Вадим ФедоровБомба для Парижа
1
Прошло два года. Два долгих и мучительных года. Без Златы. Без моей любимой рыжеволосой женщины. Я занимался всё тем же. Жил там же. Жил. Без любви. Уставший от всего.
Естественно, у меня были женщины. Они приходили и уходили. Оставляя после себя зыбкую память. И стирая воспоминания о Злате. И, может быть, со временем, я забыл бы и мою зеленоглазую любовь. Если бы не случай. Его величество случай.
Мой друг Гонза перешёл работать в Интерпол. Вместо оперативной работы занялся аналитикой, писаниной и канцелярскими делами. Вот по этим самым канцелярским делам он и приехал в командировку в Мюнхен. На несколько дней. Город хоть и красивый, но беспокойный. Четверть населенияиностранцы. А тут ещё и сирийские беженцы. Постоянно возникали какие-то проблемы. Оружие, наркотики, подозрительные личности. Народ шатался по Европе, не признавая никаких порядков и документов. Попутно совершая правонарушения и преступления. Работы у полиции всех стран Евросоюза прибавилось. Прибавилось работы и у Интерпола.
В последний день командировки, уже ближе к вечеру, Гонза собирался доехать до отеля, выписаться, потом дойти пешком до вокзала и, выпив пивка, уехать в любимую Прагу. Но буквально на пороге его окликнул немецкий коллега. По имени Себастьян. Друзья сократили его имя до Бастиана. Он был высоким, ладно слаженным немцем с постоянной улыбкой на лице.
Не спеши, сказал он Гонзе, на пять минут загляни ко мне. Полиция арестовала женщину. С чешскими документами. С липовыми. В базе её нет. Глянь, может, знакомая.
Зашли в кабинет к Бастиану. Присели за широкий стол. Бастиан вывел на монитор компьютера фотографию чешки. Чёрные волосы, круглое лицо, небольшой шрам на правой щеке, карие глаза.
Где-то видел, сказал Гонза, но не могу вспомнить, где. А что она натворила?
На красный цвет светофора проехала, в машине, усмехнулся Бастиан, в обычной Шкоде Октавия. В багажнике которой мы нашли мешок с 50 килограммами TATP.
Сколько? удивился Гонза. Это же можно целый квартал разнести.
Квартал вряд ли, сказал Бастиан, но бабахнуть могло очень сильно.
Вспомню, кто это, скажу, Гонза встал со стула и направился к двери.
Хорошо, сказал Бастиан и щёлкнул по клавиатуре.
На экране монитора возникла фотография голой спины. С татуировкой. Две цифры: 1 и 3. Тройка обведена. Всё это Гонза увидел боковым зрением, открывая кабинетную дверь. Замер. Отпустил дверь. Вернулся к столу.
А на лобке у неё паутина наколота, то ли спросил, то ли утвердительно сказал он Бастиану.
Так ты её знаешь, хлопнул ладонью по столу Бастиан.
Знаю, и очень хорошо, сказал Гонза, поедем, я вас познакомлю.
Поехали в тюрьму, по дороге сдав уже не нужные билеты на поезд. Командировка у Гонзы внезапно продолжилась.
В тюрьме случилась осечка. Сказали, что ночные допросы запрещены. Бастиан позвонил куда-то. И через час из Пуллаха приехал человек от Федеральной разведывательной службы Германии (БНД). Человека звали Вольфом. Он был среднего роста, средних лет. И внешность у него была средняя, не запоминающаяся.
Они сели втроём в отдельном кабинете, где Гонза и рассказал историю про самоубийство Михала, про наркотики и про Злату.
Давай я с ней поговорю первый, предложил он коллегам.
Вольф разрешил.
Злата сидела в комнате. В типичной комнате без окон. Даже обычного зеркала во всю стену (атрибута почти всех детективных фильмов) не было. Была комната, стол и два стула. И женщина с опущенными руками, лениво сидящая на стуле.
Гонза вошёл. Сел напротив Златы. Она посмотрела на него. Расслабленно. Потом вдруг напряглась, узнавая. Положила руки на стол. Сцепила пальцы в замок.
Несколько томительных мгновений. Гонза молчал. Молчал и смотрел на Злату.
Как он? спросила она.
Хорошо, ответил Гонза, догадавшись, о ком она спрашивает, видел на прошлой неделе. Здоров, бодр и весел. Но сейчас речь не о нём. А о тебе. С таким грузом ты можешь в тюрьме провести остаток жизни. А если захочешь
Я ничего не хочу, перебила его Злата, я хочу увидеть Вадима. А потом сидеть в тюрьме остаток жизни. Но вначале увидеть его. Я должна извиниться.
