Голова болит? Я глубокомысленно вздохнул давай этих обыщем, да отойдем куда подальше, а то, не ровен час, искать их будут, у немца с этим строго.
Убитые оказались связистами, одному лет под сорок, второй еще пацан. Даже жалко. У старшего на груди знак за ранение, в кармашке документы, пара фотографий. Младший вообще без ничего, ни оружия, ни документов. И винтовка видимо была у них одна на двоих, пять патронов заряжено, и еще пара обойм в вещмешке. Плюс три банки свиной тушенки, и какие-то концентраты. Вот и все трофеи. Да, ещё моток провода, довольно прочного, на деревянной прорезиненной катушке. От него отмотали метров двадцать, остальное оставили. И наскоро закидав тела листвой и ветками, двинулись дальше.
Перейдя реку вброд, пошли вдоль берега, и, пройдя примерно с километр, перешли обратно, чтобы сбить со следа возможных преследователей. Ненадолго остановились, пытаясь по солнцу понять, в каком районе находимся. Думали-гадали, но так и не смоглиопределить, куда нас занесло. Когда начало смеркаться, решили расположиться на ночлег, отошли от речки, углубившись в лес, выбрали место под раскидистым дубом, и не разогревая, умяли две банки тушенки с немецкими сухариками. Спать решили по очереди, теперь, при оружии, чувствовали себя гораздо увереннее, ещё бы пару гранат, и можно воевать.
Под утро выпала роса, сидеть на земле стало совсем не комфортно, и я решил расположиться на дереве, благо оно высокое, с могучими, раскидистыми ветвями, каждая толщиной с меня. Закинув винтовку на плечо, полез наверх. Там, метрах наверное в трех от земли, заприметил две переплетенные веткикак раз помещусь.
Залез, улегся. Красота. Главное не уснуть, лететь не близко. Пригревшись, только стал потихоньку задремывать, как вдалеке послышался лай собак. Прислушиваюсьточно! Видимо нашли своих связистов, и пошли по следу, не помогли наши петляния по рекам.
Отламываю кусок коры и кидаю в Володю, спросонок он не поймёт в чем дело, и вскочив бешено вертит головой.
Вов Вов На дереве я Тише только, слышишь, собаки лаютнашли нас.
Ты их видишь?
Нет пока, но шумят вроде вон из того лесочка от реки, по следам идут.
Как появятся, собачек сможешь выбить? Не думаю что их там много.
Попробую. И я передернул затвор у трофейной винтовки, жаль, пристрелять не получилось.
В армии не служил, но стреляю неплохо, в универе занимался пулевой стрельбой, даже в соревнованиях участвовал. Надеюсь все получится.
Хотя о чем это я? Опять раздвоение?
Лай собак стал ближе и заливистей, почуяли, что близко дичь, дают знать хозяевам. Уложив винтарь на ветку, уперся ногами и растопырил локти, чтобы ненароком не свалиться при стрельбе. Винтовка кстати неплохая, маузер 98, цифра в названии, это год когда она принята на вооружение. Оружие надежное и точное. Говорят. Вот сейчас и проверю. Мучительно текут секунды, возможно последних минут жизни, сердце готово выскочить из груди. Пытаясь отвлечься, начинаю пересчитывать деревья того лесочка, откуда должны появиться немцы. Кое-как дыхание выравнивается, и, как будто только и ждавший, когда я успокоюсь, на полянку перед леском выбегает первый фашист, с собакой на поводке. Не стреляю, выжидая пока все овчарки не окажутся в зоне поражения. Расстояние до края леса, откуда они выходят, метров триста, так что время есть. Ещё один собаковод выскакивает из кустов, слева и справа от него, цепью появляются солдаты с автоматами в руках, крайним, размашистым шагом идет что-то громко горланя по-своемуофицер. Вот на нем и пристреляю. Ловлю на мушку фигуру в высокой форменной фуражке, и шепотом прося у бога прощения, плавно нажимаю на курок.
Хлестко разносится звук выстрела, офицер, хватаясь за плечо, падает на землю. Навожусь на собачку, уже с поправкой. Как будто наткнувшись на стену, пес кувыркается и суча лапами, зарывается в траву. Еще выстрел. Мимо. На поляне паника, фашисты во все стороны строчат из автоматов, меня пока не видят. Вставляю новую обойму. Тщательно выбирая цели, выпускаю еще четыре патрона. Достаю, наконец, второго пса, солдаты в панике отбегают в сторону леса. Последняя обойма. Три патрона уходят на одного фашиста, не знаю, попал ли, остальные попрятались, кто за дерево встал, кто уполз куда-то. Два патрона оставляю на всякий случай.
