Тогда дежурный попросил немного подождать и пошёл посоветоваться к начальнику вокзала
Спального вагона всё-таки нет. А что, если вы положите его на сиденье в обычном вагоне, а кто-нибудь будет его сопровождать?
Когда дежурный сделал такое предложение, на том конце провода ненадолго замолчали.
Придётся сделать так. Но вот ещё что. Если вносить носилки через обычный вход на станцию, другие пассажиры ещё невесть что подумают. Нельзя ли воспользоваться каким-нибудь другим входом?
Надо сказать, что и прежде на станцию случалось проносить носилки с больными.
Ну что ж, можете воспользоваться воротами багажного отделения, что рядом с центральным входом. Они расположены в подземном переходе, предложил дежурный обычный для такого случая вариант.
Ворота багажного отделения? уточнил собеседник.
Да. Пусть кто-нибудь перед отправкой поезда приедет сюда и предупредит нас.
Я вас понял.
На этом телефонный разговор закончился.
В тринадцать часов тридцать минут отправлялся следующий до Сасэбо экспресс «Западное море». После одиннадцати перед окошком пассажирского дежурного по станции появился полный, средних лет мужчина.
Я звонил вам сегодня утром по поводу носилок с больным, сказал он. На рукаве его неказистого костюма висела повязка с надписью: «Синъэнкай».
Дежурный стал расспрашивать, что же случилось, и мужчина рассказал следующее:
Янастоятель буддийского храма Синъэндзи в Гифу. Собрал своих активных прихожан, членов буддийской общины при храме, и привёз на экскурсию в Токио. «Синъэнкай»это название нашего религиозного общества. Но, к несчастью, у одного из прихожан в гостинице началась кровавая рвота, мы пригласили врача, и он определил язву желудка. Мы не можем положить его здесь в больницу и решили все вместе отвезти его домой. Во всяком случае, врач прописал ему максимальный покой. Он очень слаб, так что мы хотим внести его в поезд на носилках. Извините, что причиняем вам беспокойство, но помогите нам по возможности.
Мужчина выглядел совсем как священник, и говорить он тоже явно умел.
Понятно. Носилки можете внести через ворота багажного отделения, как мы и договаривались по телефону, сказал дежурный. Значит, я свяжусь со станцией Гифу. Поезд прибудет туда в девятнадцать часов пятьдесят две минуты.
Настоятель храма Синъэндзи поблагодарил дежурного и вышел.
Примерно за два часа до отправления экспресса «Западное море» У контрольного входа выстроилась очередь пассажиров. Человек двадцать в самом начале этой очереди составляли мужчины с нарукавными повязками «Синъэнкай». Они расселись на чемоданах в ожидании посадки. Привычная картинка, которую приходится наблюдать на столичных вокзалах: провинциалы ждут возвращения домой.
Ничего особенного в них не было. Группа эта была обычной на вид, разве что в ней отсутствовали женщины и старики. Но даже если на это обратить внимание, что уж тут такого?
Когда время приблизилось к тринадцати часам, открыли контрольный вход. Очередь, изнывавшая от долгого и томительного ожидания, наконец смогла подняться по лестнице на платформу. Те, кто был впереди, имели теперь возможность вознаградить себя за терпение и выбрать места по вкусу, насладившись своей привилегией. Те, кто был сзади, нервничали, достанутся ли свободные места.
Группа с нарукавными повязками «Синъэнкай» находилась в начале очереди. Они не торопясь зашли в один из вагонов третьего класса и организованно расселись. При этом четыре места рядом оказались свободными. Но когда опоздавшие пассажиры кидались было на эти места, сидевший по соседству мужчина с повязкой останавливал их:
Нет, здесь занято.
В доказательство этого на синее сиденье была положена свёрнутая газета. А тот, кому заняли место, двигался в этот момент по подземному переходу к воротам багажного отделения. Двое мужчин всё с теми же нарукавными повязками с видимым усилием тащили носилки. На носилках лежал больной, укрытый до самых глаз шерстяным одеялом. Глаза были прикрыты. Перед носилками шёл один из дежурных по станции, показывая дорогу к вагону.
