Чтоб ты сдох, змей рогатый, огрызнулась Белава, подумав, что надо бы попросить Чеславу достать другого яда.
Вот за что ты меня так ненавидишь, драгоценная моя? усмехнулся Благомил и подошел к ней, с интересом разглядывая разгневанный лик девушки. Я к тебе со всей душой. Не поверишь, спать толком не мог, о тебе думал, вспоминал твои уста сахарные. Я же весь мир к твоим ногам бросить готов, себя полностью в твои ласковые ручки отдать. Я в честь тебя храмы возведу, заставлю имя твое произносить с трепетом. Все сделаю, от тебя же требуется только перестать воевать со мной.
Ты мне одно скажи, ты дурак что ли? ответила на все его признания Белава. Зачем мне весь мир? Зачем мне храмы и почитание? И ты мне не нужен. Люблю я уже, всей душой люблю ненаглядного моего странника, для тебя места не осталось! Или отпусти, или убей, но хватит меня посулами своими злить.
Убить? Благомил вплотную приблизил к ней лицо. Интересная идея, но Ты мне нужна.
Зачем?! воскликнула она, пытаясь отодвинуться, но лишь уперлась затылком в стену. Мою силу ты забрал, до Зверя не докопался, себя я тебе по доброй воле не отдам. Что тебе может быть от меня еще нужно?
Ты! Дура ты сумасшедшая! вдруг заорал на нее Благомил. Я перед тобой битый час распинаюсь, а ты все услышать меня не хочешь! Ничего, разом успокоился он, времени у нас много, сдашься и забудешь обо всяких странниках. А чтобы тебе проще забывалось, его первого уничтожу. У тебя на глазах. Поняла меня, моя драгоценная? На границе семиреченцы рать собрали, даже альвов позвали. Не беда, и пресветлых на колени поставлю. И ты со мной будешь, держась за руки по крови пройдем и новый мир сотворим. Из праха и тлена создадим новую вселенную.
Я не хочу, потрясенно прошептала Белава. Ничего этого не хочу
У тебя нет выбора, нет возможности желать ч то-либо кроме меня. Еще вчера вечером ты могла просить меня, и я внимал твоим просьбам. Сегодня я глух, и в этом виновата только ты. Пока все не закончится, свободы у тебя никакой не будет.
Он замолчал, некоторое время рассматривая девушку, затем поднял руку и убрал растрепанные волосы ей за спину, провел рукой по щеке, вызвав на лице Белавы брезгливую гримаску, потом скользнул на шею и замер, вглядываясь. Быстро оглядел шею с другой стороны, потом руки, задрал подол платья, осматривая ноги.
Что это? выдохнул он. Как случилось?
Никак, ответила она, сообразив, что Благомил заметил ожоги.
Глупая, кровь демона разбудить пыталась? Ведь больно же тебе! он провел руками по оковам, и те истаяли, исчезнув, будто и не было.
Лишившись удерживающих цепей, Белава уранила руки и покачнулась, тут же подхваченная Благомилом. Она попробовала сопротивляться, но он даже не обратил внимания на ее слабые попытки и шагнул в свою опочивальню. Глаза девушки расширились при взгляде на огромное ложе и при воспоминании, что он заставил ее тут вытворять.
Не бойся, сказал Благомил, заметив ее беспокойство. Надо тебя подлечить, а то следующего собственного издевательства над собой ты просто не переживешь. Больно? в его голосе было сочувствие.
Нет, соврала она, лишь бы не трогал.
Обманываешь, усмехнулся "бог". Я же вижу, что страдаешь.
Я страдаю в плену, без свободы не могу, огрызнулась Белава.
Будет свобода, все будет, но потом, ответил Благомил, осторожно усаживая ее на кровать. Я сейчас тебе помогу раздеться.
Зачем? ощетинилась девушка и отодвинулась от него. Чтобы лечить, всего тела видеть не надо, сила жизни сама раны найдет.
Знаю, усмехнулся мужчина, но посмотреть-то хочется.
Ах, ты она задохнулась от возмущения, но Благомил уже держал ее за руки, вливая целительную силу.
Вскоре она облегченно вздохнула, ощутив, как боль отступила, и попробовала освободить руки. Не получилось. Девушка заерзала, стараясь не глядеть на Благомила. "Не отстанет", с тоской подумала она. Мужчина взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, некоторое время смотрел в глаза и не отстал. Белава возмущенно замычала.
