Тогда что?
Юрка сел на диване. Всему этому идиотскому спектаклю должно было быть объяснение. Простое, незамысловатое, возможно, столь же нелепое, как и сама инсценировка...
Что-то крутилось у него в голове, но что именноуставший напрочь Юрка ухватить не мог. Он вздохнул, лег, накрылся тонким одеялом и с наслаждением вытянул ноги.
Под жужжание кулера он снова обходил квартиры и говорил со свидетелями. Танечка, Якушев и Лукреция, жильцы домов близ «Елочки»... Майя, глухая бабка, Вера Игоревна, крысообразный мужичок, какие-то прочие лица, слившиеся в одно, не слишком трезвое...
Пустая квартира. Юрка почему-то снова стоял там, но уже при дневном свете, и все виделось ему как будто со стороны. Квартира, в которой был ребеноки нет ребенка.
Если я могу вам хоть что-то сказать,услышал он голос Веры Игоревны,так это то, что последнюю неделю, может, чуть больше или меньше, у них было очень тихо. Возможно, никого из них не было дома.
Как их могло не быть?обернулся к ней Юрка.Может, Плотникова уезжала в Гусь?
Но тут же вспомнил показания других свидетелей, что Плотникова гуляла с ребенком. А Вера Игоревна пожала плечами. Она была почему-то в медицинском халате и шапочке.
Последний раз орали неделю назад,откуда-то из-за ее спины сказала Майя.Потом было тихо. Тогда я уже думала вас вызывать, спать вообще невозможно было. И ребенок реветь начал, но они все как-то внезапно заткнулись.
Юрка осмотрелся. Майя и Вера Игоревна куда-то исчезли.
Неделю назад. Достаточно времени, чтобы постирать и убрать детские вещи, разобрать кроватку...
Оставить коляску, чтобы потом с ее помощью инсценировать похищение.
Ребенок исчез неделю назад. Но куда? Ребенок в таком возрасте, может быть, не так уж и сильно нуждается в матери, и в кроватку его можно положить с собой рядом, но коляска, разве не нужна для годовалого ребенка коляска? Легков и Плотникова не настолько богаты, чтобы выложить за зимнюю прогулочную коляску, даже бэушную, восемь-десять тысяч рублей. Кто согласится взять ребенка, пусть даже спрятать, пусть даже за деньги, без коляски?
Возможно, кто-то, у кого осталась коляска. Кто-то, кому все равно ребенка некуда возить. Родственники из Гуся?..
Но Плотникова не могла считать полицию за полных дураков. Или могла?
Юрка почувствовал, как разболелась голова. Ощущение было странным, как будто боль ему передавалась, а была не его собственной, ее хотелось взять в руку и стряхнуть. Юрка водил пятерней по голове, но ничего не получалось.
А в Гусь уже кто-нибудь поехал?спросил Юрка. Ему никто не ответил.Есть кто?
Тишина. Только журчала вода.
Если ребенок где-то спрятан, то родители им доверяют! Эй! Слышите? Они спокойно трахались перед тем, как пойти с коляской по городу. И всю неделю гуляли с пустой коляской.
«Наверное»,добавил Юрка. Потому что ни он, ни Латугников не подумали, что кроватка могла просто сломаться.
И все-таки были «но».
Ребенок не был на учете у патронажной сестры, или как там называется все это медицинское дело. Его никто и не хватился бы, если бы не инсценировка похищения.
А кто вообще в здравом уме будет похищать годовалого ребенка? Даже с целью шантажа или вымогательства? Это имело бы смысл, если бы с родителей возможно было стребовать пару-тройку миллионов, да лучше и не рублей. А если Легков и правда где-то начудил, то не проще похитить хотя бы Плотникову? Ее не надо кормить по часам, можно не бояться сквозняков, ей не нужна нянька, и вместо памперса ей можно поставить ведро. А на голову надеть мешоквсе равно она ничего не скажет. А логичнее всего просто пригрозить Легкову увольнением: ну не растрату же бюджетных средств мог обнаружить простой охранник? Тут и ревизоры с тремя высшими образованиями не всегда находят концы.
Проще, все это проще,сказал сам себе Юрка.И Красин с Никольским не считают, что это вымогательство.
Но тогда почему Плотникова все еще в ОВД? Он, Юрка, опять в этой квартире, а она все еще в ОВД?
«А ведь у них даже компьютера нет»,сообразил Юрка.
Объявления! Витек, объявления надо проверить!сказал он вошедшему Лагутникову.Они могли подавать объявления!
