Ну, да, ответил Крокетт и залился густой краской, но я понятия не имею, как вам удалось это узнать.
Далее в записке она попросила тебя в четверг избавиться от Стеглса на пару минут, чтобы вы смогли лично поговорить на тропинке за забором. А твои кроссовки на тонкой, как бумага, подошве без задника и с длинными шипами ужасно ранят ноги на твердом покрытии, не правда ли?
О да, в таких условиях и калекой стать недалеко. Всегда стараюсь по минимуму находиться в них на твердой поверхности.
Они совершенно не похожи на обувь для крикета, я погляжу.
Нисколько. В ботинках для крикета где угодно расхаживать можно!
Итак, она это прекрасно зналаи я догадываюсь, кто ей об этом сказал, и пообещала принести тебе новую пару тапочек и перекинуть их через забор, чтобы ты смог выйти.
Это она вам все рассказала, да? жалобно проныл Крокетт. Вы не могли читать ее письма, я сам видел, как она его разорвала на маленькие кусочки и сложила их к себе в карман. Она сделала это, чтобы Стеглс случайно его не нашел.
Ну, в любом случае ты на время избавился от Стеглса, тапочки к тебе действительно прилетели, и ты вышел на тропинку. Вы с ней дошли до конца дороги, где тебя схватили и силой усадили в повозку.
Это все дело рук Броуди, сказал Крокетт, и еще одного парня, но я его не знаю. Но что, это Хай-стрит в Пэтфилде?
Перед изумленными глазами юноши проплывали витрины знакомых магазинов.
Конечно. А ты где думал?
А а где же вы меня нашли?
В Пэтфилде, на Гранвилль-Роуд. Полагаю, они сказали тебе, что вы в другом городе?
Сказали, что это Ньюстед-Хетч. На дорогу ушло три с лишним часа, а еще меня уложили на пол между сиденьями, чтобы я не мог видеть, куда мы едем.
Сделали они это по двум причинам, сказал Хьюитт. Во-первых, чтобы запутать тебя и прикрыть людей, участвовавших в этом заговоре. А во-вторых, чтобы запереть тебя ночью, когда ничего не видно. Итак, думаю, я рассказал тебе все, о чем ты и сам прекрасно знаешь. Ну, а вот и «Заяц и Борзая» впереди. Мы притормозим здесь, а я схожу проведаю, все ли чисто на горизонте. Думается мне, что мистер Кентиш хотел бы привести тебя, не разводя особого шума.
Хьюитт вернулся очень скоро, чтобы проводить Крокетта в дом через задний ход. Детектив коротко, но емко проинструктировал хозяина трактира.
Ничего не говорите об этом Стеглсу, сказал он. Придумайте что-нибудь, чтобы он вышел из дома. Поселите Крокетта в какую-нибудь другую спальню, и пускай ваш сын за ним присмотрит. А затем возвращайтесь сюда, и я расскажу вам все в деталях.
Сэмми Крокетт был официально передан в руки довольного сержанта Кентиша, после чего хозяин трактира вернулся к Хьюитту.
А Дэнби знает, что он у нас? спросил Кентиш. Как ты это сделал?
Дэнби пока еще не знает и, если повезет, то не узнает до самого завтрашнего забега. А тот, кто вас действительно продал, это Стеглс.
Стеглс?
Да, Стеглс. Я подозревал его еще с самого начала, как только он ворвался с новостью о том, что Сэмми Крокетт пропал. Но вынет, полагаю?
Нет. Он никогда не кривил душой, а в тот момент выглядел таким же потрясенным, как и все.
Да, признаю, сыграл он очень неплохо. Но вот только в самой его истории было что-то подозрительное. Что он сказал? Крокетт пожаловался на холод и попросил свитер, за которым Стеглс отправился, не раздумывая. А теперь просто подумайте. Вы разбираетесь в таких вещах. Стал бы хоть один профессиональный тренер (каким, без сомнения, является Стеглс) при первой жалобе своего подопечного на прохладу со всех ног нестись домой за свитером, чтобы тот переоделся прямо на улице? Конечно же нет. Он обязательно отвел бы спортсмена в помещение, где тот смог бы сменить одежду без риска застудить себе что-нибудь. Далее, предположим, что Стеглс действительно был очень удивлен пропажей Крокетта, но разве при первом осмотре местности он не обнаружил бы открытую калитку и не рассказал бы вам об этом? Но он ничего подобного не сказалмы сами наткнулись на незапертую дверь. Так что у меня с самого начала сложилось определенное впечатление о Стеглсе.
