Пожалуй, согласился тайный советник. От меня что нужно? Телефонировать Степе и выказать беспокойство?
Да, а еще поддержать со стороны ОКЖ. Если понадобится.
Брат Нила Петровича Дмитрий Петрович служил прежде в жандармском корпусе начальником штаба. А до того в Военно-ученом комитете под началом Таубе! Сейчас Зуев-старший в чине генерала от инфантерии командовал 25-м армейским корпусом. Между братьями сохранялись тесные отношения, и генерал часто выручал Нила Петровича советом или справкой.
Ну, пойду в департамент, решил Лыков. Извещу Степу, что у нас под носом готовятся выборы короля преступного мира Санкт-Петербурга. То-то он обрадуется.
Иди, служака, иди служи. А я еще чайку попью да книжку почитаю, ехидно ответил сенатор.
Но
Я все понял, если понадобится, перед кем надо слово замолвлю.
На Фонтанке, 16, статский советник первым делом пришел в свой кабинет и спросил Азвестопуло:
Как, сильно орет?
У Сергея четыре дня назад родилась девочка, которую назвали Дашенькой.
В сравнении с вашим тезкой она просто тихоня, бодро ответил коллежский асессор. А вы как? Вчера еще приехали, даже не телефонировали. И с утра куда-то подевались. Я жду, жду
Есть новости из Иркутска. Сейчас расскажу, и будем думать, что дальше делать.
Шеф изложил помощнику сведения о готовящихся в столице выборах. Данных было немного, но догадка гидрогеолога давала надежду на след. Сергей дотошно расспросил Лыкова и резюмировал:
Серьезные дела надвигаются. А кто сейчас в столице первейшие «иваны»? Из кого будут выбирать?
Надо обсудить с Филипповым, ответил статский советник. Думаю, главным конкурентом Мезгирю будет Сорокоум.
Это что еще за персонаж?
О нем никто ничего толком не знает. Очень законспирированная личность. Появился на преступном небосклоне лет десять назад. Кличку получил за то, что умен, действует всегда выверенно, следов не оставляет.
Что, и в тюрьме не сидел? удивился Азвестопуло. Как же он прошел в вожди? Так не бывает. Нельзя сделаться «иваном», не отмотав каторгу со ссылкой. Сами мне говорили.
Было одно исключение, вспомнил Алексей Николаевич. Давно, в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году в Москве. Там королем стал некто Михаил Ильич Мячев. Для этого ему пришлось убить своего предместника, настоящего бандита по кличке Анчутка Беспятый. Причем убрал он его моими руками. Едва тогда Мячев не списал нас с Челубеем, когда мы сделали дело и оказались не нужны Так вот, новый московский король в тюрьме ни разу не сидел, а выдвинулся умом и хитростью. Правда, через два года его свои же зарезали, но факт налицо.
Это когда было, парировал Сергей. Я еще и не родился. Давайте лучше про Сорокоума. Имя и фамилия, стало быть, полиции неизвестны?
Нет. Отличительная особенность этого человекаумение зарабатывать. Он тоже бандит, и руки наверняка в крови. Но в последние годы проник в деловую среду. По косвенным признакам, легально он торговый человек, мануфактурщик или кто-то в этом роде. Повторю, сведений достоверных нет, одни обрывки. Трудный противник.
Может Сорокоум быть владельцем резбенно-иконостасной мастерской?
Думаю, что вряд ли. Мелковато для него. Или это условный адрес, просто «почтовый ящик». Или там сидит один из выборщиков, рядовой громила.
А другие? Чай, в Питере не два «ивана», а поболее.
Лыков задумался:
Я этим народом занимаюсь, сколько служу в полиции. «Иваны» самые опасные, без них не решаются серьезные дела. Искоренить это сословие уже невозможнооно пустило глубокие корни. И сведений на них никто из шпанки не даст, за такое сразу прикончат. Как проникнуть на их съезд? Скорее всего, никак.
Вы, барин, фамилии назовите, а мы уж поищем, осклабился помощник. Ну? Сколько их на сегодня? В Сибири девятнадцать, а в Петербурге?
Здесь около дюжины, их перемещения нам точно неизвестны.
А в Москве?
Побольше. Кошко насчитывает до двух десятков.
Азвестопуло черкнул в блокноте и продолжил:
А в центральных губерниях?
