Спросила:
Но как же вы?
Помятая жизнью шляпа чудным образом оказалась на его голове.
У меня есть шляпа. Для хорошей прогулки достаточно.
Резко развернувшись на каблуках, парень, насвистывая, побрел в пелену ливня.
Я смотрела ему вслед недолго, пока дождь не скрыл его совсем, а холодный ветер не заставил меня двигаться.
Сначала мой путь изменился: свернула в другой двор, скрылась под козырьком подъезда, убедилась, что никто за мной не идет, и пошла верной дорогой.
Ехать на скейтборде и удерживать плащ было нереально, поэтому шла пешком, да и колёса портить не хотелось. Под защитой было хорошо, может даже было бы уютно, будь я изначально сухой, но такой роскоши мне жизнь не оставила.
Я петляла между домами, переступала через зеленые заборчики, огибала разноцветные детские площадки. Наконец, показался наш дом.
На третий этаж взобралась медленно, оставила за собой лужи. Было бы стыдно перед уборщицей, не будь я такая уставшая.
Наша маленькая прихожая показалась спасительным островком надежды.
Рия выглянула из-за угла. Помолчала, оценив масштаб катастрофы, скрылась и вынырнула снова уже с нашим единственным полотенцем.
Быстро под горячий душ, я пока приготовлю чай.
Я думала, ты на работе.
Сегодня под вечер поставка приехала, там менеджеры рулят, вот и отпустили меня пораньше. Брысь мыться!
Я юркнула в ванную, на ходу скидывая одежду.
Чай остывал, отправляя к потолку тёплые облачка. Дождь и не думал униматься. Лампочка тихо гудела, освещая всю комнату жёлтым. Я сидела в коконе из одеяла, положив на ноги подушку, и ела вчерашнюю гречку с луком. Еда была пересоленой, и в ней явно не хватало специй, но всё равно очень вкусной.
Рия сидела рядом, обдумывала мой рассказ.
Мда уж. Паршивое местечко, и хорошо, что тебя туда не приняли.
Я пожала плечами.
Нам нужны деньги.
Добудем.
У тебя завтра выходной?
Ага. Будем спать до обеда, а потом поищем вакансии, чтобы ты не волновалась.
Я не волновалась. Я переживала.
А плащ? Как я верну ему плащ?
Парнише-то этому? Слушай, ну он сам тебе его отдал. Получается и проблемы его, ты не обязана волноваться по этому поводу.
Но чтобы я перестала волноваться не достаточно одобрительных слов, к сожалению. У меня даже прозвище из-за этого было в детстве, Рией же и данное
Волнушка, улыбнулась она, подливая кипяток в чай и бесстыдно читая мои мысли.
Да, именно это.
Мне хотелось поведать ей об инциденте в переулке, о подозрении на Дениса, но я промолчала. Легче мне от этого не станет, а Рию может расстроить. Конечно, внешне она этого не покажет, но я слишком хорошо её знаю.
Подруга потянулась за ноутбуком:
Давай что-нибудь посмотрим.
Рия любит либо триллеры, либо романтические комедии. Иногда она каким-то хитрым образом находит сочетание этих двух жанров.
А я смотрю что угодно, лишь бы не фильмы ужасов. Их я переносить не могу. Хотя тогда я слишком устала, чтобы оспаривать её выбор: «Кошмар на улице вязов 10».
Глава третья.
Гранатовый сок.
Я всегда просыпаюсь раньше Рии, почти на рассвете. Это мой крест среди подростковых компаний, где все любят нежиться до обеда в постелях, ворчать на несправедливый режим, глушить печаль кофе и бесконечно обсуждать свою усталость. А я с первыми лучами солнца на ногах и поддержать ворчание не могу. Как-то в детстве повадилась петь вместе с петухами, чтобы хоть как-то быть причастной к местному распорядку дня. План был хорош, я даже в курятник залезла, да вот только петуху это не понравилось. Бой был недолгим, и с тех пор у меня на лбу, прямо у линии волос, небольшой шрам.
А вот сейчас, в городе, никаких петухов, только шум машин и гомон людей.
Я села на кровати, зевнула. Рия поморщилась, отвернулась к стене, зарылась в одеяло с головой.
Мир щебетал и сиял. Гроза кончилась ночью, земля умылась и теперь, свежая и чистая, была готова жить.
Доброе утро! сказала я миру беззвучно.
