Барон появился на закате, когда, по его мнению, нетерпение гостя должно было достичь пика. Хозяин сразу же пресёк негодование парня, сказал, что его уже ждут Но сначала стоит перекуситьиначе будет обидно, если дану Хекки не хватит сил и на половину утех. Харелт согласился, хотя привкус лёгкого ужина его и насторожил. Впрочем, он тут же решилтравить его не будут, скорее всего, в еде опять какой-то галлюциноген. Но о том, что Харелт маг, сектанты не догадались, иначе добавили бы заодно снадобье, которое снижает способности. А без этого организм справится с отравой намного быстрее, чем рассчитывают хозяева. Потому, когда барон вручил мешковатый балахон с капюшоном, и потребовал надеть вместо своей одежды, а затем пригласил следовать за собой, Харелт не колебался ни секунды.
Как и ожидалось, лестница, укрытая за потайной панелью в одной из комнат, привела барона вместе со спутником на подземный ярус. Дальше пошёл длинный коридор с многочисленными поворотами. Факел в руке проводника чадил и света почти не давал, лишь с трудом позволял не отставать от размытой фигуры впереди. Всё остальное терялось в кромешной темноте. К удивлению Харелта, он не мёрз, хотя босые ступни ощущали голый шершавый камень плит, из которого, судя по всему, строили и стеныа из одежды на нём был только балахон на голое тело.
Ударивший после очередного поворота по глазам свет заставил остановиться и заморгать по-совиному. Но когда зрение восстановилось, стало понятно, что они вышли в круглую комнату метров двенадцати-четырнадцати в поперечнике. В центрепентаграмма, по вершинам лучей вделаны в пол металлические прутья почти в человеческий рост, на которых сверху горел багровый огонь. А внутри пентаграммы два сектанта в знакомых балахонах прижимали к полу хорошенькую коротко стриженную золотоволосую девочку лет двенадцати-тринадцати в белой рубахе до колен. Точь-в-точь как в книжке, которую он читал сегодня днём. Увидев вошедших, девочка принялась с новой силой отчаянно сопротивляться, пытаясь лягнуть своих враговпотому рубаха задралась вверх, бесстыдно обнажая ребёнка ниже пояса Харелт вдруг почувствовал жар внизу живота и свою возбуждённую плоть.
«Не собирались они затягивать столичного дурака в секту, вспышкой молнии пришло понимание. Шантаж!» Дрянь в ужине была не галлюциногеном! Сейчас он должен девчушку зверски изнасиловать, затем, когда уйдёт, её принесут прямо в пентаграмме в жертву. А утром тело и заключение врача покажут дану Хеккипосле чего у него выбор либо послушно выполнять все указания, либо на эшафот. И можно не сомневаться, что именно решит мальчик из золотой молодёжи.
Харелт сделал небольшой шажок, стараясь, как учил отец Энгюс, обуздать дикий огонь своих эмоций, сковать стальными тисками воли и направить в цель всепоглощающим пламенем. Вдох. Шаг. Выдох. Из под капюшона барона метнулся хищный взгляд: давай-давай дурачок, пытайся удержаться. Всё равно не сможешь. Вдох. Новый шаг. Снова выдох. Ближе. Ещё ближе.
Когда осталось всего полтора метра, Харелт, наконец, позволил ярости прорваться наружу. «Хат-та!..»с диким рёвом, с яростью берсеркера он кинулся вперёд. Первый сектант получил удар в висок, почти сразу второйногой в колено и ребром ладони по горлу. И тут же в основании ближайшего светильника полетело пламяи пусть заговорённый камень стен погасил атакующую магию очень быстро, бешенство помогло выдернуть прут из разбитого ударом пола. Мгновениеи парень уже стоял лицом к проходу, в зверином прыжке попытавшись дотянуться до барона. Удалось наполовину. Мужчина всё-таки успел заскочить в коридор и в темноте преследовать Харелт не рискнул. Но, судя по донёсшейся ругани, зацепил его Харелт неплохо.
Всё хорошо, моя милая, Харелт позволил себе бросить взгляд за спину. Девочка в ответ кивнула, крепко сжав зубы, чтобы не стучали, и отступила к дальней стене. В глазах застыла дикая смесь страха, отчаяния, надежды и восхищения.
За поворотом послышался шум. Харелт ухватил своё импровизированное оружие поудобнее, и тут раздался голос. Странный, низкий, вибрирующий, но разобрать слова получалось без труда.