Там их почти нет. Денег в провинции мало, вот они и тянутся к большим городам. В Нижнем появляются два-три человека, но летом, когда ярмарка. Варшавские вожди наших выбирать не приедут, кавказские тоже. Выходит, партию разыграют между собой три силы: каторга, Петербург и Москва. «Рапорт» из Забайкалья вез с собой Василий Тимофеев, да не довез. Теперь они пришлют бумагу повторно, уже, видимо, с секретной арестантской почтой, без делегата.
Так У нас есть четыре мастерских в столице и агентурные разработки по местным вожакам. Правильно рассуждаю?
Статский советник одобрил:
Правильно. Но пока копаешь мелко. Резбенно-иконостасная мастерскаяслабая зацепка. Если там лишь получают корреспонденцию и передают ее дальше, мы надолго увязнем. Спугнем съезд, ребята усилят конспирацию Надо напрячь всю агентуру. И филипповскую, и мою.
Департамент полиции еще при Трусевиче передал свою сеть осведомителей в ПОО и ПСП. Лишь Лыков не подчинился приказу и оставил личную агентуру при себе. В ней насчитывалось около двадцати человек, зато проверенных. С той поры несколько раз начальство делало попытки забрать их, но обычаи были на стороне сыщика. Осведомителизолотой фонд любой секретной службы. Их подлинные имена не должен знать никто, кроме того, кто ведет агентов. И денег Алексей Николаевич из сыскного кредита брал немного, поскольку часто доплачивал агентам из собственных средств. Зато, если требовалось, статский советник поднимал их по тревоге хоть днем, хоть ночью. И часто именно его люди давали результат по осведомлению.
Но пора было идти к начальству. Алексей Николаевич телефонировал Белецкому и попросился на прием. Сказал, что ему требуется не меньше часа, поскольку он привез из Сибири чрезвычайные сведения. Степан Петрович, человек весьма умный, первым делом спросил:
Без Макарова мы ваши новости осилим? Или
Сначала я сообщу все вам, даже Золотарева не надо. А там решите.
Тогда не раньше десяти. У меня сегодня доклад, а это надолго. Если министр спросит о вас, что сказать?
Что Лыков вернулся и ночью отрапортует о командировке.
До встречи!
Белецкий отсоединился, и сыщики опять заговорили об «иванах».
У Филиппова своя агентура, начал Сергей. И возможно, ему уже доложили о съезде.
Возможно.
Кроме того, они могут знать что-то насчет Сорокоума. Все-таки тот ходит по земле, а не по небу летает. Значит, оставляет следы.
Ты предлагаешь увидеться с Владимиром Гавриловичем прямо сейчас? догадался Лыков. До встречи с Белецким?
А что такого? Зато, если у ПСП есть сведения, вы дополните ими свой вечерний доклад.
Ты прав. Телефонируй в сыскную.
Главный столичный сыщик принял Лыкова с Азвестопуло через два часа. После истории с вызволением Алексея Николаевича из тюрьмы, когда Сергей застрелил обидчика своего шефа, Филиппов относился к коллежскому асессору настороженно. Но при этом и с возросшим уважением.
Какую гадость вы приготовили мне на этот раз? сразу взял быка за рога Филиппов.
Владимир Гаврилович, заговорил Лыков, сведения мои непроверенные и получены в Иркутске. Я только что оттуда. Однако характер информации таков, что я сначала решил сообщить ее вам и лишь потом Белецкому.
Статский советник еще более сжался, а второй статский продолжил:
Вам что-нибудь известно о том, что «иваны» решили избрать над собой «ивана ивановича»?
Этого только не хватало! Где, в Сибири?
Увы, здесь, в Петербурге.
Филиппов вскинулся:
Вы сказали, сведения непроверенные. Можете вы ошибаться?
Значит, ваша агентура ни о чем таком не заявляла? парировал вопрос Алексей Николаевич.
Ни звука.
Вдруг Филиппов начал судорожно царапать столешницу:
Черт. Черт!
Это вы к чему, Владимир Гаврилович?
Было какое-то шевеление по весне. Шел слух, что Сорокоум с Мезгирем делят город. Вы ведь знаете обоих?
Наслышаны, кивнул с важным видом Азвестопуло.
Так вот, слух не подтвердился, в преступном мире столицы ничего особенного не происходит. Все как обычно.
То есть, уточнил Алексей Николаевич, войн между бандами нет, и неопознанные трупы штабелями по улицам не валяются?
