Смогу, ответила Белава. Зеленое-то убрала уже.
Она зашептала, и вновь ворох искорок взметнулся, окутывая ее и меняя красный цвет на зеленый. Покрой был тот же самый, потому мельтешение в этот раз закончилось гораздо быстрей.
И волосы намочи, сказал воин. Не могли они у тебя так быстро высохнуть.
Белава вздохнула и пошла к кадушке с водой. Намочила, отжала и вернулась к мужчине.
А то, что ты сюда вошел? спросила она с усмешкой.
Ничего страшного. Я опять сказал, что ты моя жена, засмеялся он.
Смотри, подмигнула Белава. Привыкнешь, понравится.
Так я же не против, улыбнулся он. Коли бы согласилась, я бы с радостью.
Потом привлек ее к себе и поцеловал, пока она не успела что-либо ответить. Ответ-то итак известен былслово дала. Зачем лишний раз бередить, еще поймет лишь бы выбраться живыми из всего из этого. Настроение тут же испортилось, но мужчина не показал вновь проснувшуюся тревогу. Они вышли из бани и вернулись в избу лесника. Косняты не было. Доляна объяснила, что муж пошел силки проверять. Потом показала путникам, где они лечь могут и занялась уборкой посуды. Девушка бросила взгляд на Радмира, он подмигнул ей и пошел вслед за Дареем в баню.
Белава взялась помогать хозяйке. Женщина благодарно улыбнулась и показала добровольной помощнице, что ей делать. Они убрали со стола, намыли и вытерли посуду. Доляна раздула угли в самоваре, приглашая гостью пить чай, пока мужики разошлись по своим делам. Девушка расслабилась и теперь даже с симпатией смотрела на лесную красавицу.
А мужик у тебя справный, подмигнула Доляна, и девушка опять напряглась. И на тебя так смотрит, аж душа радуется, что так смотреть могут. и Белава зарделась.
Мой Косенька так же на меня смотрит. Вот еще бы ребеночка нам, и желать более нечего было бы.
Девушка с жалостью взглянула в грустные глаза женщины. Все-таки хорошая она, подумала Белава. И мужик ее ничего. И ведь можно помочь И вдруг шальная мысль мелькнула в голове чародейки. Никого рядом нет, ну совсем никого. Вот если потихонечку, то никто и не узнает. Девушка подсела поближе к Доляне, прикрыла глаза, пытаясь понять, ей ли нужна помощь. И увидела. Такая красивая женщина действительно имела небольшой изъян. Белава обняла жену лесника, второй провела по животу и отдала немного жизненной силы, исправляя то, что не захотела дать Доляне мать-природа.
Лесничиха изумленно взглянула на девушку, ощутив тепло, струящееся по телу. Потом глаза ее округлились окончательно, и она бросилась к окну. Выглянула на улицу, прислушалась и зашептала:
Ты чародейка?
Д-да, кивнула Белава, чувствуя, как краска стыда перед учителем и Радмиром заливает ее лицо.
Ты меня вылечила? Доляна подсела к столу и взялась за руку девушки, та молча кивнула.
Спасибо! жарко заговорила женщина. Спасибо, чародеюшка! Ты не бойся, я никому не скажу, что ты сделала. Даже Косеньке не скажу пока. Я ведь так давно страдаю, что не могу милому моему дитятю родить. Даже повеситься как-то хотела, да он успел, из петли вытащил. Свет совсем не мил был. А в Семиречье ехать страшно. Ведь боярина нашего люди на границе стоят, а он меня так давно ищет. И вдруг такой подарочек. Спасибо, девица милая, и заплакала на плече чародейки.
И моим спутникам не говори, попросила Белава. нельзя у вас силой пользоваться.
Не скажу, ей-ей не скажу, рыбонька, прижала к груди руки женщина.
Тут скрипнула дверь, и в дом вернулись чародей с воином. Доляна радостно пропела:
С легким паром, люди добрые. А мы тут вам чайку согрели.
Благодарствуй, хозяюшка, поклонился Радмир и подмигнул все еще красной Белаве.
Она улыбнулась в ответ и попыталась взять себя в руки, а то вон оба приглядываются. За чаем было гораздо веселей, чем за ужином. Хозяйка много смеялась, и гости с удовольствием поддерживали ее веселье. За окном совсем стемнело, а Косняты все не было. Доляна все чаще поглядывала в окно, и все больше тревожилась.
Что-то Косенька мой задерживается, сказала она.
Может поискать его? спросил Радмир, но лесничиха покачала головой.
Не надо. Мой Косенька в лесу как рыба в воде. Объявится. Ложитесь-ка почевать.