Когда носилки появились на платформе, трое или четверо пассажиров, увидав их в окно, выскочили из вагона, чтобы помочь тащить. Вчетвером носилки с трудом занесли в вагон. Бережно, чтобы не причинить вреда спящему больному, его перенесли с носилок на специально занятое сиденье. Под голову ему подсунули надувную подушку. Шерстяное одеяло всё так же прикрывало его до носа.
Пришёл главный кондуктор. Оглядел больного:
До Гифу дотянет?
Дотянет, ответил ему мужчина средних лет, представившийся настоятелем храма Синъэндзи. Ему стало легче, вот он и заснул. Вы уж извините за беспокойство. Мы тут как-нибудь поухаживаем за ним.
Да уж смотрите, сказал кондуктор и торопливо ушёл.
Другие пассажиры поначалу глаз не могли оторвать от этой компании с больным, но когда поезд тронулся, занялись каждый своим делом.
В назначенное время, двадцать восьмого апреля, в три часа сорок минут пополудни, точно по расписанию, экспресс «Западное море», в вагоне которого лежал больной, миновал станцию в префектуре Сидзуока. Это как раз был тот час, когда автомобиль с Хакидзаки Тацуо и Тамура мчался в район Готанда, направляясь к дому стюардессы Танака Митико.
3
С проспекта, вдоль которого в Нихон-Эноки ходил местный трамвай, машина въехала в квартальчик, состоящий из узких переулков. Водитель лавировал по ним в поисках нужного номера дома. Наконец он остановился на углу возле питейной лавки.
Где-то здесь. Водитель навёл справки в кабачке и, вернувшись, открыл дверь.
Дом Танака Митико оказался третий от угла. Из-за чёрного забора выглядывал декоративный кустарник.
Когда Тамура предъявил визитную карточку журналиста из газеты, родители девушки, встретившие их, слегка всполошились:
Что-то случилось?
Нет, ничего. Я только хотел немного порасспросить Митико-сан о пассажирах, летевших в самолёте. Она дома?
Да. Будьте добры, проходите.
Нет, давайте прямо здесь. Она ведь отдыхает.
Тамура и Тацуо присели в узкой прихожей.
Вошла Танака Митико. У неё была короткая стрижка, и выглядела она года на двадцать тридвадцать четыре. На лицезаученная улыбка стюардессы.
Меня зовут Танака Митико, бойко произнесла она.
Извините, что потревожили вас. Тамура поправил очки и торопливо раскрыл записную книжку. Вы ведь летали вчера последним рейсом в Нагоя?
Да, я обслуживала этот рейс.
Хочу вас спросить о пассажирах этого рейса.
Хорошо.
Не помните ли вы этих двоих?
В записной книжке были подчёркнуты красным фамилии Такахаси Кэйити и Маэда Канэо.
Танака Митико мельком поглядела на них большими глазами, но взгляд её остался безучастным.
Может, они и летели этим рейсом, но я ведь не имею понятия о том, кто мои пассажиры. Так что ничего не могу сказать.
Как же это? Тамура от удивления широко раскрыл глаза. Разве вы не сличаете в самолёте билеты?
Нет, я этого не делаю, с улыбкой ответила Митико. У меня есть копия списка пассажиров, где значатся их имена. Но я не сличаю по списку, кто есть кто. Я только подсчитываю общее число пассажиров.
Ах вот оно что.
Тамура был разочарован.
Но вам в самолёте достаточно приходится общаться с пассажирами?
Да. Я ведь обслуживаю их. Раздаю конфетки, разношу чай.
Не обратили ли вы внимание на странное поведение какого-нибудь мужчины?
Митико задумалась.
Ну-у
Попробуйте вспомнить. Это ведь было только вчера. Может, что-то вспомнится, подсказывал Тамура. Ему отчаянно хотелось получить от стюардессы хоть какую-нибудь зацепку.
Нет, ничего особенного не осталось в памяти, ответила Митико, поразмыслив.
«Нельзя на этом успокоиться, надо её ещё порасспрашивать», подумал Тацуо.
Этот пассажирмужчина лет тридцати. Таких там было несколько человек.
Да, верно. Танака Митико подняла на него свои большие глаза:А какое у него было лицо?
Продолговатое. Объяснить трудно, так как особых примет у него нет. В общем, некрасивое. Очки обычно не носит, но мог и надеть.
А какая одежда?
Ну, этого я не знаю.
