Все впереди, миленький. Давай пойдем куда-нибудь на ужин и отпразднуем это. Только ты да я. Толстая старая дама и ее замечательный, блестящий сын.
Прости, пожалуйста. Мне лучше переодеться и встретиться с Дебби Энн.
Ди поджала губы.
Я знаю, что она была к тебе неравнодушна когда-то, несмотря на то что она значительно тебя моложе, только что не ребенок, а ты уже был почти мужчиной, но я в самом деле не понимаю, что в ней такого привлекательного. Она разведенная женщина, Роберт. Я не говорила тебе об этом прежде, но я была буквально шокирована, когда увидела ее в первый раз после того, как она вернулась жить к Мэри. У нее в полном смысле слова распутный вид. Я уверена, что вокруг тебя десятки по-настоящему славных девушек, которые были бы в восторге, если бы ты уделял им столько внимания, сколько ты уделяешь этой
Ревнуешь? спросил он невинным тоном.
Ну знаешь Она смутилась. Может быть, самую чуточку. Она нахмурилась. Миленький, я просто не хочу, чтобы мой красивый интеллигентный сын связался с гулящей женщиной. Я помню, как я когда-то беспокоилась по поводу вас обоих, давным-давно, размышляя о том не поощряла ли она тебя каким-то образом. У нее даже тогда был порочный вид. Для меня было таким облегчением, когда ты порвал с ней. А теперь снова начать все это В самом деле, миленький, я ведь светская женщина, я не какая-то старая ханжа. И я вижу, что она может быть привлекательной ну, в некотором примитивном смысле или, можно было бы сказать, животном и мне не особенно было бы приятно, если бы ты интересовался в девушке только этим. Но еще больше меня беспокоит то, что ты можешь относиться к ней более серьезно.
Когда я буду готов жениться, мам, я женюсь не на ней.
Она пристально посмотрела на него, вздохнула и улыбнулась:
Просто не дай ей поймать тебя в ловушку, миленький. Думаю, юриста поймать не очень-то легко, не так ли? Ну, тогда беги. Мне кажется, мужчины просто должны перебеситься. Ты успокоишься, когда женишься, как случилось с твоим отцом. Он-то в любом случае вовсе не был ангелом, пока не встретился со мной.
Он пошел в дом и принял душ. Он думал о Дебби Энн. Он знал, что вчера ночью принял неверное решение, когда, проигнорировав ее возражения, проявил настойчивость.
Когда он услышал, что она приехала сюда после развода, несмотря на то что прошло уже восемь лет, желание близости с ней вернулось к нему, такое же сильное, как и прежде. Вчерашняя ночь предоставила первую удобную возможность.
Одеваясь, он уговаривал себя, что ему следует скрыть свое разочарование. Быть с ней очень милым. Пространно извиняться. Свалить на алкоголь свою настойчивость. Потому чтои это соображение вызвало холодок где-то в глубине души, если она откажется иметь с ним дело, Пурди Эльмар каким-нибудь образом узнает об этом. И тогда он будет для них бесполезен. Любой юрист в состоянии зарегистрировать простую корпорацию. За это не платят пятьдесят тысяч долларов. Он знал, о чем они думали. Они собирались заплатить ему пятьдесят тысяч долларов, чтобы он продолжал спать с Дебби Энн. Это было мелочью по сравнению с суммой в шестнадцать миллионов. Это была плата за шпионаж. Для этого он должен проявить смирение.
И вдруг он осознал, что на карту поставлено гораздо больше, чем он рассчитывал. Если все получится, никакого вреда никому не будет. Это всего лишь частное дело. Но что, если не получится? Это превратится в смачную историю, которую Кори и Дж. К. разнесут по всей Равенне, Венеции, Сарасоте и Брэдентону.
Он представил себе, как за ленчем Дж. К., наклоняясь к группке местных бизнесменов, хихикает: «Пурд, Кори и я считали, что эти джеймисоновские земли практически у нас в кармане. Черт, мы даже отрезали этому Рэйнсу кусочек от пирога, надеясь, что ему удастся отхватить еще кое-что прямо под носом у Троя Джеймисона и Мэри Кэйл. И у него была возможность помочь нам немножко, но, знаете ли, ничего так и не получилось. Могу поспорить, что это была самая выгодная юридическая работа, которую только предлагали этому малому. Такой больше не будет».
