной, чтобы вступать в единоборство с женщиной, поэтому возня при входе в кабинет Филимонова привлекла внимание самого мэра, сидевшего за своим рабочим столом и готовившегося к предстоящему совещанию. Как истинный джентльмен он поспешил прийти на помощь даме и подошёл к своей секретарше.
Григорий Викторович, я честно не пускала его! Он сам ворвался! стала она оправдываться перед шефом, продолжая выталкивать нашего героя с охраняемой территории.
Спасибо, Людмила! Я сам с ним разберусь! ответил Филимонов и, коснувшись плеча секретарши, попросил её вернуться на своё рабочее место.
Людмилу не нужно было просить дважды. Она тотчас оставила поле боя и вернулась за свой стол. А Филимонов обратился к нашему герою:
Я вроде бы достаточно чётко сказал, чтобы Вы записались у моего секретаря, согласовав заранее время предстоящего интервью. И сказал я это не из прихоти, а потому что не всегда располагаю своим временем. Через несколько минут у меня состоится совещание с главами отделов администрации. И я не могу заставить десять человек ждать только потому, что внезапно решил дать интервью местной радиостанции.
Филимонов говорил вежливо и достаточно спокойный тоном, но говорил он это так убедительно, что спорить с ним не хотелось. И после этих слов девяносто девять человек из ста развернулись бы и ушли, попрощавшись с мэром и его секретаршей, но наш герой был сотым в этом списке, и потому он сказал:
Всего один вопрос. Это Вы убили Агея Абрамова?
Во взгляде мэра тотчас отразилось и облегчение, и усмешка, и даже некая усталость.
Нет! не колеблясь и не смущаясь, ответил он. Я не убивал Агея Абрамова! Надеюсь, интервью закончено?
Ещё только один вопрос, не желал упускать счастливый момент Тимофей Савельевич. Кто, по-Вашему мог убить Агея Абрамова, если учесть тот факт, что Вячеслав Ратников невиновен?
После этих слов Филимонова будто подменили. Всю его невозмутимость словно рукой сняло. В его глазах появился ужас и даже паника, но это длилось лишь пару мгновений. Тимофей Савельевич видел, как Филимонов вновь овладел собой. В глазах мэра появился стальной блеск, а губы крепко сжались.
Покажите Ваше журналистское удостоверение! потребовал Филимонов у нашего героя. Людмила! обратился он затем к своему секретарю, видя, что странный посетитель не собирается раскрывать своего инкогнито. Вы проверили документы у этого человека?
Я не успела! принялась оправдываться секретарша, но тут ей на выручку подоспела неожиданная помощь.
Дверь в приёмную открылась, и внутрь зашли семь или восемь человек. Они громко поздоровались с Людмилой, Григорием Викторовичем и Тимофеем Савельевичем, приняв его за одного из лиц, приближённых к мэру, и направились в кабинет Филимонова занимать места за большим столом. Близилось время начала совещания, и мэр решил, что не стоит начинать рабочую неделю со скандала в администрации.
Людмила! вновь обратился Филимонов к секретарше. Проверьте документы у этого человека и запишите его данные, чтобы впредь не пускать его без предварительной записи. И при необходимости вызовите охрану и проследите, чтобы этот человек покинул здание администрации и не возвращался сюда без журналистского удостоверения!
Затем Филимонов пошёл в свой кабинет, куда подошли ещё два чиновника, чтобы присутствовать на совещании. А Тимофей Савельевич не стал более искушать судьбу и, быстро попрощавшись с Людмилой, поспешил скрыться прочь от людей, которые совсем не жаждали его видеть.
Глава 7Новый подозреваемый
Приблизительно через час после описанных выше событий Тимофей Савельевич сидел напротив Сергея Парамонова в его кабинете и выслушивал гневные речи адвоката, который, узнав о том, что какой фортель выкинул нанятый им частный детектив, просто вышел из себя.