Теперь все эти слова мне более, чем понятны, хотя, признаюсь, дошло не сразу. Но если Стеглс действительно решил меня продать, почему бы ему просто не накачать парнишку чем-нибудь до бессознательного состояния? Это сэкономило бы уйму усилий.
Потому что Стеглсхороший тренер, и пятнать свою репутацию уж точно не в его интересах. Потом сложно было бы объяснить, почему бегун под его опекой оказался чем-то отравлен. Так бы он точно подставил себя перед вами. Намного безопаснее было выкрасть мальчика. Так вся грязная работа переходила в руки других, а он оставался как бы ни при чем. Идем далее. Помните следы шипованных бутс Крокетта, которые мы обнаружили в нескольких ярдах от забора, где они резко обрывались?
Да. Ты еще сказал, что он будто бы улетел, испарился.
Но я был уверен, что мальчишка вышел именно через ту калитку. Он просто не смог бы иначе покинуть территорию, ведь единственный путь лежит через дом. Ну, не считая отпертой калитки. А поскольку следы его резко пропали и больше нигде по дороге не появлялись, я сразу понял, что Сэмми снял свои шипованные бутсывозможно, во что-то переобулся, потому что опытный бегун никогда не подвергнет риску свои ступни и не пойдет босиком по земле. Обычные тапочки на мягкой плоской подошве не оставят никаких следов на шершавой гари, из которой сделана беговая дорожка, и уж тем более их невозможно заметить на твердой тропе за забором. Следы от шипованных бутс шли не напрямую к калитке, а в направлении забора, где они обрывались. Кто-то перебросил через забор тапочки, и Сэмми тут же в них переобулся. Мошенники все хорошо рассчитали и подготовились, чтобы мы не смогли отследить их путь.
Так и вышло. У калитки и дальше по тропе за забором никаких следов я найти не смог. Вы наверняка помните, что я послал Стеглса в «Коп» понаблюдать за ситуацией, но это только для того, чтобы он не мешался. Затем я оставил вас и пошёл по тропе за забором в сторону Олд-Клинс, а потом назад к дороге. По пути я не нашёл совершенно ничего интересного, кроме этих обрывков письма, которые, кстати, сейчас находятся у меня в записной книжке. Несомненно, «мми» могло относиться и к «Джимми» с «Томми» в равной степени как и к «Сэмми», но их значимость глупо было бы отвергать только из-за такого совпадения. Конечно Крокетта выманили прямо с вашего двора, а не забрали силой, иначе на гари определенно остались бы следы сопротивления. А поскольку его просьба о свитере была лишь предлогомведь день был тёплымдолжно быть, он заранее подготовился к уходу. Предположительно, он получил письмо. И вот перед нами обрывки послания. А теперь, в свете того, что я уже сказал, взгляните ещё раз на эти обрывки. Первое«мми», с ним мы уже разобрались. Затем вот это «перебросим их чер-», то есть «через», что вероятно означает тапочки. Если соединить «плохо н» на предыдущей строке вот с этой частью, вполне может означать «плохо ногам». Все эти совпадения, накладываясь друг на друга, сделали доступным основной смысл письма, что отлично подтверждало предыдущие догадки. Но тут есть кое-что еще. Два оставшихся обрывка очевидно означают «уйти от него» и «прямо сейчас». Но есть ещё одна самая выделяющаяся часть со словами «ненавидеть его»слово «ненавидеть» подчёркнуто. А кто, чтобы выделить негативное слово, станет его подчеркивать? Конечно же женщина. Письмо написано большими не очень ровными буквами; оно вполне может принадлежать перу полуобразованной барышни. И даСэмми выманила со двора именно женщина.
Затем я вспомнил, как в среду в пивном баре товарищи Крокетта подшучивали над ним из-за некой Ненси Вебб, что, очевидно, очень задевало мальчика. Таким образом, женщиной, которая с легкостью могла бы выманить из дома Сэмми Крокетта, вполне могла быть именно эта Ненси Вебб. Поэтому я задался целью отыскать эту девушку и узнать о ней побольше.
В то же время я решил мельком взглянуть на дорогу, что лежит на другом конце тропы. Она находится ниже, земля там более сырая, а вокруг очень густо растут деревья. Из-за этого на земле было хорошо видно множество следов от колес, но только одна пара из них разворачивалась и шла обратно в направлении к городу. Это были узкие колесаколеса повозки. Крокетт рассказал мне, что они очень долго ехали до места его заточения; вероятно, они с самого начала задумались, что привезти мальчика сразу в место заточения на самом деле выглядело бы как-то очень уж подозрительно.
