Но ростки сочувствия увяли, когда обоняние уловило первые оттиски дыма, не приятного аромата очагов, а копоть пожарищ. Впереди ждал хаос, но не за стеной, а в пределах барьера.
Горожане спешно захлопывали ставни, где-то испуганно взвизгнула женщина, по мостовой прокатилась выпавшая из чьих-то рук плетеная корзина. Джоэл бросил короткий взгляд в переулок: на миг померещился белый чепец Джолин. Но к косяку распахнутой двери жалась сухонькая старушка. Да откуда бы взяться Джолин в Квартале Птиц?
Они уже подбегали к обширному парку-огороду. Но в ветвях не щебетали беззаботные певуны. Зато в нос ударил прогорклый запах дымадогорали дома несчастных бедняков. Где-то уже мелькали распоряжения о том, что трущобы надлежит отделить от района честных тружеников глухой стеной, но никаких работ не велось. И вот результат.
Мимо с жутким ни с чем не сравнимым воплем пробежала опаленная курица, от нее шел резкий запах жженого пера. За ней с бессмысленными стеклянным взглядом брела женщина, покрытая сажей. За собой она вела мальчонку лет шести, измученно и отрешенно тянула за запястье, как мешок с картошкой. Он вздрагивал и нервно поводил плечами. Одежду обоих покрывали пятна золы, кое-где ткань обуглилась.
Вам нужна помощь? воскликнул тут же Ли, но женщина даже не остановилась. Джоэл уловил, как с ее губ сорвался скрипучий охрипший стон:
Они лишили нас всего. Всего Все сгорело.
Куда вы! снова позвал ее Ли, но несчастная не обернулась. Шатаясь и слабо переставляя подгибавшиеся ноги, она прошествовала мимо. И приказ не велел охотникам тратить время на помощь гражданским. Якобы эта обязанность лежала на военных.
Джоэл надеялся, что где-то уже разбит небольшой лагерь от гарнизона для оказания помощи. Но сердце болезненно сжалось при мысли, что растерянным погорельцам, пострадавшим от бунта трущоб, без дома и работы останется единственный путьв эти же трущобы.
Лучше уж на завод, но туда неохотно брали женщин с детьми. Хотя мальчонка уже мог выполнять какую-то работу. Богачи, конечно, отрицали использование детского труда, ведь «священные предки» незадолго до пришествия Хаоса запретили бесчеловечное обращение с подрастающим поколением. И так далее, и все такое, но реальность кидала в лицо комья грязи и пепла.
Его хлопья засыпали некогда уютные садики, покореженные изгороди торчали выверченными костями. В одном дворе лежал окровавленный труп мужчины. Похоже, здесь уже шли бои, гарнизон поднял охотников, когда понял, что не справится своими силами. Джоэл переглянулся с Ли, в темных глазах напарника читалась тревога, черные ресницы подрагивали, а губы неопределенно кривились. Первые жертвы бунта отбили у него охоту пересказывать сплетни о притоне и его хозяине.
Где там точка сбора-то? мрачно спросил Джоэл. Со сна он едва запомнил, что повторяли кричащие рупоры на башнях. Все слилось в единый гул, но теперь новый выброс адреналина снова возвращал в строй. Слух обострился, черные мухи по-прежнему пролетали перед глазами, но уже в образе частиц гари. И видел он их предельно четко, как и разоренный Квартал Птиц.
Разбросанные вещи из выпотрошенных домов тонули в грязи. Оборванные занавески истоптали в лужах, мебель выволокли для сооружения баррикад. Кое-где лежали тела, но мало. Значит, жители либо ушли, либо присоединились. Картину внезапного запустения дополняли кружащие вперемешку с пеплом птичьи перья, а на одной из крыш отвратительно хрипло орал тощий черный петух, как будто тоже созывая свое куриное царство на мятеж. Ли поморщился и, не целясь, запустил в него камнем, отвечая напарнику:
Точка сбора на границе трущоб. Как раз возле борделя, о чем я тебе и твержу.
Тогда не трать время, кивнул Джоэл.
Петух неуклюже слетел с крыши и умолк, а они продолжили путь, но уже медленнее, осторожно озираясь. Из любого окна в них мог полететь арбалетный болт или камень. «Жаль, что против сомнов стрелы не помогают», посетовал Джоэл. Охотников не учили обращаться с луками и арбалетами, потому что сомнов уничтожала только сталь с серебряным напылением и гранаты с маковым порошком, перемешанным с порохом. Наконечника стрелы не хватало для обезвреживания.