А я Вам говорил! заявил адвокат Елисееву. Пытаться подобраться к нашему мэрувсё равно, что пуститься в путь по лабиринту Минотавра! Шансов найти выход практически нет, а вот перспектива быть съеденнымочень велика! Ни у Вас, ни у меня нет таких ресурсов, чтобы тягаться с Филимоновым! Нам с Вами пришлось бы потратить годы, чтобы найти на Филимонова реальный компромат, с которым можно было бы пойти в суд и выиграть его! Вот только через несколько лет такая проблема отпадёт сама собой. Не вечно же Григорию Викторовичу ходить в мэрах! Ну, выиграет он эти выборы, а через пять лет ему всё равно придётся уйти на покой. Купит себе виллу на Канарах или на каком-нибудь тихом тропическом островке в Индонезии и уедет туда доживать свой век. И даже если мы найдём прямые улики, доказывающие причастность Филимонову к убийству, вернуть этого человека в страну и привлечь к уголовной ответственности будет очень проблематично. А вот тюремный срок, который предстоит отсидеть Вячеславу Ратникову, будет абсолютно реальным, и потому, повторюсь, нам следует сосредоточиться на тех задачах, которые мы в силах выполнить в то короткое время, которое осталось до предстоящего судебного процесса! И самым продуктивным действием в этом направлении будет ещё одна попытка уговорить Вашего свидетеля явиться в суд и дать показания в пользу Вячеслава. Вы не пытались поговорить с ним ещё раз? проговорил Сергей Эдуардович, обращаясь к своему собеседнику.
Нет, честно признался Тимофей Савельевич. Излишний нажим на этого человека может оказаться для нас губительным. Давайте дадим ему ещё немного времени, чтобы остыть и обдумать последствия своего шага. Сергей Эдуардович, произнёс наш герой, чтобы сменить тему разговора и выяснить то, зачем он, собственно, и пришёл к адвокату. Теперь я уже не сомневаюсь в том, что проверять Филимонова на предмет его причастности к убийству известного правозащитникадело практически безнадёжное. И понаблюдав за этим человеком, я уже не уверен в том, что совершённое преступлениедело его рук. Мне даже показалось, что он сам напуган, чего не могло бы быть, если бы он являлся организатором убийства. Полагаю, что весь его нынешний образ жизни, призванный продемонстрировать его безупречность и беззаветное служение своему городу, является своего рода попыткой реабилитироваться, избавившись от груза вины в собственных глазах. Думаю, убийство всеми любимого и уважаемого правозащитника напугало мэра гораздо сильнее, чем пугал его живой Абрамов. С живым человеком можно бороться на равных, а с павшим героем любое соперничество обречено на неудачу. А Филимонов, при всех своих недостатках, человек умный и прекрасно понимает, что мёртвый Абрамов для него гораздо опаснее живого. И самым лучшим способом заставить людей перестать вспоминать при каждом удобном случае Агея Моисеевича, является публичная демонстрация активной деятельности, направленная на благо родного города, а также примерный образ жизни, призванный успокоить всех недовольных граждан. Ведь тот, кто посмел поднять руку на Агея Абрамова, может и не остановиться. Совершив одно политическое убийство, преступник вряд ли будет долго раздумывать перед вторым. И тогда уже Григорий Филимонов будет следующим в списке жертв этого убийцы, если иным способом остановить грязные дела мэра будет невозможно. Вы об этом не думали? обратился к адвокату с вопросом Тимофей Савельевич.
Что-то я не очень уловил направление Ваших мыслей, покачал головой в ответ Парамонов. Теперь Вы уже не считаете мэра возможным убийцей и предполагаете, что он сам боится этого преступника?
Именно! подтвердил Тимофей Савельевич. А зачем ещё ему охранники, которые сопровождают его на все общественные мероприятия? Вы же, например, не выставляете перед собой телохранителя, когда выходите из зала суда?
Нет, подтвердил Сергей Эдуардович.
А человеку, который родился и вырос в городе, в котором ему всё близко и знакомо, какой смысл нанимать охрану? Только в случае, если у него внезапно возникли основания опасаться за свою жизнь! Согласны со мной?
Пожалуй, что так, задумчиво проговорил Сергей Эдуардович. Тем более что раньше никакой охраны у Филимонова не было.
