Но высказать напрямую все, что у меня было в душе, я, конечно же, не мог, а потому задумчиво сидел, изредка кивая головой в знак полного согласия, стараясь делать это не очень резко.
Была еще одна причина, по которой ехать мне совершенно не хотелось. Заключалась она в том, что на завтра у меня с Юлькой намечался культпоход, после которого я надеялся на кое-что. Теперь же на данном мероприятии, равно как и на его продолжении, придется пока поставить косой крест похожий на букву «Х».
Была и третья причина моего нежелания ехать, и вполне весомая. В самом деле, сколько же можно эксплуатировать мой родной «Жигуль» в целях производственной необходимости?! Как куда-то сгонять, так это всегда, пожалуйста, а провести за счет нашей конторы моему железному коню хотя бы маломальский ремонт, так это накосьвыкуси. Средств на это у них, видите ли, не предусмотрено. Спасибо, хоть горючим иногда бесплатно заливают.
Но Камышев, похоже, и на этот раз уловил все мои сомнения и нежелания.
Значит, так. Сейчас ты топай домой, Володя, потому что работник из тебя сегодня, все равно, как из бутылки молоток. Прими все меры к тому, чтобы завтрапослезавтра быть готовым к выезду. Машину свою отгони на СТОя сейчас позвоню туда и договорюсь с начальником. Они сделают профилактику, а если нужно, подремонтируют твою чудуюду. Заправкатоже за счет фирмы. В общем, делай все, чтобы на послезавтра ты был «конно, людно и оружно». О предстоящем вояже, понятное дело, как всегда, никому. Ни словом, ни даже намеком. А то вдруг я все же ошибаюсь, Камышев в этом месте позволил себе улыбнуться, так потом насмешек по этому поводу не оберешься. Да, и еще одно, он вытянул ящик стола и достал из него книжечку удостоверение. Тут мне один знакомый компьютерщик посодействовал. На, держи. Тебе ведь на месте нужно как-то себя рекомендовать, вот ты и будешь представляться журналистом газеты.
Я открыл «корочку» и, действительно, увидел там свою фотографию. Все остальные атрибутыпечать, подпись редактора, стояли на своих местах. Воистину, сегодня щедрость моего шефа не имела границ. Такую заботу о кадрах и понимание того, что они, как и прежде «решают все», может проявлять только очень дальновидный руководитель. Захотелось вскочить с места, выгнуть грудь колесом и во весь голос проорать нечто лирикопатриотическое. А потом немедленно схватить в свои усталые от непосильной сыскной работы руки запутанный клубок этого странного дела и, нащупав в нем путеводную нить, размотать его в рекордно короткие сроки.
Ну, все, иди, отпустил меня Камышев. Готовься!
Я был настолько счастлив оттого, что неизбежную, как ночь после дня, профилактику моего «Жигуля» придется совершать не мне, а высококвалифицированным работникам и, вероятно, так спешил на СТО, что, зазевавшись, чуть не сшиб с ног, проходившего по коридору, майора Чухнова.
Ты, никак в лотерее выиграл? сказал он, потирая ушибленное плечо. Что, спешишь в кассу получать денежки?
Да нет, ответил я. Рвусь совершать трудовые подвиги после начальственного «втыка».
За что же тебя так? удивленно вскинул брови Чухнов. Вроде ты всегда на особом счету у Камышева, доверяют тебе многое?
Все так, но кому много доверяют, с того и спрашивают по высшей ставке. Не понравился ему мой внешний вид, видите ли.
Да, видок у тебя сегодня еще тот, констатировал майор, внимательно оглядывая меня. Где это ты так?
Да, ответил я, неопределенно махнув рукой. Лукуллов пир.
Новый ресторан, что ли, открылся? насторожился Чухнов, известный своим пристрастием к подобного рода новизне.
Майора у нас недолюбливали. По моим понятиям, он был мужиком недалеким, с чувством юмора в стадии зародыша, а я к таким людям всегда отношусь, как к иностранным шпионам, с подозрением. Еще одной его тяжелой, на мой взгляд, чертой характера, было то, что он всегда, даже когда его об этом не просили, старался влезть в любой разговор, и при этом всегда имел собственную точку зрения, о которой сообщал всем и всегда, даже тогда, когда это было не совсем уместно и необходимо. Несколько раз он в этой связи попадал в достаточно комичные ситуации, а когда его высмеивали, проявлял крайнюю обидчивость в сочетании со злопамятством. Одним словом, в каждой бочкезаглушка, но при этом, с левой резьбой.
Я не смог удержаться от подкола, ибо имел на Чухнова некоторый зубок.
Да, ресторанчик и весьма неплохой. Рыбу там готовятпальчики оближешь. Так чторекомендую.
А где это?
На Строителей, ответил я, не моргнув глазом. Там, где раньше магазин «Филателия» был.
К слову сказать, в указанном мною месте я еще вчера мог наблюдать развернувшиеся полным ходом работы по ликвидации прорыва водопровода, так что грязи там хватает еще и сегодня. У нас за собой убирают не быстро.
Знаю, знаю, ответил Чухнов. Так говоришь, рыба там? Ну и как посидели?
Полный отпад! как можно более убедительно ответил я. Сходи, не пожалеешь.