Пусть Вермело и позабыл секрет изготовления револьверов, но более древнее оружие в нем еще умели делать. А уж пращи и рогатки, заряженные вывороченными из мостовой булыжниками, слыли излюбленным орудием нападения трущобных бандитов. Джоэл ожидал, что с минуты на минуту услышит над ухом свист такого снаряда. И потому чуть не выхватил меч, когда они с Ли столкнулись на повороте у поваленного плетня с группой других охотников.
Никого не нашли? спросили они.
Нет, ответил Джоэл.
Тогда к точке сбора, кивнули ему охотники. И стаей черных теней они устремились к обозначенному месту.
Они пробирались дворами, топча грязь, белесые лепешки помета и обугленные доски. Узенькие улочки кто-то предварительно завалил мусором. Баррикаду частично разнесли, наверное, гарнизон постарался, но защитить квартал им не удалось. Мимо еще несколько раз пробегали сбитые с толку жители, некоторые даже не замечали охотников, поглощенные своей бедой, другие же бросали на них испуганные взгляды. И ни один не обратился за помощью.
Джоэл ощущал себя в группе охотников точно в эпицентре тяжелой грозовой тучитакой же черной и угрюмой, как их мрачное братство. В обществе незнакомых охотников даже Ли потерялся. Без треуголки он ничем не выделялся внешне, а напряженное выражение лица передавало, что внутренне он стал натянутой тетивой, которая ждет полета стрелы. Зато тревога Джоэла за возлюбленного росла с каждым шагом. Лучший фехтовальщик и бегун Цитадели не заслужил грядущей мясорубки. Джоэл уже представлял, что их ждет. И все молчаливо соглашались: в этот день вернутся не все. Не каждый переживет атаку на трущобы.
Проклятые революционеры, пробасил вполголоса незнакомый охотник. Он указал на тонущие в грязных лужах плакаты. На грубых полотнищах и наспех сколоченных табличках крупными кривыми буквами значились слова общего возмущения: «Нас продают! Нас убивают! Мы люди! Нет рабству! Нас убивают!».
Здесь было мирное шествие, посетовал Ли, но другие плакаты оспорили его слова. На них алой краской густо намалевали: «Кто накажет аристократов? Кто будет судить судей?» и «Долой аристократию! Долой Квартал Богачей!».
Может и было, но переросло в уличные столкновения и поджоги. Вонпохоже это на «мирное шествие»? сварливо прервал Джоэл, кивнув на распластанное под снесенным забором тело.
Молодой военный, городской стражник, лежал навзничь с искаженным маской смерти лицом. Под ним расплывалось буро-алое пятно, на теле маячили пять или шесть колотых ран. Из прорехи мундира на животе вспухали выпущенные внутренности. Они уже начинали наливаться протухающей зеленью, привлекая вонью орды черных мух, которых и так водилось предостаточно в Квартале Птиц. Его будто сделали первой жертвой, показательно истыкали клинком, разделали, как тушку курицы. Кто-то очень хотел, чтобы мирное шествие переросло в настоящий бунт. Убийство патрульногодостаточный повод.
Джоэл пришел к выводу, что постарались местные банды. Сперва возмущенные люди гоняли здесь вываленного в перьях хозяина борделя, требуя справедливости. Потом прилюдно разделались с ним. Жестоко, конечно. В духе Вермело. Впрочем, он заслужил. В этом случае бастион Эскуидон не поднял бы всех по тревоге. Но с убийством невиновного стражника началась резня. К первым поборникам сурового правосудия присоединились подстрекатели, настоящие бандиты. И вот тогда Квартал Птиц захлебнулся паникой. По крайней мере, в голове сложилась такая картина, ныне расцвеченная тусклыми отблесками Красного Глаза.
Пришли Этот район просто бесконечный! посетовал Ли. Они порядком заплутали среди искаженных пламенем останков домов. Теперь им открылся вид на заполненную шеренгами людей площадь. Наверное, единственную в Квартале Птиц.
Неподалеку высился опечатанный бордель, из-за которого все и началось. Или же так банды стремились скрыть свой сговор с порочной частью верхушки. Огонь всех судит единой меркой, сжирая улики и обвинения. Крыша борделя уже тлела, схватив искры от соседнего здания, превращенного в груду черных деревяшек. Ее тушили военные. Гарнизон стоял оцеплением чуть поодаль, перегораживая проулки. Джоэл видел, что они притащили из Бастиона несколько пушек, которые еще стреляли. Новых ведь не отливали двести лет. Эти же остались в наследство от прошлых людей, скорострельные, снабженные системой точного наведения и сотнями непонятных шестеренок, словно часы.