Почему ты никак не расслабишься? спросил он оторвавшись от ее губ. Хотя бы из благодарности поцеловала.
Какая еще благодарность? возмутилась она. Сначала ты меня чуть не убил, потом заковал в цепи, потом я пыталась освободиться и обожгла саму себя.
Если бы ты не начинала свои попытки по моему умерщвлению, то не стала бы в результате сама себя жечь, вполне логично возмутился он в ответ.
Устала я от тебя уже, вздохнула девушка. Может хотя бы не будешь меня трогать?
Благомил рывком поднялся с постели, отошел от нее и исчез, оставив Белаву в одиночестве. Девушка какое-то время сидела, не веря, что он оставил ее одну, потом вскочила с кровати и начала осматривать опочивальню. Дверей, естественно не было, как и во всех остальных помещениях этого странного жилища. Зато было большое окно, и чародейка попробовала его открыть, но слабая надежда на то, что оно откроется, не оправдалась. Она выругалась и посмотрела на улицу. Сбоку стоял огромный белокаменный дом. Дворец, поняла она. Перед дворцом вытянулась стража, стискивая в руках бердыши. Больше никого не было видно. Вдруг воздух озарил всполох белого пламени, и стражники стекли жидкой лужицей на землю. Бердыши упали, гулко стукнувшись о каменные плиты. Белава с любопытством прижалась к странному теплому стеклу лбом. Благомил пронесся мимо двух лужиц стремительным вихрем. Полы его длинного белого одеяния разлетелись как два крыла. Он резко развернулся и длинные волосы взметнулись, сверкнув ослепительным бликом на солнце, и с его рук сорвалась новая вспышка, уничтожив огромное старое дерево. Он был в ярости, и Белава растянула губы в злорадной улыбке. Неожиданно мужчина повернулся и посмотрел в направлении, где стояла девушка. Она испуганно отпрянула от окна, но Благомил вытянул руку, и она оказалась рядом с ним. Цепкие пальцы "бога" сплелись с пальцами девушки, и он потащил ее за собой. Белава еле успевала за стремительной поступью мужчины.
Куда ты меня тащишь? крикнула она.
Он резко остановился и посмотрел на нее.
Действительно, куда это я тебя тащу сказал он и как-то недобро осклабился. Дай-ка я тебе кое-что покажу.
Его рука крепко обвила ее талию, она вскинула на мужчину глаза и тут же их зажмурила, ослепленная яркой вспышкой. Когда свет померк, она осторожно приоткрыла глаза, и сразу же распахнула их во всю ширь. Они стояли на берегу Граньки. В некотором отдалении от них был мост, связывавший два государства. Но главное, на другом берегу, прямо напротив них, раскинулся огромный лагерь, увенчанный множеством стягов. Привлеченные их появлением, повыскакивали из шатров люди. Благомил хищно улыбнулся и протянул руку в сторону людей на том берегу.
Смотри, сказал он, это твое спасение. Где-то там твой возлюбленный. Хочешь, найдем его?
Нет, воскликнула она и умоляюще посмотрела на мужчину. Давай вернемся, я все поняла!
Нет, резко ответил Благомил. Подождем.
Белава замерла, вглядываясь в лица незнакомых людей. Кто-то из толпы пустил стрелу в их сторону, но Благомил досадливо шевельнул пальцами, и стрела улетела обратно к своему хозяину, пробив тому грудь. Одинокий вскрик огласил берега Граньки. Девушка с облегчением выдохнула, не Радмир. Кто-то из чародеев рискнул послать в них выплеск силы, разбившийся о невидимую стену, даже не долетев до них. Потом воздух прорезала огненная молния, за ней понеслась вторая, третья, четвертая, закружился воздушный вихрь, следом еще один и еще. Благомил нехотя взмахнул рукой, объединил вихри в один, оплел огнем и отправил обратно. Людей смело, потащило по земле, зацепив шатры. Послышались крики, и до девушки донесся запах горящей одежды, паленых волос и жженной плоти.
Что ты делаешь? Остановись! закричала она и попыталась вырваться. Благомил только крепче прижал ее к себе.
Что-то не спешит к тебе твой дружочек, усмехнулся "бог" и хитро прищурился. А может оборотни мои его разорвали по дороге?
Внутри Белавы все похолодело, взгляд заметался по лицам людей, среди которых начиналась паника, и не выдержала:
Радмир! заорала она. Есть среди вас Радмир?!
