Женщина у окна издала негромкий смешок. От этого звука мороз пробежал по коже у всех собравшихся.
Вы не тетя Полли, тихо протянул Дэвид, глядя на нее чуть ли не со страхом. У вас на лбу ни одной морщины. Почему я раньше этого не замечал?
Боюсь, мистер Кендел, вас одурачили, как и всех остальных, ответила гувернантка вместо тетушки Полли. Но вы еще послужили котом.
Кем?!
Котом, который таскал для обезьяны каштаны из огня. Вспомните басню Лафонтена! Когда эта дама не обнаружила тетрадь там, где ожидала, она поняла, что искать надо в бумагах. Владелец, очевидно, не понимал ценности имеющейся у него вещи и не прятал ее. Тут случилось непредвиденное: мистер Кендел внезапно сменил все замки. Но вычеловек, который еще в детстве без труда проникал в любой закрытый ящик и за любую запертую дверь. С помощью нехитрой ловушки ваша тетушка убедила вас вынести кипу документов, среди которых, как она надеялась, окажется и дневник.
Постойте, нахмурился Эдвард. Что это за ловушка?
Дэвид взглянул на брата и отвел глаза.
Вам придется сказать, мягко обратилась к нему гувернантка.
Ваша правда, вздохнул Дэвид. Эдвард, я искал отчет частного сыщика, которого ты нанял, чтобы шпионить за мной.
На лице старшего брата выразилось такое удивление, что младшему захотелось рассмеяться от облегчения.
Сыщика? За тобой? озадаченно повторил Эдвард. Зачем? Нет, постой! Зачемпонятно. Но почему ты бросился искать его выдуманный отчет? Ты же понимаешь, что я никого не нанимал?
Теперь понимаю. Но час назад я был в ужасе.
Эдвард снова начал багроветь.
Что ты такое сотворил, Дэвид?
Тот умоляюще взглянул на миссис Норидж.
Вы ведь знаете?
Конечно, кивнула гувернантка.
Кто-нибудь скажет мне, в чем дело? прогремел Эдвард, выведенный из себя.
Это не так-то просто, сэр, заметила миссис Норидж. Если учесть ваше твердое намерение женить вашего брата.
Бог мой, это здесь при чем?
Дэвид посмотрел ему прямо в глаза и твердо отчеканил:
При том, что я женат.
И когда стихла суматоха, вызванная его словами, добавил с вызовом:
И я не откажусь от жены, что бы ты ни пообещал мне. Так что даже не начинай.
Эдвард нащупал рукой стул, сел и вытер холодный пот.
Женат! На ком?
На девушке из бедной итальянской семьи. Я бы даже сказал, нищей. Но это ничего не значит. Я люблю ее, Эдвард.
И поэтому не смогли разлучиться с ней даже на две недели, негромко добавила миссис Норидж. Вы привезли ее сюда, а с ней и старого слугу, которого мистер Эдвард принял за вашего пособника, и поселили их в деревне. Ваши ночные прогулки связаны вовсе не с кражей.
О-о-о задумчиво протянул Эдвард, а я еще начал слегка давить на тебя со свадьбой!
Слегка? фыркнул Дэвид. Ты прямо сказал, что не дашь мне денег, если я преподнесу тебе еще какой-нибудь сюрприз. А деньги мне нужны, хотя бы на первые три месяца. Потом я и сам найду работу, но пока мы хотим уехать так далеко из Англии, как только сможем.
Так ты боялся, что я узнаю о твоей тайной женитьбе и не дам тебе денег!
От тебя всего можно было ожидать, огрызнулся Дэвид. Ради этого я пошел на кражу. Был уверен, что успею уничтожить отчет, взять у тебя деньги и исчезнуть, прежде чем сыщик пришлет другой экземпляр. А теперь оказывается, что никакого сыщика и вовсе не было.
Но жена была! обвиняюще воскликнула Дороти, указав на него перстом. Как вы могли, мистер Кендел, сватать мне своего брата, если он женат?!
Но ведь я не знал!
И все равно! упорствовала Дороти. Зная вашего брата, вы должны были предположить такую возможность!
Вы хотели нас обмануть, поддержал ее священник и боязливо взглянул на миссис Норидж.
Как оказалось, страх его был оправдан. Миссис Норидж поджала губы и осведомилась:
Мистер Уокер, но разве вы сами так чисты перед мистером Кенделом, как хотите представить?
Священник тут же замолчал.
О чем вы? удивился Эдвард.