Мы оттеснили их обратно в трущобы. Но противник скрылся за баррикадами, отчитывался перед охотниками о проделанной работе суровый офицер с кручеными черными усами по старинной моде. Гарнизон чтил традиции, и в этот день Джоэл убедился, что они умеют не только палить в Красный Глаз. Все-таки они сдерживали распространение «скверны», хлынувшей из трущоб.
Банды отступили ближе к стене. Мы должны зачистить район, раз и навсегда устранив эту язву с тела нашего города!
Разрешите обратиться. Вы предлагаете убить всех? неожиданно сам для себя подал голос Джоэл. Ему не нравилось, что охотниками командует какой-то самодовольный вояка.
Прежние люди наделили их равными правами. Но у охотников не существовало четкого дробления на ранги. Успешность и уважение определялись количеством уничтоженных сомнов и спасенных горожан, да еще наличием завершенных расследований. Если бы Джоэл избрал путь военного, к тридцати восьми годам он бы уже вполне дослужился до офицера. Поэтому он обращался как к равному. Но его вопрос то ли потонул в общем гуле, то ли был намеренно проигнорирован. Впрочем, ответ он все-таки получил:
Гражданских не трогать. Но при любом проявлении агрессии уничтожать без разбирательств. Кто бы вам ни попался! Мужчины! Женщины! Даже дети! Если они против законов Вермело, им не место среди нас.
«Скажи еще: «вы же охотники, вам привычно убивать всех подряд». Мы же убиваем сомнов любого пола и возраста, со злостью подумал Джоэл, ему уже не терпелось вырваться с площади. Доблестные воины, потомки древних рыцарей. С кем сражаетесь? Со своим народом?».
Но от крамольных по собственному определению мыслей отвлек рассекший воздух гул нового распоряжения:
Внимание, всем охотникам! Внимание! Цитадель приказывает превентивно вколоть стимуляторы! Внимание
Разбуженным монстром пробудился голос башен. Он лился из громкоговорителей на полную мощность, чтобы покрыть и задворки Квартала Птиц, и трущобы, где не установили оповещение.
Ого, там и впрямь что-то серьезное, выдохнул Ли.
Слышали приказ? Выполнять! гаркнул офицер. Но охотники опередили его. Они привыкли беспрекословно выполнять распоряжения громкоговорителей. Все как один достали автоматические шприцы и единым движением вкололи чудо-снадобья, настолько синхронно, что раздался гулкий монотонный щелчок.
Джоэл ощутил короткий укол иглы, и тут же мир преобразился. Измененные глаза видели предметы ярче и четче, им помогало звериное обоняние. Все выглядело ясным, как в полдень, и при этом неискаженным, точно кто-то аккуратно прочертил углем контуры размытой пастельной картинки.
По рядам прошел то ли вздох, то ли приглушенный радостный возглас. Все реагировали по-разному. Кого-то скручивала первая волна действия стимуляторов, в основном, охотников в возрасте. Молодые переносили достаточно легко, точно их тела просили неведомой отравы.
Джоэл не испытывал ни радости, ни мучений. Он выполнял свой долг, который важнее сна, важнее теплоты и моментов покоя. Каждый раз он не подвергал сомнению приказы, которые выплевывал громкоговоритель. Вытянутые рупоры на башнях довольно скоро заткнулись. Военные отчитались, что все готово для начала штурма. Офицер, обрабатывавший их группу призывами и инструкциями, на какое-то время замолчал. Он задумчиво покручивал тараканий загнутый ус, глядя на то, как преображаются ночные стражи. На застывшем лице улавливалось липкое замешательство. Боялся? Презирал? Если бы военные использовали стимуляторы, им бы не требовалась помощь охотников, но Цитадель не раскрывала своих тайн.
Ты никогда не задумывался, что это за забористое снадобье? спросил Ли. Он всегда наслаждался эффектом, но опасался последствий. Пронзающая головная боль после изматывающих сражений под стимуляторами никого не вдохновляла.
Полагаю, наркотик. Может, на основе опиума, кратко отрезал Джоэл. Иного объяснения он не находил.
От опиума по крышам не будешь летать. От него наоборот в сон клонит, резонно напомнил Ли.
Сейчас не до того. С ним легче работать. Вот и радуйся.
Но сам Джоэл невольно вернулся к мысли о том, что стимуляторы изобрели семь лет назад. Семь лет назад случился и пожар в поместье Ленца. Но как все это могло быть связано? Число семь слишком часто проскальзывало, знаменуя начало странной цепочки событий.