Роб Рэйнс почувствовал, как у него загорелось лицо. Подобные вещирассказы, которые наполняются художественными преувеличениями по мере того, как передаются из уст в уста, и так легко оказываются предметом грубых и язвительных насмешек, могут прикончить тебя. И через десять лет они все еще будут об этом вспоминать.
«Видишь вон того малого на другой стороне улицы? Это Роб Рэйнс. Я сейчас тебе расскажу, как он однажды опозорился».
Роб вдруг понял, что те три человека знали о дополнительном риске, который он берет на себя. «Пропади все пропадом!»прошептал он. Эта сделка должна состояться. Он обязан сделать так, чтобы она состоялась.
Если бы у него уже было какое-то устоявшееся положение в обществе, если бы он уже сделал какие-то конкретные шаги, чтобы создать себе определенный имидж в городе, возможный ущерб не был бы столь велик. Но он ведь всего лишь начинающий.
И если дело с «Твин Киз» провалится, результаты четырех тщательно рассчитанных лет работы будут испорчены. О нем будут говорить как о молодом юристе, который так страстно желал втереться в доверие группы Эльмара, что был готов добиваться этого через постель. Общество будет в негодовании. А эти трое славно позабавятся. Для него же это будет означать конец всей карьеры.
Итак, отрезвевший, встревоженный и очень решительно настроенный молодой человек поехал на юг, на Райли-Ки. В лицо ему били слепящие лучи закатного солнца; его вспотевшие коричневые руки лежали на руле проворного маленького автомобильчика.
Глава 4
В бюллетенях «Ки-клуба», что стоял на южном конце Райли-Ки, воскресный вечер обычно именовался «семейным вечером». Клуб располагался в старом просторном здании, которое прежде было охотничьим и рыболовным домиком промышленника из Кливленда.
Хотя в клубе работал штат из шестнадцати человек, а ежемесячные счета готовились на самом современном бухгалтерском оборудовании и вступительный взнос заставлял нового члена трижды задуматься, завсегдатаи его по-прежнему настаивали на том, что здесь по-настоящему домашняя обстановка.
Ушлый и высокооплачиваемый молодой менеджер клуба, выпускник Корнелльской школы гостиничного бизнеса, которого члены клуба просто звали Гас, за время своей работы умудрился создать себе репутацию незаменимого. Гас был особенно искушен в подборе для работы барменов и официанток, которые умели вести себя с членами клуба достаточно непринужденно, чтобы их запомнили и полюбили, но никогда не переступали за невидимую черту протокола и не фамильярничали. Гас и остальные никогда не обсуждали с посетителями других членов клуба, никогда не допускали личных отношений с клиентами, уверенно лавируя в узком пространстве между подобострастием и грубостью, и выбивали каждый цент, который только могли.
В день первого визита в «Ки-клуб» Майка Роденски сборище было многолюдным и неформальным. Апрель уже перевалил за середину. Большинство отдыхавших в короткий зимний сезон разъехались. Гостей тоже было немного. Все рассказывали друг другу, как чудесно, что сезон закончился и можно расслабиться и развлечься с друзьями. Ночной воздух благоухал. Подкрашенные световые пятна на стволах пальм перекликались со звездным сиянием над головой. Подходили яхты, на которых шумели частные коктейльные вечеринки. Главный бар был окружен тройной стеной посетителей. Слышались ровный гул разговоров, и мягкий шорох прилива, и хлопанье дверей машин на автостоянке, и писк поджарившихся на солнце детей, и невнятное бормотание подростков, и звяканье ножей и вилок пришедших поужинать, и быстрые движения официанток, и звон бокалов, передававшихся из рук в руки. Иногда взрывались смехом матроны или раздавался шумный всплеск в освещенном бассейне.
Майк, у которого кружилась голова от наплыва народа и шума в баре, где кондиционер тщетно пытался разогнать зверскую жару, медленно пробрался к боковой двери и вышел на широкое крыльцо. Он посмотрел через окно. Шорты, майки, вечерние и коктейльные платья, купальники. Сияние глаз, блеск зубов, сверкание драгоценностей. Загорелые тела: коричневые, цвета жженого сахара, цвета красного дерева. Открытые плечи, шеи и бедра.
Вот он! раздался поблизости веселый голос, и Майк, повернувшись к окну спиной, увидел в свете, падающем из окна, Дебби Энн рядом с исключительно красивой брюнеткой с челкой, густыми черными бровям, нахальным взглядом и большим требовательным ртом. Наблюдаешь за змеиным клубком, Майк?