Белава! донесся до нее любимый голос.
Она облегченно улыбнулась, взглянула на хищный оскал Благомила и вдруг поняла, что он вынудил ее позвать воина. Она сама его позвала!
Радмир! отчаянно закричала она. Не смей выходить сюда, воин-странник, не смей показываться мне на глаза! и еле слышно выдохнула. Пожалуйста не выходи
Думаешь, спасла? засмеялся Благомил. Наивная моя. Смотри внимательно.
Он поднял руку ладонью вверх, по Граньке побежала рябь, превращаясь в волны, которые бежали все быстрей, превращая тихую речушку в бушующий горный поток. Потом рука мужчины взметнулась над головой и он махнул ладонью, таким приветливым жестом, что никакой угрозы не почувствовалось. Вода поднялась стеной, становясь все выше и темнее, хищно нависла над лагерем семиреченцев.
Вперед, тихо засмеялся Благомил.
И река всей своей мощью обрушилась на ошарашенных людей. Белава закричала и уткнулась лицом в грудь "бога", стремясь спрятаться от происходящего. Тут же дернулась, когда его вторая рука легла ей на голову, крепче прижимая к себе, вывернулась и посмотрела на тот берег. Переднюю часть лагеря смыло начисто, люди метались в воде, помогая друг другу, где-то ржали лошади. Несколько чародеев, объединив усилия, гнали воду обратно в реку, где бились в панике речные обитатели, которых не вынесло из реки. Визжали несколько русалок, отчаянно ругался Водяной. Из стана людей слышались стоны.
Ты губы Белавы дрожали, ты чудовище Я никогда, никогда не смогу полюбить тебя.
Что? мужчина недобро посмотрел на нее. Повторим урок?
И земля ощутимо вздрогнула. Девушка сползла на землю, забыв о всякой гордости, встала на колени и вцепилась в его руки, прижимаясь к ним щекой.
Пожалуйста, молила она сквозь слезы, пожалуйста, остановись, умоляю тебя, Благомил. Делай со мной, что хочешь, только останови все это!
Он рывком поднял ее, до боли сжав плечи, вцепился пристальным взглядом в заплаканные глаза, а потом прижался к ее губам. Девушка вскрикнула, почувствовав, что Благомил прикусил ее, и солоноватый привкус крови заполнил рот. Мужчина оторвался от нее, облизнул губы, на которых осталась кровь девушки и победно захохотал. Белвава не выдержала и зарыдала в голос, понимая, что спасения нет, нет! Она обернулась, еще раз взглянув на семиреченский берег, и мысленно попрощалась с ненаглядным насмешником, не веря, что сможет еще когда-нибудь взглянуть в любимые серые глаза. А если он погиб под этим потоком воды, то зачем тогда ее сердцу биться? От этой мысли ей стало совсем тошно, свет померк в глазах, и Белава безвольной тряпичной куклой повисла на руках Благомила.
Он досадливо скривился.
Перестарался, кажется, но тут же на губах заиграла лукавая улыбка. Он взял бесчувственную девушку на руки, бережно положив ее голову себе на плечо и крикнул. Странник, она моя! засмеялся и шагнул в полыхнувшую ослепительным светом вспышку.
Глава 37
Третий день уже стоял стан семиреченцев на границе с Полянией. До утра сегодняшнего дня еще подтягивались дружины со всех конов Семиречья. В полночь подошли двести человек вольных воинов-странников, которых сердечно встретил Радмир и повел к подготовленной для них стоянке. С ними и остался до утра, рассказывая о происходящем и слушая их новости. Это отвлекло от мрачных мыслей.
Альвы не появились до темноты, задержавшись в пути. Но в том, что придут, сомнений у воина не было. Кому же верить, ежели не этим пресветлым духам природы? Прекрасный и таинственный народ, когда-то обширно населял эти земли. С приходом людей стали появляться полукровки, очень схожие ликом с альвами, но не всегда наследующие их натуру. Постепенно альвы стали покидать обжитые места, уходя в новые земли, полукровки разошлись в разные концы света. И сейчас осталось не так много пресветлого народа, оставивших за собой Долину Водопадов и построивших там Хрустальный град. Если удавалось заслужить уважение альвов, то на их доброе отношение и помощь всегда можно было рассчитывать. Радмира альвы уважали и легко откликнулись на его зов. Тем более, он никогда не трогал пресветлых, если без их вмешательство можно было обойтись. Раз позвал, стало быть дело касается и самих альвов.