Быстро спускаюсь вниз, Володя уже собрал наше барахло, благо его не так много. Дальнейшее плохо помнится. Бежал, уставившись в могучую спину напарника и еле поспевая за ним, через леса да овраги, того и гляди, веткой глаз вышибет, или в яму какую свернёшься. На привале оказалось, что мы вернулись в то место, где наткнулись на связистов, Володя объяснил это тем, что искать нас будут прочесывая лес с собаками по большому радиусу, а начнут, скорее всего, прямо оттуда где обнаружили, и в сторону фронта. Поэтому мы в тыл и пошли.
Банку тушенки, оставшуюся от связистов, заточили прямо на ходу, оставив пару галет на крайний случай. К вечеру, все чаще стали попадаться оживленные дороги, и менее встревоженные фашисты. На одной из таких лесных тропок, решили устроить засаду, и укрывшись, стали ждать подходящую цель. Еды не было, винтовка одна на двоих, патронов всего два, только чтобы застрелиться. Хочешь не хочешь, а поохотится придется.
Примерно через час, проехал бронетранспортер и пара грузовиков, молились о том, чтобы они не заметили провод, присыпанный листьями и сухой землей. Его мы положили в надежде на велосипедиста или мотоциклиста. Ещё через двадцать минут, послышался шум двигателя, и на дороге показался мотоцикл с коляской, в которой сидел толстый немец в офицерской фуражке, и что-то с аппетитом жевал. За рулём был фашист похудее, в каске, с сосредоточенным выражением лица. Моей целью был как раз он, стрелять нельзя, надо справиться так, был бы штыкбыло бы проще. Володя натянул провод, водитель, как в цирке вылетел из седла, осталось только добить. Толстый же, от неожиданности подавился своей жрачкой, и стоя на карачках, кашлял до тех пор, пока Володя не успокоил его. Мотоцикл подняли, и погрузив в него трупы, покатили к болотцу, находящемуся неподалеку.
Трофеями сильно разжиться не удалось, винтовка, патроны к ней, да сидор с харчами, вот и весь навар. Пулемет из коляски сняли, но с собой брать не стали, прикопав под деревцем. Боекомплекта к нему было на две очереди, а весу много. Посадили немцев на их транспорт и утопили в болоте. Документы не смотрели, и знаков различия на форме, не было, может штрафники или еще что. В общем, непонятные фрицы.
Дальнейшее наше продвижение проходило по тылам танковой армии, или корпуса. Так решили, потому что танки были повсюду. Видели мы их всего пару раз, но слышали постоянно. Чем ближе подходили к линии фронта, тем интенсивней становились передвижения врага. На третий день пути, уже подходя к линии фронта, если судить по близким разрывам, наткнулись на небольшой лагерь противника, причём в нем стояли два наших танка БТ-7, со звёздами на бортах, в привычной нам раскраске. Сразу не сообразив, чуть не вышли к этим псевдо танкистам. Хорошо что они стали говорить по-немецки, а так бы вляпались.
Залегли в кустах, метрах в тридцати от их стоянки, присмотревшись, заметили троих наших, русских, в немецкой форме. Всего в лагере было двенадцать человек, но ближе к вечеру приехал грузовик, и семеро, погрузившись в тентованный кузов, укатили в неизвестном направлении.
Стемнело. Солдаты, расположившись впятером у костра, что-то весело обсуждали, передавая по кругу бутылку. Примерно через час один из них, худой рыжий тип, отчалил на боковую, причём спать он зараза ушёл в танк, главное чтобы люк не закрыл. Четверо оставшихся ещё немного посидели, и, допив свое поило, тоже стали разбредаться по углам. Во второй танк, слава богу, никто не полез. Даже часовых не выставили, вот наглецы, как у себя дома.
Ну что, какие мысли будут? В темноте, перемазанное сажей лицо, практически невидно, только блеск глаз выдавал присутствие человека рядом, даже такого огромного как Володя. По этому блеску я и понял, что он выжидательно смотрит в мою сторону.
Гранату в танк, где залег этот рыжий, сами во вторую машину и ходу. Тут правда есть нюанс, не помню, как танк водить, отшибло. Володя недоверчиво посмотрел на меня.
Поведу я, ты за пулемет сядешь. Разберешься?
Думаю да, там же ДТ? Володя утвердительно кивнул.