Ты что, блин, оракул?скорчил рожу Лагутников. Голос его шел откуда-то издалека. Юрка так удивился, что даже проснулся.
За окном серело. Одеяло сползло на пол, компьютер давно погас. В кресле, облокотившись на стол всем телом, спал Андрей Ермолаев. Утро ласково гладило его по блестящей лысине.
Лагутников устало смотрел на Андрея, и в руках он держал газету.
Ты что, блин, оракул?повторил он.Никольский тоже приказал поискать. И вот результат: телефон Плотниковой, куча детских вещей на продажу.
Ну и что странного?буркнул Юрка, как будто не сам подобное предположил.Ребенок вырос, вот и продает?
Смотри, аналитик, накличешь себе карьерный рост,пригрозил Лагутников.Иришка из экономики ей уже с утра прозвонила. Вещи на вырост. Продаются. На выбор. Сам лично слышал, Никольский специально дверь не закрыл до конца. Так что подъем, следак приехал один, без помследа, вали вести протокол.
Юрка кое-как причесал пятерней вихры, прикинул, как выглядит со стороны его физиономия. По ощущениям выходило, что как с перепоя. Еще не до конца проснувшись, он шел по коридору, подталкиваемый заботливым Лагутниковым.
Следователь расположился все в том же кабинете Никольского, куда уже успели притащить пару стульев и ноутбук.
Трщ майор, я его привел!объявил Лагутников и вытащил из-за стола за шиворот совершенно очумевшего Салагина. Тот метнул на Юрку страдальческий взгляд. Было видно, что Салаге очень хочется застать самое интересное, но глаза у него уже были красные, как когда-то у самого Юркиот написания кода.
Юрка вежливо кивнул следователютот вернул ему сдержанное приветствиеи мельком глянул, что уже успел наваять в протоколе Салага. Как оказалось, Юрка пропустил весь официоз, и теперь ему предстояло услышать, наверное, развязку всего этого дела.
Плотникова успела рассказать о том, как заходила в магазин, как бегала и искала коляску, кое-что о своей семейной жизни с Легковым... ничего нового. Юрка встряхнулся как пес и приглашающе пощелкал мышкой.
Геннадий Михайлович,плаксиво попросила Плотникова,может, вы все-таки отпустите меня домой?
Ваша квартира под наблюдением, а вы нужны нам здесь,спокойно, терпеливо объяснил следователь. Видимо, он повторял это уже не впервые.Если похитители вам позвонят, лучше, чтобы наши сотрудники находились рядом. От того, как быстро мы сможем засечь звонящего, зависит и то, как быстро мы найдем вашего ребенка.
Юрка удивился, но виду не подал. Главное, чтобы этой ерунде поверила Плотникова.
Вы не слишком ладили со своим сожителем, так?
Плотникова замялась.
Все люди ссорятся,вздохнула она.
Юрка старательно записывал.
До такой степени, что соседи раздумывают, не вызвать ли полицию?
Да!..крикнула Плотникова и тут же осеклась.Ну вы же понимаете.
Понимаю,кивнул следователь.Последняя ваша ссора когда произошла и что было ее причиной?
Плотникова потерла лицо рукойона давно размазала всю косметикуи принялась бессвязно рассказывать. Выходило, что ссора была то ли на почве ревности, непонятно только чьей, то ли из-за уборки, то ли еще из-за какой ерунды.
Послушайте,сказала она наконец.У меня украли ребенка. При чем здесь мои отношения с мужем?
При том, например,устало ответил следователь,что некоторые свидетели вашего мужа вчера видели в Селезнево.
Он был на работе,буркнула Плотникова, потом недолго подумала.Ну... может быть, конечно, и не был, только я его вчера не видела.
Мы с вами уже перебрали знакомых, которые могли бы желать вам зла. Таких нашлось довольно немало, только вот сомневаюсь, что кто-то из них стал бы вымещать свое зло на ребенке. Хотя бы потому, что годовалый ребенок создает слишком много проблем,следователь поднялся и заходил по кабинету.Ваши родители в Гусе весь вечер были дома, что и неудивительно, вчерашний снегопад и трактор, точнее, нетрезвый тракторист, Гусь отрезали от мира, наши сотрудники туда еле добрались. Трактор сбил мачту освещения,пояснил он,и она лежит в сугробе поперек единственной дороги. И вообще, как это ни рассматривать, вокруг Гуся девственный снег. Даже лесом никто до трассы добраться не попытался, мы проверяли.
