Она замолчала. Джо тоже молча ждал.
Мой рассказ дополнит ответы Робертса на ваши вопросы, продолжила девушка. Его отец после свидания с ним в тюрьме пришел к выводу, что его сын говорит правду, и решил, не жалея никаких средств и усилий, разоблачить Кнокса. Поскольку сын, будучи осужденным, не подал апелляции, отцу трудно было обратиться к английской или южно-африканской полиции. Тогда он воспользовался услугами одного из самых солидных в Великобритании частных детективных агентств, которое начало вести тщательное наблюдение за жизнью и действиями Кнокса. Случилось это несколько месяцев назад. Спустя некоторое время агентство сообщило Робертсу-старшему, что Кнокс действительно несколько раз сам продавал доверенным ювелирам алмазы из Южной Африки и даже уже отшлифованные бриллианты. Как таинственность сделок, так и довольно подозрительная репутация покупателей, казалось, свидетельствовали о том, что Кнокс сам перевозит контрабандой драгоценные камни из Южной Африки в Англию. Тогда, ссылаясь на Робертса-старшего, лондонское агентство в свою очередь обратилось в самое авторитетное детективное агентство в Йоханнесбурге, чтобы совместно довести дело до конца. С этого момента каждый шаг Кнокса фиксировали также и в ЮАР. Но то ли мы допустили ошибку, то ли Кнокс предвидел, что может находиться под наблюдением, а может, просто решил, что так действовать лучше, но он сам разыграл, если можно так выразиться, маленькую сценку с контрабандой в таможне аэропорта Йоханнесбурга. И сделал это очень тонко. Он положил в чемодан на самом верху несколько почти ничего не стоивших камней, которые таможенники тотчас нашли без малейшего труда. С одной стороны, бессмысленно принимать какие-то меры по отношению к тому, кто, прекрасно разбираясь в алмазах, хотел провезти столь небольшое их количество, да еще таких, которые наверняка не смог бы вообще продать, а если бы и продал, то вырученной за них суммы не хватило бы даже для двухдневного проживания в приличной гостинице. С другой стороны, этот факт привлек внимание таможенных служб, и они с того момента, как Кнокс и предвидел, подвергали его тщательному личному досмотру вместе с просвечиванием багажа. После трех его поездок работники обоих агентств, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что Кнокс сознательно добивался тщательного контроля багажа и личного досмотра, создавая себе таким простым способом при каждом выезде абсолютное алиби. Не он, а таможенники должны были бы присягнуть перед судом, что Кнокс никак не мог вывезти с территории Южно-Африканской Республики никаких драгоценных камней. Это гениальный ход И она замолчала на минуту, а затем добавила:Но Кнокс продолжал и дальше предлагать для продажи драгоценные камни неизвестного происхождения и получал за них очень большие суммы, которые систематически вносил на свой счет в одном из лондонских банков. Поскольку по английским законам каждый может владеть алмазами, может их продавать и, естественно, может вкладывать полученные за них деньги в банк, нельзя рассчитывать на сотрудничество с британской полициейу нее не было ни малейших оснований для того, чтобы начать какое-либо расследование. Вообще, это не их дело. Южно-африканская полиция была бы заинтересована больше, но, во-первых, у нее не имелось никаких доказательств, что Кнокс вывез когда-нибудь хоть один алмаз из страны, а во-вторых, нельзя было рассчитывать на то, что лица или фирмы, закупившие у него камни, раскроют хоть одну самую незначительную подробность этих сделок, не говоря уже об имени продавца, без решения суда. Таким образом, Кнокс мог действовать абсолютно безнаказанно, а вся неофициальная информация, добытая работниками детективных агентств, по-прежнему ничего не давала их клиенту, Робертсу-старшему. Конечно, доказанность того, что Кнокспреступник с точки зрения африканских законов, нечестный сотрудник копей, давала бы основание для повторного рассмотрения дела Робертса. Одно дело обвинение, выдвинутое достойным человеком, и совсем другоепоказания преступника, желающего очернить невиновного и сделать его козлом отпущения. Но для этого необходима была дополнительная информация. Чтобы ее получить, оба агентства объединили свои силы. Необходимо было выследить, каким образом Кнокс переправлял алмазы в Англию. Детальное расследование и изучение досье его знакомых давало основание предположить, что он занимается время от времени скупкой камней, украденных на копях или найденных любителями. В Йоханнесбурге существует алмазный черный рынок, и было установлено, что Кнокс несколько раз встречался с барах и ресторанах с людьми подозрительной репутации. Разумеется, делал он это с величайшей осторожностью, потому что, будучи представителем солидной фирмы, знал: на его репутацию не должна пасть даже тень И действительно, следует признать, что ни лондонскому агентству, ни южно-африканскому не удалось выяснить, каким образом алмазы, сбываемые Кноксом в Лондоне, покидают Южную Африку.
