Остановитесь там же, у подъезда! приказала шоферу девушка. Нам следует пойти за ним туда, обратилась она к Эллису. И предупредите швейцара, что мы должны увидеть вошедшего сейчас же, прежде чем он сумеет освободиться от того, что несет с собой!
Они вышли из экипажа. К ним сразу же приблизился швейцар с галунами.
Проведите нас немедленно к господину, который вошел перед нами! повелительно обратился к швейцару Эллис.
Тот заметно колебался.
Как ваше имя и какое у вас к нему дело? проговорил он наконец. Может быть, док э-э этот господин не желает, чтобы его беспокоили!
Я заместитель инспектора Скотленд-Ярда и приказываю вам тотчас провести меня к нему!
Швейцар повиновался. Эллис с девушкой направились за ним по коридору, следом шли полисмены. Остановившись перед дверью, швейцар сказал:
Он здесь, вероятно.
Подождите, проговорила девушка, полисмены пускай останутся у дверей, пока их не позовут А теперь отворите дверь!
Все было сделано так, как потребовала девушка, и они вошли в комнату. Там был только один человек именно тот, за которым они следили. Он стоял у стола и был занят разглядыванием содержимого какого-то свертка.
Эй! крикнул он, услышав, что дверь отворяется. Кто там?
Девушка прошла вперед, Эллис вслед за ней.
Видите! воскликнула девушка, указав на страшный предмет, который человек небрежно вертел в руках.
Что вам здесь надо? Симпсон, для чего вы завели сюда этих людей? обратился он к швейцару.
Вот голова миссис Незерби! воскликнула девушка. И, боюсь, это все, что от нее осталось
Коротышка уставился на нее, и выражение его лица мгновенно изменилось. Теперь во взгляде его был страх.
Энсон вам все рассказал? проговорил он.
Энсон Вот имя, которое я не могла уловить. И до чего же я глупа, ведь могла бы догадаться: Энсон это доктор в Барнсе, сказала девушка. А теперь быстро! Арестуйте этого человека, и поспешим к Энсону! Он-то нам больше всех и нужен А вот этот джентльмен вряд ли будет отрицать, что предмет, который он держит в руках, действительно голова миссис Незерби из Дубовой виллы.
Ваше имя? осведомился Эллис.
Я доктор Линтот, хирург этого госпиталя. А кто вы такой и что вам здесь надо?
Я полицейский и намерен вас арестовать, поскольку вы замешаны в убийстве миссис Незерби из Дубовой виллы в Барнсе.
Он позвал в комнату констеблей.
Арестуйте этого человека! приказал Эллис.
Что за вздор! воскликнул доктор Линтот.
Вы слышали, что заявила эта леди? Действительно ли у вас в руках голова миссис Незерби?
Откуда я знаю, чья это голова? Я принес ее сюда, чтобы препарировать, как обычно, поскольку завтра у меня практические занятия со студентами, и
А я вам говорю, что это голова миссис Незерби, упорствовала девушка, и нечего с ним разговаривать так долго! Если мы замешкаемся, то не поймаем доктора Энсона.
Несмотря на возражения, на доктора Линтота надели наручники, затем посадили его вместе с полисменами в то самое такси, на котором он приехал, и туда же поместили страшный предмет.
Эллис с девушкой отправились на втором автомобиле в Барнс. Их путь был длинным, и Эллис забрасывал спутницу вопросами, на которые она упорно отказывалась отвечать.
Теперь вам осталось лишь разгадать тайну Дубовой виллы, сказала она, и вы это сделаете, я уверена, до наступления ночи. Какую роль я во всем этом играю, пояснять сейчас нет нужды Закончив, вы получите все объяснения! Чувствую, что главный преступник, за которым мы сейчас гонимся, ускользает от нас.
Экипаж остановился. Некто, стоявший на мостовой, подошел к ним. Лицо его было неразличимо в опустившихся на город сумерках.
Кто это? проговорил Эллис. Это вы, Дэвис?
Человек, за которым вы велели мне следить, инспектор Дэвис обратился с этими словами, разумеется, не к своему подчиненному, а к его спутнице, оказался доктором Энсоном.
Вы проследили его до самого дома? быстро спросила девушка.
Да. Он приехал в Барнс на поезде, а затем шел пешком.