Точно так. Более того, Петербург огромен, и денег в нем столько, что хватит места еще на полсотни «иванов» и мазов. Не дай господи, конечно Потом, Алексей Николаевич, вы же знаете не хуже меня: эти волки не любят подчиняться. Сколько уже лет нет у нас «ивана ивановича»? Более двадцати?
Да, с тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года.
И чего это вдруг?
Я тоже задавался этим вопросом. Ехал из Иркутска шесть суток, время подумать было. Разве вы не замечали, что в последние год-два криминальный мир стал меняться? Повысилась его организованность. Спасибо революции! Блатные научились у политических многому, в том числе сводить воедино людей, как в партию. Их вожди поняли, что в партии заключена большая сила.
Ну пробормотал главный сыщик, напряженно слушая собеседника.
И не одни политические подсказали сию мысль фартовым. Кое-где так уже давно. Помните, я вам рассказывал о грабительской организации иркутских кавказцев? Во главе с Николаем Соломоновичем Ононашвили, которого вполне уместно было бы назвать сибирским «иваном ивановичем». Похожие порядки существуют в Туркестане и на том же Кавказе. Рано или поздно должно было докатиться и до столиц.
М-да вздохнул Филиппов. И покойный Тольх, я вам рассказывал, предвещал перемены. Один к одному. Значит, дождались?
Похоже на это.
И Лыков рассказал, как поймал в Иркутске беглого каторжника Тимофеева с письмом в столицу от сидящих в Нерчинске «иванов». Владимир Гаврилович сразу и безоговорочно поверил:
Все теперь мне ясно. Вы правы: это, так сказать, бюллетень для голосования. Значит, нерчинские «иваны» за Мезгиря?
Да, единогласно.
Вполне объяснимо. Там ребята боевые, налетчики-разбойники, Мезгирь им по духу ближе. Сорокоум, как говорится, человек нового поколения. Он не только головорез, но еще и делец. А сведений о нем сущие крохи. К тому же вопрос, кого выберут здешние делегаты. Им от содействия Сорокоуму пользы больше, наш торговец просто перекупит голоса. А конкурента сдаст нам.
Вот бы столкнуть их лбами! воскликнул Азвестопуло. Пусть и тот, и другой обратятся к сыщикам за помощью. А уж мы не откажем!
Статские советники одобрили речь коллежского асессора, но скептически покачали головами. При стычке между влиятельными преступниками они, бывает, сдают друг друга полиции. Тут уж кто первый успел Но «иваны» особая категория. За такие проделки могут и чина лишить. А разжалованный «иван» долго не проживет.
Однако попытаться надо, резюмировал Филиппов. Вот только как передать наше предложение?
Агентуры у вас возле них нет? осторожно спросил Лыков.
Возленет. Так, с обочины какие-то слухи подбираем иногда. Вот разве у вас, Алексей Николаевич, найдутся?
Чиновник и бровью не повел, смотрел молча. Не дождавшись ответа, главный сыщик продолжил рассуждать:
Также установим наблюдение за всеми четырьмя мастерскими. Этими резбенными. Вдруг да конец найдем?
Агентуру на фокус все-таки наведите, предложил Лыков. Любые сведения о сходке, о месте, времени, составе участниковбудут оплачены по высшему разряду. Это я беру на себя.
А вы наведите свою.
А я свою.
Статские советники переглянулись, словно заключили соглашение.
Азвестопуло сунулся с неожиданной мыслью:
А если найдем ту мастерскую, предлагаю отправить туда меня. С письмом, что нашли в подкладке у того беглого, у Тимофеева. Будто бы я его помощник, сам «иван» прихворнул в дороге, передал мне протокол собрания нерчинских вождей, и вот я с ним явился по команде. Скажите, мол, кому дальше маляву передать. А?
Тут-то тебе сразу глупую голову на рукомойник и положат, сварливо заявил Лыков.
Филиппов поддержал:
Одной малявы для внедрения недостаточно. Нужна легенда, схожесть по приметам, дополнительные подтверждения. На это уйдут недели, и все равно риск огромный.
Да я Серега Сапер, личность известная!
Личность Сапера уже несколько раз засвечена, как фотографическая бумага, добавил дегтя Алексей Николаевич. Мы с тобой это давно обсудили, чего возвращаться? Легенда закрыта.
Но ведь такой случай!