Смирно! гаркнул офицер. Разделиться на группы по два человека. Будете сопровождать отделение из восьми солдат. Всего десять боевых единиц на квадрат. Прочесывать каждый проулок! Дома тщательно обыскивать. При малейшем сопротивлении со стороны
«Да-да, убивать. Сразу убивать. Пусть этим займутся солдаты. Зачем вы нас позвали, если все под контролем?»заглушил Джоэл своими мыслями раскатистый голос. Повезло еще, что военные обоих ведомств давно и прочно разделили кварталы Вермело на одинаковые квадраты, отмеченные на карте. Во всем остальном их методы слишком расходились.
Ну что, Джо, мы как всегда вдвоем? украдкой ткнул в бок Ли.
Нам бы Энн и Батлера. Мы эти трущобы знаем лучше всех.
Скажи еще Умана. Он-то, наверное, не поднял зад со своего удобного кресла, фыркнул Ли. Или, думаешь, он первым прибежал по сигналу тревоги?
Сомневаюсь, Ли, сомневаюсь. Не тот он уже.
Пф-ф Так себе оправдание.
Но разговоры прекратились, когда охотников стремительно распределили на группы и присоединили к вооруженным отрядам. Джоэл беспрекословно исполнял приказы. Шел, куда направляли, готовый уже вгрызться в самую гущу трущоб, лишь бы все это побыстрей закончилось. Стимуляторы не избавляли от накопившейся усталости. Да еще темнеющие тучи скрыли закатные отблески Желтого Глаза, заливая глаза начинавшимся дождем. Ситуация ухудшалась с каждой минутой.
Господа охотники, имею честь представиться, сержант Райт, резанул по слуху зычный голос дюжего молодца с красным лицом и опаленными белесыми бровями. Буро-серый мундир уже покрылся копотью и пылью, значит, новый знакомый столкнулся с бунтовщиками.
Джоэл слушал короткий отчет о происходящем, но в какой-то момент заметил, что на самом деле ничего не слышит. Слова проносились мимо сознания отстраненными колебаниями волн, точно неведомое море с печальным гулом упрямо билось о скалы.
Грохот волн нарастал, превращался в болезненную пульсацию и скрежет, точно от заевшей патефонной пластинки. Джоэл хотел бы зажать уши, но сдержался, выпрямив спину. Он списывал все на усталость, но какая-то часть разума уже подсказывала: стимуляторы помогают уловить то, что недоступно человеческому восприятию. То, что всегда рядом, хоть и незримо.
«Воронка Воронка Ворона и Змея», подумал Джоэл, и на мгновение увидел воочию картину из своего сна. Множество тел, подвешенных в небе, множество душ, выпитых Змеем. Джоэл обратил лицо к небу и рассмотрел в разрывах облаков гигантский смерч. Он студенисто покачивался, уродуя мутными колебаниями воздух. А над ним маячил сам Змей, глядящий обоими глазами, и красным, и желтым. Змей во плоти, разевавший гигантскую пасть. Из нее-то и исходила воронка, в нее-то и падали пропадавшие полупрозрачные тела.
Эй, Джо, ты в порядке? хлопнул по плечу Ли. Джоэл вздрогнул. Видение исчезло так же стремительно, как и появилось. Он прослушал все планы бравого сержанта Райта. Да и к Хаосу егоЛи ведь растолкует, если напарник упустил что-то важное. Он всегда запоминал с первого раза, схватывая на лету. Джоэл же не мог отделаться от видения. Он спиной чувствовал, как гадкая воронка спускается ниже к земле, тянется жадным вихрем и дотрагивается скользкими щупальцами до спин ничего не подозревавших солдат. Джоэл морщился и ежился, ругал стимуляторы, от которых сумрачные видения перетекали в реальность.
К счастью, отряд торопливо двинулся вперед, в назначенный квадрат в самом сердце трущоб. Они обогнули треклятый бордель и спаленную лачугу. Всюду валялись разбросанные вещи, обугленные фрагменты крыш и стен. А потом начали встречаться и трупы. Джоэл мельком скользил по ним взглядом, не внимая величию смерти, лишь чтобы удостоверитьсяникто не притворяется, никто не вскинется с кинжалом.
Если в нашем квадрате все чисто, идем к точке сбора у стены. Предположительно, именно там скрылись предводители банды, вещал сержант Райт. Он шел первым, охотники прикрывали с флангов, прощупывая обостренным чутьем улицы.