Юрка потряс немного затекшей рукой.
Мы сейчас отправимся к вам домой,ровно сообщил следователь и замолчал, выжидая реакцию Плотниковой.
Юрке стало понятноему известно уже абсолютно все, даже их с Лагутниковым беспредел. Он старательно уткнулся в монитор, чувствуя на себе пытливый взгляд и гадая, чем им это будет грозить. Потом все-таки осторожно покосился на следователятот смотрел сурово, но вдруг незаметно для Плотниковой подмигнул.
Зачем вам идти к нам домой?Плотникова была растеряна.Я устала, я спать хочу. Вы моего ребенка ищите!.. Пожалуйста.
Следователь указал ей на дверь.
Собирайтесь потихоньку.
Плотникова медленно, словно желая отсрочить неизбежное, поднялась, неверяще посмотрела на Юрку, потом на следователя, и так же медленно, запинаясь, вышла из кабинета.
Юрка никогда не злился, если ему говорилимолод, учись, вникай. Он признавал, что оперативная хватка приходит с опытом. Таким, например, как у Лагутникова, который знал, когда и что можно нарушитьисключительно в интересах дела. И сейчас он понял, что Никольский и Красин дожимали Плотникову не просто так. Уставшая, после бессонной ночи, она не стала бы запираться и оговаривать непричастных людей. Возможно, многие посчитали бы это жестокостью, но Юрка уже успел уяснить, что сочувствия достойны лишь истинные потерпевшие.
Истинным потерпевшим в этом деле был годовалый ребенок. И ради него все пошли на оправданный риск и жертвы. Его нужно было найти как можно скорее.
Юрка решился.
Вы все уже знаете, товарищ майор?
Следователь прищурился.
Знаю?переспросил он.Сдается мне, ты знаешь побольше моего, лейтенант. Или нет?
Юрка покраснел. Что ответить, он не нашелся не сразу.
Вы тоже решили, что она про похищение врет?
Следователь вдруг улыбнулся.
Это же было очевидно с самого начала, парень,дружелюбно сказал он.Или почти очевидно. Ты же первый нашел коляску. Ты даже правильно задал вопрос.
Когда?оторопел Юрка.Какой вопрос? Кому?
Насчет закрытой коляски,пояснил следователь.Ты верно заметил, все ты верно заметил, если ребенка из коляски достать, то, держа его в руках, коляску закрывать неудобно и бессмысленно. Только выводов верных не сделал.
Но шеф... то есть, я хотел сказать, полковник Красин сразу понял, что она причастна?
У следователя был суровый вид, наверное, из-за густых, «брежневских» бровей, а еще он был относительно, по Юркиным меркам, молодоколо сорока лет, но уже совершенно седой. А взгляд у него был усталый и умный, и следователь совершенно не собирался обрушивать на повинную Юркину голову праведный гнев сотрудника органов юстиции.
А вот это, лейтенант, уже оперативный опыт,он, все еще улыбаясь, снял со спинки стула куртку и стал одеваться.Поработаешь и поймешь, что женщина, у которой украли ребенка, так себя не ведет. Правда, за этот опыт ты дорого заплатишь... молодостью,с грустью добавил он,но, понимаешь ли, оно того стоит. Быть тебе отличным опером, лейтенант. Одевайся, поедешь с нами.
Глава седьмая
Пока Юрка бегал, сшибая сонных коллег, по зданию ОВДто в туалет, то за курткой, то за фотоаппаратом, потому что единственный эксперт свалился с ног от усталости еще два часа назад,группа постепенно собиралась. Возглавлял ее неутомимый Лагутников, который выстраивал отловленных оперов в коридоре и ласково подбадривал мотивирующими матюгами. Впечатление было такое, что сам он всю ночь благополучно продрых, настолько он был свеж и бодр. С Лагутниковым ненавязчиво перелаивался сонный Андрей.
Юрка выпил чей-то холодный кофе, забежал в кабинет к Красинуза переходникоми был одарен бутербродом с салом. К сожалению, Юрка немного утерял бдительность. Он присоединился к остальным в коридоре, довольный и гордыйпотому что на него смотрели как на героя,а Лагутников, которому слава приелась еще лет десять назад, смотрел на бутерброд. Пока Юрка выгибал грудь, как тощая модель на подиуме, Лагутников, недолго думая, изъял у него даже не надкусанный бутерброд и схавал его раньше, чем Юрка успел возразить.
В большой семье,важно сказал Лагутников с набитым ртом,ничем не щелкай. Даже среди своих.
