Хорошо бы, поминки по безвременно почившему Учителю настроили обоих юношей на светлый философский лад. Если бы Тёмного можно было провести.
Повисло молчание, изредка прерываемое задумчивым бульканьем. Где-то в недрах Часовой Башни раздался скрежет, стук и скрип древнего механизма, а затем крыша задрожала и завибрировала. Одиннадцать ударов, как одиннадцать маленьких гулких землетрясений.
Хилл, когда затихли последние медные отзвуки, Орис решился наконец спросить друга. Так ты расскажешь, где тебя носило?
А надо?
Надо. Обязательно.
Расскажу как-нибудь. Потом.
Твое потом звучит как никогда.
Так заметно?
Угу. И вообще я не уверен, что мы сегодня поминаем Мастера, а не тебя.
А какая разница, Орис?
Не знаю, как тебе, Лягушонок, а мне как-то грустно терять ещё и единственного друга.
Спасибо. Но немного поздновато.
Ты вроде ещё здесь.
Угу. Вроде.
Ладно, хорош. Давай, выкладывай.
Что выкладывать?
Все и в подробностях.
Все? Хотелось бы мне самому знать это все. И в подробностях.
Так слухи не врали, да? Это ты был там, во дворце?
Что, уже догадался?
Не сложно было. Белобрысых менестрелей дивной красоты и невероятной наглости в столице не так много.
Ну тогда ты и сам все знаешь.
Не увиливай.
Да не увиливаю. Мастер тебе не рассказал ничего?
Наплел ерунды какой-то.
Да, это он умел, Хилл ещё немного отхлебнул и потряс кувшин, выясняя, осталось ли там ещё. Что-то забулькало в ответ жизнерадостно. Он меня подсунул Её Высочеству. Опоил дрянью какой-то пополам с магией, продал работорговцу а тотпринцессе.
Продал? За каким демоном?
Не знаю. Заказчик хотел, чтобы я её убил, но сам. Намудрили, короче, и гоблин не разберется.
Нда так у тебя что, и контракта не было?
Ни демона у меня не было, кроме больной башки и железки на шее.
Я чего-то не пойму. Если ты
Не стал я её убивать. И не стану.
А ты что, серьезно?
Нет, шучу.
Она же Тёмная. Как ты вообще ноги унес?
Сбежал. Прошлой ночью.
От колдуньи? И сидишь тут, спокойно пьянствуешь? Прямо перед её башней? Сумасшедший.
А что мне ещё делать? Бегать, как зайцу? Если ей надо, она меня и с Островов достанет. Только ей не надо, на сей раз Хилл приложился к кувшину основательно.
Странный ты. Не надо, так радуйся.
А я радуюсь. Что, не заметно?
Ещё как заметно, оба замолкли на некоторое время.
Слушай, а Махшур тоже?
Угу. Они вместе. Один держал, другой поил отравой.
То-то он испугался. А с каких это пор ты заделался Воплощенным?
Со встречи с Пророком.
И молчал все это время
Да как-то к слову не приходилось. Да и какая разница?
Ничего себе, какая разница! Я думал, это все сказки
Все сказки, Орис. И лучше бы им так и оставаться сказками.
Что она с тобой сделала, что ты сам на себя не похож?
Ничего.
Ничего? Хорошенькое ничего. Да за такое ничего
Не смей.
О вот даже как. То-то ты сбежал от неё и Мастера укокошил. Из благодарности, не иначе. Слушай, какого демона ты торчал там почти две недели?
Ничего ты не понимаешь, Свисток.
Неа, не понимаю. В упор не понимаю, почему она до сих пор жива, а ты похож на покойника.
Ну и не понимай дальше.
У тебя ещё осталось?
Угу.
Дай. Напьюсь и пойду сам её
Только попробуй.
Тебе то что?
Ничего.
Повторяешься. И вообще, неубедительно.
Неважно. Убедительно, не убедительно отдай кувшин.
Ты правда был её любовником?
Угу.
Угу? И все?
А что ещё? Был.
Какая она?
Слушай, не надо, а? Я не хочу.
Угу. А правда, что она тебя на балу э раздела?
Нет, не правда.
Серьезно?
Так интересно?
Очень.
А ты знаешь, что ты просто наглая любопытная свинья?
Знаю. Она хоть красивая?