Для самоубийства случай подходящий, такого потом долго не будет. Рази квас. Дурачок! А еще коллежский асессор. Питерские «иваны» кого попало к себе пустят? Накануне выборов? Да тебя семь раз проверят. Серега Сапер засыпал «номера для беглых» в Иркутске, взорвал шайку боевиков в Ростове и ловил изувера Балуцу в Одессе. Мало?
Азвестопуло не сдавался:
Все это было далеко от Петербурга. Здесь меня никто не знает. Владимир Гаврилович подскажет, на какую малину лучше явиться гонцу из Нерчинска
Филиппов задумался, но потом покачал головой:
Нет, не возьму грех на душу. Опасно! Надо как-то по-другому, не рискуя жизнями полицейских чинов.
Лыков чувствовал, что пора заканчивать разговор, и заявил:
Поздно вечером делаю доклад Степану Петровичу. Сходку надо пресечь. Попрошу объединить усилия Департамента полиции, охранного отделения и вашего. Предупреждаю заранее. Отвертеться не выйдет!
Мы охотно присоединимся, ответил начальник ПСП. А кто возглавит операцию? Вы? Я буду только за.
Меня Макаров вычеркнет. Я могу быть лишь рядовым представителем от департамента. Поэтому предложу старшим назначить вас.
А меня вычеркнет Драчевский!
Ну тогда Лебедева толкнем в начальники, пускай отдувается, предложил чиновник особых поручений. Под ним все Восьмое делопроизводство, уголовный сыских прямая обязанность.
На том и порешили.
Уже ночью Алексей Николаевич в четвертый раз за день рассказал о своих иркутских открытиях. Белецкий слушал и делал пометки на полях отчета о командировке. Он сразу схватил суть дела и загорелся:
Молодцом, молодцом! Попробуем их взять теплыми. Лучше сейчас, чем потом, когда эта сволочь организуется и сплотится.
Нужна совместная работа трех ведомств. Такую может инициировать лишь министр внутренних дел.
Я доложу ему завтра же. «Ивана ивановича» они решили выбрать в столице Вот я им покажу выборы! Готовьте встречу здесь, в моем кабинете, на вечер завтрашнего дня.
Точное время могу указать?
Директор глянул в численник:
В одиннадцать часов. Раньше никак! Пригласите фон Коттена и Филиппова. От наших кто понадобится?
Степан Петрович, предлагаю старшим по дознанию назначить Василия Ивановича Лебедева. Это устроит Макарова. А секретаремАнисимова из Восьмого делопроизводства. Он умный, с аналитическими способностями. Пусть и другие чины делопроизводства примут участие. Они составят костяк. Ну и мы с Азвестопуло их усилим.
Договорились.
Уже к полуночи статский советник сел у себя под торшер и раскрыл записи. Так Четыре резбенно-иконостасных мастерских. Одна на Амбарной улице, прямо напротив Лавры, фамилия хозяина Чухонцев. Вторая на Лиговке, Воздвиженская, 8. Владеет почему-то кавказский человек, Никулидзе. Третьянеподалеку, в Семенцах, там два брата Иванова. И четвертая, последняя, аж в Емельяновке, вблизи Путиловского рельсопрокатного завода. Владельца звать Акулов-Рындин. Покумекав, статский советник решил на следующий день начать проверку именно с нее. Место глухое, отдаленное, для темных дел наиболее подходящее.
Он ошибся на сто восемьдесят градусов. Успел съездить лишь в Емельяновку, где, загримировавшись под сельского дьячка, посетил мастерскую Акулова-Рындина. И даже обсудил с ним заказ на подновление иконостаса в селе Нефедьевка Варнавинского уезда. Хозяин сыщику понравился: спокойный, приветливый, цену не задирает Когда Лыков вернулся в департамент, Азвестопуло протянул ему пачку бумаг:
Вот. Я тоже зря времени не терял. Тут патенты на Чухонцева и Никулидзе, чуть позже принесут и на братьев Ивановых. Ну и прочий сор: переписка Чухонцева с приставом насчет уборки снега, судебная тяжба Ивановых с собственной матерью
С матерью? И эти люди пишут божьи образа?
Так точно. Имеются фотографические портреты на братов-акробатов и на Чухонцева. Будете смотреть? Вдруг кого узнаете. У вас среди рванья обширные знакомства.
Лыков взял в руки карточки:
Ты как, шельма, фотопортреты раздобыл?
Уметь надо! Ну, каково? Мне подозрительны эти два братца. Близнецы, но сволочи будь здоров, по рожам видно. А Чухонцев благообразный.