Путники не стали спорить, лишь попросили, коль долго не появится, позвать их, они поищут. Женщина согласно кивнула, и гости легли. Первым уснул Дарей, следом за ним задремала Белава, держась за руку воина, который сел рядом. Радмир посидел с ней, пока девушка не уснула, а потом пошел к Доляне, которая засела у окна в ожидании мужа. Коснята вернулся ближе к полуночи, хмурый и уставший. Он мельком глянул на жену с гостем, тихо переговаривающихся перед лучиной и поше л спать. Доляна разом успокоилась, кивнула Радмиру и поспешила за мужем, а воин вернулся к мирно спящей Белаве. Некоторое время было слышно, что хозяева переговариваются о чем-то, потом дом затих, погрузившись в сон.
Утро пришло вместе с веселым щебетанием жены лесника. Коснята сидел рядом с женой и рассеяно улыбался ей.
Да что с тобой, любый мой? спросила женщина и села рядом с мужем.
Что-то не выспался, ответил тот и поцеловал ее в щеку.
Она солнечно улыбнулась мужу и продолжила вертеться у печи. Вскоре к ним присоединились гости.
Я выведу вас, сказал им лесник. Дальше опять болото. Так что без меня не выйдете.
Благодарствуем, поклонился чародей.
Они позавтракали и пошли седлать коней. Доляна вышла попрощаться с ними и сунула свежеиспеченный хлеб. Путники сердечно попрощались с женщиной и двинулись за ожидавшим их Коснятой. Тот шел молча, даже не оглядываясь, и путники с удивлением переглядывались, так не похож он сейчас был на вчерашнего радушного хозяина.
Болото встало на пути через версту. Коснята обернулся к ним первый раз за всю дорогу:
Идите за мной, никуда не сворачивайте, здесь почти везде топь.
Путники кивнули и спешились. Шукля пристроился сразу за лесником. Он шел, оглядываясь на людей. Радмир снова следовал сразу за псом и тихо его подбадривал. Когда они выбрались на твердую землю, Коснята вдруг обернулся к Радмиру и спросил:
Понравилась женка моя?
Хорошая женщина, ответил воин, удивленно глядя на лесника.
Она сказала, что вы просто разговаривали, когда я пришел. Она добрая, не скажет, коль приставал. Скажи честно.
Коснята, глаза воина округлились. ты о чем? Доляна тревожилась, я не спал, вот и сел поговорить с ней, чтобы отвлечь.
Правду ли говоришь? лесник пытливо уставился на Радмира. Клянись самым дорогим, что у тебя есть.
Клянусь! воин был возмущен и раздосадован.
Что у тебя самое дорогое? вновь спросил Коснята.
Она, ответил Радмир и обернулся к Белаве.
Девушка сидела на лошади бледная, не сводя взгляда с воина-странника. Он тяжко вздохнул и обернулся к леснику.
Вот что ты наделал? мрачно спросил воин.
Лесник посмотрел на девушку и смутился. Затем снова отвернулся и пошел дальше. Дарей пристроился прямо за ним, а Радмир подъехал к Белаве, удержав Злату.
Белавушка, тихо начал он. Я просто разговаривал, правда. Не гневайся. Никто мне не нужен.
Девушка попыталась освободить поводья из его рук. Радмир вдруг выдернул ее из седла, легко пересадив к себе. Дымка укоризненно скосил глаз, но послушно тронулся с места.
Ревнивица моя, шептал воин, прижимая к себе девушку и, когда та собралась ответить, прибег к излюбленному средству, закрыл рот поцелуем.
Ненавижу тебя, буркнула она и покрепче прижалась к мужчине.
И я тебя люблю, тихо рассмеялся он.
Коснята вывел путников на опушку, здесь опять обернулся и посмотрел на них.
Простите меня, люди добрые, сказал он. Но у меня не было выхода. Простите.
О чем ты? спросил Дарей.
И тут оглушительно зашипела змейка.
Глава 25
Из-за деревьев выехал на белом жеребце рослый мужчина средних лет. За ним вышло человек двадцать в зеленых кафтанах с бердышами в руках.
Ты можешь идти, сказал мужчина, обращаясь к Косняте. Я не трону твою жену.
Благодарствуй, батюшка Верхотур Беримирович, поклонился лесник и, не глядя на своих гостей, исчез в лесу.
И тут опушку огласил истеричный девичий смех. Белава откинула голову на плечо изумленному Радмиру и иступленно хохотала.
Что ты, Белавушка? спросил тревожно воин.
Ну вот и все, только и ответила она, легко выскользнув из его объятий.