Мы хотим поговорить. Пропустишь ли ты нас, дабы мы могли попытаться уладить наши разногласия без сражения?
Харелт усмехнулся. Тянут время. А, может, и правда хотят предложить ему уйти, если он отдаст девочку. Вряд ли у них готова поблизости ещё одна жертва, пусть где-то и спрятан другой ребёнока ритуал прерывать нельзя. Нейтрализовать же защитника довольно трудно: на шести метрах даже посредственный мечник, не говоря уж о любом отпрыске благородного сословия, убьёт арбалетчика или лучника раньше, чем тот успеет прицелиться. А выскакивать и стрелять навскидкупочти наверняка часть стрел попадёт в девочку. Вот только и ему задержка на руку. Харелт вложил в удар пламенем столько сил не только ради того, чтобы пробить здешнюю защиту от чародейства, бешеные всполохи пламени спрятали за собой незаметный сигнал отцу Энгюсу.
Входите. Я буду стоять у пентаграммы. И обещаю не нападать, если вы сделаете то же самое.
Первым зашёл барон и вперил в парня ненавидящий взгляд. Глядя, как негодяй хромает, Харелт в ответ довольно осклабился. Вторымневысокий человек, и капюшон, в отличие от спутника, низкий снимать не стал.
Я вижу, что ты передумал, зарокотал голос. Но рассуди: ты всё равно не выйдешь отсюда мимо наших братьев. Но и нам не хочется ранений. Потому, предлагаю сделку.
Что-то мне кажется, усмехнулся парень, барон будет против. Не так ли, господин Стратавен? Сильно болит? Или ещё не очень?
Лицо барона исказила ненависть, но едва второй предостерегающе поднял руку, чувства словно стёрла губка.
Моё слово нарушить не посмеет никто. Мы готовы выпустить тебя, а девчонка пусть остаётся. Подумай, ведь жизнь у тебя одна.
Харелт повернул голову: девочка стояла, опустив руки, до крови закусив губу. В глазах выступили слёзы.
Как тебя зовут?
Криси Кайристина.
Кайристина. Согласна ли ты стать моим вассалом? Служить честно, без страха и упрёкапока Единый не освободит тебя от клятвы?
Согласна, громко зазвенел под сводами комнаты детский голос.
Я, Харелт Хаттан, отозвался Харелт, именем своим признаю тебя своим вассалом. Пока жив я, обязуюсь быть щитом твоим перед несчастьями и мечом твоим, карающим врагов твоих. А если призовёт меня Единый раньше, чем я исполню клятву до концада продолжат её мой род. Ну что? усмехнулся Харелт. Теперь мы уйдём отсюда только вместе.
Внезапно из-за спины Харелта вылетел каменьодин из обломков, во множестве разлетевшихся, когда пламя ломало основание прута-светильника Низенький сунул руку под балахон, и девочка решила, что он полез за оружием. Вот только опыта и сноровки в метании у Криси было мало, потому вместо руки камень со всей силы угодил в низ живота. Низенький сектант с криком упал и заскулил от боли, капюшон сбился.
Ба! Кого я вижу! удивился Харелт. Да это же сам отец Кайлик. Или, с учётом ваших занятий, правильнее говорить учитель Кайлик? Не удивительно, что сироты у вас так часто умирают. Кстати, готов поспоритьони все здоровее нас с вами. И, раз уж мы тут так мило беседуем, не просветите насчёт одного вопроса? Жену и ребёнка вы убили, получая, я так понимаю, своё нынешнее звание. Но вот та девушка, которая стала вашей невестой. Её то зачем?
Вы оба сдохнете здесь. Тьма поглотит вас, прожуёт так, что и следа не останется, теперь в сторону Харелта и Криси смотрели уже два ненавидящих взгляда. Давно у нас не было такой замечательной жертвы, как сам Хаттан.
Попробуйте, в голосе Харелта ответом загудело яростно пламя. Но пока в наших душах горит свет Единого, пока верны мы долгу, чести и слову, которое дали друг другумрак отступит
Договорить, к сожалению, не получилось. Хотя Харелт даже заготовил целую речьчем дольше они спорят, тем ближе помощь. Но и барон, и Тёмный учитель ответили лишь несколькими ругательствами и поспешили отступить в коридор. Видимо, боялись, что раз переговоры провалилисьпарень легко нарушит своё слово и постарается напасть, пока может. Харелт и Криси остались напряжённо вслушиваться в темноту. Несколько минут ничего не происходило, но вот раздался лязг железа, и из-за поворота показались бесформенные фигуры с мечами.