Да. Красивая, последние капли из кувшина не помогли отвлечься. Таких больше нет. Если бы ширхаб! Я не хочу пустой кувшин прогрохотал по крыше и слабо дзынькнул внизу о булыжники мостовой, но Хилл этого не заметил. Зажмурившись и сжав кулаки, он безуспешно пытался не заскулить, подобно брошенному щенку. Почти целые сутки ему удавалось не думать о ней, не вспоминать но стоило совсем немножко ослабить контроль, и все. Ослепительная, не дающая вздохнуть боль нахлынула прорвавшейся плотиной. Словно все это время подкарауливала и копила силы, чтобы раздавить его. Почти целые сутки он ждал, что она позовет или пошлет за ним. Он надеялся где-то в глубине души, что все же ей не все равно. Но тщетно. Она просто о нем забыла. Любовник? Нет. Старая, надоевшая игрушка. Не достойная ни жалости, ни гнева.
Хилл? Эй, ты чего? обеспокоенный голос друга с трудом достиг его сознания, помогая вынырнуть из захлестнувшего потока тоски. Хилл? Да что она с тобой сделала?
Она? Ничего, сглотнув предательский комок в горле, он старательно ухмыльнулся.
Она что, тебя околдовала?
Да зачем околдовала у него вырвался горький хриплый смешок. Если бы. Я сам. Идиот. Самонадеянный осел. Ей достаточно было поманить всего одна улыбка и пара ласковых слов. Много ли надо? Чтобы поверить, чтобы надеяться. Мне хватило. Если бы ты видел её! Ишак, тролль безмозглый! Как будто принцесса может полюбить мальчишку с помойки! Какой же я кретин!
Успокойся, хватит ругаться.
Я спокоен, как труп. Я и есть труп.
Ты дурак. Самый настоящий.
Дохлый дурак.
Живой, тупой, безмозглый осел. Если уж ты в неё влюбился, зачем сбежал?
По тебе соскучился.
Как же. Ну-ка, почему ты дохлый дурак, когда, на мой взгляд, вполне даже живой?
Потому что Мастер перемудрил с этим контрактом. Тут либо Шу, либо я. А её я трогать не собираюсь. Все понятно?
Угу. Совсем умом подвинулся.
Да я разве отрицаю?
Так почему ты от неё сбежал?
Потому что подыхать в ошейнике не охота. Никогда не был домашней зверушкой? Попробуй, незабываемые ощущения.
И где этот ошейник? Я что-то не заметил.
Снял.
Угу. Только вчера, да? Можешь не отвечать, и так понятно. То есть почти две недели там торчал и не жаловался, и никуда не удирал, а вчера вот так сразу надоело.
Да что ты допытываешься? Какая разница, вчера, завтра
Да никакой. Просто смотреть противно, как ты тут на луну воешь.
Я не вою.
Угу, заметно.
Хватит уже, а? Вон пойди на базаре селедку купи и потроши, сколько влезет. А от меня отстань.
Ладно, отстал уже.
Третий и последний кувшин они распивали в молчании, каждый думал о своем. Сиренево- голубые отблески над Закатной Башней неудержимо притягивали взгляд Хилла. Он пытался не думать о Шу, не представлять себе еёкак она вынимает шпильки из волос, рассыпая по плечам черный шелк, как выскальзывает из платья, как улыбается нежно и зовуще. Не вспоминать запах кувшинок и дикого меда, сияние сиреневых искорок в глазах. Он убеждал себя в том, что не стоит прямо сейчас идти к ней, чтобы только увидеть, прикоснуться на миг, услышать, как она произносит: «Тигренок». Наверняка сегодня она улыбается не ему. Наверняка не помнит даже, как он выглядит. Куда ему, подкидышу, сопляку, до Имперского Дознавателя, начальника Тайной Канцелярии. Глупо было даже мечтать о том, что она может предпочесть великолепному Дайму какого-то мальчишку.
И с чего он взял, что Её Высочество снизойдет до того, чтобы ловить беглую игрушку? Ведь стоило признаться самому себевесь день он прислушивался, не пришли ли за ним? Среди прохожих выискивал знакомое лицо капитана Ахшеддина. Почему-то казалось, что она пошлет именно его. И ещё размышлял, как бы и от него слинять. Дурак. Появись сейчас поблизости Эрке, сам бы протянул руки, только бы не ждать больше. С Мастером и Гильдией все улажено, с Орисом он попрощался, ничего больше его не держит. И как ему в голову пришло, что он сможет жить один, не видя её? Зная, что никогда больше она не улыбнется ему, не прижмется доверчиво кретин. Осел. С чего он взял, что хуже унижения, неволи и страха смерти нет ничего? Есть, ещё как есть. Свобода. Полная, безграничная свобода. Иди, куда хочешь, делай, что угодно, никто слова поперек не скажет, не говоря уже о плетке. И кому она нужна, эта свобода? Что с ней делать? Есть?