Как вы думаете, он знает, что за ним следят?
Похоже, может предполагать Он два раза останавливался и оглядывался.
И видел вас?
Этого я не скажу наверняка.
Но это возможно? настаивала девушка и, видя, что инспектор молчит, воскликнула: Так я и знала! Вот откуда мое предчувствие
Оставив автомобиль на дороге, они пешком направились к дому. Инспектор остался у ворот, а двое остальных проследовали в холл.
Открыла им горничная. На вопрос, дома ли доктор Энсон, она ответила, что сейчас доложит ему, и пригласила войти. На следующий вопрос в какой именно комнате он может быть? горничная ответила не словами, но жестом, указав на дверь в конце коридора.
Эллис, сообщив, что сам о себе доложит, направился к двери. Но напрасно он пытался повернуть ручку: дверь была заперта изнутри. Он постучал, ответа не последовало Постучал громче, затем крикнул: «Доктор Энсон!» но ответом ему по-прежнему было молчание.
Вы уверены, что доктор там? спросил Эллис горничную.
Да, я видела, как он вошел, и не слышала, чтобы выходил.
Придется ломать дверь, сказала девушка, до сих пор стоявшая молча.
Эллис попробовал нажать плечом, но дверь не поддавалась. Тогда он вышел за Дэвисом.
Горничная говорит, что доктор в кабинете, но на стук он не отвечает Придется ломать дверь.
Это запросто! В нынешних новомодных домах редко попадаются двери, которые я не мог бы выломить.
Сказав это, Дэвис обернул платком руку и резко ударил могучим кулаком по дверной филенке. Она проломилась, точно была сделана из картона. Дэвис заглянул в отверстие.
Энсон сидит в кресле перед столом, но что-то тут неладно пробормотал он.
Потом, ударив еще раз, расширил отверстие, просунул в него руку и отворил дверь изнутри ключом.
Все трое вошли в комнату. Доктор Энсон действительно сидел перед столом в спокойной позе, но был мертв.
Инспектор прикоснулся к его руке.
Еще теплый. Он умер минут пять назад, не более
Эллис нагнулся к мертвецу, понюхал его губы.
Это цианистый калий. Возможно, он принял его, когда я начал стучать. Конечно, это самоубийство.
Я говорила, он понял, что за ним следят. Когда постучали в дверь, он решил, что все кончено Теперь я могу уйти, я больше здесь не нужна.
И девушка повернулась к двери. Дэвис запротестовал:
Да помилуйте, мисс! Теперь ваше присутствие необходимо больше, чем когда-либо. Еще не все разъяснено
Это очень легко и займет минут пять, не более, возразила она. И, посмотрев на Эллиса, с лукавым блеском в глазах добавила: Я учительница в школе для глухонемых детей
Но ведь это ровно ничего не объясняет!
Нет, объясняет. Я учу читать по губам, то есть учу глухонемых замечать движения губ у здоровых людей и имитировать эти движения. Благодаря этому они учатся говорить сами и понимать речь других. В своем деле я считаюсь экспертом. Мои родители тоже были учителями глухонемых, и я унаследовала от них этот навык, довольно редкий, но, как видите, не связанный с чем-то сверхъестественным. Поэтому, где бы я ни была, мне стоит только понаблюдать за лицами, и я на расстоянии могу узнать, о чем люди говорят между собой.
Неужели это правда? с сомнением проговорил инспектор.
Кажется, сегодня я достаточно это доказала. Вчера вечером я была в кафе Пончини. Против меня сидели двое один из них был этот умерший, другой доктор Линтот. Было уже поздно, и мне показалось, что они, должно быть, уже хорошо пообедали, особенно доктор Линтот, который и привлек мое внимание своим чрезмерно веселым видом. Я подумала, что, судя по всему, они врачи, потому что говорили о медицине, о препаратах и о том, насколько трудно их доставать. Вдруг доктор Линтот заинтриговал меня вопросом: «С этой старухой из Барнса мы почти покончили, ведь так?» Другой, доктор Энсон, не ответил. А Линтот продолжал: «По ней будут учиться во всех главных лондонских больницах. А ведь признайтесь, без меня бы вам не обойтись! Самому приятно вспомнить, как ловко я помог вам выйти из затруднения». Энсон потребовал, чтобы он больше не говорил такого. «Ну хорошо, не буду, сказал доктор Линтот, но все же вы не помешаете мне выпить за старушку Н. как за ценное учебное пособие!»