Отправилась проводить ежедневный ритуал «сделай из себя человека». Половицы отзывались скрипом на шаги, а я ругала каждую из них за это. По счастью, спит Рия всегда крепко.
На кухне победила обшарпанную раму, распахнула окно. Май дыхнул на меня цветами и мокрой травой. Белое солнце пробивалось сквозь молодые листья, нежные бутоны и паутину ветвей.
Одежда всё ещё не высохла, Риина была мне велика, а из собственного в рюкзаке лежало только ситцевое платье в цветочек. Не совсем то для катания на скейтборде. Зачем я вообще его взяла? Вот так я непрактично сбегала из города. Надо было хоть джинсы прихватить.
Ничего, пройдусь пешком, надо же из чего-то сварганить завтрак.
Чайнику пришлось остаться холодным. Мои кеды были сухими: по счастью, Рия додумалась положить туда газеты, которые мы вытащили из соседских ящиков.
Тихо повернулся ключ в замке, и я бегом спустилась вниз, вдоль зеленых стен под пыльными подъездными окнами. Идти было недалеко: небольшой магазин располагался через три двора, на первом этаже жилого дома.
Тут было непривычно: большой город приучил меня к тому, что можно взять все покупки, особо ни с кем не общаясь, и молча оплатить всё на кассе. Здесь же пришлось подходить к каждому отделу и робко просить нужные товары, постоянно уточняя, нельзя ли взять у них всё сразу и получая отказ. Так мне пришлось делать отдельные заходы за молоком и яйцами и за хлебом с сыром. Да ещё и заново отстоять в очереди за спичками.
Кое-как уместив все покупки в руках и тут же пожалев об этом, я собралась было уходить, но услышала слабый голос, явно принадлежащий какому-то седовласому божьему одуванчику.
Ох, мне не хватает
Остановилась у дверей. Зажмурилась. Так, у нас у самих мало денег. Этот мир большой и щедрый, кто-нибудь ещё точно поможет.
Небольшой шаг в сторону выхода и разговор за спиной:
Сколько?
Рублей тридцать.
Ну, что же делать, в другой раз.
Ох, ну как же так, идти так далеко, тяжко
Но рубль бы ещё занесли, ну десять, но тридцать!
Ладно, чего уж, без хлеба обойдусь.
Я развернулась. Бабуля была самая классическая: в засаленном свитере, цветочном платке, покрывающем голову, и с пакетом, который, по-видимому, был её верным спутником на протяжении всей жизни. На ладони лежала горсть монет, мозолистые пальцы перебирали её, будто недостающая сумма могла появится из ниоткуда.
Боже, это всего лишь тридцать рублей! С одной стороны почти два проезда на автобусе, с другой копейки.
Вот, возьмите, пожалуйста.
Голос мой, как всегда, шелестел. Конечно же, бабушка не расслышала и, посмотрев на меня слезящимися от старости глазами, переспросила:
Ась?
Я протянула деньги:
Возьмите, пожалуйста, тут тридцать рублей.
Бабушка приняла их дрожащими руками.
Ох, доченька, дай тебе Бог здоровья, выручила как старую! Будет у меня сегодня обед, благодаря тебе, золотая! Счастья тебе, много счастья сегодня! Троекратно вернётся, обещаю.
Да не за что
Продавщица выдохнула, отдёрнула синий фартук и улыбнулась, доставая хлеб.
Ну и славно. А то знаете, вчера меня так уговорил один человек дать бабушке другой бабушке, вы не подумайте, две пачки макарон в долг на сто рублей. В итоге она пропала, а у меня штраф и выговор. Не то, чтоб сумма большая, но некрасиво как-то вышло, что ли.
Во мне зародилось нехорошее подозрение.
А как выглядел это человек?
Ну, как-как Такой обыкновенный товарищ, пожилой, вежливый. Дай-ка вспомнить Костюм у него такой твидовый был, а волосы седые вроде.
Он. Точно он. Что же это за местный активист такой?
Поблагодарила продавщицу, попрощалась с бабушкой. Солнце уже распалилось и прогрело город, я шагала по тротуару и наблюдала за людьми. Маленькие города отличаются своей неспешностью: люди потихоньку добираются до работы, наслаждаясь дорогой и погодой, а те, что остаются дома, тихо занимаются делами, не создавая лишней суеты. Полосатые коты лениво потягиваются на заборах, голуби и не думают разлетаться из-под ног. Само время, кажется, тут никуда не спешит.