Вот-вот! поднял вверх указательный палец правой руки Тимофей Савельевич. И когда я лично задал Григорию Викторовичу вопрос о том, что он думает по делу об убийстве местного правозащитника, в его взгляде я уловил страх. Но это был не страх разоблачения, а страх за собственную жизнь. Это я уже потом понял, когда анализировал свой разговор с мэром. За свою следственную практику мне приходилось наблюдать за разными людьми и за их реакцией на близкое разоблачение. Утверждать что-либо со стопроцентной вероятностью я не могу, но моё чутьё подсказывает, что Филимонов сам боится неведомого убийцу, и ему самому очень хочется верить, что Вячеслав Ратников и есть тот самый человек, который совершил это ужасное преступление. И сейчас он сидит за надёжными стенами, потому что иной вариант развития событий для Филимонова крайне неприятен, и он всеми силами пытается исправиться, чтобы самому случайно не разозлить того, кто уже встал на кровавый путь убийства.
Значит, самого первого нашего подозреваемого мы вычёркиваем? резюмировал адвокат, подводя черту под размышлениями своего собеседника.
Пожалуй, что так, произнёс в ответ Тимофей Савельевич.
В таком случае осталось проверить всего лишь сто семьдесят три человека, с горькой иронией сказал Сергей Эдуардович. Именно столько подозреваемых осталось в моём списке по этому делу. Прогресс у нас с Вами есть, а вот времени почти совсем нет!
Тогда давайте мыслить по-другому, предложил тут же Тимофей Савельевич. Убийство Агея Абрамова совершил человек холодный, расчётливый и мстительный. Ведь только тот, кого обуревает жажда мести, прежде чем расквитаться с обидчиком, сначала позаботится о том, чтобы достать огнестрельное оружие, ведь наличие пистолета даёт преступнику, как минимум, два преимущества. Во-первых, он не запачкается кровью. А во-вторых, имея даже самые скромные навыки в стрельбе, убить человека очень легко, если стрелять с небольшого расстояния. Можно затаиться где-нибудь невдалеке, чтобы потом сразу скрыться с места преступления.
Простите, перебью Вас, вмешался адвокат в рассуждения нашего героя. В своей речи Вы всё время употребляете слово «он». Но ведь убийцей может быть и женщина! Чтобы выстрелить из пистолета, не нужна большая сила. Необходимы, как Вы правильно упомянули, лишь навыки в стрельбе, ну и, конечно же, сам пистолет.
Вы правы, согласился с Сергеем Эдуардовичем наш герой. Я лично знавал женщин, которые прекрасно умели обращаться с оружием и стреляли лучше большинства мужчин. Так что вполне может быть, что нам следует искать не убийцу-мужчину, а убийцу-женщину. И если в Вашем списке имеется хотя бы один любитель-стрелок женского пола, я с удовольствием рассмотрю эту кандидатуру.
К большому сожалению, ни одна из женщин из моего списка подозреваемых не подходит под роль стрелка по нашему делу. Агей Моисеевич всегда очень уважительно относился к женскому полу и старался помочь любой женщине, попавшей в беду. Поэтому среди особ женского пола, которые могли бы желать зла Агею Моисеевичу, есть только пять реальных подозреваемых, но и тех я не представляю прячущимися в тёмном переулке с пистолетом в руке, потому что трое из этих женщин являются жёнами предпринимателей, чья незаконная деятельность была приостановлена усилиями Агея Абрамова. А две другие женщины были признаны душевнобольными и помещены в соответствующие лечебные заведения. И хотя одна из них уже выписана из стационара, мне сложно представить себе, что ей удалось достать пистолет и удачно выстрелить. Вот если бы на Агея Моисеевича набросились и забили бы насмерть, то я, пожалуй, сам бы решил, что это дело рук одной из психически больных женщин. А так мне нечего Вам предложить. Однако я допускаю мысль, что имеющийся у меня список неполный. И для сохранения непредвзятости в этом деле предпочёл бы считать, что убийцей может оказаться лицо любого пола.