Последние его слова поразили меня. С самого начала разговора, когда он упомянул о старушке из Барнса, я почему-то подумала о миссис Незерби Кроме того, передо мной лежал вечерний выпуск газеты, где была большая статья об этом деле. И тут я ясно увидела, как он сказал: «старушку Н.»!
А как далеко от вас они сидели? спросил Эллис.
Через два стола на другой стороне зала. Потом я видела, как Линтот спросил: «А что вы сделали с остальным?» Доктор Энсон, видимо, колебался, но сказал: «Остается голова» Затем они наклонились друг к другу так, что я не могла видеть лиц, и принялись шептаться. И наконец оба встали, чтобы уйти. «Так, значит, завтра вечером в подходящем для этого месте?» произнес Линтот. «Да, и по дороге домой вы ее захватите!» Они вышли из ресторана, я последовала за ними. Тут я с полной ясностью осознала, что старушка, о которой они говорили, действительно миссис Незерби из Дубовой виллы, о таинственном исчезновении которой говорит весь Лондон. Я была уверена, что права, поэтому решила позвонить вам.
Вы сказали нам все, кроме своего имени, заметил инспектор.
Меня зовут Джудит Ли.
Погодите немного, проговорил Эллис, когда она собралась уйти, вот предмет, которая вас заинтересует.
На столе лежала пачка исписанной бумаги, а поверх нее обрывок листа, на котором было набросано несколько строк.
Эллис взял его в руки и громко прочел:
Три человека вошли за мной в вагон и сразу же пробудили во мне подозрения. Потом эти трое вышли за мной в Барнсе. Они стремились оставаться незамеченными, но тщетно я прекрасно понимал, что у каждого из них в кармане лежит пара наручников для меня. Когда постучат в дверь, я умру. Кладу этот листок на рукопись, которая многих избавит от излишних хлопот.
III
Рукопись эта до сих пор хранится в архивах Скотленд-Ярда и служит любопытным образцом исповеди преступника.
Из первых строк становится ясно, что траты доктора Энсона намного превышали его доходы и наступило время, когда он оказался на краю пропасти. В таком же точно положении находился его закадычный друг, доктор Линтот из Суррей-хоспитал. Они были вполне достойны друг друга. Однажды вечером, когда они обсуждали свои расстроенные дела, Линтот спросил, нет ли среди пациентов Энсона человека, за счет которого они могли бы поживиться Вопрос был задан в шутку, но Энсон воспринял его более чем серьезно. Он сразу же остановился на старушке Незерби, даме очень состоятельной и жившей достаточно одиноко. Кроме того, родные ее тоже были богаты, так что, кроме самой Незерби, Энсон и Линтот никому не причинили бы особых неприятностей, если бы решили поправить свои дела за ее счет!
Да, именно так они рассуждали
На обдумывание плана у них ушло два дня. Как признавался доктор Энсон, они отнеслись к факту убийства пожилой женщины совершенно хладнокровно, их беспокоил только вопрос, куда деть тело. Линтот заявил, что улаживание этого вопроса он берет на себя. Если удастся сделать так, что в дом миссис Незерби хотя бы около суток никто не будет заходить, можно расчленить труп и развезти части тела по лондонским больницам в качестве материалов для обучения начинающих медиков
В пятницу 22 марта выяснилось, что горничная миссис Незерби заболела тифом. Доктор Энсон сообщил об этом в муниципалитет, и девушку в тот же день отправили в больницу из-за опасности эпидемии. Как утверждал в своей письменной исповеди Энсон, лишь после того, как девушка была помещена в больницу и он остался в доме наедине с миссис Незерби о, будто бы лишь тогда ему пришло в голову, какой это отличный случай привести в исполнение все, что они с Линтотом задумали По его словам, искушение пришло в такой форме, что противостоять он не имел силы. И спустя всего десять минут после того, как девушку увезли, ее хозяйка была мертва: Энсон убил старую женщину собственными руками.