Тогда делай как предложил, только танки не перепутай. Я залезу во второй.
С этим понятно, в танк сядем, а дальше?
А тут и думать не чего, до линии фронта километров десять, БТмашина быстрая, авось проскочим. Это в штабах все по плану, а на передовой половина на авось, остальное на небось. Так и живем, товарищ старший сержант. Давай попрощаемся на всякий случай, если не выгорит.
Мы крепко обнялись, и мне показалось на мгновение, что нет у меня друга ближе, чем этот заросший щетиной, грязный, одетый не понятно во чторусский солдат. А может, так оно и было.
Серое пятно танка, того в который забрался фриц, появилось передо мной внезапно, только что было далеко, и как-то очень быстро оказалось прямо перед носом, наверное темнота виновата. Заползаю, стараясь ничем не брякнуть, на борт, сбоку от башни. Люк открыт, достаю гранату, кидаю ее и понимаю, что не дернул чеку, есть там такой колпачок, его откручиваешь, и выдёргиваешь шнурок, который к нему привязан. Я не выдернул. Достаю ещё одну, и уже по-правильному зашвыриваю в люк, сколько секунд до взрыване знаю, спросить постеснялся, поэтому со всех ног бегу к нашей «бэтэшке», как мы её уже окрестили меж собой. За спиной раздается взрыв, карабкаюсь по скользкой броне и щучкой ныряю в спасительное нутро машины. Володя уже на месте, сидит, скрючившись, еле умещаясь на месте водителя, некстати на ум приходят стихи Маршака " Вы в танкисты не годитесь, в танке вы не поместитесь" прямо про него.
Мотор заревел, танк, круто развернувшись на одной гусенице, резко дернулся вперёд. Темно, пытаюсь разобраться с Дегтярёвым, никак не могу понять, чего он не стреляет, отчаявшись, плюю на пулемет и берусь за винтовку, высунувшись на полкорпуса из башни. Пытаюсь прицелиться в убегающий силуэт, выстрел, ещё один, стрелять практически нереальнотрясет очень, наконец, последним патроном в обойме, попадаю фрицу куда-то в спину. Взмахнув руками, он падает под гусеницы танка. Кручу головой по сторонам, но больше никого не видно, спускаюсь на место и только сейчас замечаю, что разбил все лицо, наткнувшись на что-то в темноте. Танк выравнивает ход и быстро бежит по накатанной дороге. Проехав так еще немного, Володя направляет машину через кусты, в сторону густого перелеска, заехав в него, разворачивает его лицом к дороге и глушит мотор. Тишина такая, что кажется я оглох.
Живой? Его хриплый голос бьёт по ушам.
Так точно. Живой.
Чего с пулемета не стрелял? Он вообще рабочий?
Наверное, патронов не было в нем, и времени искать, что и где тут, тожесам понимаешь. Но одного я все же завалил.
Понятно. Граната осталась? Пришлось рассказать, как было дело.
Поищи тут, может найдется что. Пока послушаем, что вокруг творится, и дальше двинемся. Только успели вылезти на броню, как в стороне дороги замелькали огни.
Это кажись по наши души. Пулемет заряди, сейчас будем воевать.
Фары приближались все ближе, через пару минут уже будет видно, кто к нам пожаловал. Заехали за небольшую горку и, поставив танк ромбом к дороге, стали ждать. Первым шел бронетранспортер, за ним три или четыре тентованных грузовика.
Пропустим и с хвоста начнемпрокричал Володядай очередь по тенту, если посыплются оттуда, по ним и бей. Чем больше здесь оставимтем больше жизней нашим бойцам сохраним. Чувствую, в наступление они собрались!
Последний проехал! Обратил я внимание на происходящее на дороге.
С Богом!
Танк дернулся и, свалив стоявшую на пути березку, выскочил в хвост колонны. Наведя пулемет на тент машины, я плавно нажал на гашетку. Длинная очередь впилась в кузов грузовика, и оттуда, истошно крича, посыпались солдаты в каких-то грязно серых маскхалатах.
Эсэсовцы! Проорал напарник. Стреляй!!!!!! Аааа!!!! Танк подлетел, наезжая на грузовик.