Мне не дали списка участников. Не могу опознать игроков.
Обе девушки были в сшитых на заказ свободных брюках и пляжных кофточках. Одного роста, обе с бокалами в руках, слегка подвыпившие.
Ширли, это Майк Роденски, он у нас гостит. Майк, это Ширли Макгайр. Майк и я я чуть не сказала, что мы живем в одной комнате. В одном крыле. Мы оба живем в гостевом крыле. У нас одна ванная комната. Это нас очень сближает, не так ли?
После тебя там настоящее болото. Это все равно, что жить в женском общежитии. Духи, пар, волосы в раковине. Мыло.
Стало быть, я чистая, но неаккуратная. Я говорила тебе, Ширли. Он подкупающе честный мужчина.
Приятно знать, что такое существует, откликнулась Макгайр. У нее был почти баритон. Контраст с детским голоском Дебби Энн ошеломлял.
Из темноты неожиданно появился Роб Рэйнс:
Я повсюду искал тебя, Дебби. Добрый вечер, мистер Роденски.
Привет, любовничек, язвительно проговорила Дебби Энн. Ширли, мне не особенно интересно знакомить тебя с мистером Рэйнсом, но полагаю, что тут ничего не поделаешь. Ширли Макгайр. Ну, почему бы тебе не пойти куда-нибудь поплавать или заняться чем-нибудь еще? Попробуй подцепить одну из девочек.
Рэйнс принял вид оскорбленного благородства.
Пожалуйста, Дебби Энн. Мне хотелось поговорить с тобой наедине.
Дебби Энн повернулась к Ширли.
Мне придется уделить ему пару минут, Ширли. Отведи Майка к Девансам. Я потом к вам подойду.
Майк ушел из клуба вместе с Ширли Макгайр. Когда они шли в сторону Залива, он спросил:
А что там у Девансов?
Что-то вроде коктейльной вечеринки. Я гощу у Теннисонов. Она моя тетя. Так что мне приходится тащиться на вечеринку к Девансам. Вы знакомы с Девансами или Теннисонами?
Я здесь новичок.
Как и я, Майк. Давайте туда не пойдем. Это сборище древностей. Они все время говорят о людях, которых я не знаю.
Согласен.
Давайте просто побродим по пляжу.
Она остановилась и допила коктейль. Его бокал был пуст. Она взяла его и поставила оба бокала на скамейку, и они пошли по изгибу берега, в сторону от освещенных домов, к воде.
Минуточку, сказала она, оперлась о его плечо одной рукой и сняла туфли. Она высыпала из них песок и спросила:У тебя большой карман? Хорошо. Вот. Спасибо.
Ты давно знаешь Дебби Энн?
Дней десять, я думаю. С тех пор как сюда приехала. Порой с ней весело. А иногда, честно сказать, она действует мне на нервы.
Они медленно шли по кромке тихого прилива.
И что у вас общего?
Думаю, у нас чертовски много общего, Майк. У нас обеих позади ужасный брак. Мы рассказываем друг другу мрачные анекдоты. Я на два года ее старше и была замужем пять лет. У нее нет детей. У меня маленький мальчик, ему три года. Живет с моей матерью в Ричмонде. Главное отличие в том, что она уже получила развод. А я только встала на этот путь.
Она так резко остановилась, что он успел сделать два шага вперед, прежде чем это понял.
В чем дело? изумился Майк.
Меня предупреждали насчет тебя.
Я безобидный, Ширли.
Разве? Дебби Энн говорит, что с тобой подозрительно легко разговаривать.
Людям нужно выговориться.
Да? А кто-нибудь из них готов выслушать тебя? Сигареты есть?
Сигары.
Тогда закури и дай мне затянуться. Я стала чертовски слишком много курить, с тех пор как сюда приехала. Она немного отошла от воды и села, зарыв голые пятки во влажный песок. Он закурил сигару, тяжело опустился рядом с ней и предложил ей затянуться.
Она глубоко вдохнула дым, закашлялась, снова затянулась и вернула ему сигару.
Тебе не очень-то легко?
Что ты имеешь в виду?
Когда ты жила с родителями, ты жила по правилам. Когда ты училась в школе, там тоже были правила. После школы, до того как ты вышла замуж, были вещи, которые можно было делать, и вещи, которые делать нельзя. Давление общества. Общепринятое поведение молодой девушки. А теперь, совершенно внезапноникаких правил. Даже наоборот. Лучше, если откажешься от всех стандартов поведения.
