Я брезгливо поморщился, будто, мне поручили раздеть мою толстую одноклассницу Маршу Спрингс на глазах у всех. Но, так до конца и, не осознавая целей задания, стал припоминать образ Кет. На самом деле, это не было так уж и сложно. Кет всегда была в моей голове и я, то ли благодаря своей фотографической памяти, то ли по другим неизвестным Вселенной причинам, отмечал каждую деталь ее образа и хранил их в памяти, не напрягаясь.
Так, голубой кашемировый свитер под горло, широкие темные брюки непонятного мне цвета и такой же, двубортный пиджак с перламутровыми пуговицами и кожаными заплатами на локтях. На ногах, дайте подумать, пожалуй, туфли на шнуровке с невысоким каблучком, что было достаточно удивительно, учитывая ее обычный выбор в пользу шпилек-убийц. Ну, вот и все. Ничего сложного. Ах, да, цвет туфель! Черные. Однозначно, черные.
Я самодовольно хмыкнул и отдал листок Деллому. Мужчина улыбнулся и, подписав своим карандашом в углу мое имя, засунул его в конверт. Оставшиеся минут семь я тупо глазел в потолок, считая количество плиток в горизонтальных и вертикальных рядах, складывая и перемножая их.
Наконец, настала очередь поменяться, и если вы думаете, что внутри комнаты мне было скучно, то вы сильно ошибаетесь, там я веселился на полную катушку.
Кет, как потом выяснилось, тоже закончила первой и «отрывалась по полной» тем же нехитрым способом, что и я. То есть считала плитки на потолке.
Через десять минут нас всех загнали в комнату, и я намеренно повертелся возле Кет несколько секунд, прежде чем усесться, чтобы показать ей, во что я на самом деле одет. Но она и бровью не повела. Я же в свою очередь только удостоверился, что не упустил ничего. Темный костюм с заплатками, голубой свитер и темные туфли. Сережки она не надела, колец тоже не было, часы ее сломались в самолете, поэтому она уже три дня обходилась без них, не сказать, что очень спокойно. Я молодец.
-Итак, дорогие агенты. Теперь настало самое интересное. Я попрошу зачитать составленные вами списки.
Деллом стал вызывать пары, которые отчитывались в своей наблюдательности перед всей группой. Одни списки были достаточно полными, за исключением нескольких незначительных деталей, как, например, название цвета пиджаков и свитеровне серый, а антрацитовый, не зеленый, а оливковый, не красный, а цвет бургундского вина, хотя мне все это было абсолютно по барабану. Другие были слишком подробными, добавляя лишние предметы одежды к образу своих партнеров. Третьисамая малочисленная группасостояли всего из пары слов и отразили лишь общие черты: костюм, рубашка, галстук; свитер и джинсы, ну и так далее.
Мы с Кет были последними. Похоже, что Деллом, отчего-то сильно невзлюбил нас, или наоборот слишком сильно полюбил, то и дело, обращая на нас внимание всех остальных.
-Итак, давайте начнем с Вас, агент Марлини.
Я кивнул и быстро зачитал список. Все до мелочей. Кет улыбнулась, но не казалась шокированной.
-Этот цвет называется «Берлинская лазурь», пояснила она, указывая на свои штаны.
Я кивнул. Какая мне разница? Хоть «Берлинская лазурь», хоть «Парижская киноварь».
-Хорошо, мы видим, что Ваша наблюдательность не имеет претензий. Теперь Ваша коллега. Мисс Робинсон.
Кетрин развернула свой листочек.
-Черная трикотажная водолазка, черные джинсы с маленьким пятнышком от кофе на бедре, полученным утром за завтраком, кожаный пиджак на трех пуговицах, цвета горького шоколада, кожаные туфли с замшевыми вставками по бокам, черные носки, ну и часы фирмы Омега, на металлическом ремешке.
Пока она зачитывала свой список, я пересмотрел всего себя: пятно от кофе? Как она узнала? Мне не показалось оно заметным. Пуговиц на моем пиджаке было три? На туфлях замшевые вставки? И это мне говорят о фотографической памяти.
Очевидно, группа была довольна подобным перечислением, да и сама Кет сияла, улыбаясь от уха до уха.
-Я не так прост, правда? Усмехнулся я.
-Конечно, мачо-мен. Кивнула она.
-Отлично, ну что ж, думаю, победители очевидны. Есть вопросы? Деллом положил руку на плечо Кет, и я хотел одернуть его за поводок, когда на его счастье нашелся другой объект моей ярости.
-А белье? Нам бы очень хотелось узнать подробнее!
Задирой оказался все тот же желторотик, неспособный перевести свой мозг в режим «не замечай Марлини и Робинсон». Желваки на моих скулах заходили вниз-вверх и мне оставалось мгновение, чтобы не вытрясти все дерьмо их этого козла, но и тут Кетрин оказалась проворнее меня.
Она медленно подошла к молодому агенту и сиплый вздох Деллома стал единственной в помещении, да и то неудачной, попыткой ее остановить. Честно, я думал, что она сейчас вырвет ему ноги и отправит по почте директору Бюро, но она неспешно наклонилась над ним, оказавшись с ним лицом к лицу и, ухватив за галстук, притянула еще ближе к себе. Теперь я подумал, что она откусит ему нос, но она только холодно проговорила:
-Если Вас так интересует гардероб агента Марлини, то сейчас на нем хлопковые серые боксеры с красной резинкой. Она оттолкнула его и, приподняв бровь, спросила: Удовлетворены?
Я удержался от того, чтобы оттянуть пояс своих брюк и посмотреть насколько была права Кет. Она даже это угадала. Откуда?
Агент опешил от такого поворота и смог лишь поправить галстук дрожащей рукой, кстати, не самый удачный.
Кетрин самодовольно оскалилась и в полной тишине покинула комнату.
***
Отец, что произошло?
За спиной священника, все еще облаченного в ту же сутану, что и вчера вечером, появился невысокий, жилистый парнишка с соломенно-янтарными волосами, зализанными на затылок. Он был настолько худым, что было странно, как вообще мог унести полицейский значок, болтавшийся у него на шее, на черной бечевке.
Я не знаю, Трой. Ответил священник, повернувшись обратно к палате.
Сьюзанн Пит лежала в кровати, укрытая простыней до груди и истыканная капельницами, иглами и проводами с головы до запястий.
Она хотела исповедаться, снять грех с души, но не успели и двух слов связать. Повалилась на бок и потеряла сознание. Когда приехали врачи, она уже почти посинела.
Понятно. Заметил Трой, посмотрев в палату через стекло. Вы говорили с кем-то еще?
Священник покачал головой.
С кем бы?
Трой наклонил голову и поднял брови.
Нет, священник поправил сутану, с ней я не говорил. Я ее вообще последние недели не видел, ни в церкви, ни где бы то ни было. Прости, но мне нужно на службу.
Трой кивнул и пытался придать своему мальчишескому лицу хоть немного суровости.
Мы еще поговорим, отец.
Мне ждать тебя в субботу? Спросил тот.
Трой пожал плечами. Священник обошел его, осторожно дотронувшись до плеча влажной рукой и что-то пробормотал. Трой уставился на Сьюзанн и в течение нескольких минут смотрел за тем, как приборы, подключенные к ней, отбивали неспешный ритм ее жизни. Он перекрестился, произнес «Аминь!» и пошел вслед за святым отцом.
***
Больничные палаты навевали на меня еще большую тоску, чем лаборатории патологов. И тут, как посмотреть, где было больше милости: в больнице, где даже у тяжелых больных оставалась надежда или в лаборатории, где человек лишался надежды, но вместе с ней терял и боль.
Ну, конечно, если вы спросите меня, где бы я предпочла находиться, то не будь дурой, я бы ответила, что в своей кровати. Выбирать между больничной палатой и моргом, то же самое, что выбирать между тем, из чего лучше застрелиться: из Смит Вессона или Сиг-Сауэра.
Но, жизнь имеет острое чувство юмора, причем предпочитает черный юмор и, благодаря этому, я бываю и в морге, и в больничных палатах чаще, чем в доме своей бабушки в Луизиане.
Привет. Я улыбнулась и вошла к Барбаре.
К ее груди был проведен датчик, из носа торчала трубка, а рука соединялась с капельницей. Не самое приятное зрелище, но и не типичная картина с перелеска, облюбованного серийным маньяком.
Кажется, Бредли Майерс спрашивал, не хочешь ли ты закончить с его вскрытием. Попыталась я выдавить шутку.
Барбара улыбнулась и чуть пошевелилась, освобождая мне место на краю кровати.
Передай, что ему придется подождать. Как ты думаешь, он дождется? Притворно поинтересовалась она.
Я попробую его уговорить. Кивнула я.
Я отвела глаза и на секунду задержалась глазами на двери.
Оливер уже знает? Спросила я, снова повернувшись к женщине.
Она слабо покачала головой.
Не-а. Не успела сказать. Хотела, когда вернутся.
Я взяла ее руку и крепко сжала пальцы.
Ну, тогда мы с ним квиты. Он первый узнал о моем ребенке, я первая узнала о его. Я кивнула в сторону еще плоского живота Барбары, скрытого тонкой простыней и голубой в мелкий горошек больничной рубашкой.
Барбара отрывисто засмеялась и провела другой рукой по моему плечу.
Мне жаль, что Оливер стал первым. Неожиданно серьезно сказала она.
***
Мы ехали в машине, будто только что похоронили любимую бабушку. Я вел машину, но только по наитию сворачивал, останавливался и давил на газ. Оливер облокотился на стекло и уставился в одну точку, не моргая уже минуты три. Дебора стучала пальцами по подголовникам наших сидений, каждые тридцать секунд издавая свистящий звук.
Я хотел спроситьНе отводя глаз от дороги, я немного наклонил голову к Деборе. Что говорит подруга Мелинды? Она действительно ничего не видела? И кто нашел мисс Бейкер?
Ну, нужно же было с чего-то начать. По крайней мере, молчание, которое уже давило мне на плечи, рассеялось.
Она, как и сказала Мелинда, отлучилась в туалет, потом ее задержал какой-то парень, в пьяном угаре затащивший на танцпол, и она только с половины песни смогла от него избавиться. Ее не было не больше пяти минут.
И за это время девушка успела подцепить мужика? Оливер оторвал голову от стекла, но по-прежнему не моргал. Быстро нынче молодежь работает.
Дебора ничего не сказала. Мой телефон зазвонил и я, выруливая с опасного поворота на трассу, передал его Оливеру.
Агент Уинстер. Он включил громкую связь.
Оливер?
Я услышал голос Кет в трубке и облегченно выдохнул.
Привет, Кет. Марлини за рулем.
С каких пор, он печется о безопасности на дороге? Я почувствовал ее улыбку и сам непроизвольно улыбнулся.
Как ты там? Оставив без ответа ее иронию, спросил Нолл.
Кетрин помедлила секунду и, как я понял, переложила трубку к другому уху.
Нормально. Еще одного парня убили.
Нолл щелкнул языком по зубам и прищурил один глаз.
А от детектива польза есть?
Теперь я больше прислушивался к их разговору, чем сосредоточился на дороге. Мне показалось, что Кет хотела бы избежать любого вопроса о детективе.
Нормально.
Ей нужно запатентовать это слово и выдавать лицензии на его использование. Бьюсь о заклад, что оно составляло процентов тридцать ее ответов. Особенно на наши с Оливером вопросы. Особенно на вопросы об ее самочувствии и работе.
Ты хочешь чем-то поделиться? Спросил Нолл, так же чувствуя необходимость к перемене темы.
Не то чтобы Мне скорее нужен совет.
Оливер обернулся на меня и, поняв, что я тоже слышал это, прокашлявшись, переспросил:
Совет?
Просто Кет была настолько самодостаточной, как бы ни сказать, самонадеянной, и редко просила совета напрямую. Хотя, может, в этом не было необходимости, потому как мы все время крутились в одной центрифуге и сразу же делились соображениями. Оливер вернул мне телефон и я положил его на приборную панель.
Короче, дело вы видели и знаете в чем суть. Я хотела узнать каким может быть, хотя бы, примерный профиль убийцы. С чем связана такая жестокость по отношению к жертвам?
Возможно, в свое время пострадал от типажа. Заговорил я, чтобы у нее не осталось сомнений, что ее слышат все. Например, ищи молодого паренька, примерно возраста жертв, который в школе страдал от издевательств. Типичная жертва, неспособная выместить злобу на конкретном обидчике, ищет подобие, но так как копия всегда хуже оригинала эмоциональная подпитка слабая и он пытается возместить это жестокостью.
Я знаю, что Дебора внимательно следила за нашим диалогом и тонко анализировала каждое слово Кетрин. Но она интересовалась не самой сутью дела, а, как мне кажется, пыталась читать между строк, стараясь ухватить суть наших отношений.
Ох, спасибо, Питер. Как ваше расследование?
Продвигается. Коротко ответил я, боясь, как бы Кет не спросила о нашей временной напарнице.