Все в том же молчании юноши разошлись по домам. Орису не хотелось оставлять Хилла одного, но он понимал, что ничем ему все равно помочь не сможет. Странной болезнью, сводящей с ума самых, казалось бы, разумных и решительных, он не заражался ни разу, и не предполагал, что его лучший друг способен вот так, головой в омут, влюбиться. И в кого? В принцессу Валанты, Темную колдунью. Прав был Хилл, некоторые сказки должны оставаться сказками.
* * *
Не в силах больше выносить тишины собственных покоев, Её Высочество решила и впрямь наведаться к брату. Думать о предстоящем бале-маскараде её хотелось не больше, чем о жизненном цикле навозных жуков, но все же она обещала Кею зайти. И себе что-нибудь сообразить надо. Хотя пару бутафорских кожистых крыльев за спину, черно-алое платье в обтяжку, и можно без грима изображать из себя голодного вампира. Как раз цвет лица и выражение глаз подходящее.
В покоях Его Величества веселье было в разгаре. Груды разноцветных одежд, разнообразные шляпы, плащи, трости, сапоги в глазах рябило. И все это с шутками, ужимками и хохотом примеряли на себя под ошалелым взглядом портного Его Величество со всей компанией. Даже Балуста нацепила на рыжие косички косо сидящий пудреный парик, и веером из переливающихся перьев страуса отмахивалась от галантного восточного купца в тюрбане и немыслимого размер шальварах. В исполнении Эрке, разумеется.
Костюма вампира для Шу не оказалось, но Кей подыскал для неё отличный пиратский наряд. В треугольной шляпе с перьями, высоких замшевых сапогах и бриджах, полурасшнурованной пышной рубашке, обвешанная старинным оружием и кучей блестящих побрякушек, Шу, на королевский вкус, была неподражаема. По крайней мере, братец клятвенно заверил её, что любой нормальный купец тут же сдастся в плен и опустошит все сундуки с контрабандой, стоит ей только на горизонте появиться.
На некоторое время принцесса даже позабыла о том, что на этом балу снова будет одна. И не вспоминала до тех пор, пока ей в руки не попалась ещё одна треуголка она как наяву увидела задорную улыбку и сияющие синие глаза маскарадного пирата. Не понимая, зачем на это делает, Шу собрала второй пиратский костюм, размером побольше, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды брата, велела портному включить в счет и его.
Портить аппетит всем скопом Её Высочество не стала, и от приглашения на обед отказалась. Если бы Баль не распорядилась, чтобы Шу доставили еду в её покои, и не зашла бы через часок, так и осталась бы та голодной до вечера. Тем более что Её Высочество Регентша все же последовала указанию Придворного Мага и заявилась к Шу в гости. Предлогом послужил все тот же маскарадный костюм. Принцесса не стала препятствовать старшей сестре осматривать свои покои в поисках спрятавшегося Тигренка. Наоборот, сама повела её наверх, в спальню, чтобы та могла убедиться своими глазами в его отсутствии. Желая поскорее покончить с визитом ненавистной родни, Шу даже пожертвовала одним флакончиком духов из последней партии их с Балустой приготовления. Благо в лаборатории на последнем этаже спрятаться не представлялось возможным, Ристана удовольствовалась лишь беглым взглядом. И не постеснялась поинтересоваться, куда же делось то, что от Тигренка осталось? На что Шу скривилась и фыркнула: «Мне мертвяки ни к чему. Воняют. Если так интересно, вон, в камин загляни»и указала на изрядную кучку пепла.
Поверила Ристана, или нет, принцессу уже не интересовало. Единственное, чего ей хотелось, так это остаться наконец одной и перестать чувствовать себя свежим зомби. Прилечь, успокоиться стереть с лица искусственную улыбку. И хоть некоторое время ни о чем не думать.