Именно так! Словно бы не на что опереться. Нет ничего, что вызвало бы настоящее чувство вины. Мужчины автоматически начинают флиртовать со мной. Я была частью дуэта на протяжении пяти лет, а теперь играю в одиночку. И я просто не знаю, что делать с собой. Дебби Энн чувствовала то же самое, хотя и по-другому, а это очень помогаеткогда кто-то примерно твоего возраста понимает твои проблемы. Но я не могу быть такой бесшабашной, как она. Я думаю, что она давит на меня. Ты довольно-таки умен. Я тебя заговорила?
Я скажу, когда мне начнет надоедать.
Договорились. Я думаю, что могу взглянуть на себя достаточно объективно. Я не особенно умна, но, мне кажется, я довольно теплый человек. И нужно признатьу меня в некотором смысле сексуальная внешность. У мужчин всегда создается обо мне ложное впечатление. Женщины ошибаются не так часто. Я не могу ходить, не покачивая бедрами, и у меня такой вид, будто я надула губки, что, как утверждают, выглядит провоцирующе. И еще у меня этот низкий хрипловатый голос. Распространители косметики называют такой тип экзотическим. Но все это большая ошибка. В глубине души я хорошенькая чопорная девочка, Майк. Секс без любви вызывает у меня брезгливость. Но существует это давление. Никаких правилтвердят мне. А я такой человек, которому нужны правила, чтобы опереться на них. Сейчас осталось шесть месяцев до «флоридского» развода, и эти шесть месяцев представляются мне очень длинными. Мне не хочется превратиться в то, чем я не хочу быть, только из-за того, что я чувствую себя позабытой и одинокой.
Если ты осознаешь проблему, скорее всего, этого с тобой не случится.
У меня такое чувство, что мне следует держаться подальше от Дебби Энн.
Да?
Да, хотя это непросто сделать. Вчера вечером она буквально затащила меня на пикник на пляже. У меня не хватило духу сказать «нет». К тому же мне было скучно. Так что я пошла и слегка напилась, а потом целый день мучилась совестью, но, слава богу, напрасно, потому что мой кавалер напился еще сильнее. Ты меня понимаешь?
Очень понимаю.
После долгих и до странности приятных минут молчания, она проговорила:
Дебби Энн вкратце рассказала мне о тебе.
Рассказала?
Да. Я думала об этом. Сейчас мне стыдно, что я вывалила на тебя свои проблемы. Должно быть, ты думаешь, что они вполне тривиальны.
Я так не думаю, Ширли.
Есть кое-что еще, что тебе следует знать. Тебе лучше запирать свою комнату, Майк. Я бы не сказала об этом, если бы думала, что ты ну, будешь приветствовать ее знаки внимания.
Да перестань! произнес он раздраженно. Бога ради, Ширли. Я за свою жизнь прошел через разное, но мне не приходилось отбиваться от женщин клюшкой. Я лысый, толстый, мне сорок лет и
Тебе просто было некогда, ты даже не понимал, что с тобой заигрывают. Но теперь ты доступен, Майк. И мне кажется очень милым, что ты не имеешь ни малейшего представления о том, насколько привлекательным ты кажешься женщинам. Большинство мужчин твоего возраста абсолютно убеждены, что они неотразимы.
Киношники просто ходят за мной по пятам. Он усмехнулся.
Женщина всегда чувствует силу, мягкость и честность, Майк. Я думаю, это что-то вроде эмоциональной надежности. Именно поэтому люди говорят с тобой. Особенно отчаявшиеся молодые женщины, Майк.
Они вернулись в клуб, где встретили Мэри Джеймисон, и она купила им выпить. Трой зарезервировал столик на шестерых, для их четверки и приятной пары по фамилии Мернер. Они поискали Троя и не смогли его найти. Мэри решила, что им надо поужинать. Еда была великолепной. На протяжении всего ужина Мэри выглядела очень напряженной, а незанятое место Троя бросалось в глаза. Дебби Энн заполняла паузы пустой болтовней. Она шутливо заигрывала с Майком. Роб Рэйнс присоединился к ним после ужина. Майк заметил, что Рэйнс и Дебби Энн, похоже, достигли некоторого взаимопонимания. После ужина они пошли в бар. Мэри углубилась в беседу с Лэйбернами. Дебби Энн исчезла. Роб Рэйнс некоторое время праздно болтал с Майком, а потом сказал: