Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, Дамблдор отпустил бьющееся в судорогах тело и отменил Круцио. Он снова вгляделся в страдальчески искажённое лицо и погладил лежащего по щеке.
- Спи, любимый...
Директор ушёл, а я еще долго приходил в себя. Слишком потрясло меня увиденное. Уходя, я уничтожил следилки, сообразив наконец, какому риску я подвергался. Есть тайны, которые нельзя знать и оставаться в живых.
Через полчаса после отбоя я вернулся в общежитие. Рулон с моими робами, изображавший спящего меня под одеялом, оставался нетронутым, лёгкая иллюзия, которой я добавил свёртку похожести, тоже была на месте. Значит, обошлось.
Нотт не спал, он дожидался меня и заметил саму собой открывшуюся дверь. Я скинул плащ и убрал в сундучок, разобрал свёрток на постели и распихал вещи по местам. Тед валялся одетый на кровати, положив ногу на ногу, и молча наблюдал, как я шарахаюсь по комнате. Наконец я сел на свою кровать и посмотрел на него. Невозмутимость Теда как рукой сняло.
- Гарри? На тебе лица нет! - сказал он, садясь напротив. - Честно, я удивлялся тому, что ты собираешься как на войну - но теперь готов думать, что так оно и было. Ты хоть победил?
- Не проиграл.
Я выдохнул из лёгких воздух и стал растирать лицо руками.
- У тебя есть что сказать мне? - спросил Тед.
- Не попадайся под легилименцию.
- И всё?
- От того, что ты знаешь сейчас, сдохну только я. От того, что я знаю сейчас, сдохнем мы оба.
- Всё так... опасно?
- Если не соблюдать осторожность, то да. Что кому говорить, тебе известно - у меня вчера болела голова, но завтра мне станет лучше. Я сделал всё, чтобы ни у кого не возникало никаких вопросов, потому что если копнут...
- Ты даже лекарство выпил, - Тед кивнул на стол, где стоял полупустой пузырёк от мадам Помфри.
- Да. Когда-нибудь я смогу рассказать тебе побольше, но не сейчас. Слишком многое от этого зависит.
- Понимаю... Уснуть сможешь?
- Нет. Но ты спи, мне надо кое о чём поразмыслить.
Тед улёгся спать, и вскоре я услышал его тихое сонное посапывание. К этому времени я успокоился настолько, что ко мне вернулась способность рассуждать, хотя мои рассуждения никак не могли отвлечься от картины, которая всё еще стояла у меня перед глазами.
Если это было моё прежнее тело, то у нас с Дамблдором были непростые отношения до того, как мою душу разнесло оттуда по закоулочкам. Но какими бы наши отношения ни были, я никогда добровольно не согласился бы на такое. Разве что под Империо...
Под Империо... как с этим узником...
С Круцио понятно - в возрасте директора с живым бревном может ничего и не получиться. Непонятно другое, зачем Дамблдор накладывал на это тело Империо. Зачем пустой телесной оболочке Империо, если она и так не способна сопротивляться? Разве что по привычке...
Нет, не нужно замудряться, эдак я далеко зайду. Да и что это может прояснить? К Мерлину домыслы, у меня появился реальный факт, что узника зовут Том - а что я-прежний тоже учился здесь, я и раньше знал. Распространённое имя, уже сейчас мне известны четыре Тома, которые учатся в Хогвартсе. Но всё равно это больше, чем ничего.
Отношения с Драко Малфоем у меня никак не складывались. Нельзя сказать, чтобы мы оба этого не хотели, но Драко признавал равенство дружественных отношений только на своих условиях, которые были для меня неприемлемы. Его возмущало, что раз в две недели я хожу в гости к Хагриду, а уж что со мной туда приходят Уизли с Лонгботтомом, Малфой никак мне простить не мог. Он считал, что я обязан плюнуть и растереть на них, а затем уйти, всяко оскорбивши их напоследок, но мне требовалось знать, что замышляет Дамблдор, так как Уизли по его указке сливал мне информацию. Так всё было более-менее под контролем, а если я бы наотрез отказался от общества рыжего, директор мог бы придумать что-нибудь ещё.
Вторая часть условий Малфоя заключалась в том, что я должен был везде ходить за ним и поддерживать его в оскорблениях всех учеников, кого ему вздумалось оскорбить. Квиддич и приставания к низкородным были двумя его любимыми занятиями и занимали всё его свободное время. Мальчиком он был смышлёным и успевал на уроках нахвататься знаний на "удовлетворительно", за что получал свои "превосходно" и "выше ожидаемого", так что свободного времени у него было очень много.
