Я и здесь применил ту же тактику, что и в Стокгольме. Правда, на этот раз портье оказался не таким разговорчивым, но мне все-таки удалось у него кое-что выпытать.
К сожалению, госпожа Субитова останется у нас не так долго, как ей бы хотелось, сообщил он мне. Она получила телеграмму из Москвы, где ее ждут на гастроли.
Она едет одна?
О нет, сэр, господин Розенкранц тоже приглашен ту-да, он известный иллюзионист и фокусник.
Внутренний телефон внезапно зазвонил, и портье стал разговаривать по нему с кем-то.
Госпожа Субитова велела послать человека за билетами в Москву, сказал он, повесив трубку.
Когда же она едет? нетерпеливо вырвалось у меня.
Сегодня вечером экспрессом.
Я сейчас же передал эту новость Холмсу, когда он вернулся. Он был изумлен неожиданным решением танцовщицы.
Мы должны ехать вслед за ней.
Так никому и не сообщив своих настоящих имен и не ожидая, когда от нас потребуют паспорта, мы покинули гостиницу. В посольстве нам без всяких проволочек выдали удостоверения личности.
Несмотря на расспросы служащих, Холмс не стал сообщать им об истинной цели своего приезда в Россию. Билеты, которые мы купили на московский экспресс, были последниминадо заметить, и тут удача не отвернулась от моего друга.
Холмс воспользовался свободным временем до отхода поезда и поменял сто соверенов на русские рубли.
Отчего бы вам не взять, Холмс, приказа от шефа русской полиции на арест Акки Субитовой и ее спутника?
Оттого, что пока арестовывать их нет необходимости, загадочно ответил он.
Сказать по правде, мой друг с пользой употребил свое свободное время: он прекрасно ознакомился с Петербургом и сделал много важных для себя наблюдений.
В десять часов экспресс помчал нас и танцовщицу с ее спутником в древнюю столицу России.
XIV
Московский экспресс вполне оправдал свое название: в девять часов утра мы были уже в Москве. В нашем спальном вагоне ехала и Акка. Шерлок Холмс из опасения быть узнанным снова наклеил бороду себе и мне, но предосторожность эта оказалась излишнейтанцовщица и ее спутник всю дорогу спали.
На перроне их встретил красивый мужчина, очень смуглый, с курчавыми волосами. Нетерпеливым взглядом он окинул проходившие вдоль платформы вагоны; на лице его показалась довольная улыбка, когда он заметил танцовщицу, но появление «бритого» заставило его гневно нахмурить брови.
Нужно было видеть моего друга в эту минуту! Он весь сделался само внимание, глаза его впились в незнакомца, казалось, что Холмс желает навсегда запечатлеть его в памяти. Смуглый незнакомец сказал что-то непонятное Субитовой, и она, быстро обернувшись к шедшему позади нее «бритому», изумленно проговорила по-немецки:
Verschwunden!
Verdammt! Wie und wo?пробормотал он недовольно.
Танцовщица прижала палец к губам, показывая взглядом на проходивших мимо пассажиров. Смуглый мужчина стал что-то тихо рассказывать ей по-русски.
Тщетно прислушивался к ним Холмс, стараясь уловить среди непонятных слов знакомое имя.
Незаметно следуя за ними, мы вышли с перрона на улицу. У «смуглого» был приготовлен открытый экипаж, в который они все трое уселись и быстро поехали. Боясь потерять их из виду, Холмс вскочил в первый же экипаж, яза ним. Кучер понял, что мы следим за ехавшим впереди экипажем, и погнал лошадь, стараясь не отставать от него.
Город нам был совершенно незнаком, экипаж ехал по какой-то очень длинной улице, потом пересек большую площадь с фонтаном и через белые ворота в стене продолжил свой путь по узкой улице. Вскоре он остановился у подъезда фешенебельной гостиницы. Наш кучер хотел подъехать туда же, но Холмс энергично дернул его за рукав, показывая, чтобы он не делал этого. Мы остановились чуть подальше и стали наблюдать за приезжими.
Спустя долгое время мы вошли в гостиницу и сняли номер. На доске приезжих были указаны имена танцовщицы и ее спутника.
«Третий живет отдельно», подумал Холмс.
На этот раз удача опять вернулась к нам. Наша комната была в одном коридоре с номером Акки, хотя и не рядом, но это давало возможность тщательнее следить за ней.