А какова ваша роль в расследовании? спросил Алекс, хотя и предвидел ответ.
Так как Робертс-старший уступать не собирался ни в коем случае и было установлено, что Кнокс продавал алмазы в Лондоне сам, мы решили умножить усилия и попробовать подобраться к Кноксу всеми возможными способами. Как заметила здесь его бывшая жена, самой большой слабостью Кнокса были женщины. Он охотно и часто вступал в случайные связи. Решили, что сотрудницы агентства попробуют приблизиться к нему таким образом. Естественно, он мог предвидеть, что кто-то, державший его под наблюдением, использует такое средство. Поэтому девушка, решившая познакомиться с Кноксом, не должна бросаться в глаза и выглядеть вызывающе, а, наоборот, ей следует казаться несколько потерянной. И ни в коем случае не пытаться самой с ним познакомиться, лучше создать ситуацию, при которой ему, несмотря на ее колебания и сопротивление, удастся с ней познакомиться.
И выэта девушка?
Да, мистер Алекс, я. Именно поэтому, зная, что Кнокс вошел в зал ожидания, не пошла туда, ибо в мои планы не входило быстрое знакомство. Прогуливаясь по аэровокзалу и заглядывая в окно, я увидела, что он разговаривает с мужчиной, а позднее, уже здесь, в самолете, заметила, что вы сели в тот же ряд, что и он, но с противоположной стороны. Я пересела ближе к вам, стараясь услышать, о чем вы говорите. Рассчитывала познакомиться с Кноксом во время стоянки в Найроби. Такое вот обычное знакомство: люди летят долгое время в одном самолете. Надеялась, что, если буду действовать интеллигентно и с чувством меры, Кнокс пригласит меня в Лондоне поужинать, а я после долгих попыток убедить его в неуместности ужина с незнакомым мужчиной в общественном месте в конце концов уступлю. Конечно, сейчас это уже не имеет никакого значения, и если я обо всем рассказываю, то лишь потому, что здесь совершено убийство и я не могу утаивать правду, касающуюся убитого.
Да. Спасибо, коллега, Джо усмехнулся. И еще только одно: у вас при себе лицензия?
Конечно! Она открыла сумочку, достала маленький бумажник из черной кожи, а из него узкую зеленую карточку с фотографией. Подала карточку Алексу, который пробежал по ней взглядом. Свидетельство агентства «Глоуб» подтверждало, что Элизабет Кроуоперативный работник, уполномоченный действовать от имени и по поручению этой организации. Подпись и печать президента полиции города Йоханнесбурга.
Джо вернул документ, положил последний билет в карман пиджака и глубоко задумался, словно позабыл, где находится. Неожиданно он повернулся и посмотрел на первого пилота, как раз прикуривавшего сигарету.
Один вопрос к вам, капитан
Слушаю. Грант поднес зажигалку к сигарете, затянулся
Вы никогда не сталкивались раньше с Кноксом?
Пожалуй, нет Пилот с сомнением покачал головой. Не думаю, чтобы я видел его прежде. А если он даже и летел когда-нибудь со мной, лицо его не сохранилось у меня в памяти. На земле я не встречал его никогда, а во время полета редко заглядываю в пассажирский салон. Во время посадок в промежуточных аэропортах у меня тоже обычно масса работы. В любом случае ручаюсь, что Кнокса не знаю. Ни его лицо, ни фамилия абсолютно ничего мне не говорят Хотя после сегодняшнего дня я, наверное, буду помнить фамилию Кнокс до конца жизни! Он улыбнулся грустной, усталой улыбкой.
Как давно вы летаете на этой линии?
Относительно недавно, два месяца Это восьмой полет по трассе
А живете в
В Англии. Ливерпуль. Вернее, там живут моя жена и дети, ибо сам я, к сожалению, дома редкий гость, если не считать отпуска.
Благодарю вас. А вы? обратился Джо к стюардессе. Вы тоже не припоминаете покойного? Выполняя свои обязанности, вы больше общаетесь с людьми, чем остальные члены экипажа.
Барбара Слоуп задумалась, а потом развела руками:
Нет. Правда, я не могу ручаться, что никогда его не видела. У меня какое-то смутное чувство, что лицо его мне знакомо Он он был довольно примечательный. Но я не уверена Нет, не могу утверждать, что точно его видела. Ведь только в течение одного месяца передо мной проходят сотни людей, и толпы входят и выходят в разных аэропортах. В самолете, вопреки распространенному мнению и девичьим представлениям о работе стюардессы как о сплошном безделье и возможности путешествовать по миру в изящном костюмчике, очень много дел, поглощающих все свободное время, и они должны быть выполнены безошибочно и в срок. Кроме этого, как вы знаете, существуют строгие инструкции, касающиеся отношений стюардессы с пассажирами-мужчинами. Мы, естественно, должны быть вежливы со всеми, но не имеем права заводить знакомства с пассажирами, не говоря уже о частных беседах с ними в какой бы то ни было форме и по какому бы то ни было поводу. Если что-либо подобное произойдет, нам грозит увольнение.
Она замолчала.
Я вас прекрасно понимаю сказал Джо. Но хотел бы еще узнать, чтобы иметь полную картину происшедших этой ночью событий: где находился экипаж и чем занимался?
Пилот понимающе кивнул головой:
Признаюсь, я ожидал такого вопроса. Обычно все выглядит так: один пилот за штурвалом, а другойотдыхает на диване напротив радиорубки. Но сегодня ночью было немного иначе. Мы не информировали пассажиров, что пролетаем над областью внезапных тропических бурь, а просто старались обойти опасные места по мере возможности. Эти бури проходят обычно над небольшой территорией, но довольно подвижны. Мы установили постоянный контакт с землей, делали замеры и фиксировали локализацию атмосферных помех. В такой ситуации оба пилота и радист должны все время находиться на своих местах, по крайней мере в первые три четверти часа полета. Позже
Кнокса убили приблизительно на втором часу полета или в начале третьего прервал его Алекс. Я, правда, не врач, но, когда проснулся через четыре часа после старта, Кнокс уже был мертв не менее двух часов. На это указывали некоторые симптомы.
Он замолчал, не хотел при женщинах говорить о застывшей капле крови на рубашке и холоде мертвого тела.
Если вы в этом уверены, усмехнулся Грант, то снимаете у меня камень с сердца, поскольку первые три часа полета ни один из нас не мог ни на минуту оставить своего места. Вообще, честно говоря, никто из нас не уснул и даже не прилег, пока Барбара Слоуп не сообщила нам о случившемся. А позже трудно было даже подумать о сне. Что касается стюардессы, то она спит в помещении, расположенном в хвосте самолета, рядом с буфетом, холодильником и другим хозяйственным оборудованием. Над ее спальным местом находится звонок и телефонная трубка, с помощью которой она может в любой момент соединиться с нами, а мыс ней, не пробираясь через весь самолет.
Понятно. Джо обратился к Барбаре Слоуп:А вы не заглядывали ночью в пассажирский салон?
Нет. То есть приоткрыла дверь где-то через час после того, как пригасили свет. Прислушалась, но ни одна из лампочек у кресел не горела, и было абсолютно тихо. Я решила, что все в порядке, пассажиры спят. Так обычно бывает после жаркого дня и долгого ожидания в аэропорту. Вернулась к себе, сняла туфли, завела будильник, легла и накрылась пледом. Очень обрадовалась возможности немного поспать. Не заметила, как уснула. Проснулась от звонка будильника. Самолет взлетел почти пустой, а это означало, что приготовление завтрака отнимет у меня совсем немного сил и времени. Но бывают перелеты, когда я не могу даже сомкнуть глаз на всей трассе ЛондонЙоханнесбург.
Благодарю вас Джо обошел ее и капитана, направляясь к середине салона.