Нашли что-нибудь?
Нет. Только одна из жертв выжила, да и она мало что может сказать.
Она прошла терапию?
Прошла. В Нью-Йорке, но мне кажется этого недостаточно. Ее хотят отправить в Швейцарию к какому-то там знаменитому психологу, как раз по таким случаям.
Алан Пирс?
Я не расслышал имени, потому что в этот момент как раз какой-то лихач решил поторопить своим клаксоном застопорившегося на дороге новичка.
Кого ты сказала?
Я говорю, доктора зовут Алан Пирс? Повторила Кет, уже четче называя имя.
Я посмотрел на Дебору через зеркало заднего вида, и она кивнула.
Да. Ты знаешь его?
ЯКет заговорила тише, может быть, отодвинув трубку, слышала о нем. Но не стоит ему к ней обращаться. Он ей не поможет. Мои брови поползли вверх и я через стекло заднего вида посмотрел на Нолла, просунувшего голову между передними сиденьями.
Что это означает?
Кетрин на том конце провода хмыкнула, помолчала несколько секунд и потом тихо проговорила. Будто ее там прослушивали или подслушивали.
Просто знаю, что не стоит.
Самый ожидаемый ответ от нее. Конечно, она не хочет говорить и нашла очень удобный способ. Я решил не настаивать, во всяком случае, не при Деборе.
Да, но сама девушка и не хочет ни к кому обращаться. Я мог бы предложить ей регрессивный гипноз, но боюсь, что ни она, ни ее отец не согласятся.
Кет промолчала, пропустив мой комментарий, и стала торопливо прощаться.
Ладно, ребята, мне еще нужно кое-что проверить. Спасибо за помощь. Я услышал, звук включения компьютера. Питер, тебе привет от Рейч.
Я не смог сдержать улыбки, хотя меня и напряг наш разговор.
И ей. Пока, Кет.
Связь прервалась и несколько секунд длилась тишина.
Это ваша напарница?
Мы с Ноллом одновременно кивнули.
Кажется, она тоже не очень любит тему изнасилований. Предположила Дебора.
Оливер повернулся к ней.
С чего Вы взяли?
Дебора пожала плечами.
Откуда мне знать, вы же ее напарники.
Уинстер поймал мой взгляд в зеркале, но никто больше не заговорил до конца дороги.
***
До вечера время тянулось как на скучной работе, долго и вязко. Говорят, что если все время смотреть на кастрюлю с водой, та никогда не закипит. Я больше мог ждать закипания, потому что мой мозг уже кипел. Я слышал тихие шаги Кетрин в смежном номере; глухие, подавленные всхлипывания и, что самое страшное для меня, скрежет ключа, закрывшего дверь между номерами.
Я ненавидел весь мир в тот момент, потому что чувствовал себя в безвыходной ситуации, о которой часто говорят женатые мужчинычто бы ты не сделал, ты все равно будешь неправ.
Но из двух зол выбирают меньшее и уж лучше я получу каблуком по макушке, ворвавшись в ее номер, чем презрение, оставив все как есть.
Я подошел к двери и тихонько постучал.
-Кетрин, это я. Пожалуйста, впусти меня.
-Уходи. Услышал я короткий ответ. Негромкий, но твердый.
-Кетрин, пожалуйста, открой мне.
-Уходи. Уже чуть громче и точно раздраженнее.
-Кет, я хочу помочь. Я не собирался сдаваться. Не в этот вечер.
-Убирайся к черту!!!! Вот это уж точно моя Кетрин. Шипящая злоба и горькое разочарование.
Я достал свой ключ и медленно провернул его в замке. Все как я и предполагал: пиджак, небрежно брошенный на пол, туфли, скинутые посреди комнаты и Кетрин, лежащая посреди кровати, свернувшись клубочком, спиной к двери.
-Кетрин. Я уже был готов быть простреленным и инстинктивно отступил, но она только снова прошипела:
-Я, кажется, по-английски выразилась! Мне не нужно твое сожаление! Убирайся к черту!
-Нет. Теперь я отрезал ровно и уверенно.
Я обошел кровать и встал перед ней на колени.
-Я не собираюсь тебя жалеть.
Ее грудь замерла, будто она перестала дышать, в ожидании ответа за каким тогда чертом я приперся сюда.
-Я просто хочу побыть с тобой. Я забрался на кровать, но держался еще на почтительном расстоянии.