После этого он завладел бумагами старушки и увидел, какую сумму может получить в банке, а также извлечь из сейфа. Спрятав тело убитой под кроватью, он захватил с собой бумаги и отправился по обычным визитам
На другой день доктор Энсон вернулся и в присутствии кэбмена постучал в двери виллы. Не дождавшись ответа, он громко сказал, что, вероятно, миссис Незерби уехала.
Затем он отправил телеграмму Линтоту, и тот вечером пришел к нему. Узнав, какой суммой они могут располагать, приятель Энсона остался в высшей степени доволен и тут же принялся за свою часть работы.
Линтот был актером-любителем и часто играл женские роли. Так что ему не составило труда перевоплотиться в некое подобие горничной. А поскольку он, кроме того, обладал навыком подделывать чужие подписи, то и подписал чеки за миссис Незерби.
Переодетого мужчину в нем не заподозрил никто ни в лавках, ни в банках.
На следующий день они разрезали тело убитой на куски в ее же доме, и доктор Линтот развез их по знакомым медикам.
Во вторник вечером, когда миссис Пентон стучалась в дверь своей матери, доктор Энсон был в Дубовой вилле, где перед ним стояла двойная задача: во-первых, забрать с собой то последнее, что еще оставалось от трупа, а именно голову, во-вторых, уничтожить предательские пятна на ковре в спальне.
Доктор подробно описал чувства, его охватившие, когда он услышал стук в дверь Энсон торопливо спрятал голову в захваченную с собой шляпную коробку и, погасив свет, поспешил вниз. Услышав, что шаги удаляются, и поняв, что посетители, очевидно, направились к черному ходу, он открыл дверь и выскользнул на улицу.
Насколько правдива была исповедь Энсона, так и осталось неизвестным. Линтот, его сообщник, ничего к ней не добавил. Пока его везли в тюрьму, ему удалось, несмотря на наручники, поднести руку к губам и в тюрьму его доставили уже мертвым
Среди вещей Линтота никаких бумаг не нашлось, но зато там обнаружили много женской одежды включая платье, которое было опознано и лавочниками, и служащими банка как одеяние таинственной «Мэри Фриман».
Артур Конан Дойл
Судьба «Цветущего края»
Паровой буксир, надрывно пыхтя, шел перед трехмачтовым клипером, несшим лишь прямые паруса. Казалось, он был идеалом корабля, которому приходится пересекать океанские просторы: скоростной, хорошо оснащенный, со свежевыкрашенными черными блестящими бортами, изящными обводами кормы и острым, нацеленным вперед носом. Но любой, знавший хоть немного о «Цветущем крае» а именно такое название носил клипер, мог разразиться обличительной речью о том, как британских моряков не подпускают к этому судну на пушечный выстрел. В этом смысле корабль пользовался на берегах Темзы дурной репутацией. Казалось, на его борту собрались представители всего человечества. Кого тут только не было китайцы, французы, норвежцы, испанцы, турки Все они работали не покладая рук: кто-то задраивал люки, кто-то драил палубу, но крепко сбитый, могучий первый помощник капитана готов был рвать на себе последние волосы, когда обнаружил, что в экипаже никто не говорит по-английски и его распоряжения остаются непонятыми.
Капитан Джон Смит взял с собой в это плавание младшего брата Джорджа, решив, что, возможно, свежий морской воздух окажет благотворное влияние на здоровье молодого человека. Сейчас капитан и его брат сидели за круглым столиком друг напротив друга. На столе стояла бутылка шампанского, и ожидали лишь первого помощника, который не замедлил появиться. Взгляд его все еще горел гневом.
А-а, мистер Карсвелл, приветствовал его капитан, думаю, вы не откажетесь выпить с нами по стаканчику за удачный вояж? Заодно и познакомимся получше. В конце концов, мы только через шесть долгих месяцев пути увидим свет маяков Сингапура.
Капитан Джон Смит слыл человеком общительным и добродушным. И сейчас его красное, загоревшее и обветренное лицо лучилось дружелюбием. От приветливых слов гнев первого помощника поумерился, и он залпом выпил фужер шампанского, поднесенный младшим Смитом. Однако глаза его еще поблескивали после недавней вспышки ярости.
Это корабль на вас так удручающе действует, мистер Карсвелл? между делом поинтересовался капитан.