«Смуглый» долго оставался у Акки, и Холмс все это время, сидя у открытой двери нашего номера, незаметно наблюдал, не открылась ли дверь комнаты танцовщицы.
Оставайтесь здесь и продолжайте следить за ними, сказал он мне, когда «смуглый» вышел от Акки. Я пойду за ним.
С этими словами он бросился вслед за «смуглым».
Ожидать возвращения Холмса мне пришлось довольно долго. Он вернулся только часа в четыре, и по его лицу нельзя было понять, произошло ли что-то важное или нет. Я бросился к нему с расспросами, но он настойчиво повторил:
Следите, Ватсон, он сейчас должен прийти.
Этого было достаточно, чтобы я остался на своем посту у двери. В конце коридора показалась знакомая фигура «смуглого», он проскользнул в комнату танцовщицы, за ним щелкнул запор.
Пришел? тихо спросил Холмс. Идите сюда, Ватсон, вы мне нужны.
Я знал, что он мне скажет, но умирал от голоданам не удалось в тот день даже позавтракать.
Мне кажется, Холмс, недурно было бы пообедать, нетерпеливо заметил я.
Бедный мой друг, я совершенно об этом забыл! Мы не пойдем в общую залу, позвоните, пусть принесут сюда.
Когда слуга накрыл наш стол и отправился за едой, Холмс, не теряя времени, кратко рассказал мне, что произошло.
Выйдя из отеля, «смуглый» быстро направился вдоль этой улицы, свернул направо и, спустившись вниз, прыгнул в вагон трамвая; мы еще раз пересели в другой вагон и наконец добрались до большого белого здания. «Смуглый» несколько минут ходил около решетки, затем вошел во двор. Я следил за ним издалека, но видел, как он разговаривал со служителем, несшим ведро. Насколько я понял, это здание было или богадельней, или больницейв больших окнах мелькали колпаки постояльцев или пациентов. Я также подумал, что это тюрьма, так как на некоторых окнах были толстые металлические решетки. «Смуглый» долго разговаривал со служителем, в чем-то убеждая его, и тот, по-видимому, согласился. Оттуда мы отправились пешком по каким-то кривым улицам и вышли почти за город. «Смуглый» быстро нырнул в один из маленьких деревянных домиков. Мне пришлось долго ждать его. С ним вышли двое невзрачно одетых мужчин, и все они снова пошли к тому большому зданию. Оживленный разговор между ними продолжался недолго. «Смуглый» указывал им на двор, на небольшую калитку у ворот и на высокий каменный забор, тянувшийся позади двора. Расставшись с ними, «смуглый» направился в торговые ряды, зашел в один магазинчик и купил там большой кусок толстого полотна, пучок тонких веревок и мягкую шапку очень большого размера. С этими покупками он свернул на одну из длинных улиц, довольно пустынную, где, по-видимому, он жил. Дольше всего мне пришлось ждать его здесь. Похоже, он обедал и оставался дома около двух часов. Затем мы оба вернулись сюда. Вот и все.
Я подумал, что все эти таинственные манипуляции «смуглого» не имеют никакого отношения к нашему делу, которое окончилось убийством баронета, вне всякого сомнения, утонувшего в стокгольмском фьорде, но высказать своего мнения Холмсу я не решилсяне хотел обижать его своими сомнениями.
XV
Нелегкий трудвыслеживать людей, да еще если ты делаешь это в чужой стране и совершенно не знаком с местностью. Меня всегда поражали энергия моего друга, его целеустремленность и упорство, бывшие ключом к успеху, но на этот раз я был почти уверен, что наша экспедиция окажется неудачной.
«Смуглый» пробыл у танцовщицы не больше часа.
Холмс сейчас же пошел вслед за ним, поручив мне скучную обязанность следить за танцовщицей.
На этот раз Холмс скоро вернулся, убедившись, что «смуглый» отправился домой и дальше ожидать его появления нет смысла.
Сегодня мы славно поработаем ночью, Ватсон, уверенно заявил он. Приготовьтесь.
В девять часов скромно одетая Акка вышла из своей комнаты в сопровождении «бритого».
Ватсон, превратитесь в само внимание и не теряйте их из виду.
Они отправились пешком, но шли недолго: недалеко от площади, на которой высилось здание театра, их ожидал двухместный закрытый экипаж.