Через несколько минут я уже дошла до дома, а Рия всё ещё спала.
Я принялась хозяйничать: поставила чайник, включила тихо-тихо на ноутбуке музыку и приступила к приготовлению завтрака.
Пока фасоль, хлеб и яйца по очереди жарились на сковородке, просматривала сайт вакансий.
Вообще я очень ответственный человек. В школе была отличницей, да и сейчас бы в институте хорошо училась, если бы не обстоятельства. Ну, мне кажется так. Но вот с общением мне не везет, особенно на тех работах, где требуются молодые люди. Такие вакансии в народе называются «втюхиватели». Это когда заходишь в магазин, а тебя начинают хватать за руки, вещать о скидках, совать товар в руки, жужжать в уши Убегаешь из такого магазина быстрее, чем продавец успевает сказать «акция», но у продавцов самих в глазах такая усталость, что волей-неволей слушаешь, лишь бы не обидеть человека, но надеешься не оказаться на их месте. Но на рынке труда только такие и требуются.
И у меня опять чувство, что мне в жизненной системе нет места.
В соседней комнате послышалась возня. Рия заглянула на кухню. Волосы её июньским одуванчиком топорщились вокруг головы.
Доброе утро.
Рия широко зевнула вместо приветствия, затем скрылась в ванной.
Огромные облака за грязным окном (надо помыть!) плыли как паруса по морю. Медленно, грациозно, завораживающие. Один за другим корабли выходят из гавани
Зазвонил телефон. Я с опаской взглянула на дисплей, но это всего лишь мама. Чёрт, я давно с ней не связывалась.
Настроив свой самый прилежный голос (я-сделала-уроки-и-помыла-посуду), подняла трубку:
Привет, мам!
Катя! Ты целую неделю не звонила, у тебя всё в порядке? Я же вся на нервах!
Да, мам, всё нормально. Просто скоро сессия, вот я и бегаю как белка в колесе.
А, ну это понятно! И как, много автоматов? У тебя одни пятёрки будут? Есть долги?
Да, да, нет.
А как в общежитие? Девочки тебя не обижают?
Я прислушалась к звуку душа. Сойдёт.
Нет, всё хорошо, живём дружно, я как раз жду своей очереди в душ.
Ну и славно. Кушаешь
Да, мам, ем нормально. Как папа?
Отлично, у него как раз конференция только что прошла. А ещё мы всё-таки купили участок по дачу, начнём строить дом! Точнее, мы его закажем. Как приедешь на лето возможно уже сможем съездить посмотреть. У тебя когда всё заканчивается?
В июле Возможно у нас будет поездка с курсом, поэтому я задержусь. Но это пока неточно. Я ещё на работу хочу устроиться.
Вот это ты молодец! А кем? В магазин, как Маша?
Нет, думаю, курьером.
А ну да, наверное продавать это не твое. Это Маша могла уговорить кого угодно, а ты у меня больше в книжках.
Угу.
Я ещё пару минут рассказывала маме, какие предметы я сдаю, какие хорошие у нас преподаватели. Очень мило с ней попрощалась, пообещала оповещать о всех новостях моей жизни и на всякий случай ещё сфотографировала мой сытный завтрак она всё равно не знает, как выглядит общажный стол. Мама восхитилась тем, что питаюсь я хорошо и не пью кофе (хотя я почти никогда не пью кофе, но для мамы это не важно, главное, что я не травлюсь).
А когда разговор, наконец, закончился Было бы хорошо сказать, что у меня камень с души упал, но это не так. Я чувствовала себя ужасно, будто сижу на троне лжи. Она давила на плечи и шептала в ухо: «а что будет, если мама узнает? что ты не учишься нигде и тратишь свою жизнь в жалком захолустье? что ты понятия не имеешь, чем хочешь заниматься?»
Пришлось тряхнуть пару раз головой, чтобы отбросить эти мысли.
Звук воды в ванной перешёл в звук шлёпанья по кафелю. Рия явилась, завёрнутая в полотенце, ну прям шаурма на ножках.
С кем ты говорила?
С мамой.
Оу И как? Рассказала?
Ага, рассказала. Что у меня заканчивается семестр, скоро сессия, а общажная жизнь прельщает меня всё так же, как раньше. Все мои восемь соседок очень радуют, тараканы не докучают, все преподаватели с автоматами.
Какая чудная неправда.
Угу. Но тебе передавали привет.
А вот это приятно.
Взяв в зубы бутерброд, Рия отошла обратно в комнату. Вернулась с ноутбуком. Я расчистила под него место.
Завтрак прошёл хорошо: мы смотрели какой-то незапоминающийся, но смешной ситком, обходили квартиру, составляли план, как её обставить. Результаты экспертизы были неутешительными: обои кое-где совсем отвалились, а уют здесь бы почувствовал только тот, кто до этого жил в картонной коробке. Рия позвонила хозяйке, запросив разрешения на ремонт. Та дала добро.
Что ж, теперь надо уложиться в бюджет.
Пересчет финансов тоже не принёс утешения: девятнадцать тысяч пятьсот двадцать три рубля на двоих до неизвестных времен. Гора денег (если бы гора!) лежала посередине стола. Мы хмуро смотрели на неё. Монеты издевательски блестели.
Ну, в принципе жить можно, вздохнула я.
Жить и охотой можно. Время выращивать помидоры на окнах! Рия оглянулась, прикинув ширину подоконников.
У нас с тобой и кактусы сохнут, последний герой на подоконнике помирает, что уж тут говорить об огороде.
Вздох. Время переползло полдень.
Рия открыла форточку.
Пойдём купим все для дома. Заодно прогуляемся.
Но мне нужно искать работу.
Подруга скинула полотенце и принялась рыться в вещах.
Во-первых найдешь, как вернемся. Во-вторых нам нужно сделать много полезных дел там, а не просто пройтись. А в третьих работать ты будешь в городе, значит, и искать вакансию надо там!
Я не хотела гулять, но против логики не пойдешь.
С утра сонный город мало изменился, разве что солнце распалилось и стало теплее. Платье перешло к Рие, я же надела футболку и джинсы. Моя непритязательность к моде и стилю значительно упрощает жизнь, можно носить почти что угодно, а сочетание футболки и джинсов универсально. Это не то чтобы открытие, но один из постулатов комфорта.
Мы брели по яркой майской улице. Подруга разглядывала витрины, я сверялась со списком. Так, нужно постельное белье, нормальные чашки, всё для душа, запас еды, что-нибудь из украшений для дома, зарядку для телефона, нож, носки Я мысленно прикинула стоимость и распрощалась со всякой возможностью не заботиться о финансах. Нам в жизни не хватит всей суммы и на жизнь, и на благоустройство этой самой жизни.
Рия, прищурившись, указала на витрину.
Смотри объявления на магазинах, вдруг там будут вакансии.
Так уже давно не делает!
Делает, я в Ярославле видела.
Ну, то Ярославль, там закон не писан.
Всё равно гляди, шанс есть.
Я кивнула и стала всматриваться в витрины с особой тщательностью, будто от моего взгляда могла возникнуть случайная вакансия.
Дети, у которых уже закончились школьные занятия, расчертили на асфальте классики и увлеченно прыгали, пользуясь тем, что прохожих было немного. Мирно бредущие женщины с покупками чинно умилялись зрелищу.
Мы проходили редкие брендовые лавки цены там кусачие и пугающие, не по нашему карману, а рынок, который мог бы нас выручить, отсутствовал на карте города как факт.
Спасением оказался магазин «Единая цена», располагавшийся прямо на втором этаже универмага, сразу за поворотом, слева от лестницы у железной двери в переулке. Довольно путанно, но найти его было несложно таблички на каждом шагу просто кричали о месторасположении точки.
Проворошив кучу дешевого барахла, мы, в итоге, вышли почти со всем списком и даже больше. Я с сомнением глядела на сковородку за сто рублей.
Развалится. И всё будет прилипать.
Рия подкинула лёгкую, как кусок картона, сковородку в руке.
Альтернативы нет.
Есть, но она дорогая.
Тогда это нельзя назвать «альтернативой» она же нам не доступна.
Я убрала покупки в рюкзак, задержавшись на секунду, чтобы ещё раз полюбоваться на две очень красивые чашки с репродукцией (естественно) гор Рериха. Пожалуй, это будет самая красивая вещь в нашей квартире.
Купить бы краску и сделать стены под него, Рия показала подбородком на посуду, руки её были заняты пакетом.
Я оценивающе пригляделась к композиции.
Сложно сделать переход, мы тут одной краской не отделаемся.