Она не глядя протянула руку, и меч-змейка послушно опустился ей на ладонь. Безумное разудалое веселье почти ощутимо полыхало в ее глазах. Она обернулась к смертельно побледневшему мужчине и крикнула:
Я люблю тебя, Радмир, не забывай свою вздорную Белаву, и снова засмеялась. Потом бросила учителю. Уходите, они за мной. и смело вышла на середину опушки. А ты что замер, боярин? Давай, бери меня. и вновь ее смех огласил лес.
Дурная девка! зло крикнул воин. И с чего ты решила, что я оставлю тебя?
Да уж, задумчиво хмыкнул Дарей и вытащил меч, в один момент ослепивший боярина и его людей белой вспышкой света.
Онемевший и ослепленный боярин, наконец ожил. Закрываясь одной рукой от нестерпимо яркого света, льющегося с меча чародея, поднял вторую и скомандовал::
Девку взять, этих убить, чтобы не мешались.
Но его люди не двинулись с места, ослепленные яркой вспышкой. И трое путников воспользовались этим замешательством, начав свою сумасшедшую атаку. Змейка бесновалась, требуя крови, и девушка не собиралась отказывать ей в этом. Меч как всегда вел ее, руководил и направлял удар. Первая голова слетела с плеч, как только сумел проморгаться первый из воинов боярина и попробовал напасть. Сам Верхотур дернул поводья и вновь оказался в стороне от разгоравшейся схватки. Зазвенела сталь, послышались первые крики боли, первая кровь оросила изумрудную зелень травы. Радмир сметал врагов, стремясь быть ближе к девушке, которая с залихватским свистом играла в чехарду с двумя звереющими полянами. Он с ужасом думал, что так себя не ведут, когда надеются спастись. Она не пыталась быть осторожной, она просто продолжала забавляться.
Дарей перестал таить свое чародейство, не было смысла, и первый зашептал заклинание оцепенения. Воины боярина дернулись, раскрыв от неожиданности рты и медленно, но неотвратимо начали двигаться. Чародей выругался и послал вихрь. Ветер разметал нападавших, но не остановил. Они упирались бердышами и топорами в землю и продолжали попытки подобраться к Дарею. Он плел одно заклинание за другим, но окончательного эффекта хоть одним из них не добился. И тогда Дарей вновь взялся за меч.
Радмир быстро оглянулся, рассмотрев шесть умирающих полян. Где-то в глубине души он опасался, что они не люди, как те три разбойника, что пытались напасть на них еще в Семиречье, но красная кровь не оставляла сомнений, что нападающие не были нечистью. Вот только волшба чародея на них действовала как-то неправильно. Воин отразил очередной удар и нашел взглядом резвящуюся девушку. Мужчина зло вскрикнул, видя, что она не замечает двоих полян, подкрадывающихся сзади. Он метнул нож в одного, и его крик привлек Белаву, успевшей подставить свою змейку под тяжелый топор. Она махнула ему рукой, весело улыбнувшись. А потом крикнула:
Убирайся прочь, воин-странник, это мой праздник, а ты убирайся прочь.
Белава, не надо! крикнул Радмир и ожесточенно начал пробиваться к ней.
Я просила не защищать меня, снова крикнула она и вдруг замерла.
Такое странное ощущение охватило ее, будто тихий шелест окружил и поманил за собой. И в этот момент где-то внутри ее существа проснулся Зверь. Белава прислушалась к зову второй личины и мрачно усмехнулась. Зов Зверя перебил этот странный шелест, и Белава вновь кинулась кормить свой кровожадный меч. Радмир был уже совсем рядом, чародей пробивался к ним с другой стороны. Как бы невероятно это не было, но троица положила большую часть нападавших, и теперь добивали оставшихся. И в этот момент боярин, все это время безучастно стоявший в стороне вновь взмахнул рукой.
На опушку выступили оборотни, пять матерых огромных волков, необычайно огромных. И вот тогда Белава перестала смеяться, все больше вслушиваясь в призыв Зверя. Она резко развернулась к мужчинам, в ее глазах полыхала зеленым огнем дикая ярость. Девушка бросилась к Радмиру, целуя его со звериной страстью, случайно прикусила и взвыла от вкуса горячей крови.
Уходите, прорычала она. Им нужна только я.
Никуда мы не уйдем, крикнул чародей.
Я прошу вас, застонала она, глядя на Радмира и Дарея. Умоляю
Я тебя никому не отдам, тихо ответил воин, вытирая кровь с прокушенной губы.