Митико подпёрла щёку рукой и задумалась. Мужчина лет тридцати. Она, видимо, старалась вспомнить, где он сидел.
А какая у него профессия? задала Митико встречный вопрос Она, очевидно, привыкла, глядя на пассажиров, определять, кто они по профессии.
Что-то вроде бармена в ресторане, сказал Тацуо.
Митико снова задумчиво склонила голову. Она явно была девушка рассудительная.
Может, кто-то излишне суетился и нервничал? добавил Тацуо.
Он сделал что-то нехорошее? спросила Митико.
Да, что-то в этом роде. По правде говоря Тацуо не мог открыть девушке, что речь идёт об убийстве. Этот человек замешан в одном преступлении.
Только теперь Митико, очевидно, поняла, почему к ней пожаловал корреспондент газеты.
Не знаю, был ли он неспокоен, начала Митико, но этот человек очень интересовался, успеет ли он на поезд. Ему как раз было лет тридцать.
Тацуо и Тамура невольно насторожились и посмотрели на Митико.
Успеет ли на поезд?
Да. Он сказал, что хочет сесть на поезд, выходящий из Нагоя в десять десять. Самолёт прибывает в аэропорт Комаки в половине десятого, и он непрерывно спрашивал, не опоздаем ли мы. Ему надо было ещё тридцать минут добираться на автобусе, вот он и бормотал: «Эх, хорошо бы успеть!»
А куда идёт этот поезд со станции Нагоя?
Этого он не сказал, так что я не знаю.
Он отправляется из Нагоя в десять десять? уточнил Тацуо.
Зная время отправления, можно было справиться в расписании. А кроме этого вы ничего не заметили?
Нет, больше ничего не вспомнить.
Они поблагодарили девушку и встали. Танака Митико проводила их до ворот. У неё была стройная фигурка, и можно было представить, как идёт ей форма стюардессы.
К сожалению, все мои вчерашние и сегодняшние разыскания по списку пассажиров пошли прахом, сказал Тамура с горькой усмешкой, садясь в машину.
Ну что ты, это пригодится, утешил его Тацуо. Хотя бы одно то обстоятельство, что обнаружены пассажиры с вымышленными именами.
Но отыскать их я не смог!
Так теперь сможешь. Слушай, давай-ка остановимся перед каким-нибудь книжным магазином.
Ну, давай.
Минут через пять они заметили, что проезжают мимо книжного магазина, остановили машину, и Тамура побежал покупать расписание поездов.
Так, значит, Нагоя Тамура тут же принялся листать его.
Главная ветка линии Токайдо. Отправление со станции Нагоя в двадцать два часа пять минут. Обычный поезд, следует из Токио. Может, это он. Разница с указанным временем всего пять минут. А вот поезд, идущий в Токио. Отправление в двадцать два часа тридцать пять минут. Это совсем не то.
Тамура принялся листать дальше.
Линия Кансай. Поезд, следующий до Канэяма, отправление в двадцать два часа ровно. Это тоже сомнительно, всё-таки на десять минут раньше. Так, остаётся ещё линия Тюосэн.
Тамура торопливо стал искать нужную страницу.
Так, так Нагоя, Нагоя водил он пальцем по расписанию и вдруг толкнул Тацуо коленом:Слушай, есть! Вот смотри. Он показал нужную строчку пальцем с траурной каймой под ногтем и сунул набранное мелким шрифтом расписание Тацуо под нос. Двадцать два десять. Обычный поезд.
Тацуо впился глазами в строчку расписания, а Тамура сопел у него над ухом. Тацуо кивнул:
В самом деле. Может, действительно линия Тюосэн? пробормотал он.
Но поезд какой-то странный. Он следует до станции под названием Мидзунами.
Так, так. А может, этот человек сошёл где-то по пути.
Тамура пересчитал станции от Нагоя до конечного пункта Мидзунами.
Основных станций семь. Возможно, он и сошёл на какой-то из них, сказал он.
Тацуо улыбнулся:
Ты уже считаешь этого человека преступником?
Ну, я допускаю, что он может быть преступником, сказал Тамура.
Тацуо не возражал против такого допущения. Ему казалось очевидным, что это бармен Ямамото, он же мошенник Хоригути.
А позже поездов нет? спросил Тацуо, и Тамура снова уткнулся в расписание.
