Очевидно, что Гера должен был давно понять, что омега ушёл, да и практика уже подходила к концу. Но телефон продолжал молчать.
Лерка немного поплакал, чувствуя себя самым несчастным в мире. Получить самого потрясающего альфу на свете, а потом понять, что это совсем не важно, если даже будучи парой, тому не было до тебя совершенного никакого дела.
Телефон завибрировал часом позже, когда бедный Лерка уже переоделся в пижаму и смотрел сериал, забив на новую книжку по биологии, купленную в магазине пару дней назад.
Звонил Гера.
Сердце тут же встрепенулось. За какие-то жалкие доли секунд Лерка успел испугаться, разозлиться, обидеться, снова испугаться и всё-таки снять трубку.
Привет, как можно безразличней спросил он, вернее, попыталсяголос скрипел и дрожал.
Спускайся.
Куда?
Вниз.
Лерка стрельнул взглядом на часы.
Уже почти десять. Поздно.
Мне подняться?
Уже иду! тут же откликнулся омега, представляя, как будет объяснять явление незнакомого альфы папе и отцу. Легче было сочинить историю о том, как он забыл шорты (тем более это с ним уже случалось), и один из занимающихся, живший, кстати говоря, неподалёку, решил занести вещь. Он уже ждал под подъездом и попросил Лерку спуститься.
Наскоро натянув джинсы (на голые ноги), носки, майку и свитер, Лерка опрометью бросился вон, не забыв прихватить телефон. Он был уверен, что разговор мог затянуться, и папа наверняка станет звонить.
Лерка выглянул за дверь. Гера стоял вплотную. Омега уже хотел выйти, но
Куда это ты собрался без куртки? Гера бесцеремонно подтолкнул омежку обратно и шагнул внутрь сам.
Оказавшись в тепле полутёмного подъезда, Лерка смутился. Они стояли в крошечной нише прямо у двери. Между ними не было и шага.
Не хочешь сказать, куда исчез посреди практики?
Домой пошёл.
Я сказал меня дождаться.
Лерка промолчал.
Обиделся и сбежал? спросил Гера после целой минуты молчания. Даже не выслушал? А если бы я тоже обиделся и, скажем, уехал с Артемием?
Такое Лерке в голову точно не приходило. Он уставился на Геру, будто впервые видел.
Нет, голосом, переполненным обидой, ясно произнёс Лерка. Ты моя пара, добавил он ещё твёрже.
Тогда чего ты убежал один? Я решил, что не очень тебе нужен.
Нужен. Очень-очень, Лерку переполнял ураган чувств и, не справившись с собой, он шагнул ближе к Гере, не оставляя между ними расстояния.
Гера смотрел сверху вниз так внимательно. Из-за царившей вокруг темени, Лерке показалось, что глаза альфы и вовсе чёрные.
Лер, тихо позвал альфа по имени.
А?
Между мной и Артемием больше ничего нет. Нет с тех самых пор, когда ты появился в зале. Ты не должен ни о чём волноваться, слышишь?
Лерка всё слышал, и верил альфе. Но
Ты сказал, что у тебя нет времени на глупости, собравшись с духом, произнёс омега. Но на него ты нашёл время.
Лер, не знаю, что ты сам себе напридумывал, но между нами был только секс. Мы никогда никуда не ходили. Созванивались по необходимости, вот и всё.
И долго? сухо спросил омега.
Что долго?
Долго вы созванивались по необходимости?
Альфа ответил не сразу. Лерка бы и вовсе не заметил паузы, если бы не прислушивался так внимательно.
Пять лет.
Лерку словно оглушило: пять лет!
Я не собирался ни с кем встречаться, начал говорить Гера, будто торопясь оправдаться. Но против природы идти сложно. К тому же в школе, когда всё это началось, я плохо контролировал своё настроение, уже не говоря о желаниях. Артемий оказался подходящим вариантом, чтобы сбросить стресс, но не ввязываться ни во что серьёзное, потому что у меня действительно нет и не было на это времени, Валер. Ему так тоже было удобней. Я был школьником без претензий. Нас обоих всё устраивало. Потом мы оба привыкли к такому порядку вещей.
Ох, Лер, ну что ты из меня душу вытягиваешь? Почему мне должно быть за себя стыдно? Я узнал о твоём существовании чуть больше месяца назад, альфа кипятился не на шутку, продолжая смотреть на затихшего омегу. Я же не спрашиваю, кто был у тебя. Давай оставим это в прошлом. Есть до и после. Забудь, что было до.