Да пошел ты, Радмир, воин-странник, истерично заорала она и вскинула голову к небу, оглашая лес криком, переходящим в торжествующий звериный вой.
Не только мужчины, но и оборотни с боярином Верхотуром замерли, завороженно глядя на то, как миниатюрная девушка с жутким треском изменяющихся костей тянется, растет, раздается в грудной клетке. Одежда повисла жалкими лохмотьями на теле, поросшем густой рыжей шерстью. Но самая жуткая метаморфоза происходила с лицом, когда необыкновенно красивое девичье личико будто стянулось вперед, над выдвигающимися челюстями, потом разъехалось, по оскаленной морде, возвращая глаза на положенное им нынче место. Уши вытянулись и заострились к верху. По мечу отчетливо звякнули когти.
Страшно, мальчики? рыкнул Зверь и подмигнул всем присутствующим на опушке. Не ожидали?
И в во второй свободной лапе появился второй меч, огненный. Это будто послужило сигналом, и оборотни кинулись на двоих людей и одно жутковатое существо. Зверь отступил назад, закрывая собой двух мужчин и рыкнул, обращаясь к скалящимся волкам:
Поиграем?
Волки завыли и кинулись на Зверя. Первый тут же получил наотмашь удар змейкой и взвыл. Зверь издал нечто похожее на усмешку и полоснул второго волка огненным мечом. Сразу запахло паленым, и пылающий оборотень покатился по земле, скуля и перебирая лапами. Вскоре он затих, и оставшиеся волки перестали нападать на рыжее существо. Они начали обходить троицу, ощетинившуюся мечами. Оборотни разом оценили опасность. Два альвийских клинка, огненный меч и самый обычный, впрочем, у обладателя обычного меча оставались ножи из альвийской стали. Верхотур вновь взмахнул рукой, и на опушку вышли еще три оборотня.
Да сколько же у него там спрятано? возмутился Радмир. Надо боярина убить. Вот только с волками разберемся.
Не смей к нему приближаться, прорычал Зверь. К нему не смей!
Чудище ты мое любимое, вдруг с необычайно нежностью сказал воин и прижался к Белаве, потому что ее сейчас прижать к себе было невозможно.
Залаял Шукля, громко, заливисто. Он все это время метался между полянами и семиреченцами, умудряясь уходить из-под случайных ударов. А когда появились волки, испуганно прижался к земле. Но сейчас пес неожиданно воспрял духом и прыгнул на одного из оборотней, вцепившись тому в горло. Не ожидавший подвоха от собаки волк, взвизгнул и попытался отбиться. И временная передышка закончилась. Оборотни бросились всем скопом на прижавшуюся спинами друг к другу троицу. Чародей вновь опробовал свои заклинания, но они почти не произвели никакого эффекта, зато сила Зверя работала. Белава посмотрела на подступающего к ней волка, и силовая волна потащила того к огромному дереву, прижимая к стволу, сминая кости. Дерево затрещало, и по стволу побежала трещина. Следующий оборотень напоролся на шипящую змейку и получил удар огненным мечом, лишаясь головы и полыхая обжигающим пламенем. За спиной Зверя дела обстояли хуже.
Люди с трудом отбивались от нападавших волков, уже сообразивших, где в обороне на самом деле слабое место. Мужчины не обладали мощью и силой Зверя, но все-таки двое оборотней уже лежали обезглавленные. Зверь выдохнул струю пламени, разворачиваясь, и вокруг троицы запылал своеобразный защитный круг. Волки отступили, боясь разгорающегося пламени. За кругом остался Шукля, который успел уже получить рваную рану от своего противника.
Стойте здесь, рыкнул Зверь и спокойно прошел сквозь полыхающий огонь.
Белава! одновременно крикнули мужчины.
Бесова девка, выругался чародей на проигнорировавшую его ученицу.
Боярина надо убить, тихо сказал Радмир, поглядывая на застывшего Верхотура.
Зверь методично избавлялся от оборотней, уже не нападавших на него, а пятящихся, злобно скалясь. Один решился прыгнуть, и рыжее существо в полете ухватило волка за горло, с жадностью вгрызаясь в плоть. И нахлынуло Забытый вкус крови, забытое чувство свободы и бега под полной и прекрасной в своем холодном свете луной, почти полет Змейка полетела на землю, огненный меч исчез, и Зверь встал на передние лапы, хищно припадая к земле. Оставшихся два оборотня разом осмелели зря. Когда-то она вступила в единоборство с такими же Зверями, почти такими же, как она и устояла. И Зверь, победно взвыв, кинулся на обоих. И три тела покатились по земле остервенело рычащим клубком.