Сущая ерунда! поспешно вскричал Персиваль. Теперь, когда выяснилось, что для брака есть непреодолимая помеха, это не имеет никакого значения. Вы виноваты перед нами, мы виноваты перед вами, и на этом закончим.
О, не совсем так, сказала миссис Норидж. Мистер Кендел действительно ни в чем не виноват, потому что он даже не догадывался о том, что его брат женился. Но вы, вы с мисс Уокер имели отличное представление о проделках вашего брата.
Как? У вас есть брат? удивился Эдвард.
Дороти покраснела и взглянула на Персиваля.
Наш братпорядочный человек, проблеял тот.
Ваш братмошенник и вор, поправила миссис Норидж. Его портрет опубликован в той самой газете, которую вы собирались уничтожить. Следы фамильного сходства совершенно очевидны.
Ой, в самом деле вдруг робко проговорила Люси. В первый миг, увидев портрет, я подумала, что это вы, мистер Уокер. И ругала себя за эту мысль. Но я понимаю, почему вы скрыли правду. Вы хотели счастья сестре
Персиваль горячо закивал.
Боюсь, миссис Кендел, дело обстоит несколько прозаичнее, вздохнула гувернантка. Мистер Уокер рассчитывал на щедрое пожертвование со стороны вашего мужа. И, конечно, ему было лестно породниться с семьей Кендел.
Вы не смеете оскорблять нас! взвизгнула Дороти.
Но тут же притихла и отступила к брату.
Женщина у окна пошевелилась, и все взгляды устремились на нее. Миссис Норидж подошла ближе, с любопытством разглядывая ее, как разглядывают редкое животное.
А теперь, будьте добры, верните тетрадь. Она протянула руку.
С чего вы взяли, что она у меня? чистым молодым голосом спросила «тетушка».
Люси вздрогнула и схватилась за мужа, Эдвард подался назад. Даже Дэвиду стало не по себе.
Вы незаметно взяли ее, пока Дэвид искал несуществующий отчет. Для этого и была придумана вся история с частным сыщиком. Вы подловили Дэвида, подергали за нужные ниточки, словно кукловод, зная, что у него не будет времени копаться в бумагах, и когда он принес их сюда, вам оставалось только найти сам дневник. И вы его нашли. Уголок высовывается из-за вашего корсажа. А теперь верните его!
Миссис Норидж говорила не слишком настойчиво, даже вежливо. Но женщина отчего-то подчинилась. Она достала небольшую тетрадь и протянула гувернантке.
Я говорила о подарке на ваше сорокалетие, сэр, обернувшись к Эдварду, сказала миссис Норидж. Вот он.
Эдвард благоговейно принял тетрадь, и все сгрудились вокруг него. Каждому хотелось видеть сокровище, стоившее дороже целой коллекции ружей.
Воспользовавшись этим, женщина у окна внезапно сорвала с головы парик, а в Дэвида, который молниеносно бросился к ней, швырнула пенсне. Под париком обнаружились короткие черные волосы, за линзамихитрое маленькое личико с мелкими незапоминающимися чертами.
«Тетушка» вскочила на подоконник, толкнула неплотно прикрытую створку и выпрыгнула из окна, прежде чем ее успели остановить.
Господи, она разобьется! крикнула Люси.
Но когда все подбежали к окну, их взорам открылась лишь россыпь осколков стекла, переливавшегося в свете фонарей. Мошенница исчезла.
Как вы думаете, миссис Норидж, она вернется? спросила Люси.
Нет-нет, миссис Кендел, не думаю. Она проиграла.
Но, возможно, ей захочется отомстить за поражение?
Хм, сказала миссис Норидж. В этом случае вам тоже не о чем беспокоиться. Она будет искать только меня.
Во время всеобщего замешательства брат и сестра Уокер незаметно исчезли. Оглядевшись и нигде не обнаружив их, Эдвард подошел к Дэвиду.
Ты женился, растерянно проговорил он. Не могу поверить.
И теперь ты лишишь меня содержания, почти весело предположил младший брат. Послушай, мне нужны только деньги на билет. Я сам заработаю нам на жизнь.
Но Эдвард отрицательно покачал головой.
Может быть, я и бесчувственный пень, как иногда утверждает Люси, но не такой, каким ты меня считаешь. Как ее зовут?
По губам Дэвида пробежала мечтательная улыбка, преобразившая его лицо.
Летиция, сказал он. Это значит «счастье».
Поздно вечером, когда суматоха улеглась и все стихло, Эдвард Кендел спустился на кухню. Гувернантка была тамподогревала кастрюльку с молоком.
Эдвард встал в дверях, глядя на нее со смесью восхищения и непонимания.
Как вы догадались, миссис Норидж? без предисловия спросил он.
Гувернантка обернулась.
Сэр?
Я не усну, пока вы не объясните мне!
Но ведь я рассказывала вам о гнезде, о кухарке
Да-да, и о бульдоге, подхватил он. Нет, миссис Норидж, я не об этом. Как так получилось, что мы, видевшие то же, что и вы, даже не заподозрили, что нас обманывают? А вы раскусили это дело как спелый орех. В чем секрет, признайтесь?
Миссис Норидж взглянула на него. Но если она и вспомнила, как скакала в развевающейся ночной рубашке по полям и оврагам за удирающим бульдогом, а все лишь потому, что забыла выпить на ночь свое молоко, то на ее непроницаемом лице ничего не отразилось, когда она сказала:
Возможно, сэр, все дело в том, что у меня есть принципы.
Роб Хэмиш, трус
Роб Хэмиш был трус.
Миссис Норидж слышала об этом прискорбном факте и прежде, но в то воскресное утро ей представилась возможность собственными глазами убедиться в правдивости слухов.
Сперва гувернантка, идущая в церковь, услышала лай. Это был гулкий басовитый лай очень злобной собаки, весьма крупной, судя по голосу. Затем до нее донесся быстрый топот или, скорее, быстрое шлеп-шлеп-шлеп по мощеной улочке, и из-за угла дома вылетел невысокий человечек в сбившемся набок котелке. Он мчался со всех ног, бросая назад перепуганные взгляды.
А спустя несколько секунд из-за поворота показался его преследователь.
Это был чрезвычайно рассерженный и чрезвычайно маленький терьер размером с кошку. Он подпрыгивал, как мячик, заранее скалил зубы и время от времени издавал тот самый свирепый гав, по которому его можно было принять по меньшей мере за дога.
Любой другой житель Сетфорда давно бы остановился и дал псу хорошего пинка. Но его несчастной жертве, похоже, это и в голову не приходило. Человечек на полной скорости пронесся мимо миссис Норидж, и на лице его были написаны ужас и предчувствие неотвратимой гибели. С таким лицом индийский крестьянин мчится по джунглям от голодного тигра, чье дыхание уже обжигает его затылок.
Миссис Норидж в любую погоду брала с собой зонт-трость. Этот день не был исключением. Дождавшись, пока терьер поравняется с ней, она взмахнула зонтом и с ловкостью зацепила шею песика изогнутой ручкой.
Это простое действие возымело невероятный эффект. Терьер взлетел вверх, нелепейшим образом перевернулся в воздухе, размахивая всеми четырьмя лапами, и приземлился на хвост в нескольких шагах от гувернантки. После чего, не теряя ни секунды, вскочил и, заскулив, бросился в противоположную сторону. Его обиженный визг стих в лабиринте сетфордских улиц.
Хм! удовлетворенно сказала миссис Норидж.
Она уже собиралась проследовать своим путем, но тут из-за забора высунулся беглец.
Господь нарисовал Роба Хэмиша тонкими черточками. Так дети на мокром песке рисуют палочкой человечков. Бледный, с большим кадыком и тощей шеей, Хэмиш в своем котелке смотрелся нелепо, как будто на голову ему водрузили кастрюлю.
Приблизившись к гувернантке, он рассыпался в горячих благодарностях.
Меня, мэм, собаки цапали в детстве, бормотал он, чувствуя потребность оправдаться за свое постыдное бегство. Вот я и боюсь их почище, чем шершней. Шершни-то меня тоже кусали.
Судя по поведению Хэмиша, в детстве его кусали все: собаки, пчелы, муравьи и даже чайки. В воде его кусали рыбы, в лесу он только и успевал уворачиваться от клыкастых ежей. Потому что Хэмиш боялся всех. Даже безобидные ужи, с которыми играли мальчишки, вызывали у него страх.
Но самым ужасным существом, его мучителем и тюремщиком, вне всяких сомнений, была его жена.
Роберт Диксон Хэмиш! раздавался раз в неделю ее свирепый глас.
И все обитатели городка прятались по домам. Если Нэнси назвала муженька полным именем, значит, он опять в воскресный вечер просиживает штаны в пабе, а она идет за ним со скалкой в руках.
Характер Нэнси Хэмиш, в девичестве Нэнси ОБрайен, был подобен урагану. Толстая рыжеволосая ирландка могла смести все на своем пути. И горе было тому, кто осмеливался появиться невовремя на ее дороге.