Согласен с Вами, кивнул в ответ Тимофей Савельевич. В таком случае давайте продолжим наши рассуждения и решим, кто ещё мог бы оказаться настолько обиженным и мстительным, что решился или решилась, как мы уже определили, пойти на убийство? Причём, я почти уверен, что эта обида носила личный характер, потому что за проигрыш в суде потерпевшая сторона вряд ли станет убивать выигравшую. Вот только если этот проигрыш разрушил жизнь человека, довёл его или её до отчаяния, причём этот человек оказался мстительным и имеющим доступ к оружию, вот такой товарищ и будет нашим следующим кандидатом в подозреваемые. Есть в Вашем списке кто-то подобный?
Пожалуй, что есть, задумавшись, проговорил Сергей Эдуардович. Как только Вы составили это описание, мне сразу на ум пришёл один человек, которого я, признаться, вообще не брал в расчёт, потому что когда я видел его в последний раз, этот человек так сильно горевал по поводу гибели Агея Абрамова, что я никогда бы не подумал записать его в убийцы.
Вы даже не представляете, насколько талантливыми актёрами могут оказаться настоящие убийцы! хмуро произнёс Тимофей Савельевич, подстёгивая адвоката продолжить говорить.
Всё может быть! всё ещё пребывая в задумчивости, отстранённо проговорил Сергей Эдуардович. Теперь, после Ваших слов, я словно бы увидел этого человека в новом свете и думаю, то он вполне может оказаться нашим убийцей.
В таком случае тем более мне следует узнать его имя, с нажимом произнёс Тимофей Савельевич, чтобы заставить адвоката прервать размышления.
Его фамилия Иванов. Юрий Анатольевич, ответил Сергей Эдуардович, но взгляд его всё ещё оставался отстранённым.
Тимофей Савельевич записал новое имя в свой блокнот, а вслух сказал:
Очень хорошо. А теперь расскажите мне, почему Вы считаете господина Иванова нашим новым подозреваемым?
Из-за его дочери, конечно же! Лилии, ответил Сергей Эдуардович, но в ту же секунду поймал на себе укоризненный взгляд своего собеседника и поспешил дать дальнейшие пояснения. Извините, но я всё время забываю, что Вы не из нашего города. Просто в Пименовске почти все знают горькую историю Лили Ивановой.
Я надеюсь, что Вы не отправите меня снова штурмовать просторы Интернета, чтобы выяснять печальную судьбу этой девушки? ледяным тоном произнёс Тимофей Савельевич, опасаясь, что именно это сейчас предложит ему адвокат, внезапно сославшись на свою занятость. Однако в этот раз Сергей Эдуардович не торопился выпроваживать своего посетителя.
Нет-нет! быстро проговорил он. В Интернете, боюсь, Вы ничего не найдёте, потому что несчастье с бедной Лилей случилось ещё до того, как всемирная паутина стала частью нашей жизни. К тому же подробности трагедии помнят лишь те, кому сейчас не меньше сорока, поэтому я сэкономлю Вам время и вкратце сам поведаю эту печальную историю.
Я весь во внимании! тут же ответил Тимофей Савельевич.
Это случилось больше двадцати лет назад, начал рассказывать Сергей Эдуардович. В то время Агей Моисеевич работал в средней школе учителем истории и обществознания. Он был молод и хорош собой, и потому неудивительно, что некоторые ученицы старших классов начали испытывать к нему нежные чувства.
Понимаю, кивнул Тимофей Савельевич.
Но Агей Моисеевич уже был женат и любил свою жену, потому не позволял себе ничего лишнего. Его поведение было абсолютно безупречным, но разве юным девочкам нужен повод, чтобы влюбиться? Они делают это исключительно в силу возраста и гормонов, просыпающихся в их юных телах. И в этом случае молодому мужчине, общающемуся с такими вот невинными душами, приходится проявлять крайнюю деликатность и тактичность, чтобы случайно не ранить их чувства, и в то же время не позволить их восторженности и увлечению перерасти в болезненную привязанность, которая будет пагубна для обеих сторон.