Холмс, сделав мне знак следовать за ним, ловко устроился на задворках экипажа. Мне удалось быстро взять небольшую открытую коляску и жестом приказать кучеру следовать за двухместным экипажем. Через час экипаж остановился. Я, не расплачиваясь с кучером, тоже велел ему встать в некотором отдалении. Холмс, незаметно соскочивший с задка экипажа, быстро подбежал ко мне и сел рядом.
Из экипажа никто не выходил.
Вот тут и должна произойти развязка всей истории, уверенно прошептал Холмс.
В темноте он не заметил моей улыбки, выражавшей некоторую беспомощность и сомнение.
Вы подождите меня здесь, Ватсон, я сейчас
С этими словами Холмс исчез в темном переулке, ведущем к большому дому. Мой кучер что-то спросил у меня: вероятно, интересовался, сколько времени ему придется ждать. Я отрицательно покачал головой, потому что не знал языка и не мог ему ответить.
Где-то далеко часы звонко пробили двенадцать. Я услышал какой-то шум в переулке и, незаметно выйдя из коляски, пошел на этот шум. Когда я приблизился к экипажу, три человека поспешно впихивали в него какой-то белый предмет, затем один из троих вскочил внутрь, затворил дверцы, и экипаж бешено помчался вперед.
Сзади меня раздался стук колес. Холмс!
Ватсон, нельзя терять ни минуты! Скорей за ними!
Мы покатили по узкому переулку, едва поспевая за экипажем. Безлюдность улиц и ветхие деревянные постройки явно указывали на то, что мы находимся на окраине города. Экипаж подкатил к уже знакомому Холмсу дому, где жил «смуглый». Мы издали видели только, как промелькнул белый объект, на этот раз внесенный в дом танцовщицей и «бритым». Наш кучер с изумлением посматривал то на меня, то на Холмса, стараясь угадать, что мы делаем и кто мы такие.
Окна в доме были закрыты ставнями, но сквозь прорези в них, сделанные в форме сердца, можно было видеть, что делается внутри. Мы оба с Холмсом наблюдали за происходящим с замиранием сердца. Мы увидели, как танцовщица вместе с «бритым» поспешно высвобождали из белого полотна что-то замотанное в него. Ужас! Это была человеческая фигура!
Человека этого высвободили из ткани и поставили на ноги. К сожалению, он оказался к нам спиной, но было заметно, что руки и ноги его связаны, а на лицо нахлобучена большая шапка, не позволявшая ему ничего видеть. Он изгибался всем телом, стараясь ее сбросить, и тут «бритый» подскочил и сдернул с него шапку. Оказалось, что роста эти двое были почти одинакового.
Акка что-то спросила у «смуглого», и тот недовольно покачал головой. Связанный человек, пытаясь избавиться от веревок, упал на пол. «Бритый» и «смуглый» подняли его и посадили на стул у стола, так что свет теперь падал прямо ему в лицо.
Я чуть не вскрикнул от изумления: это был баронет Эльджернон Коксвиллв натуральном виде и собственной персоной. Шерлок Холмс, к моему удивлению, даже никак не отреагировал на происходящее, только тихо прошептал.
Ватсон, бога ради, ни звука! Иначе все пропало.
Я с трудом сдерживал себя, чтобы не вскрикнуть, а Холмс пребывал в совершенном спокойствии и, по-видимому, решал, что ему делать.
XVI
Положение наше действительно было отчаянным. Что мы могли предпринять, тем более ночью, в чужой стране, законов которой даже не знали! Прежде всего нужно было заручиться содействием полиции, чтобы арестовать преступников и освободить баронета, но как? Нас бы сразу заметили и убили как ненужных свидетелей. Нам оставалось только ждать и зорко следить за шайкой.
Мы по-прежнему наблюдали за домом из своего укрытия, стараясь не производить ни шороха и замечать все малейшие детали.
Я не могу остаться здесь на ночь, услышали мы голос танцовщицы, которая обратилась к «бритому» по-немецки. Мне нельзя рисковать. Меня хватятся в отеле и неизвестно что подумают. Это вызовет подозрения!
Я один останусь, ответил «бритый».
В таком случае Рураду надо поторопиться, добавила она. С утра начнутся поиски, и едва ли он, она кивнула на баронета, будет тут в безопасности. Как жаль, что Рурад не устроил это дело до нашего приезда! И она что-то сказала «смуглому» по-русски.