Харелт надеялся хотя бы несколько минут удержать врага на поворотеи сразу совершил ошибку, подумав, что и у остальных под балахонами голое тело. У первого же из нападающих оказалось что-то вроде стёганой куртки, потому пришлось резко отступать назад, разрывая дистанцию. В комнату ввалились сразу трое, на несколько бесконечно долгих секунд всё закрутилось в смертельном танце. Спасло то, что сектанты не снимали капюшонов, боясь быть узнанными. Да и профессиональных воинов или наёмников, обученных драться в команде, а не толпой, среди них не было. Но и в руках Харелт держал не боевой посох и не меч, а стальной прут. Поэтому, когда первая волна схлынула, у входа лежало лишь одно телоудачно под самый конец удалось попасть концом прута в висок, да ещё за одного-двоих Харелт был уверен, что сломал или повредил им кости. Но и сам получил пару неприятных, хотя и поверхностных порезов, к тому же вынужден был отступить к пентаграмме.
На пару минут всё замерло, пока под прикрытием охранявшей вход четвёрки сектанты собирали силы, потом началось снова. Только положение Харелта стало намного хуже, защищая Кайристину, он лишился свободы манёвра. А в проклятой комнате не было ни одного угла, где можно было спрятать девочку так, чтобы их не обошли сбоку. Удар, блок, атака снизу, сделать вид, что поддался, а самому успеть переставить оружие влево Когда сектанты в очередной раз дали им передышку. Харелт понял, что долго так не продержится. Уже несколько раз его спасали камни, которые девочка в самый опасный момент кидала в лицо врагамно в руках у неё оставалось всего два или три обломка. К тому же начинала сказываться потеря крови из многочисленных неглубоких ран и порезов. Да и боевая эйфория понемногу сходила на неткак только Харелт не сможет гасить боль усилием воли, реакция замедлится, а первый же пропущенный удар станет концом. Где же обещанная помощь?!
Не успел он додумать, как издалека послышался звон оружия, призывы именем Церкви сдаться и неразборчивый крик главы секты. Впрочем, и без слов было понятно, что Тёмный учитель требует захватить сына лорда Хаттан, чтобы попытаться выторговать себе бегство. Харелт не стал дожидаться, пока на них нападут с отчаянием обречённых или попросту расстреляют напоследок из арбалетов, чтобы «не нам, так никому». Крикнув девочке: «Не двигайся», он кинулся вперёд, в толпу у входа в комнату. Быстрее, пусть они создадут кучу-малу, пусть пытаются добраться до неголишь бы не было времени обдумать приказ своего хозяина, понять, что вот-вот сюда доберутся инквизиторы. Удар, парирование, удар, руку и бок словно обожгло кипятком, но это не важно, глаза застилает кровавая пелена бешенства, поэтому главное отбить вражеский клинок и нанести ещё один удар
Боевое безумие прошло от того, что кто-то накладывал повязки, а рядом в голос рыдала Криси. Перед глазами плыло, но Кайристину и отца Энгюса в заляпанной чем-то кольчуге, который прижал к себе девочку и старался её успокоить, среди остальных инквизиторов Харелт нашёл сразу.
Не реви, попытался он улыбнуться, еле сдержавшись, чтобы не выругатьсятак резко кольнуло в боку, не смотря на обезболивающую мазь, которую, судя по очень резкому запаху, лекарь на бинты намазал от души. От царапин ещё никто не умирал.
Вот видишь, милая? Живой он, живой. Раз шутит ещё.
Не дождётесь. Этого взяли?
Взяли, взяли. И его, и барона. И даже казначея секты.
Вот и хорошо. Теперь вы от своего обещания точно не отвертитесь. Да, отец Энгюс. Позаботитесь о моём вассале? Пока я немного не в форме?
И, не дожидаясь ответа, Харелт счастливо скользнул в темноту беспамятства.
Пламя третьеПёстрые ленты
Империя, Большой Соляной тракт. Июнь, год 498 от сошествия Единого.
Вы обещали, что отыщете их, сине-серебряная фигура наполнила пустоту вокруг себя огненным негодованием. Как только я закончу.
Я помню. И не отказываюсь от своих слов, второе, ослепительно-белое человекоподобное создание источало медовое свечение. Но также должно понимать: мы обязаны учитывать их безопасность, поэтому не можем действовать открыто. Иначе рискуем, что первыми отыщут наши враги.