Потом только два местных экспресса.
Хм. Вот как. Значит, ему обязательно надо было успеть на этот обычный поезд в двадцать два десять.
Почему же было необходимо успеть именно на этот поезд?
Слушай, а как называются эти семь станций?
Та-ак. Тикуса, Оосонэ, Касугаи, Кодзодзи, Тадзими, Тосоцу, Мидзунами, прочитал Тамура.
Но ведь до ближних к Нагоя станций можно доехать и на автобусе. Практически только поездом надо добираться до станций, начиная с третьей.
Да ну? Вот это здорово. Значит, остаётся пять станций. Уже легче. Ну давай начнём с того, что проверим эти пять станций.
Ты хочешь поехать туда и проверить на месте? Тацуо впился глазами в полное решимости лицо Тамура.
Хочу поехать. Попрошу начальника отдела. В Нагоя тоже есть корпункт нашей газеты, они должны мне помочь. Глаза Тамура засверкали.
Тацуо изучал названия этих пяти станций.
Касугаи. Кодзодзи. Тадзими. Тосоцу. Мидзунами.
Тацуо захотелось проехать по этой линии. Маленькие провинциальные станции. Ему казалось, что, если он отправится туда, какая-то ниточка попадёт ему в руки.
Но такой решимости, как у Тамура, у него не было. Тацуо начал колебаться.
Тем же вечером, в восемь часов, пассажирскому дежурному по станции Токио позвонили со станции Гифу.
Алло, алло. Говорит помощник начальника станции Гифу. Я по поводу больного, который должен прибыть тридцать девятым экспрессом «Западное море» из Токио. Нам сообщили об этом с вашей станции.
Так, так. Спасибо за беспокойство. Ну что, прибыл благополучно?
Да вот в чём дело. Мы ждали его, но больной с поезда не сошёл. Двое наших служащих выходили встречать на платформу.
Как не сошёл?
А вот так. Все, кто сошёл, были весьма здоровые и бодрые. В голосе помощника начальника станции Гифу чувствовалось недовольство.
Вот странно. Они ведь сказали, что выйдут в Гифу. Подождите, пожалуйста. Как же это сказать Значит, там А не сошла с поезда группа людей с нарукавными повязками «Синъэнкай»? Двадцать три человека.
С нарукавными повязками не сошло ни одного пассажира.
Как? Ни одного не сошло? Странно. Они сказали, что группой поедут до Гифу. Все с нарукавными повязками. Эта группа и несла больного на носилках.
А они точно отправились тридцать девятым экспрессом?
Это несомненно.
В таком случае на нашей станции эти пассажиры не выходили. Вот и всё, что мы можем вам сообщить.
Вот как. Ну, спасибо за труд. Выясним подробности у главного кондуктора.
Дежурный по станции закончил разговор в большом недоумении. Эти пассажиры столько шумели о том, что выходят в Гифу, и вот надо же, видимо, решили ехать до другой станции. Конечно, на здоровье, пусть выходят, где хотят. Но ведь он специально сообщил в Гифу, и там готовились их встречать. Надо выяснить, что же всё-таки произошло на самом деле.
Экспресс в двадцать два часа прибыл на станцию Осака. Здесь кондуктор должен был смениться.
В двадцать два сорок дежурный по станции Токио позвонил в Осака и позвал к телефону сменившегося кондуктора.
Алло, алло. Я говорю с кондуктором тридцать девятого экспресса?
Да, верно.
Вы знаете про больного, который ехал из Токио до Гифу?
Знаю. Его ещё разместили на двух сидячих местах. Я присматривал за ним от Токио.
Он сошёл в Гифу?
Это самое кондуктор немного запнулся, когда мы отправились со станции Овари-Итиномия, я пошёл посмотреть, и оказалось, что его уже не было.
Как? Уже не было?
Ну да. Там уже сидели другие пассажиры.
Значит, вы не знаете, где они сошли?
Зазевался и не обратил внимания. По голосу кондуктора чувствовалось, как он обескуражен. Немного отвлёкся на другие дела. Но я был спокоен, ведь при больном ехали сопровождающие.
Эта группа была с нарукавными повязками?
Когда они сели в Токио, то да. Но когда проехали Одавара, я пошёл проверять билеты и увидел, что все они повязки сняли.