Он уверен, что здесь искать не будут, снова произнесла она «бритому» по-немецки, завтра все это надо закончить, и, как только все будет оформлено, скрываться больше не придется.
Она опять перешла на русский. Тем временем мужчины уложили связанного баронета на диван, «смуглый» проделал над его лицом какие-то движения руками и вместе с танцовщицей вышел из дома.
Мы с Холмсом вовремя успели прислониться к стене. Акка со своим спутником села в карету и уехала.
Разве мы не поедем за ними? спросил я Холмса, указывая на ожидавшую нас вдалеке коляску.
Нет больше никакой нужды за ними следить, спокойно ответил мой друг. Ватсон, револьвер при вас?
Странный вопрос, Холмс! Разве я когда-нибудь расстаюсь с ним?
Отлично. В таком случае попытаемся уладить все сейчас же. Посмотрите в прорези ставни и скажите, что вы видите.
Баронет лежит на диване и, кажется, спит. «Бритый» составляет кресла, приготовляя себе постель, сообщил я.
Продолжайте наблюдать, я перелезу через забор и попытаюсь найти другой вход.
Холмс с ловкостью кошки перелез через забор. Я слышал, как он мягко спрыгнул на землю. Прошло несколько томительных минут. «Бритый» улегся на импровизированной постели из кресел и потушил свечу. Засов калитки еле слышно звякнул, она отворилась.
Идите, Ватсон, прошептал Холмс, я нашел вход.
Осторожно прокравшись по двору, мы добрались до небольшой ветхой двери. Холмс бесшумно оттянул ржавый запор, и мы оказались внутри домика. Добраться до комнаты, где спал «бритый» и где находился баронет, не представляло затруднений. Холмс приблизился к спящему «бритому» и, прежде чем тот успел опомниться, ловко накинул на него поднятую с пола простынюто самое полотно, в котором тащили баронета, после чего мы надвинули на голову «бритого» шапку баронета, чтобы он не видел, кто мы. Рот его я туго завязал платком и зажег свечу.
Холмс бросился к лежащему без движения баронету, стараясь его растолкать, но тот не подавал никаких признаков жизни, словно оцепенел.
Они погрузили его в гипнотический сон, пояснил Холмс. Но это даже лучше, он пока не будет нам мешать. Вы останетесь здесь караулить этого типа и наблюдать за баронетом. И глаз не сводите с этого молодчика! Да сидите тихо, а то прохожие могут заметить с улицы, что здесь происходит.
Он поднял валявшуюся в углу газету, разорвал ее и начал заталкивать бумагу в прорези ставен, чтобы снаружи не был виден свет.
Главное, Ватсон: «бритый» не должен убежать. Попытаетсяпристрелите его Я вернусь часа через два.
Он уехал в коляске. Я слышал, как стучали колеса о камни мостовой. Я остался один на один с негодяем, не раз уже пытавшимся освободиться от покрывала и шапки. Как нарочно, огарок свечи был такой маленький, что спустя четверть часа я оказался в полной темноте и вынужден был часто зажигать спички, чтобы убедиться, что связанный «бритый» никуда не делся.
Ему как-то все-таки удалось сдвинуть со рта повязку, и он попытался закричать, но я тут же завязал ему рот снова. В каком положении очутился бы я, если бы на его вопли сюда ворвались посторонние люди! Вместо него сочли бы преступником меня, и, пока я объяснялся бы с ними, тем более не зная русского языка, «бритый» успел бы скрыться.
Баронет по-прежнему спал почти без движения. При свете вспыхнувшей спички я внимательно посмотрел на его лицо; от долго не бритой бороды оно казалось похудевшим.
Комната, в которой я находился, была почти пустой. Кроме дивана, на котором спал баронет, нескольких кресел и стульев, служивших постелью «бритому», и стола никакой другой мебели я не заметил.
В глухом переулке лишь вдалеке слышались шаги прохожих.
Я томился ожиданием, мне казалось, что прошла уже целая вечность, но стрелка часов убедительно свидетельствовала: после ухода Холмса не прошло и часа. Мне стало жутко в этом невольном одиночестве, хотя в комнате со мною были два человека. Странные мысли приходили мне в голову: «А что, если Холмс заблудился в незнакомом городе? Сколько времени я проведу тут один, в заброшенном доме, в обществе преступника, который продолжал метаться, силясь сорвать повязку?»