У меня никого не было, печально произнёс Лерка, не поднимая взгляд.
Омега не стал уточнять, что немногие находили его формы привлекательными, не говоря о том, что родители убили бы его за большее чем поцелуй. Отец так и сказал: станешь совершеннолетнимделай что считаешь нужным, но до тех пор, я верю, ты достаточно умный, чтобы избегать взрослых игр.
Лерка собственно и не собирался заходить с кем-нибудь далеко, но после этого разговора понял, что даже если в его жизни появится особенный человек, он потерпит до совершеннолетия.
Но до этого дня оставалось ещё два года! Что ему было делать с парой, которая вот уже пять лет как перешла на новый уровень?
Ничего этого Лерка объяснить не мог, а вот расстроиться ещё больше сумел быстро. И если сначала он волновался только о том, что Гера его обманывал, не желая тратить на такого как он время, то теперь омега не на шутку переживал о том, как они будут дожидаться его совершеннолетия.
Нам, наверное, лучше расстаться, тихо пискнул омега, чувствуя, как по щекам скользнули слёзы.
Альфа не спешил отвечать, и Лерка, не находя сил посмотреть тому в глаза, решил, что Гера с ним согласен.
В кармане зазвонил мобильник.
Лерка снял трубку.
А ну быстро домой! ревел разъярённый папа. Не явишься через полминуты, сам за тобой спущусь!
Мне пора, сбросив вызов, буркнул омегаслёзы сдавливали горло.
Гера должен был услышать папу, а поскольку Лерка всё сказал, то ничто не мешало ему повернуться к альфе спиной и быстро взлететь вверх по лестнице.
Глава восьмая. УТКАТАСАНА
Лерку оглушил собственный поступок. Он отказал собственной паре! Своему альфе! Гере, самому потрясному альфе, которого только встречал!
Всю ночь омега не мог уснуть. Он не плакал и не метался, путаясь в простынях. Не думал и не корил себя за собственные слова. Почти не вспоминал о мерзком Артемии и не злился на Геру за те пять лет, которые тот провёл, лаская не того омегу. Лерка просто лежал и пялился в потолок, снова и снова спрашивая себя: действительно ли он сказал Гере то, что сказал? Думал об этом и не мог поверить.
Разве он мог такое произнести вслух? Он сам, своим собственным языком послать Геру на все четыре стороны?
Значит ли это, что Лерка не мог простить ему те странные отношения, которые альфа обозначил очень простосекс, пусть они и длились возмутительно долго? Нет, совсем не значит. И Лерка очень даже мог. Со слезами, скорее всего, а может, истериками и обидами, но мог. Он не представлял, что из-за этого он вдруг расстанется с новообретённой парой. Он вообще не мог представить, что они когда-нибудь расстанутся.
Тогда что?
Неужели он действительно предпочёл порвать ту тонкую ниточку, которая завязалась так недавно, но горела красным цветом судьбы, только потому, что не собирался спать с альфой ещё два года? И зарок, данный отцу, стоил одинокой и точно несчастной жизни без пары? Конечно, люди живут счастливо и без пар, но только не после того, как её обрели! А после? Есть ли жизнь после?
Лерка был уверен, что нет. Он знал, что скорее бы ослушался отца и сделал бы то, что захотел Гера, но ни за что бы не стал жить без своего альфы. Он его. Только его. Его целиком и полностью!
К тому же Гера, может быть, и согласился бы потерпеть немного. Наверное, об этом стоило бы спросить альфу, а не рубануть наотмашь сгоряча.
Как же он догадался до такой невероятной глупости, чтобы послать альфу?
Да, он был расстроен, зол, пылал от ревности и осознания того, что не мог дать альфе то, что тот хотел, но Но послать его!
К утру Лерку переполнял тихий ужас от собственного поступка, и когда Вадик в сотый раз просил объяснить, что случилось, Лерка только и мог, что блеять в ответ нечто несуразное, почти бессвязное и не имеющее никакого смысла.
За все перемены Вадик наконец уложил все отрывки воедино и выразил собственное мнение, стоило им оказаться во дворике у школы после окончания занятий.
Ты рехнулся? искренне спросил друг.