Сине-серебряного накрыло облако золотистых искр
Лейтис резко проснулась и села на кроватиещё во власти странного сна, не понимая, где она, ошеломлённая стремительным переходом от ослепительного сияния «там» к полумраку комнаты в небольшой гостинице, где ночью из светильников только луна за окном. На полу зашевелился Ислуин, спавший на втором тюфяке. Лейтис всегда гадала, как наставник так быстро переходил ото сна к бодрствованию, даже если его будили внезапно. Зато сейчас это было весьма кстати. Поняв, что опасности нет, магистр отложил нож и спросил:
Что случилось?
Сон опять то же видение. Точнее, другое, но очень похоже. Там опять была странная пустота и некто, сотканный из света и белого огня.
Он что-то говорил? Что именно?
М что обещает кого-то найти. Только осторожно, так как иначе его опередят другие. Ерунда, мастер. Ну, приснилось
Ты ведь и сама в это не веришь, усмехнулся Ислуин. В прошлый раз, когда разговаривали медный и тот же белый, речь шла про Торфинс. А позавчера мы с тобой услышали, что там аресты, Сберегающие обнаружили крупную секту демонопоклонников, занимавшихся человеческими жертвоприношениями. Сегодня женовый сон.
Ну, сон, ну и что? девушка зябко передёрнула плечами, хотя в комнате было жарко и душно, накинула поверх рубахи висевшую на спинке кровати куртку и принялась заплетать распущенные на ночь волосы в косу. Я чувствую мысли одного из инквизиторов? С чего бы это? Их, кстати, подслушать невозможно, хотя пытались многие.
У магов и шаманов, которые идут белой тропой Сарнэ-Турома, в молодости, особенно до свадьбы, нередко проявляются самые необычные способности, пожал плечами магистр и встал у окна спиной к комнате, чтобы девушка могла спокойно переодеться. Я могу назвать самые разнообразные версии. Например, что у вас с этим инквизитором общий предоккакой-нибудь пра-пра-прадед. И когда разговор заходит о тебе, способности сразу предупреждают. Но причина может быть и совершенно иной.
Вопрос, что нам делать сейчас? Если Сберегающим понадобились свидетели, так просто от нас не отстанут.
Не здесь, остановил её магистр. Мы не знаем природы связи, вдруг по ней потом могут проследить до места и снять слепок разговора, Ислуин прислушался к первым петухам во дворе. Пошли. Нам сейчас и остатки вчерашнего ужина сойдут, не стоит задерживаться.
Когда село скрылось за очередным поворотом, Лейтис, пользуясь тем, что ранним утром даже такая дорога, как Соляной тракт, ещё пуста, поравняла своего гнедого с конём наставника и снова задала вопрос:
Там что же делать сейчас? Из Империи надо уходить, хотя бы до весны. И немедленно. Вот только куда?
В Бадахос. Хотя я этот вариант хотел отложить на потом, но если уж Сарнэ-Туром нас так упорно туда толкает
Бадахоспонятно. Последние лет пять отношения Правящего торгового совета с императором, скажем деликатно, не очень тёплые, кивнула девушка. Но ведь нам не просто отсидеться? Тогда почему «на потом»?
Несколько минут они ехали молча, потом магистр ответил.
Меня заинтересовали довольно необычные случаи, которые происходят в пределах всего архипелага. Бедняк неожиданно нашёл клад редчайших амулетов времён Первой войны с орками, купец провернул в последний момент сделку, которая спасла его от разорения, отец смилостивился и дал согласие дочери на брака до этого на жениха и смотреть не хотел Между собой происшествия, на первый взгляд, не связаны, но есть одна общая деталь: везунчик на какое-то время перед удачным поворотом судьбы пропадал из виду на пару недель.
Что-то вроде ещё одной Радуги-в-огнях?
Внешнего отката не заметно, скорее всего, нет. А вот у Ириена в его «О зельях и предметах» и ещё в одном трактате я нашёл артефакт, который подходит под описание. Кстати, несколько косвенных признаков тоже совпадают. Называется Чаша судьбы. Потому что платой за успех становится событие, которое ещё раз резко переменит твою жизнь, и далеко не всегда к лучшему. Причём случиться всё может и завтра, и через много лет, а угадать невозможно, Чаша выберет сама. Очень опасная игрушка. Конечно, и её можно обмануть. Например, привести жадного дурака, который задаст нужный тебе вопросно ответ в таком случае будет довольно туманный, да и риск остаётся. Впрочем, разбираться будем на месте.