Пулемет трясся, поливая все вокруг. Немцы рассыпались по краям дороги, падая кто куда, БТ рыскал из стороны в сторону, стараясь задавить как можно больше фашистов. Володя громко орал что-то матом, заглушая звуки боя. Сменить магазин, еще один, еще. Ствол раскалился, запасного нет. Да и был бы, как менять сейчас? Оставалось надеяться, что ничего не заклинит и не поведет. Оставляя недобитых врагов по краям дороги, швырял им их же гранаты, и ночь расцветала яркими всполохами взрывов. Все три грузовика уже горели на дороге, бронетранспортер пытался развернуться, но столкнувшись с танком, перевернулся, и когда мы от него отъехали, прогремел взрыв. Пролетев еще метров триста, свернули к лесу. Внезапно пол подо мной, вместе с креслом, резко провалился вниз, голову мотнуло, я врезался лбом в стойку, и наступила темнота.
Громко ревет сирена скорой помощи, не могу понять, откуда она тутв сорок втором. Пытаюсь открыть глаза, не получается, вроде и усилий не надо никаких для этого, а не могу. Болит все тело, а ведь головой только ударился, странно Откуда скорая? Медленно проваливаюсь в темноту. Сквозь вату в ушах слышу голоса врачейчто-то про погружение.
Глава 2
Открываю глаза. Надо мной чистое голубое небо. Только ветки, качаясь, мешают на него любоваться. Тепло сегодня будет. Ни облачка.
Очнулся наконец! Я уж думал ты все, помирать собралсянадо мной склонилось улыбающееся Володино лицо. Сильно тебя приложило. Извиняй конечно Темно было, без фар шел. Вот речку и не заметил Танк потонул, тебя сразу выловил, потом пулемет достал. Винтовку одну. Сидор с тушенкой
Хоть где то хорошие новости. Я про тушенку. Улыбаюсь.
Встать можешь? Давай помогу, обопрись об меня, и пойдем вон туда, под дерево. Тут сейчас солнце припекать будет.
Сколько я валялся?
Сам прикинь, ночь была, а сейчас к обеду ближе.
Потихоньку переполз под раскидистый клен, почти полностью заслонявший солнце. Тут не так жарко, да и травка помягче. Возле дерева были разложены вещи, те, что Володя успел достать из затонувшего танкапулемет, пара дисков к нему, винтовка, две гранаты, какая-то фляжка и бутылка шнапса.
Лихо мы накрошили их. Не зря танк угоняли. До фронта не доехали, так, наверное, целую роту положили. Володя подмигнул мнеИ ты немного пулеметик освоил, глядишь, хороший солдат получится. Нам бы только до своих добраться А там повоюем! Пойду еще нырну, к ночи отлежишься и двинемся.
***
Тем временем в штабе шестой немецкой армии, командующий 16-й танковой дивизией генераллейтенант Ангерн, слушал доклад начальника штаба генерал-майора Хубе. Чем больше штабист говорил, тем больше командующий хмурился.
Откуда в нашем тылу русские танки? Тем более КВ?!
Донесение пришло только утром, я еще не уточнял, но рапортует командир 369го хорватского егерского полка полковник Санне.
И что он там рапортует? Только точно.
Дословно:Атакован в ночь на 12 августа превосходящими силами противника, предположительно прорывающейся из окружения танковой группой, численностью до батальона. В ходе боев была почти полностью уничтожена 2 рота 369 полка, первой принявшая на себя основной удар противника. К утру 12 августа ответным огнем противник был рассеян и обращен в бегство.
Подпись: Командир 369го хорватского егерского полка полковник Санне.
Еще, офицер связи сказал, что вторая рота не просто уничтожена, она пропала. Но они не знали, как написать это в донесении. Добавил начальник штаба.
Интересно. Еще и пропала. А что потери противника? Сколько наши доблестные хорваты подбили танков? И подбили ли? Точнеебыли ли танки вообще? Может они там перепились и перестреляли друг друга! Свиньи! Понабрали всяких отбросов! Скорее всего, эта рота в какой-нибудь деревне водку жрет и баб тискает. Как только будут подробности, все мне на стол. Свободен.
Слушаюсь господин генерал!
***
Голова почти не болела, лицо правда было все в ссадинах, поболтало меня нормально так в танке. Ладно, зубы целы. Пока я спал, на траве существенно прибавилось запасов. Еще штук пять дисков для ДТ, три колотушки, кучка патронов к винтовке, которая осталась только одна у нас, вторую потеряли в бою, когда танк воровали, точнее возвращали.
Я плотик сделал, речка эта хоть и мелковата, но плот пройдет, может и не заметят нас ночью. Будем слушать в четыре уха, и если что прибьемся где-нибудь. Название у реки запоминающееся«Гнилая»