Они пришли с первыми лучами солнца. Появление альвов вызвало оживление во всем стане семиречинцев. Триста изящных всадников с заплетенными в боев ые косы длинными волосами, выглядели прекрасными изваяниями на своих необычных высоких, длинноногих скакунах с голубыми глазами. Золотые доспехи мерцали в восходящих лучах солнца, за спиной висели колчаны, наполненные стрелами. Над ними реял стяг, серебристо сверкавший, когда ветер колыхал его, напоминая струи воды. Альв, возглавлявший отряд, слез со своего гнедого коня и отдал на родном языке приказание, после которого спешились и остальные.
Радмира растолкали при приближении прекрасного войска, и теперь он спешил им навстречу. Предводителем отряда оказался старый знакомец, и воин распахнул ему свои объятья.
Вералон, воскликнул он. Будь здрав, друже!
Радмир, мой друг, Вералон с удовольствием обнял странника. Рад снова увидеть тебя. Что случилось у вас, из твоего послания мы поняли, что грядет большая беда.
Пойдем, мы тебе все расскажем, Радмир кивнул на чародейские шатры.
Ты выглядишь изможденным, мой друг. Печаль на твоем челе невозможно не заметить, альв сочувственно смотрел на воина.
Столько всего приключилось, ответил мужчина. Сейчас ты все узнаешь.
Вералон не стал больше спрашивать, он повернулся к своим и крикнул несколько слов. Двое альвов присоединились к нему и Радмиру и направились к шатрам царских чародеев, куда вскоре должны были подойти князья, воеводы и тысячники, возглавлявшие свои отряды.
По дороге их перехватил все тот же громкоголосый пустошевский князь во хмелю, обнял, облобызал, обнес чаркой и снова облобызал. Спорить с пустошевской громадиной никто не стал, предпочитая выполнить его просьбу и спокойно идти дальше. Горячий нрав князя был известен многим. Жертва гостеприимства Добрыни Твердиславовича сейчас пыталась усиленно прийти в себя. Сильно хмельной берестовский тысячник окунал голову в бочку с холодной водой, громко фыркал и называл нехорошими словами того, кто придумал медовуху.
Ярополк, воскликнул Вералон, рад видеть тебя!
Тысячник оторвался от бочки, сфокусировал взгляд на окрикнувшего его и поспешил к альву.
Ве-ералон, з-здрав будь, выговорил он заплетающимся языком и обнял пресветлого, зашептав на ухо. Забери-ите меня от княз-зя, а то с-сдохну.
Хорошо, засмеялся альв и положил ему руку на плечо, увлекая за собой, а попытавшемуся возразить князю сказал. Прибереги свою медовуху, чтобы на славную победу осталось и пошли разговаривать.
У меня медовухи хватит на все, засмеялся довольный Добрыня, но послушно пошел приводить себя в порядок.
Ярополк какое-то время опирался на плечо альва, но вдруг остановился.
Радмир, сказал он, не обращая внимания на удивленного Вералона. Мне с тобой пог-говорить надо.
Воин вздохнул, понимая, что сейчас не лучший момент для разговора, но все же подошел к тысячнику, и тот оперся на плечо странника. Он шел некоторое время молча, сосредоточено думая о своем.
Я знаю, вдруг сказал Ярополк.
Что знаешь? Радмир покосился на нетрезвого собеседника.
Не мешай, итак тяжело думается, отмахнулся тысячник. Бесов князь со своей медовухой Ты славный, Радмир, всегда так считал, а князь змей, как нап-поил. На душе так погано, о-ой, Ярополк тяжко вздохнул. Чтоб я еще хоть раз поддался на его уговоры проспаться бы. Я всегда знал, что не люб ей, остановился, ткнул пальцем в грудь воина. А ты люб, я еще по весне у-увидел, так бесило.
Так зачем же ты Радмир ошарашено уставился на тысячника.
Люблю я ее, понимаешь? Понима-а-аешь, пьяно усмехнулся берестовец. Ты сам ее любишь, и она тебя любит, а замуж пойдет за меня, потому что я люблю ее. тысячник хохотнул, но тут же помрачнел и собрал в кулак рубашку на груди воина. Знаешь, как тошно от всего этого? И от себя тошно, но, он понизил голос, но не могу я от нее отказаться, жизни без этой вздорной девки не вижу.