Значит, вы не знаете, где они сошли?
До Хамамацу и больной, и группа точно были на месте. Знаю, потому что заходил в их вагон. А что было дальше
Короче, дело было весьма неясное.
Странная история, проворчал дежурный по станции и рассказал о том, что случилось, сидевшим у него в кабинете сослуживцам.
Кстати, рассказ этот случайно услышал сыщик, которого прислали на станцию в связи с расследованием дела о похищении адвоката Сэнума.
ГЛАЗАМИ СЛЕДСТВИЯ
1
Услышав, как дежурный сказал: «Странная история», вошедший сыщик неожиданно обернулся к нему.
Что-то случилось? За очками в тяжёлой роговой оправе блеснули глаза.
Дежурный засмеялся и сказал:
В группе туристов из провинции оказался больной. Надо было отправить его в Гифу на носилках. Мы проявили заботу, связались со станцией Гифу. А сейчас оттуда позвонили и выяснилось, что этот больной на станции не сошёл.
Не сошёл? То есть в каком смысле не сошёл? Сыщик достал сигаретку и закурил. Сигареты он из экономии курил коротенькие, разрезая их пополам.
Короче говоря, они сошли где-то по пути. Эта группа туристов была с нарукавными повязками. Никто из них не вышел в Гифу. Дело началось с того, что их представитель явился к нам и попросил о содействии. Мы сделали всё, что могли, даже попросили подготовиться к встрече на станции назначения.
Хм. Как же так? Что же это за группа?
Их возглавляет священник из храма. У них там что-то вроде общества взаимопомощи. Они собрали деньги и приехали в Токио осматривать достопримечательности.
А-а, такое часто бывает в деревнях. Я сам родом из провинции Сага на Кюсю, у нас это тоже принято. Крестьяне, скажем, в течение полугода или года копят деньги и потом тратят их на такого рода развлечения.
Словоохотливый сыщик ударился в воспоминания. Своими рассказами он явно отвлёк от темы и других. Расспросы прекратились. Всё это привело в итоге к тому, что штаб расследования потерял напрасно два дня.
Следствие пришло к выводу, что существует связь между убийством в Синдзюку и похищением адвоката Сэнума. Расследование обоих случаев вели параллельно.
Что касается преступника, то пока было известно только, что, скорее всего, речь идёт о человеке по имени Ямамото, бармене из «Красной луны». Поначалу в штабе были настроены оптимистически и считали, что, раз известно имя, остальное будет сделать нетрудно. Но оказалось, найти его не так-то просто! Хозяйка «Красной луны» Умэи Дзюнко сказала, что взяла Ямамото по рекомендации Оно Сигэтаро. Оно был этакий повеса, занимался посреднической деятельностью: устраивал на работу в бары Синдзюку и Гиндзы официанток и барменов.
Тридцатидвухлетний бывший учитель танцев, Оно был бледнолиц и изящно сложён. Чувствовалось, что он ведёт беспорядочный образ жизни. На вопросы дежурного следователя он отвечал так:
Познакомился я с Ямамото-кун с год назад. Он сказал, что родом из префектуры Яманаси, но хорошенько я этого не знаю. Познакомились мы в баре на Гиндзе, куда оба зашли выпить. Он сказал, что одно время работал барменом и сейчас хотел бы устроиться на работу. А меня уже просили в «Красной луне» подыскать им кого-нибудь. О его образе жизни я совсем ничего не знаю. Что ни говори, общались мы только в баре за выпивкой. Настоящее ли его имяЯмамото, я не знаю.
Как и официантки, бармены подолгу не сидят на одном месте и кочуют из заведения в заведение. А в том, что хозяйка «Красной луны» не знала хорошенько ни где живёт Ямамото, ни как живёт, не было ничего странного.
Слышала, что он обитает в пансионе недалеко от храма Ютэндзи в Мэгуро, неопределённо сказала Умэи Дзюнко.
Сыщик тщательно прочесал окрестности храма Ютэндзи, но не смог отыскать нужного пансиона.
Ямамото-сан работал серьёзно. Друзья его особо не посещали. Подружек тоже не было.
Дзюнко всё время повторяла, что никак не может поверить в то, что такой тихий человек совершил убийство.
В конце концов оказалось, что в поисках Ямамото штаб расследования столкнулся с большими трудностями.
Сыщики с горячностью принялись за розыск Ямамото, сбежавшего после убийства Тамару Тосиити. Но никаких достоверных следов обнаружить не удалось.
Тогда основное внимание было уделено похищению адвоката Сэнума. Решили, что если удастся разобраться с этим, то и линия Ямамото тоже будет разгадана.
По одной из версий, преступник, убивший Тамару, был замешан в неком деле, расследование которого адвокат поручил своим сотрудникам. По другой версии, убийство Тамару произошло внезапно, и адвоката похитили из опасения, что он сможет дать полиции свидетельские показания против преступника. Исходя из мер, принятых преступниками, следовало предположить, что действует довольно значительная группа лиц.
В чём же заключалось дело, расследованием которого занимался адвокат? Полиция допросила сотрудников адвокатской конторы, но никто ничего не знал об этом. Адвокат не поставил их в известность.
Сэнсэй не имел обыкновения информировать нас о тех делах, ведение которых требовало соблюдения строгой тайны. Подобные случаи адвокат часто поручал Тамару-сану него был особый талант такого рода. Прежде Тамару работал сыщиком в одном ведомстве, но адвокат сумел переманить его к себе на службу.
По документам конторы дело это не проходило. Большую тетрадь с секретными материалами адвокат всегда держал при себе. Она наверняка была при нём и в момент похищения.
Короче, не оставалось никакой другой возможности что-либо прояснить иным путём, кроме как поскорее обнаружив адвоката. Главной задачей полиции было узнать, куда увезли его после похищения. Здесь тоже не удавалось нащупать никакой зацепки. По словам очевидцев: адвоката посадили в большой лимузин. Раз лимузинзначит, это была либо частная машина, либо нанятый автомобиль, но никак не такси, курсирующее в поисках случайных пассажиров. Но в то же время показаниям очевидцев следует доверять лишь до известной степени, так что трудно сказать наверняка, что это был именно большой лимузин. К тому же в сумерки вполне можно было и обознаться. Полиция не исключала и того варианта, что речь идёт о машине среднего класса. Опрос владельцев городских такси не дал результата. Напасть на след машины не удалось.
Относительно того, как произошло похищение, возникло две версии. По первой из них, адвоката держат в городе, по второйотправили в другую префектуру. Поначалу предпочтение отдавалось первой версии, но постепенно всё большее внимание стали уделять второй.
Внешность адвоката Сэнума была хорошо известна. Полиция отпечатала тридцать тысяч его фотографий и разослала по всей стране. Кроме того, на станциях Токио, Уэно, Синдзюку, Синагава дежурило много агентов в штатском. Не исключали возможности, что преступники, продержав адвоката какое-то время в городе, переправят его затем е другое место.
Впрочем, полицию не обескуражил тот факт, что расследование в пределах Токио не дало результатов. Правда, большое неудобство причиняло то, что в последние годы была упразднена система районного сыска. Попробуй-ка найти исчезнувшего человека в таком людском море, как многомиллионный Токио. Всё это побуждало штаб расследования к энергичным действиям.
На всех станциях было установлено строгое дежурство. На входах и выходах постоянно стояли сыщики и пристально вглядывались в лица пассажиров. Когда один из сыщиков, дежуривших на станции Токио, был отозван в штаб расследования, он рассказал среди прочего своим коллегам историю о больном из группы туристов. Прошло уже два дня после того, как это случилось.
Ну-ка, ну-ка! Расскажи-ка ещё разок этот случай, попросил более опытный сотрудник.
Да вот я и говорю, что в группе туристов оказался больной и его пришлось вносить на носилках.
Когда? Когда это было?
Значит, так два дня назад. Следовательно, двадцать восьмого числа.
Дурак! Что же ты не рассказал об этом сразу же, как услышал! заорал бывалый сыщик.
Навели справки по телефону у пассажирского дежурного по станции Токио, и выяснилось, что больного на носилках пронесли через ворота багажного отделения и с помощью лифта подняли на платформу. В штабе расследования сразу засуетились. К тому же оказалось, что сопровождавшая больного группа туристов не высадилась на станции назначенияГифу, а бесследно исчезла. Это вызвало большой переполох.
«Дело швах!»почувствовали в полиции.
Они были с нарукавными повязками «Синъэнкай»? задали вопрос всё тому же пассажирскому дежурному.
Да. Это общество, по всей видимости, существует при храме Синъэндзи в Гифу. Его представитель, мужчина лет сорока, приходил ко мне похлопотать о больном, ответил дежурный.
Раз он был представителем группы, вы, наверное, взяли его адрес и фамилию?
Нет, не взял. Если состав меньше тридцати человек, мы группы не регистрируем.
Значит, вы не знаете, сколько там было человек?
Точно не знаю. Он сказал, что двадцать три.
Кондуктора с поезда тоже вызвали в полицию.
С повязками было около тридцати человек, и все мужчины. Больного положили поперёк на два сидячих места. Лицо его наполовину было прикрыто одеялом. Казалось, что он спит. А двое сидевших рядом вроде ухаживали за ним. Нарукавные повязки они все почему-то сняли после того, как проехали Одавара. Но вплоть до Хамамацу все точно оставались на своих местах. Когда поезд тронулся со станции Овари-Итиномия, я пошёл взглянуть, и оказалось, что вместо этой группы там уже сидят другие пассажиры. Поезд был переполнен, и освобождавшиеся места сразу же занимали те, кто стоял. Не могу представить себе, на какой станции они вышли. Я постоянно уделял внимание этому больному, но вот невольно отвлёкся на другие дела и какое-то время не заходил в тот вагон, сокрушённо сказал кондуктор.
Навели справки в Гифу. Оказалось, что ни в самом городе, ни в провинции нет храма под названием Синъэндзи. Более того, стало известно, что в последнее время отсюда не выезжало никаких туристских групп в Токио. Правда, в штабе расследования так и предполагали.
Так полиция узнала, что за спиной похитителей адвоката Сэнума стоит очень большая группа людей. Только в поезде ехало двадцать три человека. Они, видимо, усыпили адвоката и под видом больного пронесли его через ворота багажного отделения, сумев таким образом не попасться на глаза патрулировавшим на станции полицейским.
Стали выяснять, кто из пассажиров экспресса «Западное море», имевших билеты до Гифу, сошёл с поезда раньше. Получилась приблизительно такая картина: в Сидзуокатрое, в Хамамацудвое, в Тоёхасичетверо, в Кариятрое, в Нагояпятеро. Всего получалось семнадцать человек, то есть далеко не вся группа. Но эту разницу отнесли на счёт недостаточной памятливости станционных дежурных, сообщивших сведения.
Разницу эту в штабе расследования трактовали двояко. Первый вариант: было ли на самом деле в группе двадцать три человека? Кондуктор сказал, что было явно больше двадцати человек, но подлинное число неизвестно.
Второй вариант, если допустить, что в группе было больше двадцати человек, то где же вышли остальные, помимо этих семнадцати (хоть это число и приблизительное)?
Если ограничиться вторым вариантом, то наиболее вероятной станцией, где они могли сойти, является Нагоя, поскольку она самая оживлённая. Здесь легче всего затеряться. В этой связи можно предположить, что в Нагоя из поезда вышло не пятеро, а большее число участников группы.
Значит, они выходили на разных станцияхв Сидзуока, Хамамацу, Тоёхаси, в Кария и, наконец, в Нагоя, сказал, хмуро разглядывая донесение, начальник первого следственного отдела полиции.
Выходили порознь. Рассредоточились, видимо, чтобы не бросаться в глаза на станции назначенияв Нагоя, вставил руководитель следственной группы.
Нет, думаю, не так, возразил начальник отдела. Они сделали это для того, чтобы вернуться в Токио. Поскольку они сняли повязки, можно было выйти и всем вместе в Нагояникто бы не обратил на них внимания. А они стали сходить поближе к Токио. Сходили порозньиз опасений, как бы это не бросилось в глаза на маленьких станциях. Они проявляли очень большую осторожность.
И где же высадили адвоката Сэнума под видом больного?
Яснов Нагоя! В толчее было незаметно.
Ну а как же носилки
Слушай! Носилки уже не потребовались. Боюсь, что адвокат находился под наркозом, и они повели его, взяв под руки с обеих сторон. Им ведь удалось проскочить даже через станцию Токио. Адвоката они запугали так, что он и не пикнул.