Дожидаться Ристаны Придворный Маг не стал. Он и так не сомневался в том, что ничего интересного Регентша в покоях Шу не обнаружит. Так зачем терять зря время? Но вот результат собственных поисков заставил Рональда крепко призадуматься. Такой ауры, которую он видел, когда пытался добраться до Призывающего через артефакт, он найти не смог. Или же Её Высочество впрямь убила свою игрушку, во что Рональд совершенно не верил, или же сняла с него ошейник. Но тогда почему она сама до сих пор жива? Или же этот артефакт совсем не то, чем казался на первый взгляд? Да и на второй тоже? Только защитные функции, и никакого принуждения? Но сновачто же он не учел, почему убивец не прикончил девчонку? Рональд настроился на сам артефакт, тщательно обшаривая пространство в поисках отзвука его магии. Никакого результата. Такое впечатление, что Лунный Стриж исчез. Вот если бы маг хоть раз встречал бы его без ошейника, то смог бы безошибочно определить, жив он, или нет, и где он сейчас.
Правда, можно было ещё попытаться раздобыть какую-нибудь его вещь. Что-нибудь, что он держал в руках достаточно долго. Например, какую-нибудь одежду.
Рональд на миг пожалел, что не сообразил сразу сказать Ристане, чтобы та добыла в башне Шу хоть что-нибудь. Но уже было поздноРегентша как раз возвращалась к себе. Так ничего толком и не выяснив, разумеется. Приходилось снова ждать. Ждать неизвестно сколько, пока Её Сумрачное Высочество не соизволит отлучиться, чтобы заслать какого-нибудь слугу к ней в покои за добычей.
Отлучаться принцесса вовсе не собиралась. До позднего вечера она просидела в своих покоях, пытаясь вникнуть в мудреный трактат, посвященный магии искусства, но так и не поняв ни слова. Её не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Только на несколько минут Шу вернулась к жизни, когда на закате вернулся гвардеец и доложил о выполнении задания. Как принцесса и велела, он в порту нашел корабль, сегодня же отходящий вниз по течению, в Найриссу, и дальше, к островам. Ему повезлоон поднялся на борт перед самым отплытием, и даже сумел снять маленькую, но отдельную каюту. Для того чтобы Тигренка, убегающего в Найриссу, запомнили, гвардеец поругался с парой портовых грузчиков и местным стражем порядка. На самом же корабле он вскоре заперся в каюте, предварительно попросив себя не беспокоить до прибытия в следующий город, оставил на подвесной койке камзол-приманку и сбежал через узкий иллюминатор, едва шхуна покинула пределы Суарда. Вплавь добираться до берега ему не особенно понравилось, как и идти через половину города в одной рубашке и мокрым, но раз уж это нужно Её Высочеству, гвардеец был готов и к большим свершениям. Там паче, что принцесса не поскупилась тут же по возвращении его наградить дюжиной империалов.
Выпроводив охранника, Шу снова велела никого больше к ней не пускать. Бродить по комнатам подобно привидению ей надоело ещё быстрее, чем читать тупую замороченную книгу, в сон не тянуло, ничего делать не хотелось принцесса раньше не представляла себе, что время может тянуться так долго и бессмысленно.
Ночь застала её в кабинете, сидящей на окне и бездумно наблюдающей за падающими листьями каштана. Она так и уснула на кушетке, не желая идти в холодную, одинокую постель.
* * *
Радужные надежды виконта не спешили оправдываться. Не смотря на все его ухищрения, леди Дарниш пока даже и не намекнула на то, что не против стать его супругой. После вчерашнего бала он было обрадовалсявесь вечер она танцевала только с ним, кокетничала и не отрывала от него глаз. Его не смутил холодный прием, оказанный её семьей. Он и не рассчитывал, что вдруг понравится герцогу, который все ещё не оставлял попыток выдать дочь за Его Величество. Но вот холодность самой Таис настораживала. На секунду в голову Мориса закралась крамольная мысль о том, не использовала ли его девица на балу, чтобы заставить бывшего жениха ревновать, но тут же была с позором изгнана. Не может оказаться девочка, не достигшая четырнадцати лет, столь искушенной и коварной. Она бы непременно себя выдала. Смотрела бы не на него, а на короля, и все время вертелась бы вокруг него, и вообще, делала бы все напоказ. Но Таис вчера и не пыталась приблизиться к Его Величеству ни разу, кроме как во время торжественного выхода к гостям. Так это делали все собравшиеся, он и сам проталкивался сквозь толпу что было сил, лишь бы попасться на глаза монарху. Традиция, как никак. Зато потом леди и не смотрела в сторону короля, всецело увлеченная Морисом. Уж он-то мог отличить неподдельный восторг в её глазах от пошлого притворства. За свою жизнь Морис этого самого притворства на видался столько, что хватило бы на всю труппу Королевского Театра, и ещё бы осталось.