Голодный Юрка усвоил еще один урок, а потом появился Никольский в компании бледной Плотниковой, и все высыпали на улицу и расселись по машинам.
По городу уже ходили редкие прохожие, администрация выгнала на расчистку коммунальщиков. Водитель машины, в которой ехал Юрка, долго материл ползущий снегоочиститель, пока, наконец, ему не удалось обойти его на перекрестке. Удивительно, но на полицейскую процессию никто не обратил особого внимания.
Тишина была и в подъезде. Только возле занесенной снегом лавочки их ждала Анна Минкина.
Заходили в квартиру, как при покойнике. Юрка удивился пришедшему в голову сравнению, но промолчал. Он аккуратно исполнял команды следователя и фотографировал все, на что ему указывали, начиная с прихожей. Лагутников нетерпеливо топтался возле кухни. Хотя большая часть оперов рассосалась по подъезду с повторными опросами, народу в квартире все равно было немало: Никольский, следователь, сам Юрка, Минкина, Плотникова, Андрей и еще один опер из Глебово, потом кто-то привел недовольных понятых, как раз тех, которые «ничего не знали», из соседних подъездов. От понятных пахло возлиятельными выходными. Понятые и Минкина брезгливо смотрели друг на друга и на то, как Андрей и опер из Глебово изымают из мусорного ведра улики. Плотникова сидела, опершись локтем о кухонный стол, и вроде бы даже спала.
Когда закончили с кухнейЮрке показалось, что прошло часа дваи с лестничной площадки пригнали оперов для описания, перешли в комнаты.
Юрка уже знал, что там увидит, остальные же смотрели в растерянности. Первой голос подала Анна Минкина:
А где же ребеночек-то?
Где ребенок?обернулся Никольский к Плотниковой.Наталья Владимировна, это к вам был вопрос. Ваш сожитель уже задержан, его сейчас везут сюда. В ваших интересах начать говорить как можно скорее.
Я не знаю,раздельно произнесла Плотникова.У меня украли ребенка.
Эту историю мы уже слышали,кивнул Никольский.Мы даже допускали, что у вас действительно похитили ребенка неделю назад, и все это время вы выжидали, не обращаясь в полицию, опасаясь, что ребенка убьют похитители. Только вотвидите ли, даже в нашей заднице мира есть семьи побогаче и тоже с детьми. Ни у вас, ни от вас, ни от вашего сожителя ничего нельзя требовать: ни денег, ни действий. На вас даже нельзя свалить преступлениеслишком плохо вы заметаете следы. А идиотов мы ловим достаточно быстро.
Плотникова села на накрытый блестящим покрывалом разложенный диван.
В ваших интересах начать говорить до того, как вам будут предъявлены обвинения,заметил следователь.В таком случае вам будет зачтена явка с повинной. Даже скорее всего зачтена.
Он кривил душой, и это поняли, конечно же, все опера. Возможно, даже и Анна Минкина. Она вдруг всхлипнула, развернулась и выбежала из комнаты.
Что с ним случилось, Наталья Владимировна?
Вы продаете вещи, сложили кроватку,добавил Никольский.Вашего ребенка в вашей жизни больше нет. Так что же произошло?
Повисло молчание. Юрка смотрел на дешевые электронные часы, миганием отмерявшие секунды. Одна, другая, третья...
Десятая...
Я не виновата,усталым шепотом сказала Плотникова.Это он виноват. Он. Он убил его. Это была не я.
***
...Это была не я.
Юрка нажал «Сontrol+S», опасаясь, что даже бездушный компьютер откажется воспринимать напечатанное.
Он пришел домой выпивший, мы поругались. Не помню, из-за какой-то ерунды.
Такое начало Юрка слышал уже сотни раз. Конец всегда был разным. Сегодня Юрка узнал еще одну возможную развязку бытовой ссоры.
Потом он меня ударил.
Это тоже было знакомо. «Преступления, совершенные на бытовой почве», преступления разной тяжести. От побоев до статей сто пять, сто девять, сто одиннадцать Уголовного кодекса и многих других.
Ребенок проснулся, заплакал. Мы, кажется, сильно кричали. Потом Гришка схватил ребенка, ударил его по голове и бросил на диван.
Какое-то время Плотникова и Легков еще ругались, и кто-то из них обратил внимание на то, что малыш уже не плакал, а тихо стонал. Легков завернул ребенка в одеяло и отнес в ванную, включив воду, чтобы заглушить для соседей стон.