Что же дальше? спросил Фиджер Джек. Было очень занятно! Вы знаете о нас столько, сколько мы захотели о себе рассказать. Но может ли такой разговор помочь следствию? Ведь никто не признался в отправке Кнокса на тот свет. Бесспорно, трудно требовать признания. А как вы утверждали, убийца должен быть здесь. Значит, кто-то лгал.
Конечно! Джо спокойно улыбнулся и кивнул, но, взглянув на закрытую пледом фигуру в конце салона, тотчас же стал серьезным. К счастью, все невиновные мне очень помогли! Теперь, кажется, все абсолютно ясно.
Ясно? удивился Фиджер Джек. Как это ясно? Вы что, хотите сказать, что вы все знаете? Что вам известно, кто убил этого беднягу?
Джо не сразу ответил. Он стоял, вглядываясь в огромное безоблачное пространство за иллюминатором. Солнце уже поднялось и находилось чуть ниже поблескивавшего кончика крыла. Наконец Алекс оторвал взгляд от четко прочерченной чистой линии горизонта и посмотрел на профессора. Еще долю секунды в его глазах будто бы таилась неуверенность, но тут же исчезла, уступив место мрачному блеску.
Да сказал он тихо. Думаю, что мы долго не задержимся в Найроби. Самюэль Холлоу прав: этот климат губителен для европейцев.
Значит, у вас нет никаких сомнений! воскликнул Фиджер Джек. Слышишь, Самюэль? Он знает!
Он говорит, что знает спокойно ответил коротышка, но его цепкие глазки ни на секунду не отрывались от лица Джо.
Говорю? Джо согласно кивнул. Да, именно так. Все знали, что убийца находится среди нас. Единственная проблема, стоявшая передо мной, выделить его среди остальных пассажиров.
Боже, кто?.. сдавленным голосом спросила Изабелла Линтон. Она замолчала, закрыв рот ладонью. Блеснул на солнце кроваво-красный лак на ее ногтях.
Джо развел руками:
Постараемся сейчас подойти к этому, но вначале попробуем поразмыслить, что будет для нас основным при отделении черной овечки от невинного белого стада. Как обычно, когда расследуется дело об убийстве, изучаются две основные возможности: или оно спланировано заранее и подготовлено убийцей, или совершено под влиянием внезапного импульса. Естественно, если принимать во внимание обе эти возможности, то самым главным, не связанным непосредственно с убийством фактом являются ежедневные полеты самолетов из Лондона в Йоханнесбург и из Йоханнесбурга в Лондон, а в некоторые дни таких рейсов даже несколько. Это ясно, не так ли?
Может, для вас, но не для меня. Грант покачал головой. Почему это должно иметь не только решающее, но и вообще какое-либо значение?
Сейчас придем и к этому. Но вначале, чтобы в нашем построении не осталось никаких пустот, мы должны выяснить еще одну вещь, хотя, думаю, это будет только пустая формальность. Вы могли бы, капитан, пригласить еще раз сюда на минутку вашего радиста?
Грант, не говоря ни слова, встал, подошел к двери и позвал:
Нед, иди сюда на минутку, если можешь!
Он отошел назад и стал в ожидании, пока приземистая фигура радиста не появилась в проеме двери.
Ваше рабочее место находится между креслами пилотов и салоном, верно?
Да.
И с этого места вы постоянно видите спины обоих пилотов, когда они за штурвалами?
Да, конечно.
И каждый из них, повернув голову, может видеть вас, не так ли? Ваше место хорошо освещено?
Освещены мой стол и аппаратура. В кабине не может быть очень светло, так как отблеск на переднем стекле мешал бы пилотам и пришлось бы держать дверь, ведущую ко мне, закрытой. Поэтому я никогда не включаю верхний свет.
Но, несмотря на это, вы оба видите своего третьего коллегу?
Да, видим. Грант подтвердил свои слова энергичным кивком. Там не так уж и темно, потому что на радиста постоянно падает свет, освещающий аппаратуру. Если я правильно понимаю цель ваших вопросов, вы хотите узнать, может ли возникнуть ситуация, при которой радист нам не виден? Нет. Мы видим его постоянно, если не закрываем разделяющую нас дверь. А этой ночью дверь не закрывали вообще.