Позже, когда он уже почти забыл о совете, Баррику снова случилось обернуться, и на этот раз он спустился по склону достаточно далеко, чтобы охватить взглядом весь гребень.
"Ты увидишь их и, возможно, поймёшь".
Слишком разрушенные, разрозненные для того, чтобы заметить по пути наверх, или бывшие к юноше слишком близко, чтобы оглядеть их целиком, или раньше загороженные деревьями, они теперь просто бросились ему в глаза. Из-под земли и зелени на склоне проглядывали громады цвета старой слоновой костино то были не скалы, как он думал прежде.
А скорееполузарытые
Кости?
Он не увидел этого раньше потому, что костяк был не одиндва колоссальных, циклопических скелета лежали, тесно сплетясь в объятиях любви или смерти: громадные тела, однажды, возможно, погребённые, но поднятые к небесам подвижной землёйтонкий почвенный покров укутывал их как саван и питал растущие на нём деревья и лозы. Напоминающие зубы камни на вершине зубами и оказались: в необъятной пасти почти ушедшего в землю черепа, вывороченной и раззявленной навстречу ветру и дождю.
Второй череп второй череп Вот где я был, понял Баррик, и завеса тьмы едва не обрушилась на его разум, увлекая в пучину хаоса. Со снящими в черепе бога
Он отвернулся и помчалсяили вернее будет сказать: кубарем покатилсявниз по холму, оскальзываясь и съезжая, перескакивая путающиеся под ногами ветки, так и норовившие сбить его с ноги представлявшиеся его воспалённому сознанию костлявыми пальцами бессмертных мертвецов, протянувшимися из земли, чтобы схватить принца и утащить за собой.
Счастье, что он не обронил кремень и кресало во время этой безумной скачки, пока в ужасе нёсся прочь очертя голову или когда свалился без сил у подножия. Повезло ему и в том, что первым его обнаружил не шелкин, а некто с очень знакомым резким голосом.
Думал, ты уж померши! Баррик не отвечал, и тогда что-то ткнулось в его ухо. Эй, ты ж не помер, а?
Юноша застонал и сел. От бесчисленных падений у него болело всёкроме, что удивительно, увечной руки, всё ещё нечувствительной, словно камень, хотя сгибалась она точно не хуже, чем раньше.
Скарн? он открыл глаза.
Чёрная птица склонила голову набок, уставившись на парня бездонным чёрным глазом.
О боги, это ты, принц тяжело опрокинулся назад, но тут же вновь подскочил:Огонь! Я могу развести огонь!
Он кое-как поднялся, чтобы сгрести в кучку сухие траву и листья и принялся за работу, ударяя кремнем по кресалу. Несколько искр упало на траву и юноша принялся раздувать их; в конце концов его усилия были вознаграждены завитком дыма и миниатюрным, почти прозрачным огоньком. Баррик с облегчением плюхнулся рядом и, протянув руки, стал греть их над крошечным костерком.
Нам нужно устроить привал где-нибудь поблизости, чтобы я мог сложить настоящий, сообщил он.
Только не здесь, ворон понизил голос до хриплого шёпота. Тут, у подножья холма, шелкины нас обнаружат.
Меня это не заботит, покачал головой Баррик. Мне нужно отдохнуть, хоть немного. Я сегодня взобрался на этот холм до самой макушки.
Ворон опять склонил набок голову, пристально изучая юношу.
Это вот этим ты занимался все последние дни? Лазал вверх-вниз по холму как прихвостень по дереву?
Дни? Да ведь прошло не больше одного дня!
Ворон ещё раз внимательно осмотрел лицо спутника, как будто полагал, что человек шутит:
Дни. Но Скарн не улетел. Скарн ждал!
У Баррика не достало сил спорить с чокнутой птицей. Прикрыв зарождающееся пламя от ветра несколькими камешками, он пошёл искать лучшее место для ночёвкигде-нибудь на доброй настоящей каменной тверди, а не желтоватых костяных глыбах вершины. Хватит с него пока богов, решил Баррик, живые они там или мёртвые.
Жар костра радовал душу больше даже, чем свет, от него исходящий, было просто замечательно снова согреться, впервые за долгое времядольше, чем Баррик мог припомнить. Час или около того спустя холод продолжал цепляться только за его калечную руку, но она не болезненно ныла, а как будто отсутствовала вовсесловно восприимчивый к боли орган каким-то образом удалили ему тогда же, когда оставили три параллельных шрама.