Я не могу вот так взять и привезти к тебе своего друга, сказал Гонза, он к нашей организации не имеет никакого отношения. Мне начальство не разрешит пускать кого-либо к тебе.
Свидание с Вадимоми я вам всё рассказываю, сказала Злата, всё, что знаю. Куда везла эту дрянь. Кому везла. Я всё понимаю, и мне терять нечего.
Гонза крякнул. Задумался.
Ладно, сказал он, я постараюсь. Но не факт, что он с тобой захочет встретиться. Он же после Слап почернел весь. Мы его с этого причала еле-еле оттащили. Он действительно думал, что ты утонула. Что у тебя сердце остановилось из-за разницы температуры.
Я всё расскажу, упрямо повторила Злата, только после свидания. Всё. Честное слово. Я должна его увидеть.
И она опустила голову.
Гонза встал. Прошёлся по комнате. Постоял возле сгорбленной женской фигуры. Вышел. Рассказал всё Бастиану и Вольфу. Вольф внимательно выслушал и пообещал помочь. И уехал. Домой. К жене и детям. Бастиан подвёз Гонзу до гостиницы. И тоже уехал.
2
Звонка я не услышал. Сложно, а точнее, невозможно его было услышать в толпе из 17 000 человек. Именно столько зрителей присутствовало на финальном матче «Спарты» и «Белых Тигров».
Я почувствовал вибрацию в кармане брюк. Достал телефон. Звонил Гонза. Я сбросил звонок и отправил смс: «Мы на хоккее. С Виктором. Перезвоню, как закончится».
Но закончилось это не скоро. Был овертайм. А потом внезапный гол в ворота «Спарты». «Белые Тигры» из Либерца стали чемпионами Экстралиги. А мы поехали по домам. Уставшие и злые. Но с надеждой.
Про звонок от Гонзы я забыл. И перезвонить не перезвонил. Упал в постель и очнулся только утром. В понедельник. Только-только привёл себя в порядок, как раздался звонок в дверь. В мониторе домофона маячила знакомая физиономия. Гонза.
Ты чего не перезвонил? вместо «здрасьте» спросил он.
Поднимайся, нажал я кнопку открывания дверей дома, я тебе кофе налью. Но у меня мало времени.
Зашёл на кухню, включил чайник. Натянул брюки вместо треников. Надел рубашку. И тут в квартиру ввалился Гонза. Мы обнялись. Я налил ему кофе.
Ты можешь отменить встречу? спросил он. Нам надо будет поговорить.
Всё так серьёзно? засмеялся я. Теоретически могу. На после обеда. Надеюсь, адвокат мне не понадобится?
Я взял телефон и договорился о переносе встречи. Налил себе чаю. Сел напротив Гонзы. Выглядел тот не очень, каким-то растерянным и уставшим. В затылке у меня знакомо заныло.
Рассказывай, что случилось, что ты ко мне ни свет ни заря приплёлся, сказал я.
Злата, выдохнул Гонза, она жива. Я её видел позавчера. В Мюнхене, в тюрьме.
И замолчал, глядя на меня. А я не торопясь пил чай. Мой фирменный чай с бергамотом. И боль в затылке уходила.
И что? не выдержал моего молчания Гонза. Что ты скажешь?
Хорошо, что жива, сказал я, жива и жива. Пусть дальше живёт. От меня ты что хочешь?
Теперь, в свою очередь, замолчал Гонза. Он допил кофе. Налил себе ещё чашку.
Бутерброд тебе сделать? предложил я.
Сделай, кивнул Гонза. А ты не хочешь с ней встретиться и поговорить? Я могу устроить.
Не хочу, сказал я и принялся делать бутерброд для Гонзы.
Сделал. Положил на тарелочку. Подвинул её к вечно голодному приятелю. Налил себе ещё чаю.
У тебя есть кто? жуя, сказал Гонза. Я имею в виду женщину.
Сегодня нет, усмехнулся я, позавчера расстался с Маркетой. Не сошлись характерами. А с новой девушкой ещё не успел познакомиться. Ты как раз в промежуток попал.
Бабник, буркнул Гонза.
А ты подкаблучник, отозвался я.
Помолчали.
Ладно, рассказываю, вздохнул Гонза, только это секретная информация. Не болтай никому.
Я кивнул.
Злату твою взяли на днях с большой партией взрывчатки, продолжил Гонза, немцы её закрыли. Но она молчит. Обещает рассказать всё только тебе. Нужна твоя помощь.