Несколько коротеньких бесед помогли мне узнать месторасположение «Пашни», а заодно и Ненси Вебб. Перед тем, как зайти, мне захотелось получше оглядеть местность. И что вы думаете: на заднем дворе очень мило и оживленно беседовали Стеглс и какая-то молодая особа.
Тут я окончательно убедился в справедливости своих изначальных гипотез. Стеглс был любовником барышни, к которому так сильно ревновал Крокетт, потому он и попросил ее вывести бегуна со двора. Я проследил за тем, чтобы Стеглс вернулся домой, и попросил вас там его задержать.
Оставалось еще одно: найти сообщника Стеглса в этом деле. Я несказанно рад тому, что был в трактире, когда к вам наведался Дэнби. Приехал он, естественно, за тем, чтобы посмотреть, не проболтаетесь ли вы о пропаже и, если возможно, узнать, что вы предпринимаете в сложившейся ситуации. Но у него ничего не вышло. Чтобы окончательно подтвердить все оставшиеся догадки, этим утром я под видом глуховатого джентльмена наведался к мисс Вебб и попросил ее написать мне на бумаге направление, которое содержит слова «лево», «право» и «тропа», чтобы сравнить почерк.
Идем далеее. Я был абсолютно уверен, что Стеглс наведается за своим вознаграждением именно сегодня. Во-первых, мне хорошо известно, что люди, замешанные в темных делах, связанных с профессиональным спортом, обычно друг другу не очень-то доверяют. Поэтому Стеглс не получил бы свои деньги раньше, чем спрятал бы мальчика. Но он обязательно озаботился бы их получением до начала субботних соревнований, иначе если бы он выполнил свою часть договора, а первоначальный подстрекатель отказался бы платить, то Стеглс оказался бы в очень затруднительном положении. И снова я намекнул вам, чтобы тренер находился в доме до тех пор, пока у меня не появится возможность за ним проследить, то есть до сегодняшнего вечера. Я видел, как он вошел в дом Дэнби и через некоторое время оттуда вышел. Все сошлось: это дело устроил Дэнби. Да и он был самой вероятной кандидатурой: ни для кого больше отсутствие Крокетта в забеге не сулило бы такого финансового успеха.
Но как же нам отыскать Крокетта? Я поразмыслил и пришел к выводу, что Дэнби в своем доме его держать бы не стал. Это было бы слишком накладнослуги и прочее. По вывескам у дома я узнал, что Дэнби занимается строительством и сдает в аренду три магазина. А что может лучше подойти в качестве места заточения, чем пустующее помещение? Я постучал к Дэнби и попросил передать мне ключи от этих магазинов, чтобы оценить их как арендатор. Но мне их не дали. Служанка сказала, что мистера Дэнби нет дома (явная ложь, ведь я только что своими глазами его видел), и до понедельника осмотреть магазины не получится. Но мне все же удалось узнать у нее адрес этих магазиновэто было уже что-то.
Итак, почему же никто не мог осмотреть эти помещения именно до понедельника? Слишком уж подозрительный временной интервал, достаточный как раз для того, чтобы вернуть Крокетта домой по окончанию соревнований. Я немедля отправился по адресу, чтобы взглянуть на магазины и подумать, какой из них лучше всего подошел бы для целей Дэнби. На месте я получил очередное подтверждение своим идеям. Согласно вывеске у магазинов, ключи от этих помещений находятся под присмотром бедного пекаря в соседней пекарне. Но дать он мне ключи не смогсказал, что Дэнби забрал их еще в четверг (в тот самый день, когда пропал Сэмми) под каким-то банальным предлогом, но так и не вернул. Это было именно то, что мне нужно. Теперь все стало совершенно ясно. Ну а обо всем остальном вы уже знаете сами.
Н-да, а ты действительно сообразительный парень, надо сказать. Но вот положим, у Денби не висело бы объявления о сдаче помещений в аренду, что тогда?
Даже в этом случае у меня уже было направление для развития своей теории. Мы бы пришли к Дэнби, удивили бы его своим заявлением о том, что нам все известно, пригрозили бы законом, и вашему товарищу проще было бы сдаться и вернуть Крокетта. Но, как вы видите, сейчас он совершенно не знает (а возможно и до завтра не узнает), что Крокетт спасен и участвует в соревнованиях. И пользуясь таким временным преимуществом, вы сможете сполна ему «отплатить» за пережитое с помощью хитрых финансовых инструментов, с которыми вы, без сомнения, прекрасно знакомы.