Лерка вытаращился в ответ, получая подтверждение тому, что он всё же по-крупному облажался. Настолько по-крупному, что, казалось, ничего не могло спасти ситуацию. А Вадик тем временем продолжал, мягко говоря, отчитывать несчастного Лерку:
Ну ты и дебилище! Ты загонял и раньше, конечно, но чтобы так, Лер. И хрен с этим стариком. Ну спал он с ним. А что ты думаешь, делают все альфы его возраста? Да какой там его возраста, на одноклассников наших посмотри.
Лерка без труда понял, о чём говорит друг. Одноклассники-альфы, едва достигнув тринадцати лет, не на шутку озадачились вопросом собственного самоутверждения в роли самцов. И пусть сначала это выглядело нелепо и смехотворно, но сейчас, к концу десятого класса, почти у всех у них уже был на счету сексуальный опыт. У некоторых не один. А ведь те ещё были школьниками.
А Герке вон уже двадцатник. Он красавчик и в самом расцвете сил. И выглядит он на «уровень бог», кипятился Вадик. Я бы не удивился если бы он попортил всех омег в своём универе. А ты про одного трухлявого пня узнал и такое отмочил! Откуда ему было знать, что он истинного встретит, да ещё так скоро? Или, скажи, тебя бы не удивило, если бы он оказался девственником? Ему двадцать, он красавчики девственник. Вот это было бы ненормально! не на шутку завёлся друг.
Артемий не трухлявый пень, неуверенно промямлил Лерка, сидя на лавочке и пуская горячие слёзы.
Ещё бы! Что твоему альфе со стариками делать? Естественно, он должен быть хорош. Но выбрал он тебя. Ты же сам рассказал, как подслушал о том, что Герыч его послал. Чего тебе ещё надо?
Лерка закусил губу. Какой же он идиот!
И что ты теперь собираешься делать?
А что тут сделаешь? всхлипнул он, поднимая на друга заплаканное лицо.
Вадик сморгнул.
Иди прощение проси.
Он не простит, с новыми силами заревел Лерка.
Простит, конечно. Куда он денется. А если не простит, предложи сделать ему минет.
Иди на хрен! Друг называется! Лерка хотел ударить сумкой со сменкой, но промахнулся.
Ну прости, не удержался, примирительно подбирался обратно к собственному месту на лавочке Вадик, успев ловко отпрыгнуть в сторону.
Это нифига не смешно!
Смешно, естественно, тут же поспорил Вадик, но поймав злобный взгляд в ответ, поспешил объясниться: Как можно было придумать послать пару? Да еще такого, как Герка. Тебе же все до конца жизни будут завидовать, что у тебя такой альфа. А ты им раскидываешься, будто мусором.
Я не хоте-ел, проревел Лерка и дальше из него хлынуло всё, что он должен был пережить ещё ночью.
Спустя пару часов, подавленный и обессиленный Лерка вернулся домой.
Почему так поздно, сынок? послышался вопрос папы из кухни, пока Лерка копошился в прихожей.
Задержали, произнёс он, не слишком заботясь о том, чтобы ложь выглядела убедительнойв школе их задерживали не часто (почти никогда). А потом с Вадиком на лавочке посидели.
Ты заболел?
Папа наклонился над Леркой, припадая губами ко лбу.
Холодный, нахмурился Александр Фёдорович. С тобой точно всё в порядке?
Угу, без всякого интереса к происходящему промычал Лерка и поволок рюкзак в комнату.
* * *
Омега решил не звонить. Гера мог не взять трубку, но даже если бы взял, как объясниться за такой промах вот так, не глядя альфе в глаза? О том, чтобы написать эсэмэс, и речи не шло. Можно было, конечно, попробовать договориться о встрече, но Лерка решил подождать до следующей практики. Может, альфа немного остынет за это время и помириться будет проще?
Вадик согласился с другом и оба договорились встретиться пораньше, чтобы у Лерки было больше шансов поймать Геру.
Я ушёл! как обычно крикнул перед выходом из дома Лерка.
Не так быстро.
Из гостиной вывалился отец. Он был одет, в руках спортивная сумка, с которой он обычно ходил на кроссфит.
Возьмёшь с собой? подмигнул он и сразу начал одеваться, видимо, не очень нуждаясь в разрешении сына.
Ты идешь со мной? не смог поверить Лерка.
Почему бы и нет, пожал плечами высокий крепкий альфа-гроза спортзала.
Ещё в молодости Николай Геннадьевич занимался борьбой. Сначала дзюдо, затем греко-римской. Позже, обзаведясь парочкой травм колена и спины, перекочевал на стадион. Жаловал турники в парках недалеко от дома и, в конце концов, осел в спортзале. Пару лет назад под шум поднявшейся моды на кроссфит, альфа решил попробовать себя на новом поприще. Многофункциональные тренировки быстро пришлись по вкусу, и Николай Геннадьевич остался в небольшом новом зале с мыслью, что никогда не поздно попробовать что-нибудь новенькое.
Но мы с Вадиком идём, прожевал слова Лерка, осознавая, что от отца отделаться не получится.
Я не помешаю. Буду как мышь. Ну, собрался?
Вадик от такой компании тоже выпал в осадок. Пробурчав положенное «здрасьте», омега затих, следуя примеру Лерки. «Мышь» же не умолкала ни на секунду, треща о здоровом питании, регулярных упражнениях, железе, спортклубах, полезном и не очень.
Ты же говорил, что йога для слабаков? буркнул упавший духом Лерка, досадуя на злую судьбукак ещё можно было объяснить то, что отец вдруг воспылал интересом?
Хочу проверить, был ли я прав, без запинки ответил Николай Геннадьевич.
В школе было тихо. На месте оказался только Павел и один из постоянно практикующих ребят. Омеги переоделись первыми, затем настала очередь Николая Геннадьевича.
Альфа, попав в новое окружение, не растерялся. Наоборот, впечатлённый необычной атрибутикой, яркими цветами и запахами, он не прекращая крутил головой и задавал Лерке вопросы.
Что ты вечно мямлишь, напыжился отец, видя, с какой неохотой отвечает омега. Я могу подумать, что ты не рад моей компании, неожиданно схватив Лерку за шею, как часто любил делать в детстве, Николай Геннадьевич взлохматил тому аккуратно приглаженные невидимками волосы.
Не на-адо, заныл Лерка, предпринимая слабые попытки оторвать руку от шеи и выпрямиться, но знал, что закончится это, когда отец сам решит. У меня невидимки, прибег омега к последнему аргументу, не слыша, как скрипнула входная дверь.
Добрый вечер, произнёс знакомый голос.
Отец как раз позволил Лерке извернуться и вырваться. Лерка выпрямился на диванчике и обернулся.
На пороге стоял Гера. Хмурый, как грозовое небо. Сейчас его запах и вид сочетались невероятно и, наверное, эта грозившая буря привела Лерку в лёгкий испуг.
Гера вперился в него тяжёлым взглядом. Под глазами отчётливо проступали мешки. Затем он посмотрел поверх головы омеги и только потом обратился к примостившемуся на стуле Павлу:
Раздевалка свободна?
От замогильного голоса альфы Лерке стало совсем не по себе. Может, всё-таки не следовало откладывать, а сразу набрать номер альфы?
Получив положительный ответ, Гера скрылся в раздевалке.
Наркоман какой-то, тихо шепнул на ухо сыну Николай Генадьевич.
Ничего подобного, рассердившись, зашипел Лерка. Он помощник основателя школы.
Хотел бы я посмотреть на самого основателя, с подозрением откликнулся отец.
Но, кажется, Михаил пришёлся по душе Леркиному отцу. Того сразу определили к новичкам и Лерка вздохнул пусть и не слишком, но всё же свободнее.
Омега положил свой коврик в самом дальнем от новичков углу и нервно размышлял, как поступить дальше. С Герой нужно было поговорить во что бы то ни сталосудя по виду альфы промедление могло быть чревато. Чревато чем именно, Лерка не знал, но точно не хотел проверять.
Практика текла привычной чередой последовательности. Только однажды Лерка посмотрел в сторону отцатот пыхтел и обильно потел, на лице застыло выражение предельной собранности и внимания. Похоже, ему нравилось. Всё остальное время Лерка наблюдал совсем за другим человеком.
Гера действительно не походил на себя самого. Казалось, что он здесь и принимает участие в происходящем, как делает это всегда, и всё же иногда Лерка подмечал, как ускользает в пространство взгляд альфы.
Как же сильно он должно быть корил его за те слова!
Лерка даже подумал о дурацком предложении Вадика, но от этого только смутился и тут же потерял равновесие. К счастью, асана была не сложной, и он удержал себя без труда. Выпрямившись он уставился прямо на Геру. Альфа застыл в шаге напротив, глядя обвиняюще?
Сурья Намаскара А, напомнил он ледяным тоном следующую асану в последовательности, и Лерка послушно сделал вдох, поднимая руки.