Уж если даже я уставал, регулярно перехватывая его на полпути к ссорам, то представляю, как его выходки доставали Крэбба и Гойла. Парни, похоже, дали отцу Драко такое же обещание, как и я, только в более категорической форме, и теперь были вынуждены держать слово. Хорошо еще, что они были сильными ребятами и вдвоём могли отмахаться от большинства недружественных компаний.
Сколько я мог, столько я и сдерживался, но когда они втроём прямо на квиддичном матче подрались с Уизли и Лонгботтомом, устроив в проходе между трибунами безобразную кучу малу, я решил, что с этим пора что-то делать.
- Малфой, - сказал я, когда драчунов растащили в стороны, лишили баллов, и они, сверкая свежими синяками, уселись рядом с нами на верхнюю скамью трибуны. - Ты помнишь, что тебе отец говорил?
- Он мне много чего говорил, - пренебрежительно отмахнулся Драко. - А чего это ты вдруг вспомнил?
- А того, что он велел тебе вести себя соответственно положению аристократа, а ты этого не делаешь.
- Я?! - мгновенно завёлся Малфой. - Я не делаю?! Да я только это и делаю, это ты, Поттер, забываешься!
- Драко, - как можно спокойнее сказал я. - Аристократ не должен никому доказывать, что он лучше других. Если он пытается доказывать это, значит, он сомневается, что он лучше других.
- А я доказываю?!
- Ты всё время тычешь во всех, какие они плохие. Если ты аристократ, почему ты цепляешься к незнатным, как пьяный дворник к проституткам? Это недостойно аристократа.
- Ты! Ты! - Драко вскочил и кинулся на меня с кулаками. Я тоже вскочил и увернулся. Не миновать бы нам драки, но в это время на поле кто-то что-то поймал, и трибуны взревели. - Ну вот, я всё из-за тебя пропустил...
Боевой пыл у Малфоя пропал, но всё равно парень здорово обиделся.
- Я тебе не прощу, Поттер, как ты меня назвал! Я отцу скажу!
- Вот, насчёт отца... Твой отец при мне сказал тебе, что ты должен ссорить врагов и заводить полезные знакомства. А ты что делаешь? Ты сам перессорился со всеми и настроил всех против себя. Настоящие аристократы выше глупых подколок и никогда не опускаются до приставаний к низкородным.
- Малфой, ты, правда, это... - вдруг подал голос Крэбб. - Рыжий придурок на то и придурок, а ты-то чего?
Драко изумился и уставился на Крэбба, я, вообще говоря, тоже.
- Малфой, Поттер правильно говорит, - поддержал приятеля Гойл. - Свяжешься с обезьяной - сам обезьяной станешь. Вон Поттер никого не задирает, а на него всё равно пасть разинуть боятся.
Лишившись своей главной поддержки, Драко заметно растерялся.
- Хорошо Поттеру, он Мальчик-Который-Выжил... - обиженно пробормотал он.
- Да ладно, Малфой... - сказал Гойл. - Дело не в этом, а в том, что Поттер умеет себя поставить. Поттер выглядит как опасный, а ты...
- Что я? Я себя поставить не умею? - Драко снова прицелился броситься с кулаками, уже на Гойла, но вовремя вспомнил, что тот не такой щуплый, как я.
Гойл посмотрел на меня, надеясь, что я скажу то, что он не посмел сказать. Пришлось взять огонь на себя.
- Драко, у тебя это лучше получится, если ты перестанешь придираться к людям и вести себя как дитё капризное.
- Я не дитё капризное!
- А давай проверим? Я скажу тебе одну вещь, которую понимают только взрослые и умные парни. Если ты её спокойно выслушаешь и поймёшь, значит, ты не дитё капризное.
- Давай говори, - сказал надувшийся на весь мир Драко.
- Знаешь, за что уважают твоего отца? Не за то, что он Малфой. Ему уважают за то, что когда он после гибели Тёмного Лорда оказался в отчаянной ситуации, он не только отмазался сам, но и отмазал своих приближённых. А вот получилось это у него именно потому, что он - Малфой.
Драко подвис в осмыслении слишком сложной для него задачи. Мы смотрели на него вчетвером - я, хмурый и слегка набычившийся Крэбб, серьёзный прищуренный Гойл и как всегда внимательный и независимый Нотт.
- Вы чего? - Драко поёжился под нашими взглядами.
- Ждём, когда ты врубишься, - озвучил общее мнение Крэбб.