Ох, это уж точно. Теперь уж он поставит любую цену против Крокетта, пока не придет очередь моей ставки.
Но теперь еще несколько слов насчет Крокетта, продолжил Хьюитт. Это заточение никак не отразится на его спортивных качествах?
О, вполне возможно, ответил хозяин тракира, но, черт возьми, какая разница. В этой гонке участвуют еще четверо парней. Двое из них не зайцы, а еще на двоих я вполне могу поставить пару-тройку фунтов в любое время. Третий раунд и финал состоятся только на следующей неделек тому времени Сэмми вернется в привычную форму. Все хорошо настолько, насколько это возможно. А ты сколько собираешься ставить? Я предоставлю такую возможность, только скажи. Такой шанс нельзя упускать: это же просто деньги из воздуха.
Благодарю, но думаю, что не стоит. Профессиональный бег не очень-то меня привлекает. Я не считаю себя моралистом, но, прошу прощения, все это вряд ли стоит вложения моих денег.
О, конечно! Если это твое мнение, я не буду настаивать, но после такого я тебя уже не считаю таким уж умным. И все же, давай-ка не будем спорить. Ты сослужил мне огромную службу, и поэтому я не успокоюсь, пока не смогу тебе тоже что-нибудь дать в ответ. Пойдем, я достойно оплачу твой труд. Давай я выпишу чек и заплачу как настоящий хозяинмне так будет намного приятнее, чем если бы ты просто принял эту работу «за честь». Я ничего не имею против чести, но все же предпочитаю платить по счетам, и от этого никуда не деться.
Мой милый друг, вы уже сполна заплатили, сказал Хьюитт с улыбкой. Выдали мне аванс. Мы же договаривались, что я возьмусь за ваше дело, если вы мне поможете с моим? Вот и прекрасно. Сделка есть сделка, и мы оба честно выполнили свои обещания. И вы ни в коем случае не должны обижаться на мои слова.
И не подумаю! А что касается этого Рэгги Стеглса! Только закончится завтрашнй забег, я его я ему
В следующее воскресенье Мартин Хьюитт сидел в своих комнатах и, читая газету, наткнулся на объявление «Ежегодный пэтфилдский Гандикап на 135 ярдов»: «Финальный забег: Первое местоКрокетт; второеУиллис; третьеТрюби. Оувен0; Хоувелл0. Абсолютная победа с отрывом в три ярда».
III. СЛУЧАЙ МИСТЕРА ФОГАТТА
Единственный догматизм, который Мартин Хьюитт позволял себе в отношении к своим профессиональным методам, был связан с понятием «накопительных вероятностей». Часто, когда я намекал на очевидно тривиальную природу улик, которых он придерживался в своих расследованиях, Мартин отвечал, что две тривиальности, указывающие в одном направлении, уже становились (если не противоречили друг другу) вовсе не тривиальностями, а уже очень важными деталями.
Если бы мне нужно было найти человека, говорил он, о котором известно только то, что он косой, хромой, а на правой руке у него родимое пятно, то искать по одному лишь первому признаку было бы тривиально, ведь в мире множество косоглазых людей. А вот если этот человек двинулся и обнажил родимое пятно на правой руке, то поисковая ценность его косоглазия и этого пятна моментально возрастает в тысячу раз. По отдельности эти признаки практически ничего не значат. А вот вместе они составляют целую картину. Значимость улики не просто удваиваетсяудвоилась бы она только в том случае, если бы половина всех косых людей носили родимое пятно на правой руке. Но на самом деле, если бы можно было посчитать, думаю, соотношение таких людей составляет примерно один к десяти тысячам. Две тривиальности, указывающие в одном направлении, становятся очень веским основанием для некоторых выводов. А если нам удалось увидеть, как этот косой человек с родимым пятном ещё и хромает (ещё одна тривиальность), то можно уже быть практически уверенным в том, что это именно тот, кто нам нужен. Бертильонажчто это, если не совокупность тривиальностей? Тысячи людей в мире одного роста, тысячи людей с одним размером ноги, тысячи с одинаковым диаметром черепатысячи совпадений в любом отдельном измерении, которое вы только можете себе представить. Но лишь замеры, соединенные вместе, могут раз и навсегда идентифицировать человека. Просто подумайте, как мало (если такие вообще есть) среди ваших друзей тех, у кого в точности совпадают хотя бы две антропологические особенности.