Ох, и свирепая же она баба! сказала Абигайль, разливая чай. И как он только женился на ней? Должно быть, Нэнси душила его, пока бедный Хэмиш не согласился.
Они сидели с миссис Норидж на кухне. Их воспитанницы были уложены, и молоденькая няня с гувернанткой наконец-то могли выпить чаю в тишине.
Возможно, это брак изменил ее характер к худшему, предположила миссис Норидж.
Абигайль воззрилась на нее и прыснула:
Думаете, в юности Нэнси была нежной фиалкой? Как бы не так! Сказать по правде, с Хэмишем она стала поспокойнее. Раньше-то, чуть что, пускала в ход кулаки. Ее раз пять забирали в участок за драки с другими работницами! Они с Робертом и познакомились на фабрике.
Разве мистер Хэмиш тоже работает на мануфактуре?
Он укладчик ткани. Абигайль сморщила нос, выражая презрение. Когда Роберт женился на Нэнси, был большой скандал. Она ведь ему не пара. Ее папашапропойца, а мать перебивалась поденной работой, пока не померла.
Миссис Норидж знала, что Хэмиши прежде пользовались уважением. Когда-то это был крепкий фермерский род, и многие сожалели, что он выродился до такого ничтожества, как Роберт.
Она и в юности была такая же, осуждающе сказала Абигайль, бешеная толстуха с морковной шевелюрой. Иной раз даже жаль становится Хэмиша. А потом посмотришь на него и думаешь: да и поделом ему, такому трусу.
Всего две недели спустя после этого разговора Сетфорд потрясло ужасное событие.
На ткацкой мануфактуре после окончания рабочего дня случилась драка. Позже никто толком не мог вспомнить, с чего все началось. Перепалка вспыхнула из-за чьего-то неосторожно брошенного слова. Слово тут же подхватили, перекинули друг другу, точно обжигающий красный уголь, и мгновение спустя уже заполыхал огонь драки.
Нэнси Хэмиш оказалась в самой ее гуще. Управляющий, увидев, что происходит во дворе, без колебаний приказал окатить толпу из брандспойта. Он знал, что женщины дерутся безжалостнее и отчаяннее, чем мужчины, и что надеяться на мирный исход сражения не приходится.
Но даже опытный управляющий не ожидал, чем все закончится.
Когда работницы с визгом разбежались, одна осталась лежать неподвижно.
Она была мертва.
Убитую звали Молли Тобин, и она считалась злейшим врагом Нэнси Хэмиш. В драке кто-то сбил Молли с ног и размозжил ей голову о металлический столбик ограждения, торчавший из земли.
Двадцать человек видели, как Нэнси с воплем ворвалась в толпу, где сражалась ее противница, и еще десять могли подтвердить под присягой, что видели, как она нанесла зверский удар.
Именно это они и сделалиподтвердили под присягой. После чего суд, учитывая биографию обвиняемой, приговорил Нэнси Хэмиш к пожизненной каторге за преднамеренное убийство.
Не меньше месяца эта новость была у всех на устах. Кто-то жалел убийцу, но таких было меньшинство. Большая же часть горожан искренне радовалась, что Сетфорд избавился от бешеной Нэнси. Она бы все равно рано или поздно кого-нибудь прикончила, не Молли Тобин, так собственного мужатаков был всеобщий вердикт.
Для этого были все основания, даже если не брать в расчет скалку. За несколько дней до случившегося Нэнси в ярости поранила Хэмишу ухо садовыми ножницами, и на суде он стоял с забинтованной головой. Это стало последним аргументом для судьи.
После вынесения приговора Роб Хэмиш пару дней ходил тихий и отрешенный. «Не верит собственному счастью», шептались вокруг. Кто-то предлагал спор, женится ли Хэмиш еще раз, но дураков держать пари не находилось. Хэмиш только благодаря улыбке фортуны вырвался из крепких уз брака и вряд ли торопился связать себя новыми.
Но очень скоро задумчивость Хэмиша сменилась откровенной радостью. Наконец-то он поверил, что пришел конец его мучениям, и расцвел, как гиацинт в апреле. Роберт улыбался, шутил и выглядел узником, перед которым внезапно распахнулись двери тюрьмы. В тот самый день, когда эти двери закрылись за Нэнси Хэмиш, он на радостях уехал в Шеффилдгулять и кутить.
Жители Сетфорда, глядя на его бесхитростное счастье, сменили презрение на жалость.
Видно, крепко Нэнси его держала, посочувствовал один. Будешь тут всех бояться, когда собственная супруга может изрезать тебя на кусочки.