Драко еще раз обвёл нас взглядом, затем вдруг развернулся и побежал со стадиона в школу. Мы проводили его глазами и переглянулись.
- Врубаться побежал... - тоном знатока сказал Крэбб.
- Мерлин ему в помощь, - сказал Нотт.
- Ребята, давайте матч смотреть, - сказал Гойл.
Я промолчал.
До вечера Драко безвылазно сидел в своей спальне. К ужину он не явился. Мы вчетвером, словно заговорщики, оккупировали угол гостиной с двумя диванами вдоль стен и сидели там, перекидываясь незначащими фразами. Только Гойл глянул на меня и спросил: "Может, сходить за ним?" Я отрицательно качнул головой, и мы остались на местах.
Драко вылез из своего убежища где-то через полчаса, хмурый и против обыкновения взъерошенный, надутый как белая мышь на крупу. Обнаружив нас в гостиной, он направился к нам. Крэбб и Гойл раздвинулись и похлопали по дивану, Драко сел на освободившееся место.
- Ну и что мне делать, если они полезут первыми? - спросил он, ни глядя ни на кого из нас.
Все почему-то посмотрели на меня.
- Тут все просто, - сказал я. - Ты же всегда не один, а с парнями. Если кто-то сделает тебе рожу или руками что-нибудь обидное изобразит, тогда Винс с Грегом сразу же, без разговоров, выбивают из него пыль - и плевать на баллы. А если кто-то скажет тебе что-то обидное, тогда ты тоже ничего не делаешь, а кто-то из парней говорит обидчику что-нибудь вроде "шавка лает на Малфоя, чтобы потом всю жизнь своим детям этим хвастаться" или "и червяки лезут к солнцу, только они под ним не греются, они на него плюют". Если после этого обидчик полезет в драку, парни выбивают из него пыль.
Малфой заулыбался, Крэбб с Гойлом довольно заржали, даже Нотт, расслабленно облокотившийся на боковину дивана, позволил себе усмешку.
- А если, парни, у вас быстро сообразить не получается, вы заранее придумайте, что вы будете говорить. Главное в ваших словах, чтобы обидчик был ничтожеством, а Драко - светилом первой величины.
- Да мы прямо сейчас и придумаем! - обрадовался Крэбб.
Они с Гойлом придумывали разные обидные фразы, пока не опустили всех врагов ниже Хогвартских подземелий. Мы с Тедом посмеивались, Драко услышал много лестного о себе и цвёл. Новый вариант поведения нравился ему всё больше и больше.
- Парни, вы мне поесть взяли? - вспомнил наконец он.
Но мы не грифы, ни у кого из у нас не было привычки таскать куски со стола. Мы переглянулись в стиле "я как-то и не подумал, а ты?" и отрицательно помотали головами.
- Драко, пошли к тебе, а там что-нибудь придумаем, - предложил я.
Мы согласно встали и вслед за Малфоем потянулись в его спальню. Там мы с Ноттом и Гойлом втиснулись на двухместный диванчик, а масивный Крэбб сел в ногах на кровать Драко. Когда все расселись, я постучал по столу и, почувствовав отклик домовички, стал перечислять:
- Один бифштекс рубленый с картошкой под гномьим соусом, крепкий цейлонский чай и воздушных бомбочек на пятерых.
Все выжидающе смотрели то на меня, то на стол, гадая, что это значит и чем это кончится. Минуты через две на столе появилось требуемое.
- Спасибо, Фиби, - я узнал домовичку. Обычно мне отзывались Бинки или Фиби.
Вытащив палочку, я посредством Вингардиум Левиоза перенёс тарелку с бифштексом к Малфою на тумбочку. Драко взялся за еду, а я трансфигурировал из стула столик чуть побольше табуретки и отлевитировал его на середину спальни. Затем я отлевитировал на него стаканы с чаем и плетёное блюдо с воздушными бомбочками.
- Угощайтесь, джентльмены.
Воздушные бомбочки - это шарики из заварного теста, начинённые смесью взбитых сливок с толчёными орехами. Такая вкуснота... Мы разобрали стаканы с чаем и воздали должное десерту. Увидев, как стремительно пустеет блюдо, Драко забеспокоился.
- Эй! Мне оставьте!
- А мы добавки попросим. - Я постучал по столу: - Фиби, ещё бомбочек. Спасибо.
- Ты домовичке спасибо говоришь? - изумился Драко.
- Мне это ничего не стоит, а ей приятно. Если я оценю её труд, она в следующий раз постарается.