Сейчас они уже покрылись корочкой и совсем не доставляли неудобств. Напротив, рука вроде бы действовала даже лучше, чем когда-либо, правда, Баррик не смог бы сказать, оттого ли, что сгибалась сильнее, или просто потому что болела меньше. Мышцы ещё оставались слабыми, но это была совсем иная слабость: казалось, что стоит нагрузить её побольшеи руке вернётся сила, как любой конечности, долго остававшейся в бездействии.
От этого Баррик пришёл в такое прекрасное настроение, какого у него давно не бывало. Даже первые пьянящие минуты свободы, когда он сбежал из Глубин от чудовища Джикуйина, были омрачены потерей двух его спутниковДжаира и Вансена. Принц сознавал, что всё ещё находится в великой опасности и положение его может ещё и ухудшиться, но прямо сейчас тепло и отсутствие боли представлялись ему чудеснейшим из благословений небес.
Баррик потянулся и зевнул.
Расскажи мне, что тебе известно о городе Сне, попросил он Скарна, который был занят тем, что колотил раковинкой улитки о камень, и походил на маленького кузнеца за наковальней.
Ворон выронил улитку и повернулся к спутнику; перья вокруг шеи встопорщились, став похожими на брыжи придворного.
Пха! Дрянное название. Где ты его услышал?
Не каркай, птица. И заодно избавь меня от своих мрачных пророчеств. Просто скажи, что тебе известно.
Мы знаем, что и всякий знает, и не больше того. Ночной народ живёт там, кто однажды были возвышены среди Детей сумерек, пока не опустились до зла, якшаясь с подлецами и сочетаясь браком токмо средь своих и прочее. Тогда их и услали. Они построили себе собственный город в мёртвых землях отсюда вниз по течению реки Блёклой. Никто не ходит туда по своей воле, надобно сказать.
Мысль о том, что ему предстоит пойти навстречу опасности, одновременно и пугала, и забавляла Баррикано забавляла только своей очевидной нелепостью. За рекою Блёклой следуй! Прямо какая-то сага о доблести, презревающей смерть! Спящие, может, и утверждали, что дверь во Снеединственный путь к королю кваров в его королевской резиденции, и он, Баррик, действительно пообещал отнести туда зеркало Джаира, но как-то это всё не казалось принцу особенно убедительным доводом, чтобы сломя голову броситься в этот явно гибельный город. Отчего они были так уверены, что он потащится туда? С чего бы кому-тоесли только он не полный дуракидти в такое место?
И это всё, что ты знаешь, птица? Как далеко он отсюда?
Мы б могли долететь туда за пять иль шесть перекусов, но зачем бы нам лететь?
Я не говорю о перелётах. Как долго туда идти кому-нибудь вроде меня?
Ворон опять уронил улитку и подскочил ближе, снова внимательно оглядывая Баррика, как будто внезапно заподозрил, что делит ночлег с самозванцем.
Токмо ты кончил бегать вверх-вниз по Проклятому Холму. Молодой господин намерены побывать во всех гиблых местах Страны теней, как пилигрим, да?
Баррик невесело усмехнулся.
Что ты знаешь о богах, Скарн? О том, что с ними случилось? Вправду ли они исчезли из мира?
Теперь ворон, похоже, и в самом деле разволновался: он подскакивал, хлопая крыльями, вокруг костерка, пока не нашёл камень, на который тотчас же и вспрыгнул, будто внезапно возжелал оказаться подальше от поверхности земли.
Почто таковые странные вопросы? Мы никада не здумывались слишком уж о путях богов, а болтать об их и подавно не станем. Когда они слышут ихные именапущай и во снеони запоминают.
Отлично. Всё, конец разговорам, Баррика неумолимо клонило в сон, жар костра согревал его, будто спереди накинули тёплое одеяло, умиротворяя, напоминая о доме. Это мы обсудим завтра, когда выступим
Выступим? в голосе ворона явно обозначилось беспокойство. Выступим куда, молодой господин?
В город Сон, конечно, Баррик снова едва не улыбнулся.
Интересно, герои древностиГилиометес, или Силас, или Массилиос Златовласчувствовали то же самое? Как будто оничасть некоего более грандиозного действа и, лишённые выбора, просто следуют своему предназначению, беспомощные но почти безучастные. Это было необычное ощущение. Весь он, даже его мысли, в тот миг, казалось, налились силой, и в то же время онемели, как и предплечье. Баррик опустил взгляд на запёкшуюся кровь на коже, на три метки, будто процарапанные когтями какой-то птицы, вдвоеесли не большекрупнее Скарна. Что же Спящие дали ему?
Жизньвсегда потеря, особенно, когда что-то приобетаешь, - такие слова произнёс старый. Значило ли это, что взамен они что-то у него отняли? Но что он утратил?
Ты ж это не всерьёз, а, молодой господин? Нейди в такое место.
Тебе нет нужды идти, Скарн. Это мой поход.
Но шелкины в лесуи Бессонные в том жутком городе! Они заморозят нашу кровь и сожрут наши шкуры!
Тебе нет нужды идти.
И я останусь здесь, совсем один и заплутавший!
И Баррик замолчал, но не из-за жалости к птице. После того, как он поспит, он проснётся. После того, как он проснётся, он двинется в путь. Он будет шагать до тех пор, пока не достигнет города под названием Сон, и уж тогда увидит, что случится потомего смерть или что-нибудь ещё. И так он будет идти, и идти, и идти до самого конца. Всё почему-то казалось до странного простым.
Но что Спящие отняли у него, чтобы всё для него стало вдруг так просто? И что он утратил?..
Усталость одолела юношу, утягивая его во тьму, унося прочь от танцующего пламени в то пространство, которое смертные делят с богами.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НАКИДКА
Глава 15 Хищная голубка
Руотташемм, Дом Холодных фаэри и их воинственной королевы Джитсаммес, как говорили, находился на дальнем краю Сталланволледа, великого тёмного леса, покрывавшего большую часть земель Старого Вутланда.
Фейвал, одетый в новый, с иголочки, щегольской наряд, махал руками из-за спины принца, отчаянно делая ей какие-то знаки. Он напоминает, что пора бы вернуться к делу, - сообразила Бриони.
Расскажите ещё раз о том, как вы вели своих людей обратно с юга, попросила она Энеаса.
Да, расскажите нам ещё разок! взмолилась вслед за ней Ивгения.
Уверен, леди, эта история уже успела вам наскучить, к его чести, королевский сын выглядел смущённым. Я повторял её всякий раз, как приходил с визитом. И конец останется неизменен, сколько ни рассказывай.
Но как раз конец особенно хорош, ваше высочество! было совершенно очевидно, что Ивви с одинаковой радостью внимала бы любым речам Энеасахотя бы и на непонятном ей языке.
И там так много говорится о сражениях! запротестовал принц. Без сомнений, высокородные леди вроде вас предпочли бы послушать историю более благопристойную.
Только не я, заявила Бриони с некоторым оттенком гордости. Я росла с братьями и вместе с ними обучалась искусству боя у Шасо из Туана, как вы, возможно, помните.
Энеас улыбнулся.
Я помнюи молюсь, чтобы в один прекрасный день вы позволили мне расспросить вас о его тактических приёмах и методах обучения. Я завидую тому, какой блестящий, знаменитый учитель у вас был.
Боюсь, в моём случае это великолепное обучение пропало даром: мне никогда не позволялось практиковаться во владении оружием ни с кем из мужчин, кроме брата, и за всю мою жизнь Южный предел ни с кем не воевалпо крайней мере, на своей территории.
Но более это не так, принцесса, люди Южного предела недавно выдержали несколько сражений с армией фаэри.
Сражений, чей исход не был удачен, она позволила голосу дрогнутьлишь отчасти нарочно. Сражений, которые унесли жизни достойнейших наших мужей и разделили меня и моего возлюбленного брата возможно, навсегда, Бриони мужественно улыбнулась. Тем радостнее слышать об успехах более выдающихсятаких, как ваши. Это даёт мне надежду. Прошу, принц Энеас, расскажите же ещё раз вашу историю.
Всё так же стоя за спиной принца, Фейвал энергично выразил жестами своё одобрениеон сам же и научил принцессу этой храброй и отчаянной улыбке.
Энеас рассмеялся и, конечно, уступил. Его легко было полюбить, этого принца: едва ли какой мужчина на его месте не был бы рад порисоваться перед дамами и вновь и вновь пересказывать истории о своих славных подвигах принцессе, её фрейлинам и Ивгении. Гейлон Толли, герцог Саммерфилдский, пусть он и оказался лучшим человеком, чем о нём думала Бриони (хотя бы по сравнению со своим братом-убийцей), делался чрезмерно словоохотлив, когда речь заходила о его приключениях на охоте или конной прогулке, всякий раз представляя дело так, что каждый прыжок через канаву превращался чуть ли не в победу над Керниосом Собирателем Душ.
Наша армия пересекла границу и остановилась у дальних рубежей иеросольских гарнизонов, начал принц. Целью этого похода под командованием маркиза Ристо Омарантского было не столько принять участие в сражении на стороне Иеросоля, сколько разведать обстановку и отправить рекомендацию моему отцувот почему король избрал для этой миссии Ристо, человека проницательного и осторожного. Но никто и предположить не мог, что автарк нанесёт удар так скоро и с таким многочисленным войском. Бросив огромную армаду на стены Иеросоля со стороны моря, одновременно под покровом ночи он послал меньшую армию в Куллоанский пролив: вёсла кораблей были обмотаны ветошью, а парусазарифлены. Через самую опасную часть подводных скал их провёл предатель из Иеросолялоцман, продавший свою страну за горсть золота, тут Энеас c искренним недоумением покачал головой. Как может человек сотворить такое?
О, да, просто уму непостижимо! с жаром закивала Ивви.
Немыслимо, эхом отозвался и Фейвал, который частенько вмешивался в разговор больше, чем подобало секретарю. Отвратительно!
Не все люди так любят свою страну, как вы и я, мягко сказала Бриони принцу. Возможно, потому что занимают в ней не столь устойчивое и привилегированное положение, как мы.
А может, потому что они просто склонны к предательству по рождению или по крови, возразила Ивви. На землях моего отца есть крестьяне, которые не только браконьерствуют в наших лесах, но укрываются от уплаты налогов и лгут управляющим, когда приходит время подсчётов, приписывают себе больше детей, чем есть в действительности, или меньше земличто угодно, лишь бы не платить моему отцу причитающееся.
Некоторые из присутствующих девушек негромко поахали в знак согласия. Они разделяли распространённую среди знати нелюбовь к людям, которые пахали землю и собирали урожай, хотя, подражая мужчинам своих семей, частенько говорили о них в манере, которую Бриони находила сентиментальной и фальшивой. Она не бралась утверждать, что знает всё о жизни крестьян, но провела достаточно ночей в холодных амбарах и в чистом поле, путешествуя с труппой, чтобы ни за что не поверить, будто кто-нибудь выбрал бы подобную жизнь ради её пасторальной прелести. К тому же Бриони достаточно повидала, как вершится обычно суд и собираются налоги, чтобы пониматьдалеко не все грехи следует перекладывать на "злокозненных" крестьян.
И всё же затевать сейчас спор не стоило: здешние придворные итак уже считали её странной, да и принцу это могло испортить настроениекак раз когда Бриони всеми силами старалась завоевать расположение его высочества.
Фейвал опять сурово уставился на неё, и принцесса спохватилась, что снова витает в своих мыслях, напрочь позабыв об Энеасе, который как раз описывал, как вторжение ксиссцев, заставшее сианские войска врасплох, вынудило их искать убежища в иеросольской крепости.
Но если маркиз Ристо и остальные находились под осадой, как вы узнали об их бедственном положении? спросила она. Вы, должно быть, уже упоминали об этом, но, боюсь, я всё позабыла.
Конечно же, она не забыла, но никогда не помешает добавить своему образу лёгкую нотку беспомощностине переигрывая, как она делала в роли Дочери Мельника в фарсе "История сельского священника", но достаточно, чтобы создать у Энеаса впечатление зависимой от брата сестрёнки, которую нужно опекать.
Поскольку Ристо выполнял задание моего отца, он взял с собой голубей, чтобы послать сообщение обратно в Тессис. Последних он захватил из нашего приграничного форта в Драймусея удачно застал там маркиза, когда его отряд делал в крепости остановку, и решил задержаться в ней со своими людьми ещё на две недели, поскольку мне было интересно послушать его отчёт о положении дел в Иеросоле.
Как умно, ваше высочество, восхитилась Ивгения.