Драко презительно фыркнул, но ничего не сказал. Когда мы допивали чай, дверь вдруг открылась и в спальню вошёл Снейп. Он остановился у входа и с сердитым удивлением оглядел нашу компанию.
- Малфой, вы почему не ужинали? - выдал он, видимо, заготовленную фразу. - Что здесь происходит?
Все опять уставились на меня.
- Молчите, Поттер, - сказал декан, прежде чем я успел открыть рот. - Я знаю, что вы скажете - что школьные правила не запрещают принимать еду в спальне.
- Так и есть, профессор, - невозмутимо подтвердил я.
- И всё-таки, что здесь происходит?
- Мужской разговор в тёплой дружеской компании, сэр. Хотите чаю?
- Нет, спасибо. - Снейп снова оглядел наши честные улыбающиеся физиономии. - Ладно уж... разговаривайте.
12.
Шёл март. После разборки с Драко мы стали заметно дружнее. Крэбб с Гойлом и прежде неплохо относились ко мне, хотя поддерживали только Малфоя, но теперь они заметили, что я влияю на Драко в их пользу, и, бывало, поддерживали и меня, когда тот снова зарывался. Малфой быстро воспринимал новый стиль отношений с социумом и понемногу менял свою ребячливую задиристость на взвешенное и осторожное поведение.
Мы ходили есть впятером и держались на занятиях вместе. После занятий я обычно отрывался от компании - у меня было слишком много дел и обязанностей, чтобы разгуливать с приятелями. Миллисент продолжала эксплуатировать меня, с Гермионой тоже надо было видеться, Филчу я помогал по-прежнему. Много времени я проводил и за книгой-артефактом, подробно вникая в историю и родословные старинных магических родов, потому что поставил себе задачу разобраться, сколько у нас магического населения, чем оно живёт и каковы его перспективы. А еще была куча непрочитанных книг в библиотеке, да и с магловской литературой, завалявшейся у меня в сундучке, не помешало бы ознакомиться.
Перебирая магловские книги, купленные для меня Филчем и не вошедшие в подарок Нотту, я обнаружил брошюру под названием "Я - сильный", посвященную укреплению физической силы подростков. Меня это мало интересовало, потому что я сознавал возможности своего тела и понимал, что хорошим драчуном мне не стать никогда, но у нас были Крэбб с Гойлом, и я вынес им брошюру посмотреть. Драко отнёсся к ней презрительно, как и ко всему магловскому, но парни очень заинтересовались и забрали её у меня. Через пару дней они натащили себе в спальню камней и попросили меня трансфигурировать их в магловские приспособления под названием гантели и эспандеры, а ещё через неделю сказали, что этой брошюры им мало и вообще "давай ещё". Пришлось опять просить Филча, чтобы обеспечить их подборкой литературы по теме.
У Малфоя появились личные дела. Чуть ли не каждый день он ненадолго пропадал куда-то, отказываясь от сопровождения приближённых. Крэбб с Гойлом, увлечённые прокачкой тела и освоением боевых искусств, не видели причин для неповиновения, мы с Тедом тем более не лезли в дела Драко. Каждый аристократ имеет право на тайны.
Хагрид уже второй раз не приглашал меня в гости по воскресеньям. В первый раз я приписал это случайности, во второй - призадумался и попросил Гермиону узнать у грифов, что происходит с лесником. Через пару дней она сказала, что он выращивает у себя какое-то редкое существо, а ещё через неделю сообщила, что это дракончик. Как она подслушала, четверо друзей Чарльза Уизли, который сейчас изучал драконов в Румынии, добыли редкое драконье яйцо и решили контрабандно вывести из него дракона, но не знали, как это делается. Тогда они с яйцом явились в Хогсмид, обжулили простодушного Хагрида в карты и за проигрыш поручили ему вырастить дракона из яйца, чем сейчас наш лесник и занимался.
Установилась великолепная весенняя погода. Крэбб с Гойлом стали устраивать пробежки по утрам и звали нас с собой. Мы с Тедом присоединились, Малфой проигнорировал.
Не сразу, но всё-таки я собрался с духом и стал иногда навещать узника Тома. Я уже знал, в какое время сюда можно ходить безопасно, и решил хотя бы раз в месяц проверять, на месте ли Том и в каком он состоянии. Кто он такой, я не узнал, и по-прежнему был без понятия, с какой стороны к этому приступиться. Доступа к школьным архивам я не имел, а расспрашивать преподавателей не рискнул, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания.